Яблоки гл. 2-5

                ***
   Сахарная свекла, большая и очень грязная, важно торчала на уползающих далеко-далеко грядках. Куда-то надо было деть яблоки, так как ни в один карман телогрейки даже по пол-яблока бы не влезло. Катя с Людой явно завидовали такому богатству, но Тося сразу сказала, что «в первый же перерыв начинаем их есть». Потому решили положить их под лопухи со стороны дороги, и место запомнить. Через некоторое время туда же полетели телогрейки и платки, через полтора часа руки, спина и ноги болели, и всем казалось, что сделали очень много. Решили собирать выдранную свёклу в одну большую кучу. Но тут затарахтел трактор, и водитель крикнул, что будет медленно ехать, а девчонкам надо кидать свеклу прямо в кузов прицепа.  Девушки озадачились: свекла выдёргивалась и бросалась, как попало в междурядье без учёта на такой «бросок», и никто не был в себе уверен, что она, свекла, попадёт именно в кузов, благополучно перелетев через борт. Но начали послушно пробовать и тут же раскидали весь «урожай» на дорогу. Тракторист  сдался и стал ждать, пока девчонки всё-таки соберут кучу поближе к прицепу, а уже потом прицельно закидают всё наверх в кузов. Оказалось, что навыдёргивали  не так уж много: едва-едва  до бортов дошло, и водитель потребовал продолжения работы. Наконец, внушительная гора свеклы в прицепе стала видна всем, и с милостивыми словами: «Хватит, что ли…»,- он уехал.
    Девушки плюхнулись на свои телогрейки в лопухах и стали рассматривать руки – у каждой на ладонях было по несколько волдырей, грозивших лопнуть при следующей работе. При этом никто не представлял себе, как вымыть  эту въевшуюся за три часа грязь, и что делать, если сейчас приедет ещё один трактор. Про яблоки даже не заговаривали – такими руками никто не хотел их пачкать. Время было уже около полудня…
Так и сидели, ладонями вверх, чтобы солнце подсушивало мокрую грязь… В это время мимо, не слишком быстро и подпрыгивая по неровной дороге, проехал грузовик с людьми. Соня прокричала про обед, и ей успели подтвердить – все ехали в столовую.
 
   Пока  девушки добрались туда пешком, народ почти разошёлся.  Отмывшись, насколько возможно было отмыться мелкими обмылками мыла на раковине, девушки обнаружили, что мясо съедено до них, остались только макароны с сыром, странного вида суп и компот. Суп проигнорировали, но взяли макароны и выпросили чай. А потом наслаждались этими необыкновенными душистыми яблоками, которые всё-таки подняли настроение и примирили их с грязной работой. Однако надо было что-то делать с водяными мозолями…
Вернувшись на своё поле, девушки обнаружили заждавшегося тракториста и хозяйственные хлопковые перчатки, которые он привёз им «в дар от администрации совхоза».  Но больше ещё одного прицепа им собрать в этот день не удалось: с непривычки всё делалось скорее бестолково, чем быстро.

    Зато обратно им удалось проголосовать вовремя грузовику с людьми, и доехали почти в комфорте – все сидели на тюках с сеном. Когда пытались перелезть через борт, их чуть ли не на руках спустили два здоровых бородатых парня, Тосю с Людой – рыжебородый, а Катю с Соней – чёрнобородый.  При этом оба сильно выделялись из всех городских помощников – они были и выше и, так сказать, могутнее остальных приезжих парней, весело подмигивали и улыбались всем девушкам, только Тося почему-то испугалась сразу. Внешне она не показала вида, но затаилась, так как почувствовала, что эти молодые мужчины лет тридцати уж очень «размашистые», как она внутри себя называла таких, или … пьющие. Поэтому по сравнению с остальными девчонками она старалась не кокетничать и вообще, сказав строго «спасибо!», тут же напустила на себя почти неприступный вид. Но богатырям было достаточно улыбок от остальных, и они, довольные, весело полезли обратно в кузов. Грузовик уехал.

