1. Счастье. Мини-эссе

Счастье - монстр в золотой маске. Издали манит оно к себе путников жизни. Оно издали манит нас, притворяясь цветком вечного блаженства. Мы устремляемся к нему, идолу всех алчущих, хотим добежать до нашего рая как можно быстрее, первыми. И уже не разбираем дороги, ни смыслов, ни средств. Смыслы затемняются, грязные средства оправдываются благой целью. Ради своего счастья многие решаются на ложь, ограбление, убийство. Сколько людей попутно делает завороженный грёзой счастья несчастными! Считая, что мы достойны своего счастья, мы можем впасть в гордыню и даже обрасти манией величия. Счастье ложно обещает быть вечным, подчёркивает радость покоя, скрывая его скуку. Оно делает эгоизм сладостным, чувство главнее разума, "своё" важнее всех чужих интересов... Оно желает быть выше любви и гуманности, стать вторым солнцем данного индивида. Более того, оно проявляется и в форме ослабленного счастья или лучше сказать в иных масках своих, уже частично реализуемых. Это идея и желание благополучия, не только душевного, но и социального, материального, благополучия многих. Это необходимый стимул прогресса, но вместе с тем то, что может привести к отчуждению людей от мира и друг друга, к превращению их в обывателей, потребителей, рабов вещей и внешнего благополучия. Построение счастливого или экономически благополучного, мощного во всех отношениях, морального общества - стимул развития техники, культуры, души, жизни. Но часто это оборачивается социальным утопизмом и желая построить рай, оказываются в аду. Есть две формы коллектива. Первая - коллектив эгоистов, объединённых лишь в силу какой-либо необходимости, для усиления мощи действия, устроения бунта или революции, захвата власти. Второй тип носит название "соборности" - это духовное объединение людей на основе нравственности и высоких идей, сюда же можно отнести творческие, духовные союзы. Но и соборность может быть жертвой иллюзий и утопизма. Именно представления о счастливом и благополучном будущем могут питать такие чаянья и даже вызывать разногласия и споры, а порой и войну внутри того, что совсем недавно было истинной соборностью.
Человек уже не хочет быть просто человеком, или нравственным человеком, или талантливым человеком. Он желает быть прежде всего человеком счастливым, полагая, что остальное приладится, проявится без всяких опытов страданий, лишений, поисков, труда.
А отчаянье моралистов и мыслителей - не оттого ли что отчаяиваются стать именно счастливыми? Жажда счастья при его отсутствии и неверии в обладание им нами делает нас много несчастнее, чем если бы мы не стремились в высшее благополучие, принимая всю противоречивость бытия и жизни.
Стремление к счастью породило в искусстве поэтические шедевры, но оно же в качестве реальности нереализованного счастья, породило всё трагическое в  нём. Показывая несчастных, невольно утверждало искусство значимость Счастья.
Даже наши Бог и Дьявол прежде всего олицетворение Счастья и Несчастья.
Этимологичести понятие "счастье" близко к понятиям "часть", участь", "доля от общего богатства". Счасте - это часть воспринимаемая его адептом как целое, таким образом целым оказывается и отдельное эго, а его интересы становятся главными.
Счастье это "участь" - "благая судьба" и порою все наши силы, вся энергия уходят на то, чтобы мы могли сказать: "Да, наша судьба благая!" Счастье - для человека, то, что ему даётся лишь частично, чего никогда не хватает, что освобождает его чуть, но делает намного больше рабом разных условий и обязательств. Наруш их и ты можешь лишиться своей доли. Права  неразлучны с обязанностями. И на этой основе  кажется нам чужое лучше, а наша доля превращается в знак несправедливости общества или власти в отношении нас. Загораются очи глупой совы - Зависти. позёт змея озлобления, осознаётся нами наша слабость и недостаточность, внешнее делается главным, ибо определяет в мире статус личности.
Даже наука это не просто бескорыстное знание ради знания, чуть ли не главный её интерес - приблизить материальное счастье человечества, а значит и отдельного учёного. Польза, выгода, практика - это боги, которые могут превращаться и в дьяволят. И тогда оказывается, что науку можно использовать во зло и даже лишить с её помощью человечества не только радостей жития, но и самой жизни.
А разве не мечта о вечном и бессмертном счастье делает религию религией? Загробное счастье в виде рая высшее, что предлагается верующему. Все земные несчастья человека оправдываются его будущим блаженством как прошедшего с честью испытания жизни существа. И именно великомученики становятся святыми. Этот образ вечного внеземного счастья делает землю областью суеты сует, а значит и греха. Возникает идея религиозного исправления общества на основе нетерпимости к инакомыслию и греху - и мир становится адом вдвойне. Но вот религия гуманизируется. Уже не горят костры, но также требуется для верующего быть костром очищающим в душе своей. Но не просто так, хочет этого верующий или нет, отрицает это Церковь или нет, но всё благочестие оказывается не бескорыстным. Это выслуга, заслуга, требующая награды - счастья блаженной души в раю, в загробном бытие. А образ ада, идея Наказания - разве это не  то, что мы называем Высшим несчастьем и полной потерей Счастья?
Не жизнь на земле, а спасение от этой жизни оказывается главным вожделением жизни. А Спасение -  синоним Счастья, мирская мечта,выраженная религиозным языком.
Так желая наилучшего, порою теряют хорошее.  Недооценивают Жизнь, отворачиваются от Жизни, считая её источником несчастий. А если признают её возможностью счастья, тогда ещё хуже - каждый желает быть счасливее других, и люди уже не люди а конкуренты друг друга за тёплое место в социуме.
Но вот счастье посещает индивида. И что же? Оно успокаивает, убаюкивает, уничтожает зоркость ума и чувства и если сохраняется, то становится скукой, тоской по иному, неудовлетворённостью души. Достигнутое из золотой рыбки превращается в медузу, удовольствие преобразуется в отвращение. Как будто душа человеческая и есть колебание её между светом и тьмой, радостью и страданием, высотами и низинами.
Счастья ищут, организуют, делают долговременной целью затерянной в туманах грядущего. Половина несчастий мира свершается "ради  счастья на земле".
Как же урезонить демона-счастья? Чтобы из вампира энергии человечества он стал золотой бабочкой души, которая даже и не ищет счастья специально? Один путь - душа должна   быть спонтанно счастливой. Она должна быть счастливой в своём творчестве, деле, в самой жизни, в любви и даже в страдании. Не думать о счастье, а жить без лишней злобы, зависти и суеты. Любоваться восходом солнца, пением птиц, красочностью цветов, немым пением о блаков, грезящих в высоте о своём. Находить даже в многоэтажках городов что-то красивое и величественной и свалку во дворе не делать символом жизни и судбы человека на земле. Уметь радоваться мелкому и простому, не искать абсолютного блаженства. Верить, что самое большое несчастье для человека - не быть, вечное Ничто, возможность которого заставляет ценить и мгновения жизни.