Первая любовь. Гл 54

Гл. 54

К вечеру следующего дня после несостоявшегося бегства с Владом на смену отчаянью пришло беспокойство. Вирсавия стала думать: «Вдруг с ним что-нибудь случилось?» Сознание рисовало ей страшные картины пожаров и автомобильных аварий, разбойных нападений и даже терактов. Хотя она понимала – о таком происшествии обязательно стало бы известно, но пока до их маленького мира неспешно доплывут новости – через соседей и продавцов магазинов, пройдет время, ведь ни телевизора ни радио у них не было, и «мирских» газет они не выписывали. А ведь в Краснодаре уже были взрывы на остановках общественного транспорта. И тогда погибли и оказались серьезно травмированы люди.
 
Она пыталась ему позвонить. Сделать это было не просто – в доме постоянно находился народ, приходили какие-то люди из церкви, общались с Мэтом, решали текущие "американо-российские" вопросы, дарили подарки, молились. Наконец она улучшила минутку, когда в комнате, где стоял телефон, никого не оказалось, и набрала номер Влада. Но бездушный "технический" голос ответил «…абонент вне зоны доступа». Тут Вирсавия всерьез перепугалась. Она опять и опять, уже не обращая внимания на невольных зрителей, подходила к аппарату. Главное, услышать его голос, убедиться, что жив, а узнать подробности можно и потом. Однако в этот вечер ей суждено было общаться только с роботом. Потому что «абонент» разговаривал со следователем, решал вопросы с сотрудниками похоронного агентства, забирал свою девочку из морга. А как известно, в этих местах не положено оставлять телефон включенным.
 
Вечером она опять отпросилась в магазин, надеясь: вдруг сегодня он приедет. С ней пошел Мэт, и она слишком не изворачивалась, не пыталась отделаться от мужа. Решила - если увидит машину Влада, найдет способ дать ему знак и выбежать попозже, уже одна. И на заветном месте маячил какой-то автомобиль, заставив на мгновенье ее сердце трепыхнуться в груди до темноты в глазах, но тут же она поняла, что обманулась – машина не его.

Вернувшись, она не находила себе места, и домашние то и дело спрашивали «Что с тобой? Тебе не хорошо? Что-то случилось?» Она отвечала: «Переживаю из-за отъезда», «Не хочется с вами расставаться» или еще что-то в этом роде, и они понимающе кивали, обнимали, говорили слова ободрения.

Незаметно она вытащила у отца сотовый телефон – в родительской семье только Марк пользовался этим гаджетом. Наверное, как наиболее морально устойчивый. Детям любого возраста телефоны были не положены. А они с Мэтом не стали ни покупать российскую карточку, ни подключать роуминг, о чем Вирсавия сейчас очень жалела.

Вскользнув на кухню, хотела опять набрать Влада, но что-то остановило. Может быть боязнь тратить время, которого и так - в обрез – на «диалог» с бездушным роботом. Вместо этого позвонила Лиде. Если что-то произошло, та, наверняка, знает. Подруга не брала трубку, но ее телефон был жив и подпитывал надежду длинными призывными гудками. Не в силах ждать, Вирсавия набрала смс: «Что с Владом? Ты что-то знаешь?» Минут пять плотного, забитого под завязку нервными вибрациями ожидания оборвались сигналом телефона, пришел ответ «все нормально». Вирсавия тут же нажала кнопку вызова, но Лида, только что набившая смс, трубку не взяла. И Вирсавию скрутило от невыносимой догадки: «Влад вернулся к Лиде???» От этой мысли захотелось отмахнуться, но она заставила себя думать. Лида гораздо удобнее, чем она, Вирсавия. Ради Лиды не надо уходить из семьи, их обоих такое положение дел устраивает. А то, что случилось в гостинице… Ну что ж, минутное помрачение. Да и что там говорить – оно вполне в стиле Влада. Мог же он оставить дочь на Дне Рождения и примчаться к Вирсавии, а потом, обманув жену, обманув ее, быть таким нежным и искренним, таким страстным и трепетным, что она поверила без легкого облачка сомнений – он ее любит!... Если б не позвонила жена…

И просил он ее уйти от Мэта под влиянием внезапного импульса. Потом, возможно, вернулся домой, посмотрел на своих детей, и понял, что нельзя приносить семью в жертву сиюминутным желаниям. Он оказался порядочней и сильнее, чем она, готовая ради него бросить Мэта, причинить боль родителям, братьям, сестрам, а может быть - просто нерешительнее. Но как же это больно!

