Мечте навстречу, гл. 39

      Потерпев  неудачу, Журова  вернулась в редакцию к главному редактору и рассказала ему о  результате встречи ее с Кругловым.   
      - Пусть первая встреча с  ним  мне почти ничего не дала, но я не собираюсь отступать, – проговорила она, стукнув кулачком по  столу. -  Теперь я знаю Круглова в лицо. Знаю, что профилакторий действительно  существует, только  не знаю, где он находится, и что там делается. 

     Имея упорный характер, она не собиралась сдавать свои позиции или просить помощи.
     - Мне надо туда попасть  любыми путями, – продолжила она. - Когда я спросила Круглова, чем там занимаются  бывшие нищие и беспризорники, он сказал, что это государственная тайна. Представляете?!  Может, над ними всякие медицинские опыты ставят? Кто их  хватится, если они никому не нужны?
      - Но в письме расхваливается этот профилакторий, – возразил главный редактор.

      - Это еще не факт. Может, нескольким из общего количества людей там  создали нормальные условия для жизни.  В любом случае нам надо проверить этот объект.
      - Но проникновение в неизвестную зону чревато риском для жизни, и я не позволю вам собой рисковать, – высказал он  опасение.
      - Но кто-то же это должен сделать! – она   с мольбой в глазах посмотрела на Скоблина.
       - Можно обратиться к своим коллегам  в редакцию городской газеты. Пусть оттуда кого-нибудь выделят для расследования этого дела вам в помощь.

       - Вы шутите, да? – Журова даже подскочила со стула. - Как можно обращаться за помощью к конкурентам? Чтобы  они, узнав от нас же об этом загадочном профилактории, приписали все лавры первенства    себе, сделав на всю страну сенсацию? А кто  хотел сенсации, не вы ли? – Журова еле сдерживалась от негодования, чтобы не перейти на крик.

      - Да не кипятитесь вы так! Что мне  эта сенсация, если  с вами что-нибудь случится? -  главный в сердцах ударил ладонью по столу. – А у вас маленькая дочь. Вы о ней хоть подумайте!
      - Да не бойтесь вы за меня,  – более спокойно проговорила Журова и заговорщицки тихо произнесла: – У меня есть план проникновения туда.
      - Какой план, если вы не знаете даже приблизительно, где он находится? – усмехнулся  главный.

      - Я переоблачусь в нищенку и буду бродить возле управления, где работает Круглов. Они меня заметят и сами отвезут в профилакторий.
      - Думаете, что все так получится, как  задумали? А если опять сорвется, и вас разоблачат?
      - Не  разоблачат; я хорошо сыграю эту роль, – уверенно проговорила Журова.
      - Все же  у меня сердце болит за вас, Галина. Какая вы все-таки авантюристка! – неодобрительно покачал головой главный редактор.
      - А в нашем деле без этого нельзя, Юрий Иванович.  Сами знаете.

      - Да-а-а, – Скоблин побарабанил пальцами по столу. – Так и быть, я разрешаю вам  попытку внедриться в этот профилакторий. Сколько времени  понадобится на все, с учетом вашего возвращения  обратно?
      - Думаю, недели две будет достаточно, – ответила  Журова, другими глазами посмотрев на своего начальника. Теперь он ей показался более симпатичным, нежели раньше.

      - Хорошо. Если вас не будет через две недели, я забью тревогу.  Я подниму всю общественность,  если  что.  Кстати, под каким именем вы туда внедритесь?
      - Выберу, пожалуй, созвучное с моим. Пусть буду Гурова Полина. Идет?
      - Журова – Гурова, Галина – Полина. Идет: легко запомнить. Ну, с Богом, как говорят!
      - Если что, позаботьтесь о моей дочери, - пряча улыбку, проговорила Галина.
      -  Ну,  вы это бросьте! Не на смерть вас посылаю.  Иначе, к  черту этот профилакторий,  другим делом займетесь.

      - Да я же пошутила, Юрий Иванович! –   засмеялась она.
      - Смеяться будете потом, когда вернетесь с задания,  Галина Вадимовна. Предупреждаю: на рожон не лезьте без особой надобности! - он пожал ее руку и взглядом проводил ее до самых дверей. Сев за стол, он глубоко задумался,   правильно ли он поступил, поддавшись авантюрной затее журналистки.