    Между тем в доме уже хозяйничали  двое старших ребят. Посуда была выставлена на стол, пара вёдер воды ждали своей участи. Рукомойники тоже были полны воды, и девчонки с некоторым отчаянием тут же начали приводить себя и свои руки в порядок, тщательно отмываясь и наклеивая на волдыри пластыри. Вернулись остальные ребята с большим пакетом грибов и картошкой с поля. Этот, второй общий ужин  стали готовить сразу  все. 
За столом шумно делились впечатлениями: ребят послали развозить мешки с комбикормом на свиноферму  или прессованное сено в коровники. Младшие ребята с удовольствием хвалились, как много тяжёлых мешков им пришлось перекидать. Старшие посмеивались. Но почему-то рассказам девушек о том, как высоко и сколько надо было закидывать свёклу, никто из них не поверил.  Заспорили остро и безостановочно.
Особенно горячились Соня и Катя, и только Тося, слушая, всех молчала. « И чего кипятятся?- думала девушка. - Какая разница, верят они нам или нет…»
- Тось, а ты чего молчишь? – басом перекрыл все голоса Володя. В его низком рокочущем голосе почти всегда звучали властные интонации. Все примолкли.
- Да ну вас всех, - начала Тося, - мы и так все устали, перед глазами свекла до сих пор мелькает, а вы чего-то ещё спорите. Не, пойду воздухом дышать.
- И я пойду, - вдруг продолжил он, вставая, - а вы спорьте-спорьте и не стесняйтесь, - он подмигнул.
Тося уже была в коридоре, когда у выхода её нагнал Володя.
- Слушай, ты далеко-то не уходи, или я с тобой, хочешь? А то тут народ такой… - он не договорил, но было понятно: он не отстанет.
Однако Тося обрадовалась. Володя ей сейчас был нужен. Он, именно он был другом того, с кем ранней весной ей пришлось так резко расстаться. И всё это время хотелось мучительно знать, как теперь у того парня идёт жизнь, вспоминает ли он её, Тосю, из-за которой, как выяснилось, у него была отложена свадьба. То, что у него была невеста – девушка не знала, влюбилась сразу, с первого взгляда тут, «на картошке», но то, что он обманул и её и свою невесту, встречаясь с обеими, её потрясло.  После тяжёлого объяснения между ними и всех его хлипких причин, почему он должен жениться на той, она сказала только одно слово в ответ: «Дрянь!» и замолчала. Он ещё что-то бормотал и оправдывался, но ни слова по дороге из гостей, когда их провожали друзья девушки, у которых и произошло это объяснение, он от неё не добился. Как только со всеми распрощались, Тося резко отвернулась от него, нырнула в метро, и, не оглядываясь, почти побежала.
  Больше девушка его не видела: он уволился, впрочем, как и его невеста, а девушка решила мстить. И мстить сразу всем, кто видит в ней «лёгкую добычу».  Её внешность была настолько обманчива, а поведение настолько вызывающе, что ей либо сразу предлагали переспать, либо принимались долго и трогательно ухаживать, но исключительно для того же, а вовсе не для серьёзных отношений. И Тося играла. С разными по-разному, бросая каждого в самый неподходящий  для него  момент. Самое странное, что ребята начинали после этого её уважать, но по понятным причинам сторонились её.  А девушка по-прежнему не могла забыть только одного, и никто пока не занимал его места  в сердце. С Владимиром она иногда сталкивалась в обеденный перерыв, но кроме доброжелательного спокойствия она от него ничего не ощущала. Иногда ей казалось, что он сочувственно смотрит на неё, но ни разу после разрыва с его другом он не пытался с ней заговорить более, чем привычно приветствовать её с улыбкой при встрече.
То, что он оказался в группе посланных на уборку овощей, для неё было сюрпризом, но виду не подав, она общалась с ним так, как будто узнала его, как и остальных ребят, только в автобусе.
В группе друг друга поверхностно знали ребята и, отдельно между собой, девушки : всех собрали из разных отделов большого предприятия. Поэтому по пути из города в совхоз все с интересом перезнакомились и разговорились.

- Тось, смотри, там скамейка у бывшего огорода, пойдём посидим?
- Пойдём, я так устала, что гулять неохота, - и Тося направилась к скамейке у дальнего края участка.

