Дон Октавио

В баре тем вечером ничего не изменилось. Одни танцевали, другие пили, а бармен трудился во славу Дионису. Я сидел за стойкой с куском бумаги и простым карандашом и выглядел дураком. Люди смотрели, показывали пальцем и называли меня странным. Отчасти, они были правы. Отчасти, странными были они.
- Что пишешь? - спросил бармен, смешивая коктейль девушке справа. Теперь на меня были устремлены на одну пару глаз больше.
- У сестры завтра свадьба. Буду толкать речь.
- И как?
- Плохо.
Бармен подлил мне еще и ушел дальше по своим делам. На такую пытку я не подписывался. Выступать на публике для меня было не впервой, но на свадьбе - это новый уровень. Со своими студентами я еще мог дать слабину - мне все равно бы поверили. Некоторые, особо недалекие, даже ничего бы и не заметили. Но для гостей на свадьбе я ничего не значил, они меня не знали. Ровно как и я их. Тут либо пан - либо пропал. Всего один патрон, и стрелять надо в голову. Иначе место в самом углу зала и осуждающие взгляды какой нибудь жирной тетушки до конца вечера обеспечены.
Девушка, тем временем, прикончила свой коктейль и заказала новый. Я чувствовал ее взгляд на щеке, словно в меня целились с крыши из винтовки. Но я был слишком занят подготовкой к унижению. А зачем еще нужны родственники?
- Как идет? - спросила она.
- Все еще плохо.
- Сестра родная?
- Да.
- Тогда ничем не могу помочь.
Я проигнорировал ее и продолжил рисовать в углу листочка маленьких человечков с огромными головами. Нет ничего хуже женщины, на которую не обращают внимание. Если бы мне дали выбор - клетка с тигром или с отвергнутой женщиной - я бы выбрал тигра. Долго еще она смотрела то на меня, то на мой стакан, то на мой листок. Так и не получив того, чего она, по ее мнению, заслуживала, она удалилась в соседний зал.
- Обнови, - обратился я к бармену.
Битый час я сидел на жопе и не мог даже начала из себя выдавить. Сестру я свою любил. Да и она меня любила. Но на такую пытку я не подписывался. Некоторое время спустя девушка вернулась и села рядом. У нее были красивые волосы каштанового цвета, острые черты лица и взгляд человека на второй стадии опьянения.
- Я тебе нравлюсь? - она повернулась в мою сторону.
- Мне никто не нравится. Извини.
- Хочешь познакомиться с моей подругой?
- Нет.
Она снова отвернулась. Минут, эдак, с десять она пыталась заговорить со мной. Или не пыталась, я не знаю. Я вам соврал. Страшнее отвергнутой женщины может быть только женщина, отвергнутая дважды.
- Тебе не хватает вдохновения, - ну хоть тут она попала в точку.
- Это верно, - я смотрел в зеркало в стене за спиной у бармена. И не видел ничего.
- Я могу тебя вдохновить.
- И как же?
Она повернулась ко мне и раздвинула ноги. Юбка была красная и короткая. Нижнего белья на ней не было. Зрелище было занимательным, чего уж тут. Мужчины, которые до этого показывали на меня пальцем, хором замолчали. Она сдвинула ноги и снова села лицом к бару.
- Помогло? - спросила она.
- Вполне возможно, я слишком пьян, чтобы трезво судить.
Весь следующий час она рассказывала мне о себе. Звали ее Стейси. Родом из не помню откуда, и занималась она в свободное время чем то, что ни было интересно никому, кроме нее. Хотя в последствии выяснилось, что и ей тоже не нравилось. Мне она понравилась. Она все говорила и говорила, пила и пила. Она рассказывала интересно, в ней была некая природная харизма. А я все слушал и слушал. Бармен только и делал, что подливал и улыбался.
- Поедешь ко мне? - она не пьянела, и мне сделалось от этого не по себе.
- Хорошо.
Мы расплатились и пошли к ее машине. Я был слишком пьян, чтобы вести. Стейси жила на 9 этаже в многоквартирном доме на окраине. Я лег на заднем сидении, чтобы не вспомнить дорогу.
Когда мы очутились у нее, она налила еще по стаканчику. Было очень хорошо, как всегда бывает при неожиданном путешествии. Я давно не трахался. Она тоже. Хотя наши "давно" друг от друга явно отличались. Я трахал ее грубо, она была не против. Вечер обрел новые краски, мир теперь был окрашен в багрово красный. Мы уснули в объятьях друг друга, и красная ночь стала бирюзовой.
На утро Стейси разбудила меня очень рано.
- Нам пора ехать.
- Куда?
- Увидишь.
В ее машине еще пахло вчерашним сегодня, а я снова лежал на заднем сидении, чтобы не запомнить дороги. Сюрприз, как-никак.
- Куда мы едем? - я спросил, закурив.
- Увидишь, сказала же.
Стейси не дала мне даже умыться. Ну что ж, была не была.
Майское солнце скрылось так же быстро, как мы остановились. Приехали.
Мы вышли из машины и передо мной вырос громадный белый домина, с колоннами, длинным подъездом к входу и безобразными статуями маленьких детей по периметру. Рай для педофила, подумал я. Я явно не первый, кто так подумал, подумал я.
Стейси взяла меня под руку и ввела в широкие двери. Дом встретил меня толпой разодетых людей. Они ходили туда-сюда, и все неизменно со стаканами в руках. Подошел официант в красной рубашке и с дешевой прической и предложил мне стакан. Надо слиться с толпой, подумал я и взял виски. Начало положено.
