Дневник женщины вне любви

  ДНЕВНИК  ЖЕНЩИНЫ   ВНЕ    ЛЮБВИ



Для  Кирьки Крота, городского бомжа  с  пятнадцатилетним  стажем, день  не задался   с   самого  утра.  Он проснулся оттого,  что  кто-то  немилосердно  тряс  его  за плечо,  оглушительно ругаясь  и   всуе вспоминая Кирькину мать.  Он сел, с  трудом  разлепил  загноившиеся  глаза и  увидел гневное  лицо кладбищенского  смотрителя Петровича.

- Что ж ты, мерзавец,  сделал? Ты где ж  такие могилы  видел? Кого  ты  там хоронить собрался? Кошку? Скоро  клиента  привезут,  а   у   меня  объект до  сих  пор  не  готов. Небось,  нажрался  вчера и  про  дело забыл? Вставай,  иди могилу  докапывай.

Кирька, ничего  не  понимая, захватил  стоявшую  в углу лопату  и  покорно  пошёл за  смотрителем,  который  на  данный момент являлся для него спасителем,  милостивцем и  работодателем одновременно.

Вообще-то,  в  миру  когда-то  давно Кирьку  звали Кириллом Трофимовичем. В своё  время он успешно закончил  философский  факультет главного ВУЗа   страны  и, возможно,  имел  перспективы для дальнейшего роста,  если  бы не  превратности  судьбы и  склонность    к  «зелёному  змию». Так  сложилось,  что  поиски решения  той  или  иной  философской  задачи были  особенно  удачны после  хорошего  подпития, и  радость  открытия  была  тем  острее,  чем  больше было  возлияние. В философских  кругах  Кирилл Трофимович был единственным  экземпляром такого рода,  поэтому друзей   у него  вначале было много, а  потом  не  стало  вовсе.  Жена  ушла  от  него   в   самом начале  супружеской жизни,  не  успев подарить ему ни  сына, ни  дочери. Следом за  женой   в  глубины  бытия  ушли  престижная  работа,  комната в  общежитии научного  городка, и в  один не  очень прекрасный день Кирилл обнаружил  себя на полу  минского  вокзала,  одетым  в  немыслимое  тряпьё,  грязным  и вонючим. Не понимая, что  делает,  он  вышел  на перрон, сел    в  какую-то электричку. Там было  тепло  и  сухо, но вскоре  его оттуда  выгнали.   Тогда  он  сел в  другую. Так  он  путешествовал  два  дня.  В последний  раз  его высадили из  поезда в  Зареченске.  Шёл холодный октябрьский  дождь. В помещение  вокзала Кирилла  не  пустили,  и  злющая  тётка   со шваброй  крикнула  ему  вслед,  что ближайший   поезд  будет через  четыре  часа. Кирилл  вышел на  привокзальную  площадь и пошёл, куда  глаза  глядят. Через  сто  метров  он  вышел к  каким-то железнодорожным   складам и … осел там на  два  года в качестве грузчика.  На водку  и  хлеб ему  хватало,  а остальное  его  не  интересовало.   Он и  жил  там же, в тамбуре складского помещения,  пока,  в  погоне  за порядком, его  не  выгнали и  оттуда. Так  он оказался  на  кладбище и  задержался там,  на  целых  пятнадцать  лет. Он  жил в  вагончике для  хранения  нехитрого инвентаря. Днём  копал  могилы, и  ему  хватало  для  поддержания  жизни  в его  бренном теле того,  что  давали  ему родственники  «клиентов»,  нашедших  своё  последнее  пристанище за кладбищенским  воротами. Он был   тихим  и послушным,  чётко  исполнял все распоряжения смотрителя, так  как  очень дорожил  своим местом, поэтому   был  удивлён претензиями руководства   к  качеству своей работы.

Они подошли к песчаному холмику.
- Ну,  и  что  ты тут накопал?
Кирька заглянул  в  могилу и  застыл:  она была  вырыта  ровно  наполовину от  положенной  глубины, хотя  он хорошо помнил, как  вчера    с  трудом  вылез из  глубокой,  около  двух  метров,  ямы.
- Петрович,  вот, ей  богу, всё  вчера сделал,  как  надо. Хотел  бы я   знать,  какой  это  гад   пришёл и  засыпал её.
- Ты  говори, да  не  заговаривайся. Кому  это  надо ходить   здесь по  ночам и  засыпать могилы. Скажи честно, что  с вечера  принял  много  на  грудь…
- Вот как на духу,  Петрович, принял, но  уже  в конце…
- Хватит  препираться.  Докапывай,  сейчас  клиента  привезут.
Кирька послушно  полез  в  яму. Копнул  два  раза и понял,  что яма не  пустая.
- Петрович,  здесь что-то  есть, -   он продолжал  аккуратно разгребать рыхлую землю, и  скоро под  лопатой  показался  кусок  какого-то ковра. Схватив его за край,  Кирька  с силой потянул  его  на  себя. Ковёр  развернулся, и  из него выкатилось лёгкое  тело обнажённой   молодой женщины. Кирька  ахнул,  Петрович выругался.

Через  полчаса на  тихом кладбище  было  очень  оживлённо: милиция,  прокуратура, местное  и   городское  начальство и  зеваки,  привлечённые невиданным   оживлением  в скорбной обители печали.

  *********

Майор  милиции Дмитрий Петрович Тихомиров любил жизнь во  всех  её проявлениях,  и   каждое проявление  любил,   как  цветок -   солнце,  лягушка -  воду, и игрок -  удачу.  Он не  был сибаритом,  прожигателем жизни; он любил свою  работу, обожал жену и  ненавидел  зло, причём  в своём  отношении к нему он  был  не  пассивным  наблюдателем,  а   активным борцом.

Сегодня  он был  «дежурным по  субботе», так  называл субботние  дежурства его коллега  капитан  Чередник. Ввиду  избыточно большого  количества свободного  времени,  в субботу зареченцы всегда  находили  возможность  подбросить   работы медикам  и  милиционерам. Получив из  дежурной   части сообщение о  находке на кладбище, Тихомиров с бригадой  был на месте  уже  через  десять  минут -   с  физиономии  бомжа Кири  ещё  не  исчезло  удивление от непостижимости всего,  происшедшего  с  ним этим   утром,  а   смотритель  Петрович ещё  не  исчерпал  своего  запаса  ненормативной лексики. Вокруг неподвижного  тела  неизвестной засуетились эксперты. Дмитрий  Петрович прошёлся  по  аллее  между могил,  внимательно  глядя под ноги  и  пытаясь представить последовательность  событий  и действий  неизвестного  преступника. Он подошёл к  экспертам.

- Ну, что  тут  у  вас?
 Эксперт поднял голову.
- Женщина от  25  до  30  лет. Утоплена. Следов   насильственной  смерти  нет.
- Так  может быть  несчастный случай?
- Может. Только  как   ты  объяснишь,  как  она могла после
  утопления встать, завернуться  в  ковёр,  добраться самостоятельно  до  кладбища и даже окопаться в   могиле.
- Да, нестыковочка.
- То- то же. -  Эксперт  махнул  рукой,  подзывая   санитаров.
 – Забирайте. -  И, уже  обращаясь  к  Тихомирову: -   Акт  к вечеру  будет  готов.  Пришли кого-нибудь.
Дмитрий  Петрович  подозвал  смотрителя кладбища.
- Ну,  рассказывайте, как  могло случиться  такое. У  вас что,
  свободный  доступ на территорию  кладбища? Когда  это  могло произойти: ночью,  днём, утром…?  Что  это  за  могила, для кого  предназначена?

- Ума не  приложу,  товарищ  майор. Вчера пришла
 женщина,  в  платке, чёрных  очках.  Рассказала,  что  кто-то из её родных угорел  в бане,  заказала вырыть  могилу на  сегодняшний  день.
- Что  за  женщина?
- Не  знаю.
- Значит,  любой  желающий может придти  и  заказать рыть
  могилу,  а  потом  и захоронить кого  угодно   и когда  угодно? Так можно  полгорода  закопать.
- Да нет  же… Заказчик  приносит  документы  из  больницы,
 разрешение  на  захоронение…
- Ну, и  где  эти  документы?
 Смотритель  замялся.
- Понимаете, она  сказала,  что все  нужные  бумаги   принесёт  сегодня,  они ещё  не  готовы,  а  ей  с утра  времени  не будет… Да  и нам  лучше  загодя  всё сделать…
- Кто рыл  могилу?
Смотритель  мотнул головой  в  сторону Кирьки.
- Иди сюда,  Крот!
- Крот  - это  фамилия?
- Да  нет,  кличка.
- Почему  Крот?
- А вы  поглядите  на него:  от  глаз  одни  щёлки  остались и  всё  время   землю роет, -  Смотритель глупо  хихикнул,  но  тут же   замолчал и  потупил взгляд,  демонстрируя понимание  сложности  ситуации.
Крот  подошёл и  встал,  опершись  на   лопату.
- Когда  ты  вчера закончил могилу  рыть?
- Да  уже  к  вечеру,  рабочий  день  закончился.
- А  дальше что?
- Поужинал, и спать  лёг.
- Сторож на кладбище  есть?
- А кого  тут  сторожить?
- Сторожа  нет, -  вмешался смотритель, - бюджетом не
  предусмотрено.
- А это кто?  -  Тихомиров  посмотрел на Крота.
- А  он …  на  общественных началах. И  живёт тут  же, в
 каморке.
- Понятно. Ночью  ничего подозрительного  не  видел, не
  слышал?
 Крот  вопросительно  посмотрел на  смотрителя,  потом   виновато на  Тихомирова. Тот  махнул  рукой.
- Так, когда это  могло произойти? Вечером,  утром?
Крот принял глубокомысленный  вид  и стал  внимательно рассматривать  верхушки  кладбищенских берёз.
- Думаю,   что,  скорее  всего,  утром, -  вмешался смотритель. – Вечером здесь  народ  всё  время,  особенно  в  этом  секторе:  могилы все  свежие… Ночью -  темно. А  вот  рано  утром -  это вполне  возможно.  И посетителей  нет,  и светло уже  в  четыре  часа. Если подвезти  машиной   вот  к  этим воротам…
Тихомиров оглянулся   и пошёл в   указанном  направлении,  внимательно глядя под  ноги  и  по  сторонам.  Но,  видимо,   ничего  интересного  для  себя не нашёл и  вернулся.
- И  ворота,  конечно, не  закрываются?
- Да   кто сюда… -  смотритель осёкся.
- Вот то-то  и   оно. Я  не удивлюсь, если здесь  такие   похороны  -  обычное  явление. Но  это  пусть  моё  начальство разбирается   с вашим  начальством. У меня  здесь  другие задачи. – Он  достал целлофановый пакетик, набрал  горсть  земли  и аккуратно упаковал  его.  И  пошёл  к  выходу.


                ***********
  На работу Тихомиров  обычно приходил  рано. Вот  и  в  понедельник уже   в   восемь  утра  он вошёл в здание  отделения  милиции,  остановился у  похожего  на  аквариум   помещения  дежурной  части.

- Привет, капитан. Заявления о пропаже  женщины не  поступало?
- Нет. А что, должно?
- Должно. Как  только кто  появится,  адресуй   ко  мне.
- Будет сделано.

               Тихомиров  пошёл  в  кабинет, на  ходу  продумывая те
  мероприятия,  которые  станут  основой  его действий на  ближайшие несколько  дней. Субботу  и  воскресенье Дмитрий Петрович безуспешно  пытался  проводить  следственные действия  по  делу  убийства ( или  трагического  случая со  смертельным  исходом?)  и  нелегальных  похорон неизвестной  женщины,  но  без опознания  личности  убитой  это  оказалось  невозможным. Поэтому  с  утра  в  понедельник  Тихомиров решил обратиться в  районную  газету  и  на  местное  телевидение и  очень надеялся на  то, что  объявится  кто-нибудь  из  родственников погибшей. Ведь  не  может  быть,  чтобы  женщина пропала, и  это  никого  не взволновало,  тем  более,  что   она  не  производила  впечатления асоциальной  личности,  даже в столь  плачевном виде.