III.

  Некоторое время они сидели молча. Тося смотрела в небо, Володя – то вперёд, то на неё.
- Ты…ты ещё переживаешь, - не то вопросительно, не то утвердительно начал он.
- Нет! – она резко повернулась к нему. – Я не понимаю, почему, зачем ему надо было морочить голову, - и, помолчав, со вздохом продолжила:  - Да, не могу простить…
- Тось, а ты не жалей. Честно сказать, ты бы не выдержала. Он же стакан грызёт…
- Как это? – не поняла девушка, и её фантазия тут же нарисовала обкусанный почти до дна стакан.
- Ну,…алкоголик он, понимаешь? Так что ты вовремя…- он не договорил и замолчал, уставясь в небо.
- Вот Вы где устроились! – по тропинке к скамейке шёл  Славка.  – Неужели не устали? А я с вами, можно?
- Нет, - Тося встала быстро и решительно. Девушка испугалась, что разговор был подслушан, и ей захотелось сразу убежать.  Но надо было сдерживаться, кто знает, вдруг они потом будут обсуждать. – Вообще, ты прав, садись, а я пошла спать, с непривычки надышалась… Спокойной вам ночки, и …будите нас, если проспим, - она  поспешила в дом. Сзади не было слышно ни звука.

  Утром после завтрака знакомый грузовик уже стоял ближе всех к крыльцу столовой. Степан ждал в кабине, облокотившись на открытое окно.  Люди подтягивались постепенно, но всякому, кто желал забраться в кабину к водителю, он молча показывал пальцем в сторону кузова грузовика.  С завтрака девушки вышли опять одними из последних. Степан открыл свою дверцу и, ткнув пальцем в Тосю и Соню, велел им таким же молчаливым приказом садиться к нему.  Ребята загудели, девушки засмеялись, а Степан на всех грозно цыкнул «Тихо!» и завёл мотор. Те, кто ещё был на земле, быстро полезли в кузов, Тося с Соней побежали на «свои места».
На сидении для Тоси опять лежал кулёк. «Яблоки!», - догадалась девушка. Она заглянула внутрь – да, там двумя притихшими большими зверьками лежали огромные душистые яблоки.  Степан покосился и довольно хмыкнул.
- Спасибо! Прямо сокровище дарите! – Тося была растрогана таким вниманием.
- Меня завтра не будет, с утра в город шлют, а послезавтра работаю. – Он опять повёл грузовик по грунтовой дороге так быстро, что девчонки вцепились в сидение, стараясь не ойкать на ухабах. Как там сзади, в кузове, даже думать не хотелось. Однако уже через 15 минут девушки были у края «своего» поля. Степан тут же умчался. Трактор для перевозки свёклы уже был готов для её закидывания – длинная стенка прицепа была наполовину опущена. Тракторист о чём-то тихо говорил с «начальством». Девушки начали было приветливо здороваться, но оба мужика так сурово кивнули в ответ, что приветливость испарилась.
– Что так сурово смотрите? – спросила Соня.
- Ещё два-три дня и вас всех надо переводить на другие работы, а свёкла не убрана – проворчало «начальство».
- Ну, так другие будут вместо нас, - начала Катя. – Мы ж не можем за два дня с таким огромным полем справиться.
- Да вы пока лучше всех. Может, и план сделаем.
-  А это что - одно поле только?- Катя продолжала спрашивать, явно желая оттянуть время работы. Между тем все уже влезли руками в  огромные холщовые рукавицы и пошли в начало грядок.
- То-то и оно, что не одно, но приходится выбирать, что важнее. Больше накидаете – больше заработаете, и нам тоже …лучше, - начальство хлопнуло по папке, махнуло рукой и двинулось пешком по дороге. Тракторист ушёл дремать в кабину, а девушки опять занялись этой нудной тяжёлой работой, стараясь не участвовать в ней эмоционально. Думать можно было о чём угодно, и Тося думала о странных дарах Степана. Вернее, о его поведении. Так за ней ещё не ухаживали. Собственно, она даже сомневалась, было ли  это попыткой понравится, или просто по каким-то необъяснимым причинам  Степану действительно захотелось её «подкормить».  Себя она считала не просто нормальной, но в некоторых местах даже толстой. И пока никто её в этом переубедить не мог.