- Я скоро вернусь, никуда не уходи.
- Хорошо.
Стейси удалилась вверх по мраморной лестнице, а я быстро нашел нечто подобное бару.
- Как вас зовут? - спросил меня мужчина во фраке, с которым нам посчастливилось сесть рядом.
- Дон Октавио, - я был все еще пьян со вчера.
Он улыбнулся.
- А я Джон.
- Я за вас сердечно рад.
Не без доли скептицизма он поспешил удалиться, оставив дона Октавио наедине с самим собой. Люди все были при параде, кроме меня. Ну и ладно, я привык быть не таким, как все. В этом был мой шарм. Раньше я был очень общителен и готов был задушить всех  и каждого своими рассуждениями. И тем самым привлекал к себе людей. Говорят, даже, что и у меня есть харизма. Но я не верю. Теперь же я просто слушаю. И тем самым привлекаю еще больше. Странная штука - жизнь.
Стейси все не было, а времени прошло уже больше часа. Люди носились туда-сюда, а я наблюдал со стороны, словно в зоопарке.
- Дон Октавио! -  жалобно выкрикнула старушка с другого конца комнаты. Жестом руки я указал ей на свое местоположение. Вся на нервах она подбежала ко мне, держа в трясущихся руках подол своего платья. - Дон Октавио, как же хорошо, что вы здесь!
- Я с вами полностью согласен.
- Вы нас не выручите? Мы тут чуть с ума не посходили.
- Да я вижу. 
- Нам правда нужна ваша помощь. у нас ФОРС МАЖОР!
- Я весь внимание.
Струшка отдышалась, даже успокоилась.
- Церемония начнется через 5 минут, а Маурисио слег с камнями в почках. Напасть, если не сказать хуже. Вы его не подмените?
- Сочту за честь. А что нужно делать?   
- Мы и так тут на ножах, дон Октавио, не время для шуток. Идемте!
- Как скажете, - ответил я и проследовал за старушкой в главную залу этого дворца, дорогу к которому, я, к счастью, не запомнил.
Посреди комнаты был широкий проход, гости сидели по обе стороны. Меня отвели в другой конец комнаты, я шатался  и не мог стоять на месте. В углу справа от меня сидел мужчина за роялем. Он улыбнулся, и я улыбнулся в ответ.
- Вот ваша книга, - подбежал ко мне парень лет десяти, с Библией в руках.
- Я уже взрослый для сказок, но спасибо.
И вот стою я перед толпой людей в костюмах, с Библией в руках и литром виски в желудке. Видела бы меня Стейси.
И тут, как по часам заиграла музыка. Свадебный марш. Я тут же оклемался, но было уже поздно. Дону Октавио предстояло сыграть свою самую главную роль, а я даже сценарий в руках не держал. Шаферы подводили к алтарю подруг невесты. В этой невероятно помпезной атмосфере люди смотрели на меня как на спасителя. Коим я, в некой мере, и был.
Настало время выхода жениха и невесты. первым вышел жених. Никто иной, как тот самый парнишка Джон, с бара. Мир тесен, подумал я. Это что еще за хрен,подумал он.
Гости поднялись. Момент истины. Всех распирало от радости и гордости. А я чуть язык не проглотил. В роскошком платье, в окружении всех ее друзей и близких, под красивую музыку и вся в свете майского солнца в зал вошла Стейси. Она улыбалась всем и каждому. К алтарю ее вел отец. Маленький мальчик, который ранее принес мне Библию пустился в слезы. Стейси шла уверенно, манерно, словно всю жизнь была к этому готова. А я не это не подписывался. Джон встретил ее с широкой улыбкой на лице, гордый молодожен.
Они встали передо мной и взялись за руки. Пропади ты пропадом, дон Октавио!
- Вы можете начинать,- обратилась ко мне та самая старушка после недолгой паузы с моей стороны.
- Согласен ли ты, эмм, Джон, взять в законные жены Стейси, любить ее и оберегать, пока смерть не разлучит вас? - я держался как мог.
- Согласен, - ответил мерзавец.
- Согласна ли ты, Стейси, взять в законные мужья Джонни, любить его и оберегать, пока смерть вас не разлучит?
Она посмотрела на меня и злобно улыбнулась.
- Согласна.
- Ну и зашибись,- ответил я и предложил им положить руки на Библию. Что, по словам бабули, оказалось вовсе необязательно. Плачущий мальчик принес кольца, и молодожены ими обменялись.
- Объявляю вас мужем и женой, можете поцеловаться.

Спустя час я сидел за баром, все вокруг танцевали, пили и радовались. Стейси подошла и села рядом.
- Понравилось?
- Было неплохо.
Она опять посмотрела на меня со вселенской злобой в глазах и удалилась танцевать со своим, теперь уже, благодаря мне, мужем Джоном. Я допил свой виски, нашел в кармане сигареты и вышел на улицу.
- Спасибо вам, дон Октавио, -  остановила меня на пороге старушка, - вы нас очень выручили, даже не знаю, без вас бы все полетело к чертям, - она тут же опешила и прикрыла рот ладонью. - Ой, простите пожалуйста, ради Бога!
- Вот к богу и обращайтесь, а я вас прощаю.
Я вышел из дома, сел в такси, а старушка стояла на пороге и махала мне, на прощание, платком.
Нет ничего хуже отвергнутой женщины.
А на свадьбу сестры я так и не попал.