Вскоре подошёл капитан Луценко, напарник,  товарищ, боевой  друг  майора  Тихомирова.  Он был намного  младше майора,  но  это не  мешало их   дружбе. Тихомиров  не  стал  нагружать Луценко  в  выходные  дни: у того,  наконец,   наметились изменения   в  личной  жизни, и  Тихомиров  не  хотел мешать  влюблённым. Если, паче  чаяний,   Луценко, после  долгих сомнений,  решит создать  семью, то    у  его  жены  будет ещё  много авральных   выходных.

- Здравия желаю,  товарищ майор! – бодро  начал  с порога капитан.
- И  тебе  не  хворать,  Сергей. Как  прошли выходные?
- Наверняка лучше,  чем   у  вас. Что  там  на  сей  раз?
Мне Чередник говорил,  мы   с ним своих дам вчера на природу вывозили.
- И  как  пикник,  удался?
- Ещё  как удался. Так что там,  Петрович?
- Всё  как всегда. Дама,  молодая, утопление…
- То есть никакого  криминала?
- Если бы    мы  её   в   собственной ванне нашли,  может,  и
мы так  подумали бы. Но нашли  мы её  в  чужой могиле на  новом  кладбище.
- Во как,  это  что-то  новенькое! Никогда не перестаю
 удивляться способам  укрытия криминальных  трупов. И  кто  она?
- Это нам ещё  предстоит узнать,  мой  молодой  друг!
- У-у,  а  я -то думал,  что  вы   всё  уже  раскрыли…
- Прыткий  какой. Это  ж  тебе  не  окуней  из  Днепра таскать.
Зазвонил  телефон. Тихомиров поднял  трубку.
- Слушаю, Тихомиров. Да,  капитан, я   весь  внимание. Да  ты  что? Давай  его к  нам. Это  хорошее  начало  дня.
- Что, Дмитрий  Петрович,  что-нибудь прояснилось?
- Не  будь  я   Тихомировым,  но сейчас  кое-что  точно
  прояснится. Объявился  некий муж, который  разыскивает жену,  пропавшую,  заметь,  Сергей,  в пятницу.  Вот  сейчас  мы  его и  послушаем.
- А  что  это  он  так поздно спохватился? Аж  на четвёртый
 день!
- Знаешь,  Сергей,  разное  бывает. Хотя  я   понимаю  ход
  ваших мыслей,  капитан. Ты  намекаешь, что  сейчас  к  нам  заглянет не  столько потерпевший,  сколько подозреваемый?
- Вы же  знаете статистику, Дмитрий  Петрович: если  убита
  жена,  то подозревают в  первую  очередь  мужа.
- А  если  убит  муж,  то, естественно, жену…
- Ну вот,  а   вы  всё:   женись, женись!
- Ну,   надеюсь,  в  твоём случае всё  будет   иначе.
- Я  тоже  надеюсь.
- О, да ты , я  вижу, уже  созрел!
- Я- то  нет.  Но кое-что другое…
- Да  неужто? Поздравляю тебя,  это  большая  удача.  Не
  всем она даётся в  руки…

          Дмитрий  Петрович замолчал, а  Сергей  поругал себя за несдержанность. Он  знал,  что у  Тихомировых  детей не было, и  поначалу это было  их большой  бедой. Но с  годами  рана  заросла,  и  супруги посвятили  себя  друг  другу.  У  них была замечательная  семья, и  Луценко  дорого  дал бы,  что  бы  иметь  такую  же  спутницу  жизни. Сейчас он  встречался   с  хорошей  девушкой,  и  вчера  она сообщила  ему, что  у  них  скоро  будет  маленький. Вначале Луценко  испугался,  и  не  мог скрыть  этого, но  потом  взял  себя в руки и  постарался  убедить  Катю,  что  он очень  рад. И  только  сегодня он  вдруг  понял,  что  он действительно  рад. Он  представил  себе  маленькое существо,  которое  скоро появится  в  его  жизни, и  ощутил  в  себе   новое,  доселе неизвестное  ему  чувство,  в  котором нежность  странным  образом  смешивалась  с  любовью,  тревогой  и страхом за него.

В дверь  постучали,  и  на пороге появился молодой  человек. Он  обвёл  взглядом  всех  присутствующих и   уверенно подошёл  к Тихомирову.
- У меня пропала  жена.
- Это  мы  уже  знаем.
- Что вы  можете  знать?  Я  только сегодня  сам  это  узнал. 
-         -    Давайте  с самого начала: фамилия, имя и отчество…
- Чьё?
- Вас  и вашей  жены.
- Сироткины.  Денис  Андреевич и  Елена Фёдоровна.
- А теперь  об  исчезновении…
-    В пятницу жена  заявила,  что  едет    к  матери  на  дачу. Я  удивился,  потому  что    к  матери она  ездила строго  по  субботам и  воскресеньям. Но  моя  жена человек  особый: если она  что задумала,   она  это  обязательно сделает. Мы   с  ней  уже  четвёртый  год  вместе, поэтому   я  и   не спорил:  в пятницу, так  в  пятницу, в конце  концов, это  не принципиально. Она собралась и  уехала.  А  я   в   субботу  поехал на рыбалку с  нашим  общим  другом.
- Где  рыбачили? -  вмешался Луценко.
- В  районе Озерков. Там  у  нас  своеобразный   клуб люби-
телей рыбалки образовался.
- Так вас  там много  было?
- Человек десять-двенадцать.
- Вы их координаты знаете?
- Не  всех,  но  многих…
- Сергей, не  перебивай, дай  человеку рассказать.
- Да-да. В  общем,  рассказывать больше  нечего. В воскресе-
нье позвонила её мамочка и спросила,  где  Ленка…
- По вашему  тону я понял,  что  с  тёщей   вы  не  очень лади- те…
- Видели  бы вы  её… Это  же  не  женщина,  а  танк. Если  бы  я знал,  что  у  меня  будет такая  тёща,  ей-богу, никогда  бы  на Ленке  не  женился.
- И что,  к  матери  она   так и не приехала?
- В  том-то и  дело,  что  нет. Ни  в   пятницу,  ни  в  субботу,
ни в  воскресенье.
- Так что  же  вы  так поздно  тревогу  подняли?
- Я узнал  об этом только вчера. И потом, Ленка очень
  стервозной  была. (Тихомиров с  Луценко переглянулись). Мы   с ней поцапались накануне.  Поэтому она   к  матери  и  засобиралась. Я  подумал  после  звонка тёщи,  что   Ленка могла мне  назло  уехать  к  подруге на  дачу.  У  той  муж -  богатенький Буратино.  У  них  по  выходным в загородном  особняке вечно пьянки- гулянки.  Моей  нравится  там бывать, она   тогда  тоже чувствует себя крутой. Но вчера  она так  и  не  вернулась.   А  сегодня ей  на работу. Значит,  что-то  не  так. Вот я  и  пришёл. - Молодой  человек  посмотрел на Тихомирова как-то беспомощно…
- Вы  сказали,  что  «поцапались» с  женой. Из-за чего?
- Понимаете, она слишком многого  от  меня  хочет. Я  ведь
  не  банкир.  И  даже  не   бизнесмен.  А  тут её подружка  в  минском бутике купила какое-то  платье… И  моя  извелась вконец. И    меня  запилила. Ну  не  по карману  мне  это платье. Она  же  знала,  за  кого  замуж  выходила. Вот  об  этом разговор  и был,  кстати, почти мирный. Пожужжала-пожужжала и ушла.
- Где  вы  работаете?
- У  нефтяников. Тогда, когда  мы  с  ней  женихались,  я
   получал прилично. А  сейчас времена изменились, но всё  равно я получаю  больше,  чем остальные  работяги. Ну, ушла,  и  ушла. А тут звонит тёща…  Я   стал  звонить  куда  мог,  всё  напрасно…
- Всё рассказали?
- Может и не всё. А вы спрашивайте.
- А где вы были в пятницу вечером?
- Ну, как только  Ленка ушла,  я сразу начал друзьям звонить,
 договариваться о рыбалке.  Потом снасти готовил.  Потом пораньше спать лёг – рыбалка-то дело раннее.
- И кто это может подтвердить?
- Рядом со мною никого не было, но два человека звонили
 мне на домашний телефон, думаю, они подтвердят, что  я был дома.
- Мы проверим это. Ладно, поехали в морг.
- Как в морг? Зачем?
- А  там как раз появилось тело молодой неопознанной
 женщины, по описанию похожей на вашу жену.
- По чьему описанию?
- По вашему, естественно, мы-то её видели.
         Сироткин обеспокоено поднялся и застыл в нерешительности.
- Смелее, смелее. Вы пешком,  на  машине?
- На машине.
- Значит, поедем на вашей. А капитан тем временем обзво-
нит тех ваших друзей,  с которыми вы рыбачили. Оставьте  их  координаты. Да,  Сергей, найди  Приходько,  пусть  возьмёт  санкцию на  обыск на квартире Сироткиных.
Сироткин набросал на  клочке  бумаги  номера  нескольких  телефонов  и протянул их Луценко. Тот  взялся  за  телефон,  а  Тихомиров с Сироткиным направились  к  выходу.

                *********

Они  вышли  к машине Сироткина. Видавшая виды «шестёрка» стояла  у здания отделения. Тихомиров окинул её  внимательным  взглядом, обратив  внимание  на номера. У  него  была  хорошая,  тренированная память:  всё,  что когда-нибудь  попадало  в  поле  внимания  майора,  оставалось  в  ней  надолго, а то и  навсегда. Они  сели  в  машину,  Сироткин завёл  двигатель.  В поисках  ремня  безопасности Тихомиров  плотно прижался  к  Сироткину.

- Так вы  говорите,  что сразу  начали  звонить… Куда,  кому?
Сквозь  тонкую  ткань  сорочки майор ощутил, как напряглись  мышцы  предплечья Сироткина. Дмитрий  Петрович искоса  взглянул на парня. Тот, казалось,  был  полностью  сосредоточен на дороге,   на виске  у  него  мелко  дрожала  какая-то  жилка. Тихомиров почувствовал,  что Сироткин   постепенно  успокаивается, мышцы   расслабились…
- Кому  звонил?  Ох, кому  я  только  не  звонил… Воскресенье, все  на дачах. Зинаиде,  Ленкиной  подруге,   звонил по  сотовому,  но… она  оказалась  вне  зоны доступа. Да,  собственно,  беспокоиться по-настоящему   я   стал только  в  понедельник.
- Вы звонили  в понедельник  кому-нибудь?
- Нет.
- Почему?
- Я  понял,  что  что-то  случилось. Ленка   в любом  случае в
 понедельник  должна  быть дома. Поэтому   я   сразу пошёл  в милицию.
Тихомиров замолчал. Что-то здесь  не  состыковывалось. Они  подъезжали  к больнице,   и Тихомиров  решил разобраться  с  этим  потом.

Длинный  узкий  коридор морга, выкрашенный   в  серый  цвет,  острый  запах карболки  и  эфира -  Тихомиров,  будучи  жизнелюбом,  не  любил  всего  того, что  в  его  сознании  связано  было  со  смертью и  всем  тем, что ей сопутствует.
Они  подошли  к  прозекторской,   Тихомиров сделал знак  Сироткину,  чтобы  тот подождал,  а  сам  пошёл  искать  судмедэксперта.
- Фёдор  Иванович, ты  где?
- Здесь я,  здесь -  в  дальнем  углу огромной комнаты старый
  патологоанатом сидел  над  микроскопом.  С  Тихомировым его  связывали старые  приятельские  отношения. -  Что ж  ты,  голубчик, не  забрал в  субботу результат  экспертизы?
-  В  ней  не было главного,  что  мне  нужно было  в субботу -  имени  жертвы. А  сегодня  я  его,  скорее всего, уже  знаю. Если интуиция  меня  не  подводит,  то  в  коридоре   стоит  муж  покойницы. А что, нашли что-нибудь интересное?