  А вечером все опять с  азартом ели жареные грибы с луком и картошкой. Ребята заканчивали раньше девушек и успевали за пару часов принести свинушек на целый таз. Разбирали их все за столом, но так как делать надо было всё быстро, то за два дня само собой сложилось разделение труда. После ужина  Володя  с  Тосей шли на ту же скамейку, но теперь уже никто их не искал. Они сидели и молчали. Потом расходились спать. Один раз только Володя спросил, что она думает о яблоках, которые ей дарит водитель. Оказывается, девчонки уже похвалились ребятам своим «десертом». Тося пожала плечами и сказала, что она их просто ест. Благодарит и просто ест вместе с девочками после обеда. 
 На пятое утро Тося вдруг поняла, что рана «зажила». Получая очередную пару яблок, она даже попыталась кокетничать со Степаном.  Но тот так «страшно» посмотрел на неё, что Соня, сидящая рядом, поперхнулась.  А Тося, взяв себя в руки, спросила:
- Женатый что ли?
- Пусть тебя это не интересует,- глухо ответил он.
- Ты нам такие яблоки приносишь…- продолжила она, упирая на слово нам.
Теперь Степан смотрел на Тосю насмешливо и спокойно, что совсем смутило девушку.
- Поговорим ещё, - неопределённо вдруг начал он, - а пока у меня весь подвал в яблоках. Так что, ешьте, раз уж несу, - закончил он вдруг сердито и замолчал до самого поля. Когда девушки вылезали, он всего лишь молча кивнул на их «спасибо» и сходу рванул куда-то по дороге. Девушки недоумённо смотрели вслед грузовику и даже не поздоровались с подошедшим трактористом. Но Катя с Людой уже успели выяснить, что им сегодня последний день собирать свёклу, а завтра всех переводят в другое место.
IV. 
  Вечером, после ужина Тося вполголоса сказала за столом, что идёт дышать на воздух, и, не слушая протестов «ну вот, опять, а так хорошо сидим», пошла по тропинке к той же скамейке.  Володя быстро поднявшись, явно собрался идти за ней.  За спиной кто-то тихо засмеялся. Но парень, обернувшись, показал сжатый кулак, и Соня сразу заявила, что перед завтрашним переводом на другую работу ей хочется выспаться. Все подхватили эту тему, но при этом никто из-за стола не встал.
  Обойдя дом, Володя увидел, что девушка уже сидит на скамейке, закутавшись в телогрейку. На Володю она не посмотрела. И он, сев и помолчав с минуту, вдруг плотно придвинулся к Тосе и со словами «а знаешь, что…» крепко обнял её и начал целовать всё лицо. Тося от неожиданности застыла и зажмурила глаза. А на поцелуй в губы вдруг ответила, даже не понимая самой себя. Наконец, они, оторвавшись друг от друга, рассмеялись.
- Я чуть-чуть боялся, что начнёшь драться, - вполголоса  заговорил он.
- Я не успела об этом подумать.
- А и не надо думать. Это так, просто шутка.
- Да? Это хорошо, - протянула девушка. – Ты же женат…
- Я почему-то всё время думаю об этом шофёре, который тебе яблоки приносит. Ты девушка решительная, вдруг учудишь что-нибудь.
- Не понимаю, - Тося повернулась к нему вся, - ты ревнуешь или боишься за меня?
- Вот и я не понимаю, - со вздохом ответил парень, глядя в небо. Потом приобнял Тосю  за плечи и прошептал:
 - Знаешь, они там за столом нас обсуждают, а сюда идти боятся. 
- Забавно, может, всех разыграть?
- Давай ещё целоваться? – и, не дожидаясь ответа, прижал девушку к себе.
