Старый курьер

Кто работал курьером, тот знает каково это – вбегать запыханным во впервые увиденное здание, искать глазами того незнакомца, который ждёт тебя для получения из твоих рук чего либо, зачастую с противной, недовольной, миной, плутать вокруг одинаковых домов и улиц, в поисках нужного тебе предприятия, опрашивать каждого встреченного прохожего, с целью узнать где находится тот или иной номер дома, подъезд или офис, а потом, послушавшись его ещё и прийти совершенно не туда, проклиная свою собачью судьбу.

Так железная дорога, от неё направо, два перекрёстка сходу, на третьем влево и вдоль автострады.

-Женщина? А женщина? А не подскажете? Не местная? А ну да…. Тьфу чёрт, ещё и телефон садится. Ну приехали бля..

Документы должны быть в руках у клиента к пяти, а я чёрти где, перебираюсь через земляной вал, избегая гряды открытых канализационных люков. Как занесло? Ладно, пол часа ещё есть, поднажму на ходули на свои.

Минут через двадцать мужичонка с усищами, отвечая на мой вопрос, о местонахождении нужного предприятия указал мне пальцем, измазанным в мазуте, на соседнее здание и гаркнул: «Тута».В бизнес-центр я вбежал уже запыханным, после продолжительного забега в горку. Как назло на ресепшене отсутствовала дурочка, которая должна была сообщить о моём приезде.

Пришлось присесть на большой кожаный диван в холле и уткнуться в экран телефона в ожидании. Боковым зрением я заметил, что входные двери приоткрылись, и в них протиснулся взмыленный старик в стареньком сером костюме. Его кренила набок тяжёлая наплечная сумка.Плюхнувшись в глубокий диван холла, он слегка потонул в нём своей пятой точкой, торопливо достал сотовый телефон и с некоторой задержкой, с трудом попадая в цифры, набрал номер, указанный в накладной.

- Да приехал, спускайтесь, я внизу. Извините уж, оказия… на десять минут всего, тут у вас чёрт разберешь, как ехать, - сказал в трубку старик, слегка смущённый претензиями об опоздании.

Он усердно старался не растерять остатков своего достоинства, сидя в этом старом-пристаром замызганном сером костюме, в ботиночках, видавших смену не менее трёх руководителей государства, с этим дурацким пятном на штанах, которое он упомянул, разговаривая с кем-то из близких по телефону, пока ожидал клиента:

-С Хрыбом то с этим опровостолосился, прилип он чоли к чему, вот в карман и залетел.. Штаны то теперь никуда не годные, стирать надо.. Пятно с кулак да.. Да я сам виноват.. В стирку да.. точно да.

Через несколько минут по коридору, ведущему к холлу, прогорцевала плотная бабенция и подошла к старику. По той суете и спутанности движений, которую без труда можно было заметить у старика при появлении клиента, я понял, что он совсем недавно работает в этой сфере. Не сразу найдя нужный товар, вроде бы это был набор для приготовления суши, он долгое время копался в сумке, ища бумаги.

Упитанная тётя, всё это время, пристально сверлила его придирчивым взглядом и шептала еле слышные претензии про сервис, а после того как он протянул ей набор, надменно спросила: «Здесь точно всё?». Старик вновь начал шарить по многочисленным отделениям сумки, после чего произнёс: «Да, всё.. всё как заказывали»

Тётя с красным дородным лицом, высокого роста, хорошо одетая, наделённая острым, резким взглядом, и таким же языком, внимательно просмотрела содержимое пакета, сверила с чеком и протянула старику деньги.

-Считать будете? Или я пошла? Устала вас ждать уже, копаетесь всё… – сухо, чётко произнесла она, не отводя взгляда.

-Зачем? Идите, конечно! - сказал старик, видимо стараясь поскорее распрощаться с не самым дружелюбным клиентом.

Она уверенно крутанулась на каблуках, и с усердием заработала ягодицами, приводя колонноподобные ноги в движение.

Ах! Что это была за жопа! Словно два взаимосвязанных отточенных цилиндра единого устройства, синхронно взаимодействовали, попеременно передавая энергию в движимые части ног. Клянусь! Этот окорок, насиженный в мягких офисных креслах, был достоин выставления на конкурс мясоперерабатывающих производств для борьбы между комбинатами, в праве обработки и приготовления.

Любой мало-мальски понимающий в своём деле мясник, охнул бы при виде столь изысканного куска мяса, идеально сочетающего в себе обильную жировую прослойку и постную части. Не один представитель этой профессии не прошёл бы мимо такого высококачественного огузка и непременно крикнул бы при его виде: «Неси ко мне, в 12-ый, разделаю!», уже представляя, как опускает на него топор.

Кобылесса, при ходьбе напоминавшая своей выпяченной грудью и походкой типа пассаж, лошадь, исчезла за чередой коридоров, но некоторое время, о ней ещё напоминал цокот каблуков по кафелю офисного центра.