-  Нашёл. В  крови утопленницы  обнаружены лошадиная  доза снотворного плюс   не меньшее количество   алкоголя. А  ты  знаешь, что снотворное у нас  в  аптеке   просто  так  не  приобретёшь: нужен  рецепт. То есть,  если пошарить  в  аптеках,  то  можно  кое-что найти. Впрочем, можно и  не  найти. Вода  в лёгких  есть,  значит,  она  действительно  утопленница. Вода с примесью  шампуня,  следовательно, утонула   в  ванной. Можно  предположить  два  варианта: вариант  а)  напилась  снотворного, запила  водочкой.  Потом  залезла   в ванну, заснула  и  утонула; вариант  б) девушку  опоили снотворным,  растворённым  в  алкоголе, затем сонную положили  в   ванну и …  имеем умышленное  убийство. Выбирай.
-  Думаю,  предпочтительней второй  вариант. Следов  борьбы
  нет? Следов  изнасилования?
          -    Нет, она не  боролась  ни  за  жизнь, ни  за  честь. Но половой  контакт был. На простыне сохранились  свежие  следы спермы. Для экспертизы  хватит. Ну,  я так понял,  что   будем  проводить опознание?
- Давай. Я  приглашаю мужа. А ты  понятыми  пригласи  кого-нибудь.
Через пять  минут Сироткин, явно волнуясь,  вошёл в  прозекторскую.  Эксперт   снял  простыню с  лица погибшей, Сироткин,  проглотив  набежавшую  слюну,  кивнул.
- Да, это  моя  жена,  Сироткина Елена.
-
                *******

 Сироткин  остановил  машину у здания   отделения  милиции.
- Я свободен?
- Задержитесь немного,   нужно оформить  все  официальные
 бумаги,  заявление  о  розыске пропавшей.
- Так  ведь  мы  её  уже  нашли.
- Нашли  не  вы,   а  мы,  и  нигде не зафиксировано, что вы
  её  искали. А вы  ведь  искали? -  Тихомиров  зацепился  взглядом  за  Сироткина. Тот  потупился. – Ну, вот  и  славненько.  Пошли. Вы  идите  ко мне  в  кабинет,  а   я  забегу в  канцелярию

 Но  в  канцелярию  Дмитрий  Петрович  не пошёл,  а  отправился  к  экспертам. Кабинет  экспертов  трудно  было назвать  этим  привычным  словом. Он  больше  напоминал местами  лабораторию, местами  склад. Про  эксперта  Володю  коллеги  говорили, что  в  прошлой  жизни  он  наверняка  носил  фамилию  Плюшкин: все  вещдоки,  которые  хоть когда-нибудь  попадали  в поле его  зрения, неизменно оседали  в  бездонных  ящиках  его  шкафов. Все они  хранились  там:  систематизированные, подписанные, и даже те, которые  так  и  не  дошли  до  суда. Где-то  на  дальней  полке у  него  лежал осколок  оконного стекла с квартирной кражи с отпечатками пальцев, хозяина  которых  так  и  не  нашли. Но это обстоятельство Володю  не  смущало:  он  твёрдо  верил,  что  рано  или поздно тот  объявится, и   старый «висяк» раскроется  благодаря  внимательности  и аккуратности  именно  его, эксперта Владимира Полякова.

  Тихомиров буквально  вбежал  в кабинет эксперта.
- Володя, у  подъезда стоит  синяя  «шестёрка»,  посмотри  её внимательно, особенно следы грунта, это важно. Образец  для сравнения   я  тебе  дам.  Да, и  ещё…  У  меня в кабинете  субъект сидит. Надо  его  ботинки  изучить. Кто  знает,  может  они  у  него  одни,  и  может  даже  подошва   у  них рифлёная. И вообще…  Посмотри  там  внимательно, убийство всё  же. И если убитую  возили на  этой  машине, то должны  ж  остаться  какие-то следы.
- Не  учи  учёного.  А  понятых я сам искать  должен?
- Как  всегда. Тот,  кто  ищет  вещдоки, должен  обеспечить
 законность их  изъятия. Вперёд,  сударь, вас ждут…
- Работа  меня  ждёт, пыльная  и   неблагодарная. -  Эксперт вышел. А  Тихомиров пошёл  в   свой  кабинет.

Сироткин  сидел  на стуле  перед  столом  Дмитрий  Петровича и,  казалось,  внимательно  изучал  пейзаж  за окном.
- Ну,  что, давайте  поговорим  в спокойной  обстановке.
- Вы  меня подозреваете?
- Вы  у  меня  идёте,  скажем, как  одна из  версий. Много-
летняя  практика  расследований преступлений на бытовой  почве  даёт мне  основания  для такой  постановки вопроса. А  это  преступление именно  такое. Ваша жена была  утоплена  в  ванне.  Не  исключено,  что  в   вашей  собственной,  и  мы  будем  знать  это  уже  через  полчаса:  достаточно  сравнить шампунь  в   вашей  ванной   с   шампунем  в  лёгких  вашей  жены.
- Всю  субботу  и  воскресенье меня  не было дома, и  что
 там происходило  в  моё  отсутствие,  я  не  знаю. Кого  она приводила,  с кем была, кто  её  убил?…
- Вы  хотите  сказать,  что ваша  жена  была  неразборчива в
знакомствах?
- Ну, твёрдой  уверенности  в этом у  меня  нет,  но  я  у  сво-
ей жены  был не  первый, и  даже  не  второй.
- Да,  хорошенькое  начало. Круг  подозреваемых расширяет-
ся  до  бесконечности…Ладно,  вернёмся к  нашим  баранам… В  пятницу,  после ссоры,  ваша  жена уходит  из  дома  и  заявляет,  что  уезжает  к  матери. Вы  звоните  друзьям  и  договариваетесь о  рыбалке. Луценко,  ты  нашёл рыбаков?
- Да,  Дмитрий Петрович,  в  19.00 он  звонил Костылеву Петру и   Сивухе Андрею,  договорился   с ними  о  рыбалке,  ему  звонил в   20.00  Минаев   Сергей, уточнял  время  и  место.  В  субботу  в  6.00  они  встретились  в   условленном  месте,  причём Минаев приехал на  машине  Сироткина. Весь день субботу  и  в  воскресенье до  15.00 они   рыбачили.
- Когда вы приехали домой?
- Часа в  четыре. Тёша  позвонила около  семи. Дальше   
знаете.
- Что-то знаем,  а  что –то ещё  предстоит узнать. В  ванной
вы не заметили ничего подозрительного?
           -    Что вы   имеете  в  виду?
- Она  могла быть  залита водой,  или там произошли какие-
то  не  обычные  перестановки…
- Знаете,  майор, я  ведь  не  один приехал,  а  с  другом, Се-
рёгой Минаевым. Ну,  мы решили посидеть,  пообщаться, я  ведь весь день в  рот  не брал,  за  рулём был… Так   мы  сразу  на  кухню пошли,  посидели.  Недолго,  правда. Потом  Серёга  ушёл.  А  я   вздремнул. И  тут  тёща  позвонила.  Так   я   в  ванну зашёл только  утром. Но  там  ничего  особенного  не  было. Да  и  Ленка особой  аккуратностью  не  отличалась. У  неё   всегда всюду кавардак  был. И  ванная  не исключение.

В  кабинет  вошёл  молодой  эксперт.  Он  взял  у  Сироткина пробу  крови и слюны  и попросил  его показать  ему   подошвы  ботинок. Они  были  идеально  гладкие,  но из- под  каблука  эксперт  извлёк  крохотный  кусочек грунта. Тихомиров  отдал ему пакетик, принесённый с кладбища.
- Думаю,  через час экспертиза  будет  готова. – Эксперт  вышел,  а  Сироткин  явно загрустил. Тихомиров   положил перед  Сироткиным  бумагу.
- Это  подписка  о невыезде. Отныне вы  не  должны поки-
дать пределы города.
- Но  я  работаю на буровой. Там  даже  телефона нет, связь
 только  через   диспетчера.
- Ничего, мы  разберёмся.
Сироткин поднялся, пошёл  к  двери. На  пороге  он   
остановился,   оглянулся… И вышел. Тихомиров провёл  его  взглядом.
- Ох,  не  нравится  мне  этот Сироткин. Что-то  он темнит,
чего-то  не  договаривает. Сергей,  - обратился  он  к  Луценко. -  давай  пропусти сквозь мелкое  сито всё  его  окружение -  тёщу, детей, любовницу,  если  она  есть. Узнайте  всё  об  этой  его Елене, там тоже всё не просто. Подключи  Чередника.  На всё - про всё вам два  дня. Работайте.
                *********

Собравшись  в  кабинете   после  обеда, Чередник и Луценко начали делить  сферы  влияния  в  свете   нового  задания.
- Ну, так  как? -  Чередник  с  хитрецой посмотрел на  друга, -
Тебе девочки, подружки Елены, а  мне  мальчики, дружки  Дениса?
- Николай,  помилосердствуй,  какой с  меня специалист  по
 девочкам? Это  тебе  больше по  статусу положено.
- Какому статусу?
- Статусу серьёзного  женатого  мужчины. А  с меня какой
 спрос? Я  ведь даже  разговаривать  с  женщинами  не  знаю о  чём!
- Но  ведь  с  Катериной ты  же  о  чём- то  говоришь,  раз
уже  до  свадьбы  договорился? Кстати,  когда  мероприятие? Если надо помочь, мы с Нинкой  всегда  к  твоим  услугам.
- Не  знаю, это Катерина  будет  решать.
- Да-а,  становится  понятным, кто  в   вашем  доме  будет
 хозяин!
- Вот  только  без  этих  подколок. Каждому  овощу  своё  время. Свадьба -  это  женская епархия,  а   я  подыграю. Я  бы  и без  свадьбы обошёлся, тем  более… - Луценко  смущённо  замолчал.
- Ни-ни-ни в  коем случае. Свадьба- это святое! Все  эти  кольца, ленты,  пупсы на  «мерседесах» – нельзя лишать  женщину  этого удовольствия,  она  тебе  этого  никогда  не простит. И  если  ты  услышишь от  неё,  что  она  не  хочет всего этого  -   не  верь,  она просто  хочет  тебе  подыграть. Это мне Нинка  сказала, уже   через год после  свадьбы. Имей    это в  виду.
- Ладно, хватит  об  этом. – Сергей  чувствовал неловкость, - иди к  девочкам.  А   я пойду  к   мальчикам. Кто  там   у нас? С кого начнём?
- Сергей Минаев  и  Зинаида Крупенко. Минаев -  старый
 друг и  напарник по  рыбацкому  промыслу. Это  он  был  с Сироткиным  субботу и воскресенье, и это  он составил Денису  алиби. Зинаида Крупенко -  одноклассница  Елены. Это  о  ней  рассказывал  Сироткин,  когда  говорил про  богатеньких Буратино.
- А что  они действительно  богаты?
- Да  какое там?  Этот  Крупенко  был судим по малолетке
сейчас  вроде завязал, но стопроцентной  гарантии  я  бы  не дал, так   как  его источники  доходов  неизвестны.  А  доходы  есть. Дом  хороший на  вертолётной  площадке, говорят,  отец  построил,  дача двухэтажная,  жена  эпатажная, вся  в бриллиантах размером  с  крупную  горошину. Где- то же он всё  это  берёт! Я  думаю, что на  свободе  он только  благодаря  нелюбопытности  нашего   ОБЭПа.  Но  по  сравнению  с  доходами  Сироткина он,  конечно,  богач. На уровне женского восприятия.
- А Минаев?
- По мнению  отдела кадров и  администрации -  нормальный  мужик. Холостяк. Большой  спец  по  женской  части.
- Да? -  вмешался Тихомиров, -  Это случайно не его  сперму   нашли?  Жена  друга -  святое дело! Эксперт  говорит, сперма  свежая.   Разве что утопили  и  сразу  похоронили…  Сироткин  утверждает, что он  с  женой  поцапался,  и она  ушла. Значит, секса  не было. Сергей, дай  поручение  Приходько,  пусть изучит  этот  вариант. И  ещё,  узнай, что там   у  экспертов? Уже  пора  бы им  что-нибудь родить,  чтобы  нам   было  с   чем  идти к людям.
- Слушаюсь,  уже  иду.
- Сейчас самое главное -   уточнить максимально близко
время смерти  Сироткиной. Муж  утверждает,  что  в субботу рано  утром  он  вместе    с другом  уехал на  рыбалку. Свидетели  подтверждают  встречу на  месте  рыбалки  в  районе шести  утра. Нелегальные  похороны состоялись,  скорее всего,  тоже  рано  утром. Поэтому,  если  смерть  Елены наступила  до  четырёх утра,  то алиби  у   Сироткина нет. Так, где  всё- таки Приходько? Как только  ему надо дать какое-нибудь  задание,  его  днём  с  огнём  не найти!
- В данное время  он  выполняет ваше  задание -  выбивает  у  прокурора  санкцию на  обыск.-  Сергей  вышел,  а  Тихомиров продолжал делать какие-то пометки в  своём блокноте. Понять там что-нибудь  непосвящённому   человеку было невозможно.   Но  Тихомирову  эти  крючки, кружки  и  стрелки позволяли  привести  в  систему  все  неизвестные  в поиске  истины.
- А где  эта Сироткина  работает? Вернее, работала?
- В  Центре Моды, в  одном  из киосков. Торговала всякой
женской  мелочью:  косметички, шпильки  и прочая  ерунда.
- Надо  бы  и  туда наведаться,  поговорить с  коллегами.
- Сегодня не  успеем,  Дмитрий  Петрович, завтра с  утра. Да
   к  этому   времени  и картина  будет  яснее.
- Ну, хорошо, завтра, так  завтра.