  В сени они вошли на цыпочках и сразу услышали разговор среди ребят из спальни, которая была ближе к выходу, чем спальня девушек. Их обсуждали и осуждали. Впрочем, осуждали женатого Владимира, а про Тосю они успели услышать, что, мол, непонятно, зачем ей это надо, тем более что есть более достойные. Тося с Володей, не входя в коридор и прижавшись друг к другу, слушали и едва сдерживались, чтобы не рассмеяться. При этом Володя всё равно успевал её ласково и быстро целовать. Девушка, чтобы не шуметь, особо не уклонялась, но уже готова была идти к себе. Между тем, среди ребят пошли воспоминания о собственных проблемах с девушками, и тут Володя нарочито громко затопал ногами. Голоса тут же смолкли. Громко поцеловавшись на прощание уже почти перед дверью в спальню ребят, Тося с Володей разошлись.  В спальне девушек стояла сонная тишина. Никто, как казалось, даже не проснулся, пока девушка разоблачалась и залезала под одеяло, хотя пружины при каждом движении взвизгивали и возмущённо скрипели.

V.
     На следующий день девушек отвезли на свиноферму. Соню с Людой отправили в цех к молодняку, а Кате с Тосей зоотехник велел идти за ним, и через некоторое время они стояли перед  довольно высоким и длинным, наполовину кирпичным, наполовину деревянным корпусом  с окнами почти под самой крышей. Запах везде был непередаваемо отвратителен, но было ясно, что платочком закрыть нос не удастся – там надо работать.
- Здесь супоросные свиноматки, будете помогать свинарке. Животных  надо кормить два раза в день и убирать сразу за ними тоже два раза в день, - мужик непонятного возраста, скорее молодой, в обычной тут для всех синей телогрейке и кепке грустно смотрел на девушек умными светлыми глазами, и было ясно, что результата от их работы он не ждёт.
- А какой у нас график? – спросила Катя.
- Утром надо быть не позже восьми, а второй раз к пяти-шести часам дня. И если управитесь быстро, так и отдыхайте.
- И сколько дней мы будем здесь? – не унималась Катя.
- Посмотрим, …пока мне отдали вас до вашего отъезда. Идёмте, я вам всё покажу.
    Когда вошли в свинарник, запах ударил в нос сильнее. Темно-серый цвет бетонного пола переходил в светло-серый скучный цвет штукатурки на  кирпичных стенах, а далее в бурый цвет деревянных стен и скатной, деревянной  крыши с открытыми стропилами и балками. Они опирались на  квадратные бетонные колонны, окрашенные всё той же серо-светлой краской, как и стены, но на уровне человеческого роста цвет был уже неопределимо грязный.  «Как мрачно»,- подумала про себя Тося и оглянулась в надежде найти хотя бы пару окон на обычном уровне, но окна были скорее похожи на длинные узкие щели почти под потолком. Дневной свет через них едва проникал, насколько вообще его могли пропустить такие сильно запылённые, замызганные стёкла.  Двумя рядами, уходящими в дальний торец сарая, где глаз среди всевозможных оттенков серого и бурого угадывал очертания больших ворот, стояли, примыкая друг к другу короткими торцами, железные, чуть выше пояса и двухметровые в длину клетки (или «станки» - как сказал зоотехник), в которых розовели огромные свиньи.  На некотором расстоянии они казались случайными живописными пятнами, чистыми и какими-то даже радостными среди всех оттенков унылого серого цвета. Девушки подошли поближе. Таких гигантских «домашних» животных Тося видела впервые. Некоторые свиньи, взобравшись передними ногами на высокое ограждение, громко и гулко …лаяли. На фоне лая иногда вдруг слышался тонкий поросячий визг. Тося с Катей были так изумлены этими неожиданными звуками от свиней, что они даже не среагировали на крохотных мелких поросят из двух ближних клеток. Среди всего этого ада малыши казались игрушечными фарфоровыми ангелочками, которые вдруг ожили, начали пищать и беспорядочно носиться по клетке, взбираясь, если удавалось, на равнодушно лежащих матерей.
- Идите сюда, - позвал их зоотехник, - надевайте передники и рукавицы, берите сейчас грабли и лопаты – вам пригодится всё, и начинайте убирать загоны.
- Туда надо заходить? – с ужасом спросила Катя.