      На другой день в городе появилась  нищенка. Это была  журналистка  Журова.  Она  так себя загримировала и одела, что в зеркале не узнала саму  себя.  Из зеркала смотрела не нее убогая женщина неопределенных лет. 
      Одной ей было страшновато ходить по городу, и она решила найти себе подобных.  Это было не так легко, потому что нищих бродяг заметно поубавилось. Журова решила пойти к мусорным контейнерам и там дожидаться их появления.
 
      Придя на  площадку с мусорными баками, она  нашла укромное местечко в тени деревьев и стала ждать. Примерно через час к контейнерам подошли  сомнительного вида  мужчина и женщина  и стали ковыряться в них, вытаскивая пакеты и вытряхивая  содержимое на землю.
     «Пора действовать!» -  решила Галина  и направилась к ним.
      - Здорово, черти! – поздоровалась она грубым тоном, подойдя незаметно, чем сильно напугала их.

      - Что? Кто?.. Ах, чума, напугала до смерти! –   отозвался   мужик, оправившись от страха.
      - А ты, черт, уже в штаны наложил? — старалась использовать  грубый  жаргон Журбина.
      - Что привязалась, бл..ь? Места мало тебе? – Вон сколько контейнеров, выбирай любой, бл..ь! – женщина резала матом нежный слух журналистки.
      - А вы откуда?  Что-то я вас раньше не видела? -  входила в роль Галина.
      - Мы сами, бл...ь, в первый раз тебя видим, –   бродяжка, скосила на нее взгляд.
      - Я издалека пришла сюда. Там, откуда я пришла, нищему встать негде – все злачные места позанимали нищие отродья.

      -  А ты сама-то кто? -  усмехнулся мужик.
      - Я, между прочим,  княжеских кровей! И прошу впредь при мне не выражаться матом, а то ...нос откушу! – гордо заявила  новоявленная нищенка, строго взглянув на бродяжку. Моя бабка была  княгиней Драгомыжской, а дедом был сам де Сент Экзюпери, французский летчик. От их тайной связи родился мой отец, а я ...
      – Слушай, ты, княгиня,...  или ковыряйся в контейнере, раз пришла,  или не мешай нам. - уже стараясь обойтись без матов, прервала ее бродяжка. - Пока никто  не пришел,  надо быстрее  найти  какую-нибудь  еду или  одежонку.

        Брезгуя подойти близко к издающему вонь контейнеру,  журналистка  решилась  спросить их:
       - Слушайте, а вы слышали что-нибудь про лагерь для   нищих и бродяг? 
        Услышав такое, они перестали рыться и повернулись к ней;  на лицах их было  смятение.
       - Про лагерь не слышали, но облавы были. Сколько нашего брата похватали по всему городу, с тех пор их и не видели.  Куда их повезли, не знаем. Сами  чудом спаслись от ментов, и теперь хоронимся от всех. Вон кто-то мусор несет сюда – живо всем прятаться – скомандовал мужик, и, схватив за руку Галину, потащил ее в кусты.  – Вот жизнь пошла, и кому мы, ядрена мать,  жить помешали? Неужели концлагерь для нас создали?

       В кустах они отдышались, и Галина вспомнила, что не знает их имен:
       - Позвольте представиться: я – княжна Полина Андреевна.
       - Полина, значит? А я – Степан, - сказал  мужик, - а она, – он  кивнул на спутницу, -  Клавдя, моя сожительница.
       - А где вы живете? – поинтересовалась псевдокняжна.
       - В старом бараке под снос. Как снесут, придется в землянке жить или в подвале.             
       - А-а-а.  Вам-то хорошо! А мне в психушку возвращаться не хочется.   
       - А зачем, дура,  оттуда сбежала? Там ведь и кормят, и лечат,  и чистая постель?
       - Там меня не понимали: не верили, что я внучка княгини! Я задыхалась в  каменных больничных стенах, даже общение с Наполеоном не помогало.

       Клавдя, услышав про Наполеона и поглядев на сожителя, покрутила пальцем у виска. Она поверила в то, что Полина сбежала из психушки и вполне могла нос откусить или что другое, если ее разозлить.
       - И что ты собираешься делать? - поинтересовался Степан.
       - Я туда хочу попасть, куда загребли ваших собратьев. Уж лучше там  быть, чем  болтаться по помойкам, или в психушке сидеть.
       - Ну, ты и впрямь дура, - покачал головой Степан, - если хочешь добровольно лишить себя свободы!