                ************ 

        Капитан  Луценко явился  от экспертов со стопкой  бумаг. Он
 положил  документы  на стол  перед Тихомировым и  сел  рядом,  всем видом показывая  своё  нетерпение.
Дмитрий  Петрович взял  первый,  лежащий  сверху  акт  экспертизы.

- Так,  результаты  обследования  машины. Отпечатки пальцев  Сироткина  и его  жены,  это нормально.  На  коврике  под  водительским сиденьем  обнаружены  следы  грунта, идентичного грунту в  представленном  образце. Так, значит, на кладбище Сироткин был. На  заднем  сиденье  обнаружены следы ворса коврового  изделия. Уж  не тот  ли  это  ковёр,  в  который  была  завёрнута Сироткина?  Точно,  образцы ворса соответствуют… Да уже  одного  этого  достаточно  для  его ареста. А  если мы  ещё  квартиру  обыщем!?
       Читаем дальше:  почва на  ботинках  Сироткина не  соответствует   представленному образцу. Ну, это  ничего  не значит,  может, на кладбище  он  был в  другой  обуви.  Что там ещё? В крови  у  Сироткина обнаружены остатки алкоголя и  почему-то снотворного.  Интересно,  когда  ж  это  он  нажрался?  И  с   какого перепугу? Сперма   на трупе не соответствует представленному  образцу… Ага,  значит,  прав  был  Сироткин, он у  своей  жены был не  первым и  даже не  вторым.  А ещё  был и третий,  а  может  и   четвёртый… И  этот неизвестный был   с Сироткиной перед  самой её  смертью.  Но  Сироткину от этого   не  легче: появляется  новый  мотив -  ревность. Застал, так  сказать, жёнушку на  месте преступления и … Надо  срочно  ехать  на квартиру. Где  Олег? Только  за смертью посылать! Там   Сироткин  все   улики  уничтожит!
- Все  улики  уничтожить  нельзя. -  Глубокомысленно   заметил  Луценко. - Ибо  преступник  зачастую  не  может  предугадать,  что  может  оказаться   уликой.
- Шампунь! Мы  ведь  сами  сказали  ему про шампунь! -  го-
рестно     вскричал  Чередник.
- Ну  и  что!  -  Луценко  был невозмутим. - Даже   если  он
заменит  шампунь,  а   я  бы на его месте  так  бы  и сделал, то он  не  успеет  сделать  генеральную уборку   в   ванной комнате, и  если  не   сам шампунь,  то его  следы  эксперты  обязательно найдут. А  ещё  есть   мамочка,  которая расскажет, каким  шампунем  пользовалась дочка.  Дмитрий Петрович! Если  Приходько  ещё   в прокуратуре, пусть заодно  возьмёт  санкцию и  на арест  Сироткина.
- Ты прав! -  Тихомиров взялся  за телефон. Приходько  ещё
 был  там  и  получил  новое  задание. Через полчаса оба  документа лежали  на столе  Тихомирова. Оперативная  группа  с   экспертами поехали к  Сироткину,  а  Олег получил задание   разыскать  Сергея  Минаева,  задержать  его  и  доставить   в  отделение
 
                ***********

        Сироткин был  дома.   Его  машина  стояла перед  подъездом.
 Тихомиров,  положил  руку  на капот: машина  была   ещё горячей. Всё же  они успели  вовремя: если какие-то улики  в  квартире были, уничтожить их  Сироткин  ещё  не  успел.

Тихомиров всегда очень  мучительно воспринимал  такие процедуры, как  обыск и арест. Посторонние люди, пусть себе  и  законно,   вторгаются  в  чужой  дом и  в  чужую жизнь. Вмиг рождается  море  отрицательных  эмоций: гнев, скорбь,  обида,  ненависть, отчаяние, безысходность…В  такие минуты Тихомиров  кожей чувствовал, как вокруг него  образовывались  завихрения отрицательной энергии… Испуганные и  любопытные одновременно лица понятых,  как  правило,  соседей,  слёзы и  испуг  в глазах женщин…

У Сироткина всё  было гораздо  спокойнее.  Два пенсионера- соседа – понятые, экспертная  группа, оперативники… Обыск  прошёл быстро. В  квартире  было не убрано,  чувствовалось,  что покойница  не  обременяла себя  заботой  о  чистоте  и порядке. Толстый  слой  пыли,  лежащий  повсюду, позволил  экспертам проследить,  как  развивались  события в  этой  квартире в последние  сутки. Остатки застолья  на кухне, рыбацкие  принадлежности  в  прихожей, разобранная  постель в  спальне со  следами  любовных  утех, след   снятого ковра на стене… Шампуня  в  ванной  не  было,  но  он нашёлся в  мусорном  ведре.. Сироткину  предъявили   постановление  об аресте. Он отнёсся   к  этому   покорно-спокойно,  сказал только:  «Я  её  не  убивал»
- Следствие  покажет, - ответил  Тихомиров.

                ***********

               Вторник встретил Тихомирова нудным  моросящим  дождём и
  северным  ветром. Для  лета  это  уж  слишком, -  подумал  Дмитрий  Петрович и  вернулся домой  за  курткой- ветровкой. Надежда Ивановна  ещё не  пришла  с ночного  дежурства. Заметив  висящий   в прихожей  зонтик,  майор  захватил  его с   собой, рассчитывая завезти  его  жене в  больницу. Время  ещё было,  Дмитрий  Петрович всегда старался  иметь его  в  запасе. Он  завёл  свой старый «жигулёнок»,  недовольно прислушался к  неровному  звучанию  двигателя и тронулся  с  места. В больнице он был недолго:  отдал  зонтик  жене и  забежал к судмедэксперту,  чтобы  договориться  об  экспертизе крови Сергея Минаева,  друга Дениса Сироткина. А  затем помчался  на работу: день  предстоял   быть очень  насыщенным.

В кабинете  ещё  никого  не  было. Дмитрий  Петрович раскрыл папку  с  материалами следствия по  делу  об  убийстве Елены Сироткиной. Вчера  он  дал  задание  Приходько  сделать подробный  анализ  всех  имеющихся документов  и  с  удовольствие  увидел,  что Приходько добросовестно  отнёсся  к  порученному   делу.

Фигуранты  по  делу:
1. Елена  Сироткина  -  жертва, 1982  года  рождения, работает в  Центре Моды  продавщицей. Была  замужем.  Лидер  в   семье. Мужу  не верна: перед  смертью  имела  сексуальный  контакт  с  неизвестным  мужчиной. Была утоплена  в   собственной  ванной  в период  с  02.00 до   06.00  субботнего утра.
2. Денис Сироткин, 1978 года  рождения – муж  Елены   Сироткиной, подозреваемый  в убийстве  жены. Мотив -   ревность. Доказательства: Елена утоплена   в  собственной ванной,  в лёгких обнаружена вода  с  шампунем из  их  ванной; труп  был завёрнут  в  ковёр, снятый  со  стены  их спальни; Сироткин был  на кладбище, в  машине  обнаружены  остатки  грунта, идентичного  кладбищенскому,  а  также  ворсинки от ковра  на заднем  сиденье. С учётом времени смерти Елены  алиби у  Сироткина  нет. Сироткин  арестован и находится  в  СИЗо.
3. Сергей  Минаев,  друг  и  одноклассник  Сироткина,  1978 года  рождения, был  с  ним  на  рыбалке  с  06.00  утра субботы  до  15.00  воскресенья, что подтверждают ещё пять  свидетелей. В понедельник  работал на  буровой,  в  30  км от  города, побеседовать  с  ним  не  удалось,  встреча перенесена  на вторник. Его  роль   в  этом деле  ещё  не  ясна.
Неизвестные  фигуранты: сексуальный  партнёр  или партнёры  Елены  Сироткиной.
Требуется  разработка:
1.Мать Елены  Сироткиной.
2.Подружки-коллеги  Елены  Сироткиной по  Центру Моды.
3. Зинаида  Крупенко,  1982  года  рождения -  подруга   Елены  Сироткиной.
Тихомиров поднял голову  на стук  открываемой  двери.  Луценко  вошёл  в кабинет,  отряхивая и  складывая зонтик.
- Привет, Петрович! И как  тебе  погодка? В  этом  году  лето
 какое-то  нестандартное: то  льёт, то  сушит. – Заметив, что  Дмитрий Петрович  что-то  читает,  Сергей  подошёл  и  заглянул ему через  плечо. -  Надеюсь  не  секрет?  О-о, денёк  сегодня предстоит ещё  тот! Ты уже, конечно,  определился,  кто куда  поедет?.
- А  вот  сейчас ребята придут, и  вместе  определимся. Или  ты  что-то планировал  для  себя  лично?
- Да нет,  я  вообще-то собирался  заняться  мужским окружением Сироткина, но с  некоторыми  его приятелями я   вчера уже  поговорил  по телефону, а  Минаевым  занимался  Олег…
- Не  достал  Олег  Минаева, тот  на буровой  оказался.  Че-
рез диспетчера  договорились, что  он  сегодня придёт  к нам  к  09.00.
- Ну,  вот  он им  пусть  и занимается.  А  я  встречусь  с
 матерью Елены.   Чередника  давай  пошлём   в  Центр Моды. Думаю,  в ходе  всех этих разработок  мы  выйдем на сексуального  партнёра Сироткиной.
- Или на сексуальных партнёров.
- Скорей  всего. Вы не  в  курсе,  мать Елены уже  знает ?...
- Да,  конечно, она  узнала об этом вчера  от  зятя. Ну, а под-
робности  её  реакции при встрече. Я  тебе,  кстати,  не завидую. Не  люблю  я  подобных  «следственных действий».
- Да ладно.  В  первый раз, что  ли? Так если  мы всё  распре-
делили,  я  пошёл?
- Давай, успехов  тебе.

         Тихомиров  дождался  прихода Чередника  и Приходько,  определил  круг  задач,  которые  тем предстояло решить, и поехал на  кладбище: он  хотел  ещё  раз изучить место  захоронения  Сироткиной и поговорить    со  смотрителем. Что-то,  чего  он  и  сам  не  мог понять,   беспокоило его.