Старик опять плюхнулся в диван и стал считать переданные дамой деньги. Пересчитал, один, другой, третий раз, потом почесал затылок, снова пересчитал, ругнулся и обратился ко мне, прося проделать тоже действие. Я пересчитал купюры и сообщил ему, что сумма отличается от указанной в чеке: не хватало ста рублей.

-Эххххх, вот опростоволосился, я дурак старый при ней не посчитал. Она же во как встала надо мной, нависла, с панталыки сбила, - затараторил старик.

Вздохнув, он с ещё большим усилием, стараясь попадать в кнопки, опять набрал номер дамы с кабаньей задницей и стал объяснять сложившуюся ситуацию. Из трубки раздался сильный высокий голос, она орала так, что даже в нескольких метрах от телефона можно было разобрать отдельные возгласы: «Сервис! Разобраться! Позвоню»

Через минуту по бизнес центру вновь покатился цокающий звук каблуков, на этот раз более ускоренный и даже, как мне показалось, негодующий. Кобылесса с пассажа перешла на рысь.

Подойдя к старику, она сразу же на кинулась на него:

-Почему при мне не пересчитали? Я ровно вам рубль в рубль дала, вы что меня позорите? думаете я эти сто рублей себе оставила?- едва не срываясь на крик завопила она.

-Нет, и в мыслях нет, неееет, что б я вааас.. обсчитались просто. Извините уж, надо было при вас пересчитать, да вот запамятовал, не мальчик ведь, – смущённо пытался парировать старик.

-Сейчас, сейчас, я вам позвоню, в шарашку вашу, сейчас мы разберёмся, куда вы деньги дели, – не унималась кобылесса, уже доставая мобильник.

Я, не выдержав, тоже вмешался в их диалог:

-Да не брал он денег, я рядом сидел, всё видел. Не надо звонить, человек пожилой, что вам с этих ста рублей то?

Она как-то тупо, с полным непониманием глянула на меня, потом чуть прищурилась и бросила в мою сторону подозрительный взгляд. Мне кажется, она даже могла подумать, что мы работаем бандой из двух человек по предварительному сговору. Вид старика вызывает жалость, а я как случайный свидетель подтверждаю его слова.

-Знаем мы таких, он сейчас у меня сто, потом у другого сто, а завтра уволится, я позвоню сейчас туда, – не могла успокоиться тётя лошадиного типа.

Вся, раскрасневшись от, как ей казалось, праведного гнева, она с ненавистью перекидывала взгляд с меня на старика и обратно, по ней даже на мгновение пробежала лёгкая гневная судорога.

-Не надо звонить, пожалуйста, человек с работы вылетит. Ну, хотите я вам сто рублей дам? Только не звоните, – упрашивал я её.

Бездушная туша швырнула на столик сотку и проворачиваясь на своих каблуках гневно выплеснула: «Это вам на чай».

Грохот каблуков ещё напоминал о ней в течение нескольких десятков секунд.

Передав документы блондинистой секретутке в сетчатых чулках, я вышел на улицу и двинул к автобусной остановке, рядом с бизнес центром. Там я поймал взгляд старика, который слегка в нерешительности дёрнулся, покачнулся, но остался стоять, видимо не сразу решившись подойти.Через несколько мгновений он сделал несколько шагов по направлению ко мне, грустно улыбнулся и сказал: «А она ведь всё равно позвонила, вот ведь фокус-покус какой».

Это прозвучало настолько беззлобно, словно он уже давно привык разочаровываться в людях, но всё равно не перестал удивляться проявлениям человеческой низости, желчи и бессердечности.
Ведь не от хорошей же жизни, на старости лет, он нанялся мотаться целыми днями по городу на общественном транспорте за копейки. Любой здравомыслящий человек, понял бы это после первого взгляда на него, на его замызганные грязью, старые, потрескавшиеся башмаки, на немолодое морщинистое лицо, в которое въелись обиды и разочарования, на то волнение, в котором он брал от неё деньги и передавал товар.

Думаю, она это видела, но всё равно позвонила, не могла же она простить чужую ошибку, а уж тем более допустить свою. Да даже не смогла просто смекнуть, что в таком возрасте к работникам придираются в стократ сильнее, и при увольнении найти что-то новое будет практически невозможно. Извечная сытость не даёт человеку почувствовать чужой нужды. Мало в нас хорошего, мало.

И вот, сидя в своём теплом офисе с хорошим окладом, ну никак не менее пятидесяти тысяч рублей, она сняла трубку и позвонила в курьерскую службу. Звонила и жаловалась.

-Гадина, -машинально проговорил я.

И спросил:

-Ну, вам ведь ничего за это не будет? Не вычтут ведь? Не оштрафуют, не уволят?

-Ну как ни будет? Будет, – спокойно проговорил старик и опять грустно улыбнулся.