       -  А я так думаю: если они не возвращаются, значит, им там хорошо. Ведь, где человеку нравится, он не захочет оттуда уходить, а где не нравится, все равно сбежит. –  Галина  сказала так в надежде их заинтересовать.   
       Степан  с сомнением на нее посмотрел:
      - Ты так думаешь? Тогда зачем людей насильно хватать, облавы делать?    
      -  Ну-у, такая манера у власти: сначала хватать, а потом объяснять, –   Галина   пыталась  разжечь желание    новых  знакомых  составить ей компанию.
      - И что ты предлагаешь?
      - Нам надо как-то попасть в этот лагерь.

      - Да, как  туда попадешь, если мы не знаем, где он находится, да и денег на дорогу нет?   
      - Я тут подумала,  и у меня созрел план. Получится – хорошо, не получится – с нас не убудет!
      - Слушай  эту дуру больше,  Степан, - возразила Клавдя. – Она ж с психушки сбежала.
      - Ну и что! - шикнул на неё Степан. - Там тоже умные люди водятся. Говори,  Полина!   – он подался к ней ближе. Не зная, почему, но он поверил ей, хотя считал ее малость «не в себе».
       - Если все пойдет по  плану, то нам денег не надо будет! 
       - Да, как же так?

       - А вот как!  Нас  милиция, как миленькая,  сама туда повезет, - и Галина  открыла им   свой замысел. Затем, встав, поторопила:
       -  Не будем медлить ни минуты. Вперед за мной, друзья по несчастью!
       - Но мы еще ничего не ели! – воспротивилась Клавдия, – у меня с голоду в животе бурчит.
       - У меня есть собранная милостыня за два дня. В чебуречной купим себе пирожки с чаем, – успокоила ее Галина, позвенев монетами в кармане...

       Каково было изумление милиции, когда рядом со зданием управления  какие-то нищие  просили милостыню, приставая к прохожим.  Вскоре к ним подошли  милиционеры и предложили пройти за ними. Те для вида поартачились и пошли   за милиционерами в здание  управления. Там их записали и отправили в приемник, где находились  два  задержанных хулигана.  Один, более грубый,   велел им тихо сидеть в сторонке и не распространять свою вонь.

      - Сам сиди тихо, пока цел! – огрызнулась  Галина. Галина умела разговаривать с такой категорией людей, играя роль Моськи из крыловской басни.
      - Чего! – уставился на нее  тот, не ожидая такого нахальства.
      - Чего слышал! Будешь лезть – враз моргалы выколю! – пригрозила Галина. – Не смотри, что росток небольшой. Я слишком нервная становлюсь, когда меня злят. Ух-х! – дернула она плечами.- Мало не покажется, как разойдусь! Слышал: кошка сильнее льва?

      - Не слышал, – покачал он головой. – А такое разве бывает?
      - Бывает и не такое! – ответила она и подошла к нему. Тот подался немного назад, несколько забоявшись ее.
      - Не дрейфь – не трону! – успокоила она его. – Вы-то чего наделали? За что вас сюда засадили?
      -  А, побили одного, – нехотя ответил тот.
      -  А за дело хоть побили?
      - Да, не курящий попался, ё-моё, и такой грубиян! – стал оправдываться он.
      - Понятно, за грубость поколотили, да? -  она с силой  похлопала его  по плечу, - ладно, сиди, бедолага, а я к своим пойду.

         Сама  же пошла к решетке.
      - Отпустите нас, люди добрые! Что мы вам  сделали? -  дергая за решетку,  стал она кричать. – Домой хочу!
      - А где твой дом, побирушка? Почему дома не сидела, если есть дом? – ругал ее дежуривший   сержант.
      - Что  вы с нами делать будете? – нарочно  хныча,  выспрашивала Галина у дежурного.
      - Что надо, то и будем делать! – ответил тот. - А тебе советую вести себя тише.

      Пришлось  Галине, ожидая своей участи,  со своими спутниками  ночевать в КПЗ  и ходить в туалет в сопровождении  конвоира. «Ничего,  - успокаивала она себя, - цель уже близка. Я не должна ошибиться".  В семь часов вечера им дали миску перловой каши и подслащенный чай с хлебом. Изрядно проголодавшись,  задержанные  набросились на  еду и с аппетитом  поели.
      Пока они сидели в  кутузке,  дежурный позвонил  Круглову и сообщил, что они задержали трех  бродяг, которые  набрались наглости попрошайничать прямо возле управления.  Тот велел оформить их по всем правилам и  обещал приехать за ними через день.

                продолжение http://proza.ru/2015/05/29/511