Капитан Чередник – высокий  мускулистый  красавец  был  по натуре  человеком очень  весёлым, увлекающимся. Работу   свою он  любил,  относился  к  ней  со  страстью. Ещё  он  любил  своих  девчонок -  жену и  дочку и  никогда  не  уставал рассказывать  о  них. Весь   отдел  знал,  какое   первое слово  сказала  его  дочка, когда  у  неё прорезался  первый  зуб,  какие  пирожки  печёт его  жена…  Глядя  на его  карие,  почти  чёрные  глаза,  подёрнутые  тонкой  блестящей плёнкой и  искрящиеся  улыбкой, человек  опытный скажет: «бабник». И  совершит  ошибку. Николай  не  был бабником. Более того,  он  обожал  своих домашних   и строго  порицал  всякий  адюльтер. Тем   не  менее,  всякий раз,  когда  надо было работать с женским контингентом,  неизменно посылали  Чередника,  зная, что  он  выжмет  из  него максимум  возможной  информации. Именно  поэтому  он  и   спускался сейчас   в  помещение  Центра  Моды,  который  размещался  на  целых  двадцать  ступенек  ниже уровня земли. Войдя  в  помещение, Чередник  осмотрелся. Бывал он  здесь редко  и  только по служебной  необходимости.  Перед  ним простирался длинный  коридор,  по обе  стороны  которого размещались  торговые  киоски,   торговавшие  в  основном   тряпками  и всякой  женской безделицей. Время  было  раннее.  Потенциальные  покупательницы были  либо  ещё  дома, допивали свой  кофе, либо  уже  добывали  хлеб  насущный на своих рабочих  местах. Продавщицами в  киосках  были,  в  основном,  молоденькие  девчонки, которые,  завидев капитана,  проявили  к  нему  нескрываемый  интерес. Чередник   явственно  услышал, как  защёлкали  компьютеры в  их  хорошеньких  головках, исследуя его  на предмет использования  в  качестве  покупателя,  мужа,  друга  и пр… Самая  смелая вышла  на  середину  коридора и,  став на пути капитана, спросила: «Вас  что-нибудь интересует или  вы  зашли  просто  так… на  экскурсию?» и лукаво  потупила  глазки. Чередник  хмыкнул и  достал служебное  удостоверение.
-    Я,  девушка,  к   вам по  делу и  за помощью.
- Ко  мне?
- Ко всем вам. Вы  ведь знаете Лену Сироткину? – Краем глаза он  заметил,  что из киосков  выглядывают  заинтересованные  продавщицы. Собеседница капитана  округлила  глаза.
- Ой,  Ленку Сироткину, это которая  в  ванне  утопилась?
- А кто  вам  про  это  сказал?
- Да  хозяйка её  звонила  ей домой, и  муж  Ленкин сказал,что  она  утопилась. Это  ж надо  исхитриться! Наверняка  пьяная  была…
- А она  что, грешила  этим?
- Да  нет,  у  нас  с  этим  строго. Чуть не  так,  и  будь здоров
 Но  на посиделках   она могла оттянуться по- полной.
Возле    Чередника   уже  стояло  пять  продавщиц из  ближайших  киосков.
- По- полной,  это  как? -  Девчонки  замялись,  а  самая
умная сказала, глядя в  упор на  капитана.
- До  потери чувства  ответственности.
- А вообще, какая  она была?
- Разная. Когда последнее  отдаст,  а  когда стерва стервой.
Вы поговорите с Катей  Свириденко,  она  с  ней  больше  общалась:  их  киоски  рядом стоят. -  И Чередник пошёл к указанному киоску. Катя  оказалась девочкой  умной  и открытой. Она  не  стала  закатывать  глаза  и кокетничать с   симпатичным  милиционером.
- Катюша, что  вы  можете  рассказать  о  свой подруге?
- Подругами  мы  не  были. Так, сослуживицы.
- Но  вы же  общались,  что-то  она  о  себе  рассказывала: о
  своей  семье,  о  муже, может  ещё  о ком-нибудь,  кроме  мужа. Ведь  бывают же  у  вас какие-то  женские, девичьи  секреты. Лене  вы  уже  повредить  не  можете, а нам  поможете раскрыть преступление.
- Так всё-таки она  не  сама  утопилась,  а  кто-то помог? Я  сразу подумала, что  здесь  что-то не так.
- А почему  вы  так подумали?
- Понимаете,  Ленка  была  большая  стерва, царствие  ей небесное. Стравить  мужиков -  это  её любимое  дело  было,  а  мужики у  неё  были. Вот, наверное,    она   и сама попала в  собственную  мышеловку.
- Вы  думаете,  что  её  муж  из  ревности  мог её  утопить  в ванне?
- Кто? Денис? Да Боже  упаси!  Он  же  тюха-матюха,  нет  у Ленки были ребята  покруче.
- Вы  их  знаете?
- Вот  чего не  знаю,  того  не  знаю. Приходили какие-то крутые,  любезничали,  иногда  забирали её   с  работы.  Она  была  девушкой   в  постоянном  поиске,  с  Денисом на  грани развода,   он её  не  устраивал  по всем параметрам. Но он,  чудак,  развода  ей  не  давал,   любил её очень.
- Вы  не  могли  бы  мне рассказать    как  можно подробнее про  то, как  она  себя  вела в пятницу?
-    Да  ничего  особенного,  стояла   у прилавка,  как   все   мы. Вот  только…  с  обеда  приехала на полчаса позже,  сказала,  что возила  ковёр сдавать  в  химчистку.
- Приехала?
- Ну да, она  же   у  нас   крутая  была, на  машине Дениса по
  городу  лихо  раскатывала. Кстати,  ковёр  она  так  и  не  сдала:  когда  вечером  она с  работы  уезжала,  я видела,  что ковёр на  заднем сиденье лежал. Вряд  ли  они  ей  его  за  полчаса почистили. Да мне,  собственно, это  безразлично
- Это  интересная информация. Я  хотел бы  посмотреть  её
рабочее  место. Кто там  сейчас?
- Хозяйка работает сама, пока новую  продавщицу  найдёт.
       Капитан подошёл  к   указанному  киоску и  предъявил  служебное удостоверение.
- Я хочу  осмотреть    рабочее  место Сироткиной. Вы  здесь
 ещё  ничего не  убирали,  не  выносили?
- Не  думаю,  что  здесь  есть  какие-либо  её  личные  вещи,
  но  посмотрите, -  ответила  хозяйка.
      Чередник  заглянул  внутрь  стола-витрины и  увидел  лежащую на нижней  полке  объёмную  косметичку. Он  раскрыл её и опрокинул над  столом.  Посыпались  какие-то  карандаши,  тюбики… Последним  выпал увесистый блокнот в  толстой  кожаной  обложке. Пробежав  глазами  первую  страницу,  Чередник  понял,  что  это  дневник  покойницы.
- Не  зря  пришёл,  -  подумал он и  пошёл искать  понятых для  оформления  изъятия  этого  важного  для следствия  документа. Затем  он  с облегчением  вышел   из этого подвала, которым, по сути,  являлся Центр Моды,  и вдохнул  полной  грудью прохладный,  влажный после  недавнего  дождя,  воздух. Пройдя  несколько метров,  он не  сдержался,  присел на  лавочку возле  здания  почты и  открыл  дневник…


- Из  дневника Лены Сироткиной.
5 августа 1996 года.

Сегодня день  моего  рождения. Мне исполнилось  четырнадцать  лет. Самое обидное, что  никто,  кроме  меня,  об  этом  не  вспомнил. Я  знаю,  что в  нормальных  семьях в  этот  день   именинников  поздравляют,  им  дарят  подарки. Я  уж не  говорю  про  традиционный  торт со  свечами!  Куда  там! Мот  родители  с   самого  утра  затеяли свою традиционную  свару.  Я  слышу  их доводы  вот  уже  четырнадцать  лет, и всё  удивляюсь, как  им  не  надоест!? Мама: сколько  выпил?  где  пил?  с  кем  пил? Папа: почему  есть  нечего? За  свои пью! Ты  мне  изменяешь!  Хотя  хорошо  известно,  что есть  нечего,  потому что  все  деньги,  которые  папочка  зарабатывает, он  стабильно пропивает, мы  их  и  не  видим никогда. А  измены? Да,  боже ж  мой, как  такому  не изменить:  вечно  грязный, вечно пьяный,  да ещё  и  с претензиями. Зачем  мама  выходила  за такого  замуж? Любовь-морковь?  Вряд ли,   не  похоже  на  мамочку. Ни рожи,  ни кожи,  пьянь  беспросветная. Я как –то  спросила  её:  зачем  ты  с  ним  живёшь? Развелась  бы, все  легче  было  бы. Она мне,  конечно, рот сразу  заткнула,  но  я  поняла, что  квартиру получил папа,  делить  её  не имеет смысла: за «двушку» можно  получить  только  однокомнатную  и  «коммуналку». Ещё  она   сказала:  сам  сдохнет,  если так  пить будет.  Долго ей  придётся ждать,  ему  ещё сорока нет».
Чередник  закрыл  тетрадку и  пошагал  в  отделение. Ясно было, что  дневник  надо  прочитать  от  корки  до корки,  но  не  ясно,  будет  ли у  него  сегодня  на  это  время: необходимо  было  провести  ещё  ряд  оперативных  мероприятий, связанных  с  другими,  не  менее  срочными  делами. «Видимо,  придётся  брать работу  на  дом! -  обречённо  подумал  капитан. В  отделение  он  прибыл весь  в  мыле. В разработке  у Николая, кроме  дела  Сироткиных было  еще  несколько  дел,  которые  тоже   нуждались в проведении определённых законом  следственных действий: собирать  вещдоки,  опрашивать  свидетелей  и  писать,  писать, писать… Единственное,  что  радовало Николая,  что  потом  это кому-то надо будет читать,  читать,  читать…

                **************

Олег  Приходько был  молодым оперативником,  носил звание  младшего лейтенанта и  жизнью  своей  был доволен. Сыщиком  он мечтал  стать  с  детства,  с  тех  пор, когда  на  экранах телевизоров  появились питерские  «менты». На « улицах разбитых  фонарей» прошла  его  юность,  Дукалис  и Ларин незримо были рядом, когда  он  поступал в  милицейскую  академию.  Потом  в  слаженном  коллективе  киношников  случилась  какая-то разборка,  и  он размножился, как  и всё  живое,  способом деления. Вначале  любимые  герои Дукалис  и  Ларин,  как основные объекты  режиссёрской  неприязни,  погибли,  спасая чьи-то жизни,  и вся страна  дружно  прослезилась над    гранитными  памятниками на их могилах. Потом  нашёлся  новый  режиссёр, который  сумел  их  реанимировать,  не глядя  на  памятники,  и  они вновь продолжали  восхищать  всех  высоким профессионализмом и  эксклюзивной милицейской  этикой,  но  уже  с   меньшим накалом.  Нет  ничего  более впечатляющего и долгоживущего, чем  юношеские  мечты и идеалы. Они, если за  ними  не  присматривать,  остаются   с  нами  на  всю  жизнь,  даже  когда ясно  осознаёшь, что   могут  быть и  другие варианты.