- Ни в коем случае…пока. Животные должны к вам привыкнуть, потом видно будет, граблями выгребайте всё в канаву в проходе, если животное мешает,…так, слегка шлёпните её лопатой, она встанет, а вы уберёте навоз…
- А что делать с теми, кто уже стоит вот так, - Тося показала рукой на двух ближайших огромных свиней, которые стояли, опершись передними ногами на дверцы своих загонов и, грозно скаля зубы, лаяли. При этом голова их доходила до уровня головы человека.
- Они голодные, их надо ещё подкормить, и у них скоро будет опорос, - мужик подмигнул, - не пугайтесь, пошли, покажу, где корм хранится…
  Девушки послушно пошли за зоотехником куда-то в край цеха, там оказалась дверь, а за ней…в куче насыпанного комбикорма, который очень даже неплохо пах по сравнению с запахом там, за спиной, спала, обняв мешок с чем-то, пожилая, неопрятного вида свинарка. Она была пьяна, всхрапывала время от времени, и вряд ли кому–либо было реально её сейчас разбудить… Это был второй шок после лая свиней, и обе девушки даже слова не могли вымолвить от отвращения и ужаса.
- Спокойно, девушки, вы не в городе… - мужик вздохнул, уткнувшись глазами в пол, и продолжил:
- Берите вот эти мешки, корм сыпьте вот этими глубокими чистыми лопатами. Потом переносите на вон ту небольшую тачку и развозите по станкам с животными. …
- Да мы же такие мешки не поднимем, - возмутилась Катя.
- А вы понемногу, помогая друг другу, ага? – он опять подмигнул, - нельзя же оставлять будущих мам без еды, - и продолжил уже совсем серьёзно:
- Я на вас надеюсь, девчонки, если что – говорите мне. Меня звать Евгением Николаевичем. Можно Евгением. Или Николаичем.  Договорились?
- А Вы тут всё время будете? – угрюмо спросила Тося.
- Нет, я прихожу два раза в день проверять их, - он кивнул головой в сторону свиней, - состояние, иногда с ветеринаром, если возникнут осложнения, да ещё малышей надо потом будет осматривать и считать. Сейчас иду в соседний цех с молодняком, меня там ваши подружки ждут. А вы принимайтесь за работу, - тут он вдруг пристально посмотрел Тосе прямо в глаза, - я вас обеих очень прошу, работайте и…животных пожалейте хотя бы, - после чего развернулся, давая понять, что разговор окончен, и ушёл.
   Не сговариваясь и с мрачной решимостью, девушки сняли со стенных крючков длинные оранжевые клеёнчатые фартуки, перевязали потуже платки на головах, выбрали себе рукавицы почище  и, стараясь не смотреть на спящую свинарку с лицом сизого цвета, молча взяли лопаты для корма. Тося положила на дно тачки мешок, и девушки быстро накидали горку. Однако сдвинуть и везти  тачку оказалось непросто. Было совершенно непонятно, как с ней, двухколёсной, управляться. Им удалось, наконец, вдвоём «вырулить» в основное помещение и даже подвезти к первому ряду станков, но тут произошло неожиданное: животные, услышав запах комбикорма, вскочили все разом передними ногами на свои дверцы, начав лаять и чуть ли  не рычать, хрипя и обнажая клыки. Гулкий многоголосый лай сразу всех животных оглушил девушек, а зверская отчаянность, с которой голодные свиньи качали свои станки-клетки, их всерьёз испугали. Но этот шум всё-таки разбудил свинарку.
- Быстро везите тачку обратно, - кто-то рявкнул странным хриплым голосом Тосе прямо в ухо.
    Обернувшись, она увидела мрачную свинарку с лопатой в руках. Женщина оказалась на полголовы ниже Тоси, но весом почти вдвое. Волосы сбились из под платка, глаза буравили Тосю чуть ли не с ненавистью. И та поняла, что надо слушаться  без вопросов, она кивнула Кате, и обе так же вместе вырулили тачку обратно на склад. Вернувшись в цех почти бегом, девушки увидели, как свинарка, сильно дубася лопатой по спинам животных и перекрикивая их лай отборным матом, заставляет постепенно всех свиней опуститься на ноги и даже умолкнуть. Тося и Катя, оцепенев от всего, с ужасом ждали следующих указаний. Когда стало относительно тихо, свинарка, наконец, подошла к ним.