Она забилась в свою комнату и рыдала, кусая подушку, пока ее не нашел Мэт. Растерялся, пробовал утешить, сбегал за водой. Хорошо, что все можно было списать на расставание с родными.  Потом пришла мама, обнимала ее и гладила по голове и говорила: «Ну что ты, глупенькая, вот летом к нам опять приедете. Разве для Господа существуют расстояния? Он все усмотрит, девочка моя». А ей почему-то становилось жутко от этих слов. Господь усмотрит, усмотрит. И она больше никогда не увидит Влада.

Вирсавия не слышала, когда в комнате появился отец. Может, вошел вместе с матерью, может – позже. Но именно его ровный сильный голос прекратил истерику. Он подошел к кровати и несколько раз сказал: «Успокойся, успокойся, успокойся!» Она подчинилась. Ему она привыкла подчиняться.

- Оставьте нас! – бросил Марк зятю и жене и те тоже вышли с готовностью, осторожно прикрыв двери.
Отец достал из кармана собственный сотовый телефон, открыл смс.
- Кому ты это писала и о ком ты это писала?
- Уже не важно,  - сказала она обреченно.
- Мне – важно. Влад – это тот парень, к которому ты убегала прошлой весной?
Ее молчание говорило громче всяких слов.
Марк взял стул, развернул спинкой к ней, сел "верхом" и заговорил, очень спокойно, с расстановкой.

- Что ж, давай я тебе объясню положение дел. Своим необдуманным поведением ты ставишь под удар не только себя и свое семейное благополучие, свое репутацию, свое будущее. Но и всю нашу семью. Ты прекрасно знаешь, что семья пастора живет за счет церкви. А нашу церковь питает Господь путем десятины и помощи от наших американских братьев. В первую очередь – благодаря этой помощи. Пастор не может иметь дочь-блудницу. Поэтому, если ты совершишь какую-нибудь глупость, и в результате этой глупости от тебя откажется Мэт, я потеряю доверие наших американских братьев. Я не смогу больше руководить церковью, так как пастырем может называться только тот, кто детей имеет верных, как сказано в Писании. Ты уничтожишь мою репутацию, ты разобьешь сердце матери. Твои братья и сестры, приходя на служение, будут вынуждены каяться за твое поведение. Ты понимаешь это? Но и это не все. Узнав, что дочка пастора смогла пойти на такое, как ты думаешь, сколько христианок дрогнет, сколько из них скажет в сердце своем: «Ей можно, а нам – нельзя?» И их грех тоже будет на тебе.

Она смотрела на него во все глаза, не в силах выговорить ни слова. Марк продолжал:

- Это все – очень серьезно. Сатана искушает тебя, чтобы поставить под удар меня, поставить под удар всех нас. Помни, Вирсавия, достаточно найти одного предателя, чтобы взять неприступную крепость!

Она молчала, и по щекам ее текли слезы – слезы стыда.
- Завтра ты уедешь, - продолжал Марк. – И я не хочу видеть тебя здесь ни летом, ни через год. Ты приедешь только тогда, когда сердце твое успокоится, когда ты будешь уверена, что любишь Мэта. Когда у вас появятся дети. Ты слышишь? Ты не войдешь в этот дом без моих внуков. Ты поняла меня?

- Да.
- Ну вот и хорошо. А сейчас умойся и приведи себя в порядок. Потом спускайся вниз. Скоро придут братья – на молитвенное служение.
Через полчаса Вирсавия и Мэт стояли в центре круга, образованного старейшинами церкви. За них молились. Для них просили хорошей дороги, просили «усмотреть все проблемы», просили благополучия на семейную жизнь. Просили детей.
 http://www.proza.ru/2015/05/29/1418