     На практику  Олег  попал  в  Зареченск и  проходил её  под руководством  Тихомирова. Практика  оказалась  насыщенной  интересными событиями и  личным  участием Олега  в   них. Это  во многом определило  его  дальнейшую  жизнь. При  распределении, как  лучший курсант, он  выбрал  Зареченск  и вот  уже  больше  года  работал  в оперативно-следственной  группе. Он всем  был бы хорош, Олег Приходько,    если бы  не его  природная  пунктуальность. Таким  качеством в  другой  сфере  можно  было бы  гордиться, но   не  в  Зареченской  милиции … Если  Олегу  было  известно, что  его рабочий  день  начинается в  восемь  утра,  то  он  и  приходил  ровно  в восемь. Но  начальник его мог придти   в   семь  и  целый  час возмущаться,  что Приходько ещё  нет  на работе. Товарищи  его, зная  об   этом его недостатке ( или  достоинстве), каждый  вечер  предупреждали  его  о  нижней планке его появления  в  отделении,  но  это  срабатывало  не  всегда. Вот  и  сегодня  Приходько явился в  восемь  ноль-ноль,  когда  основная   тактика дня была  уже  разработана,  и  все   разошлись по своим объектам. Это Олега  не очень огорчило, так  как  на  сегодня  у  него  была  с  утра  назначена  встреча    с другом Сироткина  Сергеем Минаевым,  которая  должна была  растянуться  на неопределённое  время  в связи  с предстоящими  допросом, экспертизами  и  их  результатами.
Сергей Минаев появился  ровно  в девять,  Приходько отметил  это для  себя словами  известной  песни: «это плюс». И начал  искать  минусы.
-Какие отношения,  гражданин Минаев,  связывают вас с  семьёй  Сироткиных?
- Почему  гражданин? -  возмутился Минаев,  -  я что,  уже
 обвиняемый?
- А  как  бы вы  хотели, чтоб  я  вас   звал? -  спросил  вежли-
вый  Приходько, -  пока  вы  ещё  не  обвиняемый?
Минаев задумался.
- Ну… товарищ? Нет, пожалуй,  лучше господин.
 Минаев  примерил на  себя  это слово,  и  ему стало  весело.
Весело стало  и  Приходько:  меньше всего  обращение  «господин»  подходило    Минаеву;  друг, товарищ,    на  худой  конец брат были  более приемлемыми. Но  эта  небольшая  заминка  что-то  изменила  в   общем  тоне начинающегося  допроса. Дальше  разговор  пошёл  уже  без  такого  острого напряжения,  который  был  свойственен  ему   в самом начале.
- С  Денисом  Сироткиным  мы  друзья, -  сказал  Минаев. Подумал и  добавил: - С  детства.
- А с Еленой?
Минаев  помялся.
- Ну, раз  с  Денисом  друзья, то  и с  Еленой  тоже.
- Вы знаете,  что  произошло  с  Еленой?
- Да,  мне  Сашка  Крупенко вчера позвонил,  рассказал. Это тоже наш  одноклассник. А его  жена Зина -   Ленкина одноклассница. Городок  у  нас  маленький.  Все  друг другу почти  родня.
- Сейчас   я приглашу эксперта и  он проведёт   некоторые  экспертизы.
С приходом эксперта  в  кабинете  установилась   тишина,  прерываемая  его репликами  и шуршанием  страниц протоколов следственных действий,  которые  перелистывал    Приходько. Затем Олег  вновь  вернулся   к   вопросам,  которые  он подготовил, готовясь  к  допросу.
  - Расскажите  по  порядку, как   вы  проводили  время,   начиная   с  утра  пятницы  и  до  субботы.
Минаев задумался.
- Значит  так. В пятницу с  утра я  был  на  буровой до четырёх часов. Потом  мне позвонил  Денис и пригласил на  рыбалку. В  субботу в пять  утра   он  за  мной  заехал,  и мы   отправились  в оговоренное   место… В шесть   мы  были  уже  там и ловили  рыбу всю  субботу  и почти  всё  воскресенье… очень большой компанией.
-    Простите,  а  с  кем   вы оговаривали  место  рыбалки?
-    Денис   передо  мной  договорился   с   мужиками.
- Что было дальше?
- В  воскресенье  мы   вернулись  с  рыбалки в  три  часа,  и
так  как  Денис был  за  рулём,  то  свою порцию  водки  он  привёз  домой. И  пригласил  мне  к  нему  присоединиться. Мы взяли  ещё водки  и   пива.  И  поехали  к  Денису. Там   мы   всё  это  выпили,  Денис захмелел и  заснул. А  я пошёл домой.
- О  чём  вы  говорили?
- Да   как   всегда. Он  жаловался  на жену,  что  она  его бро-
сила  и  уехала не  то  к   маме, не  то  к  подруге…
- Жены дома  не было?
- Нет, мы были  одни.
- Откуда  вы  знаете,  может,  она   в   спальне  была?
- Нет,  не было её  там.  Я  туда  заходил за  пепельницей,
Ленка  там  всегда курит… курила  перед телевизором.
- Значит,  вы утверждаете,  что  в  воскресенье Сироткин
 много  выпил и  заснул.
- Да.  Но  это  было  часа   в  четыре. К  вечеру он  мог вполне
  проспаться.
- А  какие отношения вообще были  в  семье Сироткиных?
- Да  разные  у  них  были  отношения. Когда  мирные,  когда
 скандальные. Ленка была  не  подарок. И  мужики у  неё  были … посторонние. И  Денис  это  знал.
-Значит,  он  вполне  мог  её  убить из ревности или по  неосторожности  в  порыве  праведного  гнева?
- Вот  это -   никогда   в  жизни.  Во-первых,  он её  любил  очень, во-вторых,  когда  она его  сильно  допекала с  мужиками,  он  открытым  текстом  говорил: «Не  мыло,  не  смылится». Он ведь  знал, на  ком  женился.  Но ему  это было  по  барабану. Во  всяком  случае, вида  он  не  показывал.
- А  в  каких  отношениях с Еленой  были  вы?
- Ну… в  дружеских, в  каких ещё?
- А  в  интимных?
- Да   вы   что? С  женой  друга?
- Нам  сообщили,  что  вы  очень  даже большой  любитель  слабого  пола.
- Да  любители то  все,  но  не  всем  дают.
- А  вам  дают?
- В основном  не  отказывают.
       Приходько  с  интересом оглядел  своего визави:  мужик  почти двухметрового  роста,  с  богатырской  статью,  хорош собой и  вдобавок  холост… А почему бы и  нет,  если дают.
- А  в  какое  время  в субботу вы  с  Сироткиным  ездили  на кладбище?
Приходько  явственно  увидел, как  вздрогнул  и напрягся Минаев,  но  тут же  расслабился и  постарался незаметно  перевести  дыхание…
- Какое  кладбище? Чего я  там  не  видел?
- В  машине на коврике  под  водительским сиденьем обнаружена земля  с   кладбища.
- Ну  и  что? На этой  машине  в  субботу,  пока   мы  с Денисом были на  буровой,  целый  день  Ленка  раскатывала. Может,  чего  и  на  кладбище  ездила. Она  садилась  в  машину  и  сама  не  знала,  куда  её  занесёт. А ковёр  сдать  в  химчистку -  так  целую неделю возила.
- А  кто  ещё  знает,  что ковёр  Елена  сама  со  стены   сняла?
- Да  все,  кто на   их  машине ездил на той  неделе. Он всё время лежал свёрнутый на  заднем сиденье. Ну,  её  мать, наверное,  может, подруги…
- Хорошо, проверим. А  вы  не  могли  бы  назвать  тех  мужчин, с   которыми Елена  была  близка?
- Не  знаю,  со свечкой не стоял, а  знает об этом  лучше  всех  Зинка Крупенко,  её  подруга. Та сама  своего мужика боится,  знает, что  он ей  голову  враз  открутит,  а  Ленку  сводила с  друзьями  мужа. Да  это  ни  для кого    секретом не   было,  в том  числе и  для Дениса.
Олег протянул Минаеву две  бумажки.
- Вот  вам  повестка  на  завтра,  думаю, на  работе  проблем  не  будет,  а  если  будут  проблемы -  решим. А  это   подписка  о  невыезде. Никуда  из  Зареченска  не  выезжать. Завтра  будут  результаты  экспертизы  и  разговор  пойдёт на  другом уровне.
- На  каком  таком  другом?
- Или вы  ни  в  чём  не  повинный   ангел  или…  составите
компанию  Сироткину.
  Минаев медленно пошёл  к  двери. На пороге  стал, неуверенно оглянулся,  потоптался  на месте и… вышел.

                **********

Капитан  Луценко не любил, когда  женщины,   в  силу тех  или иных  обстоятельств, становились  активными  участницами  следственных  действий. Опыт,  и не малый, подсказывал  ему, что  женщины -  это  существа иного  порядка. Они  непредсказуемы,  непоследовательны, неадекватны,  капризны,  в  их поступках напрочь  отсутствует логика. Однажды  он  битый  час  допрашивал свидетельницу преступления, которая   явно  что-то скрывала: она  невпопад отвечала на вопросы, отводила глаза, пыталась что-то разглядеть  в  лакированной поверхности  стола,  в общем, вела себя подозрительно. Ничего  от  неё  не  добившись, Сергей  предложил  ей  посидеть  в  коридоре и подумать  о  том,  как  жить  дальше. Когда  через полчаса  капитан вновь пригласил  её   в кабинет,  это  был  уже  совсем другой  человек:  умный, ответственный, в меру  правдивый. Забирая от  неё  подписанный  протокол допроса,  Луценко с  негодованием воскликнул: «  Ну,  а  чего сразу было  не  ответить  на  мои вопросы? Давно бы  уже  дома  были!» И  услышал подкупающе  искренний  ответ, сопровождаемый  не менее искренней  улыбкой: « Понимаете,  капитан,   мне  показалось, что  у  меня  глаза потекли,  дождь  ведь на улице. Но оказалось,   что всё в порядке».

Поэтому Луценко шёл на встречу   с  матерью жертвы  с  тяжёлым  чувством. Ни на  что  особенное  он  не  рассчитывал. Ну, что  она  могла  сказать нового,  чего  не  знал Луценко… Конечно, будет  во  всём  обвинять  зятя,  обольёт  его всей  возможной  грязью…

Мать Елены, Тамара Ивановна,  была немолодой  женщиной, но, похоже, сама она  об  этом  не знала или  не желала  знать. Макияж,  причёска -   волосок к  волоску, аккуратный  костюм… Она  усадила Луценко  к  столу,  на котором  уже  стояли два  чайных прибора  и какое-то печенье.
- Чай, кофе?..
- Кофе, если  можно.
Тамара  Ивановна занялась процессом  приготовления  кофе,  а  Луценко незаметно  оглядел  квартиру. Во  всём чувствовался достаток  и  вкус. Хорошая,  хотя  и  не новомодная  мебель,  дорогой  ковёр на  полу,  не   брестский  ширпотреб, а  явно  европейского  качества. Дорогая посуда   в  серванте ( Луценко вспомнил своё  нищее  детства,  в  котором ни посуды,  ни серванта  не  было),  стеклопакеты…Когда он  зашёл  в  квартиру,  то  в  прихожей на столике заметил ключи  от  автомобиля «Опель» на  фирменном  брелке.
Тамара Ивановна подала кофе.
- Так  о  чём  вы   со  мной хотели  поговорить,  капитан? Как  я поняла, вы ищете  убийцу  моей  дочери? Или уже  нашли?
Луценко   осторожно вертел  в  руках чашку, полную горячего напитка. Тон  женщины  говорил о  том,  что  допрос  собирается проводить  она. И  Сергей искал интонацию  своего  ответа,  которая   могла бы  поставить  её на  место: вопросы  здесь задавать будет  он.
- Тамара  Ивановна! В  данной  ситуации  вы -  свидетель  по
 делу  об  убийстве  Елены Сироткиной.  Наша  беседа  носит  официальный  характер, и  будет протоколироваться. Поэтому предлагаю  вам  ответить  на мои вопросы.
        Женщина недовольно поджала  губы.
-Я вся -   внимание.
- Что вы   скажете  об  отношениях,  сложившихся  между вашей  дочерью и  зятем?
Тамара Ивановна  презрительно усмехнулась
-Так  я  и  знала. Вы  уже  решили, что Лену  Денис  убил? Так  вот  официально,  под  ваш  протокол,  я  вам  заявляю,  что Денис  Ленку не убивал!
- Почему  вы  так уверены?
- По кочану. Кишка  тонка у вашего Сироткина,  чтобы  человека  убить. И  дочку мою   он любил противоестественной любовью. Любой  другой кинул  бы  её  давно  к   чёртовой  матери. Парень  он  видный,  квартира  у  него,  машина. Да его  назавтра бы  кто-нибудь охомутал. А  он прилип  к  моей шалаве. И  никто  другой  ему  никогда  не был нужен. Его матушка,  а  моя  сваха,  четвёртый  год рассказывает  всем,  что  я  её  сынка   к Ленке приворожила.  Я ведь Ленку знаю хорошо,  ей нужна  была только  свобода. И  свободу  она понимала, как  возможность  делать и  иметь всё, что она  хочет. Вот  она  хотела  и  имела  всё, что  хотела,  царствие ей  небесное. А  Сироткин  всё  терпел. И  терпел бы  и  дальше. Не  убивал  он Ленку.
- И  у  вас,  конечно,  есть  своя версия этого  убийства?
- Да. И  я  считаю, что Ленку убил какой-то её  любовник. А  может  и не  убил, может,  несчастный случай   произошёл… У неё  ведь на теле  ни  одного синяка  нет… Я в  морге  всё  внимательно  осмотрела.
- Не получается,  Тамара Ивановна.  По хронологии, которую нам  предложил   ваш Сироткин,  не получается. Он сказал,  что   Лена ушла в пятницу вечером в 17.00   и  сказала, что едет  к  вам на дачу. Затем  он  сильно выпил,  проспался,  договорился с  друзьями о  рыбалке и     уехал       в  05.00  утра.  А  убита  и  похоронена  Елена  была в  субботу  в  промежутке  между 02.00 и  05.00. Получается,  что  пока Сироткин   спал  в  спальне,  Лена умирала   в ванне. Дальше,  похоронена она  была  в собственном ковре, который   уже  неделю возила на заднем  сиденье  своего автомобиля. И про этот ковёр   мог знать  только близкий человек,   который  часто ездил  с  ней. В автомобиле же  были  найдены следы  кладбищенского  грунта, значит, автомобиль  был на кладбище.
- Звучит  убедительно,  но  не для меня. Всё  это имеет какое-то своё объяснение,  но  я  никогда  не  поверю,  что Денис способен  на  убийство.
- Хорошо,  я  вижу, что  вы  очень  умная  женщина,  -  поль-
стил  Луценко  собеседнице, - а  как  вы  думаете,  что могло  произойти?
- Да что  угодно! Денис выпил, заснул,  а  Ленка привела до-
мой  любовника, она  могла это  сделать,  любила  риск  и  острые  ощущения. И  пока  Денис спал,  всё  это  и произошло:  и  секс,  и убийство, и  похороны…
     Луценко  только  хмыкнул: версия  была  вполне допустимой и имела право на существование, тем более,  что  секс, действительно,  был. Надо  было  искать  сексуальных  партнёров Сироткиной.
- Хорошо,  Тамара Ивановна, предположим,  так  всё  и было.
 Тогда  нам  надо определиться  с  любовниками  вашей  дочери. Вы  их  знаете?
- К  счастью,  нет. Но  даже если бы и  знала,  это вам ничего
 бы  не дало. Ленка  могла  привести кого-нибудь, кого  я  не знаю, и  вы  пытали  бы  ни  в   чём  не  повинных людей только  за  то,  что  она  на  них глаз  положила. Ищите, капитан,  информацию  у  её  подруг,  у  Зины  Крупенко,  в  компании её  муженька,  безголового  Алекса. Кто  с ней  последний  был,  тот  и  убил. Да  угощайтесь,  капитан,  печенье  сама  пекла,  муженёк  мой  покойный  очень  его любил. А насчёт Дениса -  меняйте программу,  капитан. Вот  если бы Дениса  убили,  и  вы  сказали  бы,  что сделала  это моя  Ленка,  я  бы,  может, и  не  стала  спорить.
Луценко  с  удовольствием ел  тающее  во  рту печенье, запивал  его  отличным  кофе, и  думал о  том,  что ему, видимо, никогда не  удастся  постичь  тайны  женской  логики и найти  мотивацию их  поступков