- Это откуда ж таких дур к нам прислали? – спросила она, глядя как бы в никуда, - быстро берите лопаты и грабли и чистите сначала станки. А я сзади буду идти и бросать корм. Заодно увидите, сколько г* достанется на вашу долю, - и она хрипло засмеялась, опять заправляя руками выбившиеся волосы под платок.
- Тачка тяжёлая, - робко начала Катя, которая была на голову выше свинарки, – мы её вдвоём еле-еле…
- Ничё, привычно,  а корма вы, девоньки, мало накидали: до конца ряда не хватит, - и она отправилась досыпать комбикорм.
Подходить к свиньям было боязно. Они были такие огромные, и, судя по всему, такие голодные, что Тося с Катей решили чистить ряд вместе. Одна лопатой, другая граблями. Но это было неудобно,  и вскоре девушки разделились по рядам и приноровились. Свиньи их удивляли всё больше. Тося увидела столько разных человеческих  эмоций в их карих глазах, что невольно начала с ними разговаривать. Тех, у которых взгляд был полон обиды и недоверия, она уговаривала потерпеть, мол, сейчас будет корм, с теми, кто смотрел на неё с насмешкой, она здоровалась, и просила подняться, чтобы убрать за ними. При этом всё время удивлялась, что животные поднимались, давая ей возможность дотянуться лопатой до особо унавоженных мест и выгрести всё. Но были и такие, которые совершенно игнорировали все уговоры, а «стукнуть их слегка лопатой» Тося не решалась именно из-за почти человеческого взгляда свиньи, которая как-то очень мудро и быстро, как казалось девушке, оценивала её робкое поведение. Были станки (таких пока немного), где у свинок было уже много крохотных поросят. Величиной они были с Тосин локоть, но рядом со своей матерью казались совсем крошечными. С ними возни было больше всего. Они прыгали через грабли, как кузнечики, или пытались любыми путями пролезть сквозь прутья станка. При этом матери совершенно не реагировали на отчаянный визг, если очередной поросёнок оказывался на лопате вместе с навозом, или застревал наполовину между прутьев. Тося в рукавицах с огромной осторожностью втискивала его обратно. Больше всего она боялась, что сейчас объявится где-то за спиной свинарка и будет бить свинью по спине, чтобы та следила, как думала Тося, за своими детьми. Тогда нерадивая мать вскочит и задавит своим телом малышей. Они были такие милые и невинные, что сердиться на них за их резвость было невозможно.  Девушка всё время  ловила себя на сердитых мыслях, что так содержать свиней нельзя. Их хотелось вымыть, а пол засыпать свежими опилками, жалкие остатки которых иногда выгребались из клетки вместе с навозом. Но про опилки им ничего не сказали, и было больно видеть этих младенцев-поросят на грязном холодном бетонном полу. 
   Катя шла по ряду напротив, с ожесточением орудуя граблями. По её нахмуренному лицу можно было понять, что размышления девушки созвучны с мыслями Тоси. И вот, наконец, в проходе показалась с кормом свинарка. Она умело управляла тачкой и, останавливая её между двумя станками, той самой чистой глубокой лопатой сыпала в кормушки «норму» - одну лопату на свинью. Тосе это показалось мало, но спросить она не решилась.
- Чего ты с ними церемонишься, дурёха? – женщина увидела, как Тося просит очередную свинью подняться, а та делает вид, что спит. – Вот так надо, - она подскочила и, схватив свободные грабли, ударила их тыльной стороной по спине. Свинья взвизгнула и с ворчанием встала, но уходить со своего места не собиралась.
- Ах, так!  Ну, пошла! – и с отборным матом  свинарка замахнулась для следующего удара. Животное, не глядя на человека, спокойно и даже, как показалось девушке, с достоинством переместилось в другой угол. – Этак мы до конца обеда не управимся, если будете такими дурами, - свинарка с раздражением бросила грабли под ноги Тосе и пошла раздавать корм.