                *********


Отправив  Минаева  думать о перспективах  своей дальнейшей  жизни,  лейтенант  Приходько решил  ковать железо,  пока  горячо,  пока  окружение Сироткина  не  выстроило  круговую  оборону вокруг него и последних  событий  его  жизни. Олег решил  навестить закадычную  подругу покойной  Елены Зинаиду Крупенко,  которая,  по рассказам,  играла  значительную роль в  её  жизни и, возможно,  смерти. Социальный статус Зинаиды определялся весьма обтекаемым понятием «домохозяйка»,  и  лейтенант надеялся, что  в  силу  этого  статуса Зинаиду  до  двенадцати  дня  можно  будет  застать  дома.
Лейтенант долго  блуждал  по   продуваемому всеми  ветрами  микрорайону  частной застройки, в просторечии называемому «вертолётной площадкой», где жила  семья  Крупенко,  пока не  уткнулся  в   кованые ворота    нужного ему особняка,  снабжённые домофоном. Он позвонил и почти  сразу  услышал  звонкий  девичий  голос: «Кто  там?»
- Лейтенант Петренко,  уголовный  розыск.
В  домофоне установилась тишина,  говорящая о  некоторой растерянности хозяйки.
- А по какому вопросу? -  в голосе уже не было прежней  уве-
ренности.
- По  делу об  убийстве Елены Сироткиной, вашей подруги.
-А-а-а! – это  было больше похоже на  вздох  облегчения. -
Поднимайтесь,  открываю.
Зинаида встретила  Олега в  раскрытых дверях  квартиры.  Высокая, крепко сбитая,  с  пышной  грудью,  она  излучала здоровье и  любопытство. Но  что-то в её облике было не  так. Олег внимательно присмотрелся   к девушке. Заметив его   взгляд, Зинаида рассмеялась.
- Вы  ж не  дали  мне  один  глаз  докрасить. Вот  и  терпите
 теперь  неземную мою  красоту.
- Глаз? – Олег присмотрелся. Действительно, разница в  объ-
ёме глаз  Зинаиды была ощутимой. Они  посмотрели  друг на  друга и рассмеялись. Контакт был  достигнут. Дальше общаться  было уже  легче.
- Какие у  нас  милиционеры  молодые? Неужели все  такие?
- Да нет, -  рассмеялся Олег, - просто старых  послали  к  ста-
рым,  а  меня,  молодого -  к вам.
- И  вы  расследуете смерть  моей  подружки? И  у  вас  есть,
 конечно,  версии?
- Версий  у  нас много, - покривил душой  Приходько, -   но
 доказательств  пока  ещё  мало, хотя   и есть. Вот  мы  решили  поговорить с   вами.  Может,  вы  нам на что-нибудь  раскроете  глаза?
- А  что,  может  и раскрою. Я  ведь Ленку знаю всю  жизнь. Правда- правда, с детского садика. Ленка -  она классная была. Но и  стерва  ещё  та.  Мужиками  вертела, как  хотела. Я  ей  всегда  завидовала,  мне тоже  хотелось,  чтобы   было  как  в  том  кино: я  иду  себе, а  мужики  так  и падают, падают,  и   в штабеля сами  складываются…
Олег тоже  рассмеялся,  вспомнив   Надежду Румянцеву в  фильме «Девчата»   с  её  наивными   мечтами. 
- Ну  и  что,  не  получилось?
- Не-а, для  этого  другой  характер надо иметь. Я быстро поняла, что  это  не  моё . А сейчас вижу,  что  очень  хорошо,  что  так  получилось. Где  теперь Ленка, и  где я? Я  замуж рано  вышла, Сашка  меня сразу   в  рамки  поставил и  держит до  сих  пор.
-  И  как  вам   в  рамках?
- Ну,  могло  бы  быть и  лучше,  но  зато  я  жива-здорова. А
 Ленка…  царствие ей  небесное. Грешница  была  большая.
- Зина,  вы прямо  как  старушка  заговорили сейчас…
- Вы  бы  послушали,  что мой  Сашка сказал, когда  узнал…
- И  что  же  он  сказал?
- В  основном  непечатно.
- А откуда вы узнали   о  смерти Лены?
- Да я и  не знаю,  позвонил  кто-то.  А потом  звонки пошли
один  за  другим. Так  что  я  сейчас  и  не  вспомню, кто  был  первым. А её  вправду убили? Может она сама? Пьяная  в  ванну   залезла, да и  … Она  ведь любила выпить.  А потом ей  море по  колено  было.  Не говоря  уже  о ванне.
- Дело  в том, Зина,  что мы  ведь  её  не  ванне  нашли,  а на
 кладбище…
- Да, я  об  этом слышала.  И много  думала.  Почему  они  её
  на кладбище  потащили? Ведь  много  мест  гораздо ближе. И  потом по кладбищу таскаться с  трупом,  завёрнутым  в ковёр… вы  тот  ковёр  видели? У него  же размер два  на  три  метра. Он тяжеленный. Да  ещё  с  трупом…
- Про  какой  ковёр  вы  говорите?
- Про тот,   в  котором  её  нашли,  у  неё  другого  не было.
 Она его   долго  в   машине  возила, всё  никак  до химчистки доехать  не  могла. Здоровенный  такой, всё  заднее  сиденье  занимал.
- Зина,  а  почему  вы   сказали, что  они её на кладбище потащили? Кто  это  они?
- Как кто?  Те, кто  её  похоронил. Один  человек этого сделать не  мог. Тяжело очень. Даже  для здорового  мужика  тяжело. И  потом  там, на кладбище, все  эти  могилки, памятники,  кресты,  тропинки  узкие… Они  явно  не  к  самой  могиле подъехали,  потому что  я  знаю,  там  ворота  закрывают, чтобы  машины  по  кладбищу бесконтрольно не  ездили, а   в   калитки можно ходить  когда угодно. Вот  сколько метров они  её  несли? Вы  там сами  были? А интересно,  откуда  они знали, что  там  могила вырыта?
Олег  смотрел на Зинаиду  во  все  глаза. Он не  знал  что думать, как  понимать всё, что она  сейчас сказала. Или  она знает  больше,  чем говорит,  или голова  у  неё  хорошо  работает, или, наоборот, не  работает  вовсе.
- Зинаида, вы слишком хорошо осведомлены о  подробно-
стях этого  дела. Откуда?
- Тоже мне  секрет нашёл,  да полгорода  знают   про  это. Сам Денис всем   и рассказал:   и где  нашли,  и как  нашли… В общем,  что бы  вы  там  не  думали,  но хоронили  её,  как  минимум,  двое.
- Скажите, Зина, вы сами до  этого  додумались или подсказал  кто?
- А  мы   с  Сашком  эту  тему  обсуждали, он  и  сказал,  что
 один человек  этого  сделать не  мог: работа тяжёлая,  и  связана  с  неудобствами,  которые  делают  её  ещё  тяжелее
      Зина  заметила напряжённый  взгляд  Олега и  испугалась.
- Что ж  это  я,  дура, разболталась.  Вы  ещё  подумаете  чёрт
 знает что. Мы  с  Сашкой  здесь совсем не  при  чём. И  Ленка  нам  жить  не  мешала.
- А кому она  мешала жить? Денису Сироткину?
- Ещё  одна ошибка, лейтенант. Он ей всё  прощал, потому  что любил  страшно. Денис её  не  убил,  это  точно.
- А кто,  по-вашему,  мог  её  убить?
- Да кто  угодно. А  может,  она сексом  в  ванне занималась
 с кем- нибудь да  и захлебнулась случайно? А может, её  уже  на  групповуху потянуло?-  Зина закатила мечтательно  глаза. -  Хотя не обязательно, для срочных  похорон  её  хахаль мог  привлечь  какого-нибудь  своего    друга…
- Так   ведь  муж  в квартире  был,  по  его  собственному  признанию.
- Это роли не  играет. Он  мог пьяным  быть. Ленка  любила грешить  под  носом у   мужа,  она  от  этого  особый  кайф  имела.
-Да, Зина.  Я  вижу,  вы чрезвычайно осведомлены  о  жизни  своей подруги. Имея  такую  подругу, врагов  можно  уже  и  не  иметь.
- А  вы  зря  иронизируете,   лейтенант, -  обиделась Зина, - я  вам правду  говорю. А  то вы  схватили невинного  человека  и  шьёте  ему дело… Я  ваши порядки  знаю…
Приходько  возмутился.
- Зина,  вы  бы слова выбирали. Откуда у  вас такие познания
  о наших  порядках? И откуда  вы  знаете,  что Сироткина арестовали?
- Ещё  один  секрет… - хмыкнула Зинаида, -  Весь  двор видел, как  вы его  в  наручниках вели  из  квартиры, а  теперь  среди людей  дураков  нет… - Зина помялась и  поправила сама  себя. -  А если  и есть, то  очень  мало. И  я  к  ним  не  отношусь. Я  ведь  говорила вам,  что  мы   с  Ленкой  в  этом  дворе  выросли. И  всё,  что  там происходит,  я  узнаю  уже  через  час. Эй,  командир, ты  что,  заснул?