   Когда всё было закончено, женщина отпустила девушек, пообещав, что воду сама нальёт животным. Надо было где-то немедленно вымыться и успеть в столовую. Оказалось, что на выходе из цеха есть специальный кран и шланг. Относительная чистота была восстановлена, и девушки побежали на обед. В голове стоял лай…
   До столовой идти было недолго, но  в качестве обеда удалось взять только по тарелке макарон с сыром. Всё остальное, кроме подозрительного горохового супа, было уже съедено.  Макароны почему-то пахли комбикормом и, вообще, этот запах, казалось, теперь исходил от всего. Тося, не глядя в тарелку, просто съела всё и отправилась просить чай. Катя ковырялась вилкой в остывших макаронах и вздыхала. В это время в пустую столовую вбежали Славка с Вадиком.
- Осталось, что есть? – на ходу  спросил Славка, быстро проходя мимо их столика.
- Макароны, - уныло ответила Катя.
Вадик уже тащил тарелку с супом и три толстых куска чёрного хлеба. Вернулась Тося без чая, но со стаканом розового ягодного компота. Славка ждал у окна раздачи – там пошли за остатками макарон…
- Куда вас, девчонки, теперь? – спросил Вадик.
-Ужас, нас к супоросным свиньям, - ответила Катя, окончательно отодвигая недоеденные макароны. – Опомниться не могу от всего этого.
- А я не могу вспоминать свинарку, - Тося с отвращением отодвинула компот, - это что-то странное, не берите его. Чай тоже старый, и есть только кипяток. Пойду просто за ним.
- А вы что делаете?- не унимался Вадик, быстро заглатывая суп с хлебом.
- Эй, - крикнул уставший ждать Славка,- макароны будут или нет? Что? Суп? Вот бы вас…- не договорив, он взял тарелку едва тёплого супа и гору хлеба.
- Мы, - сказала вернувшаяся со стаканом воды Тося, - убираем за свиньями, не к столу сказано, потом ещё кормить будем их. Они огромные и очень…- девушка замялась.
- Злые, - закончила за неё Катя, - потому что их кормят мало, а свинарка пьёт.
- Слушайте, а поросята там есть? – оживился Славка.
- Молочные, вкусные,…эх! – крякнул Вадик.
- Нет! – почему-то хором воскликнули девушки. Сама мысль об этом их привела в ужас. - Даже не заикайтесь! – продолжила сердито Катя, - они такие нежные, беззащитные и милые…
Ребята рассмеялись. А потом почему-то сосредоточенно уткнулись обратно в тарелки.
- А вас куда?- спросила Тося, медленно отпивая пустой кипяток.
- В коровники возим сено,…вы даже не представляете, что там…- глядя в сторону, проговорил Вадик. По его лицу можно было предположить, что работать там тоже противно, но Тося внутренне отмахнулась от сочувствия.  Жалко ей в первую очередь было животных.
- Ну, уж не хуже, чем у свиней, - попыталась возражать Катя.
- Не будем об этом, - мрачно закончил Славка. – Вечером хочется опять грибов с картошкой, ладно?
   Девушки кивнули, насмешливо пожелали «приятного аппетита», и вышли из столовой. Идти к свиньям было рано, до «дома» - ни то, ни сё, но куда-то деться надо было, и девушки решили просто пройтись до ближнего жидкого лесочка, часа полтора посидеть и отдохнуть. Нашли удобный пригорок у берёзы, подстелили телогрейки под себя и без разговоров задремали. Первой очнулась Тося, растолкала подругу, и, на ходу одеваясь, они побежали на работу, надеясь успеть добраться за  минут десять.
   Когда они вернулись в цех, свинарка была при «параде» – в опрятном сером халате, косынке и даже со светлым умытым лицом. Она им приветливо улыбнулась, представилась без имени Никитичной, показала на висящие над входом в склад большие часы (девушки опоздали на пятнадцать минут) и велела быстро разнести корм, чтобы, пока животные будут есть, было удобно за ними всё убрать. С непривычки всё делалось медленно и неловко, но, в конце концов, за три часа все двести животных были «обслужены», и Никитична их отпустила.