От  громкого оклика Зинаиды Приходько вздрогнул. Его  мозг активно сверлили  сразу  несколько вопросов,  на  которые  он  пока не  имел ответов. Во-первых,  вспоминая  место происшествия,  Олег не мог не  признаться  себе,  что Зинаида  права: похоронить  труп, завёрнутый  в  огромный  ковёр,  одному  человеку было если  и   возможно,  то очень  сложно. Во-вторых, чтобы донести труп до могилы,  надо  было  спуститься  с  почти  отвесного  откоса  дорожной  насыпи, на  которой   была  оставлена  машина. Сделать это  можно было либо вдвоём, либо скатить  труп  с  горки. Но никаких  следов  волочения  на  насыпи  не  было нигде.  Значит, всё-таки  двое. И в третьих,  действительно,  откуда  они  знали про  вырытую  могилу? Не  вырыли же  они  её  заранее, и  не  проводили  предварительную экскурсию  по кладбищу… Приходько преступление представлял   себе так: совершено  нечаянно, без  умысла, на  бытовой  почве,  отсюда  поспешные  похороны. А если нет? Если  это  предумышленное  убийство,  совершённое группой  лиц по  предварительному сговору? Интересно, а  кого похоронили в той  могиле, заказанной  неизвестной  женщиной? Надо  с  этим  разобраться.
Раздался звук  открываемого  замка,  и     в  квартиру  вошёл  молодой мужчина. Зинаида  прощебетала:
- А вот  и хозяин, пришёл. Сашок, а  у  нас гости?
- Какие  ещё  гости  среди бела  дня? -  Крупенко  не  скры-
вал  своего  недовольства. Он  неприветливо оглядел  Приходько. Олег  продемонстрировал  своё  служебное  удостоверение. -  Понятно, Сироткиными интересуетесь. Представляю,  что  здесь  ты  наболтала,  -   он  сказал это,   обращаясь  к  Зине.
- И  ничего  не  наболтала. Как  было, так  и сказала.
- Если бы  ты ещё  знала, как  было, - зло  парировал  муж. В
  общем,  так, лейтенант.  Ту  ночь  мы  с  женой и  друзьями  провели на даче. Было очень  весело. Ленки с нами  не было. Я последнее время старался  её  не  приглашать. Человек   я семейный,  у  друзей  тоже  семьи, а  Ленка любила клинья  вбивать  между моими  друзьями и  их  жёнами. Ох, и  стервоза была.  Так что  алиби  у  меня, лейтенант.
- Ну, а  кто,  по-вашему,  мог это  сделать?
- Да  кто угодно. Только  мне без разницы. За что  боролась, 
на то  и  напоролась.
- А  вам  известны  любовники Елены?
- Нет,  лейтенант.  В  ногах ни  у  кого не  стоял, а  если бы
и знал, то  не  сказал бы. Зачем людей подставлять? Это ваша  работа,  вот  и ройте  землю. Вы  и  так уже не  того  арестовали,  взяли того,  кто  был  ближе   всех…
- Вот почему  вы все так уверены, что Сироткин не  мог убить жену? Мало ли что бывает  с  супругами  по  пьянке,  а  Сироткин  пил,  и  не  слабо. Поссорились,  он её  стукнул  сильнее, чем  хотел…-  Приходько  запнулся. Никаких  следов  драки  на  теле  Сироткиной  не было. Крупенко уловил  его  заминку.
- М-гу, ударил,  и  понёс  в  ванне  топить. Вы вначале разберитесь,  она  убита или  утопилась. И потом,  Денис  Ленку никогда  пальцем не  тронул. Если бы моя  Зинка… вот я  точно  её  убил  бы. А Денис нет. Никакой  гордости  у  мужика  не  было.  Так что,  лейтенант, всё,  чем  мы  могли  вам помочь,  мы  помогли,  дальше  разбирайтесь сами. Зина, давай  обед.
Приходько понял, что аудиенция  окончена

                **********


                Выйдя из  не слишком  гостеприимного дома    семьи Крупенко, лейтенант  Приходько  скоро оказался  в зелёном дворике   в  окружении  зареченских   «небоскрёбов» -  серых панельных  девятиэтажек,  неаккуратно расчерченных  чёрными   смоляными квадратами межпанельных швов. Район был тихий,  сюда  не долетали ни  рёв  машин  с  центральных  улиц,   ни фабричный  шум,  только детский  визг и  музыка из  какого-то  окна. Приходько  вздохнул и  бодро  пошагал  в  отделение, решив  по  дороге  обдумать некоторые  детали  расследования, а  заодно  зайти  на  кладбище и поинтересоваться,  кто же  заказал ту  роковую могилу,  и  случайно ли Елену  Сироткину  похоронили именно  в ней. 

      Анализируя  личные отношения  героев  этой  трагической истории, Олег подумал  о  том,  что все  они – одноклассники: Крупенко,  Сироткин и Минаев,  Зина  и  Елена… Нет,  всё - таки  правильно  сказал  когда- то  великий  француз  Сент-Экзюпери,  что  все  мы  родом  из  своего  детства,  в  том  числе и  из школьного  детства.  Жизнь, во  всём  своём  разнообразии,  разводит нас  в разные  стороны,  но мы упорно  возвращаемся  в ту  пору, когда  деревья  были  большими. Вот и  герои  этой  истории: разгильдяй Минаев, романтик Сироткин и башибузук Крупенко,  распутная  Елена и   домоседка Зина,   а, поди ж  ты, поддерживают отношения,  встречаются и  даже дружат.
Олег   своих  одноклассников видел  очень  редко: работа  отнимала всё  время,  да и  жил он     последние годы  далеко от них -  то  в  Минске, то  в  Зареченске. Но когда  это всё  же происходило,  они   с  удовольствием вспоминали лучшие  школьные эпизоды и  явственно  чувствовали, что та  нить,  которая  связывала  их  одиннадцать  лет,  не  порвалась;  что то золотое  время всё ещё  живёт  в  них,  освещая   и  согревая их  жизнь далёким  светом. Чаще  всего  они  вспоминали один эпизод,  анекдотический  по  сути,  но многому  их научивший. Они  учились тогда  в  десятом  классе, почти  взрослые  шалопаи, и  жили исключительно сегодняшним  днём. На  дворе  бушевала  так называемая перестройка, рухнула в  одночасье  и развалилась на части огромная страна,  были повержены  в  прах  идеи,  которыми  жило  не  одно  поколение   их предков, над  Белоруссией кружили  чёрные  тучи Чернобыля, а их все эти страсти как будто не касались. Они  гоняли  футбольный  мяч, прогуливали  уроки,  скрываясь  за  углом  школы, влюблялись в  одноклассниц…
          Однажды в  школьную столовую  завезли  бананы. Тогда  эти экзотические  фрукты были ещё  в  диковину и  встречены были на  «ура». Но не  вкусовые   их качества оценили школьные балбесы. Выйдя  из столовой,  они  тут  же  превращали банановую  кожуру в  некоторое  подобие коньков и  азартно    катались на них  по  гладкому  линолеуму школьных коридоров. Их пример  оказался  заразительным,  и  уже  на  второй  минуте  перемены вся  школа превратилась  в  каток. Директора  школы  по  какой-то  причине  не было  на  месте,  она  отбыла  по  каким-то своим  делам; учителя  были  полностью деморализованы этой  вакханалией и  только робко  жались   к  стенам,  боясь  оказаться  на пути  летящих на  крейсерских  скоростях старшеклассников; технички  в  отсутствие  директора пили  чай  в  своей  бытовке…  И  над  школой воцарился  дух  полной  и  бесконтрольной  свободы,  от  которой  до   анархии  остался даже  не  шаг… И при этом  всех  безумно интересовало, как  долго  это  будет продолжаться  и  как  это можно остановить… Олег до сих пор  не  понял,  как  в  этом  бедламе  обошлось  без переломанных рук и     ног,  порванных связок  и разбитых голов.  На второй  перемене количество банановых  корок  на   школьных коридорах увеличилось  благодаря второй  смене  обедающих, и   всё  повторилось  с  удвоенной  силой. Прибывшая по  срочному  вызову  кого-то  из  учителей  директриса  от  автобусной  остановки  к  школе уже  бежала. И  сразу  же  раздался звонок  на  урок. Рефлекс есть  рефлекс. Пока кто-то возмущался, что  прозвенел он раньше  положенного времени,   визжащая и  орущая  масса  школяров уже  скользила на  своих стилизованных  коньках к  дверям  классов,  а  следом робко туда  же  зашли  учителя, прижимая  к  груди классные  журналы. Но  все  понимали,  что  это  ещё  не  конец, что  история  эта  просто должна  иметь продолжение…Тишина  была  настороженной.
Третья  перемена встретила  всех идеально чистыми  коридорами: десант  техничек сорок  пять  минут соскребал банановую  кожуру с  полов,   стен и  потолков. Старшеклассники с  интересом  заглянули в столовую, где  за  столы чинно  садилась  третья смена. Мальчишки    разочарованно  глядели на аккуратно  почищенные бананы,  разложенные  по тарелкам. Никто   никого  не  ругал, никто не  вызывал в  школу родителей особенно  отличившихся  на  ниве  бананово- конькобежного  спорта. Только, выступая  через год на выпускном  вечере,  директриса  вспомнила тот  случай, и призналась, что  с  тех  пор  у  неё  стойкая  аллергия  на бананы.  Олег понял тогда,  что  всякой  свободе  есть  свой предел,  а  всякий  беспредел можно остановить простейшими способами. Главное, действовать  решительно  и   с  умом. А  тема  «банановой  революции»  часто   возникала  в   воспоминаниях  школьных друзей и  как  анекдот,  и как информация  к  размышлению.

Размышляя  о  школьных уроках,  Олег  не  заметил,  как  оказался  у  ворот  кладбища. Он  оглянулся в  поисках  живой  души, которая  могла  бы  стать  его  проводником  в  этом  царстве  мёртвых. Сгорбленная старушка   сидела  у  самых  ворот,  то ли собирая  милостыню,  то ли  просто присела  отдохнуть.

- Бабушка,  вы  не подскажете, где  я   могу найти смотрителя  кладбища?
- А  ты,  сынок,  иди  по  этой  дорожке, там вагончик,  может,  он  там. Недавно  в  ту  сторону  прошёл.

Олег прошествовал  в  том  направлении. Действительно, смотритель  был там, корпел  над  какими-то бумагами, кто его  знает,  может,  у   него  есть   какая-то   своя отчётность по  количеству  захороненных горожан. Увидев  Олега,  смотритель  вопросительно  посмотрел на  него.
- Лейтенант Приходько, милиция. Вы  мне  проясните,  пожалуйста, что  с  той  могилой,  в  которой  нашли   неофициально  захороненную Сироткину? Кто  её  заказывал, кого  в  ней  похоронили?
Смотритель  оживился. Он  встал, подошёл ближе  к   Олегу.
- Я  уже  сам  хотел  вам  звонить. Странно всё  это. Ведь  ту
  могилу  никто  так и не  востребовал. Та  женщина  больше  не приходила. Я до особого  вашего  распоряжения побоялся  там  кого-нибудь хоронить, так  она  и  стоит  пустая. И  теперь  я  не  знаю,  что мне  с  ней  делать.
- Это  уже  ваши проблемы. Но  спасибо  за информацию.
Олег пошагал в  отделение. Он  понимал,  что  в  истории с заказанной, но  не  востребованной  могилой,  есть какой-то  узелок, развязав который,  следствие сможет  найти истину.

                ********
Поздно вечером капитан  Чередник вернулся в  лоно  семьи. Его  жена  уже  давно  привыкла, что  его  рабочий  день не  только не  нормирован,  но и  безразмерен. Поэтому  вечером его  ждал накрытый стол,  вкусный ужин и  тёплое  отношение. Чередник  очень ценил это и  старался не  давать  жене   других поводов  для  огорчений. Он видел, что у его  товарищей  по  работе бесконечные  милицейские  будни  негативно  отражаются на  личной  жизни: их жёны  не  выдерживали постоянного  отсутствия мужей и,  поскандалив  некоторое  время,  уходили   из  их  жизни.  Его Нина  была полной  противоположностью этим  дамам, а после рождения  дочки семья  Николая стала  как  никогда  прочной и цельной. И капитан   старался приносить  в   семью  как можно  чаще большие и маленькие  семейные  радости: букет  цветов, пусть собранных в  поле или  на  городской  клумбе, билет  в кино, пикник  на природе, порцию мороженного, наконец…Его  девчонки были  предметом  его  обожания, его  гордости,  его счастьем.
Зайдя  в квартиру, Николай  с радостью  окунулся в сладкую  семейную атмосферу. В  квартире  пахло  свежим кофе, до которого  оба  супруги были большими  охотниками. Нина лепила  пельмени,  а  маленькая Леночка  делала вид,  что помогает  ей, только  вместо пельменей из её рук  выходили какие-то монстры, которые, тем не  менее, аккуратно укладывались   на посыпанную  мукой  доску. Это  был педагогический  стиль его супруги,  который  она  с  успехом  применяла  и к  самому Николаю: никогда  не  навязывать  своей  воли,  а делать всё  так,  чтобы  домочадцы её желания  воспринимали  как  свои  собственные. И  это у  неё  отлично получалось.
После сытного  ужина, слегка  приуставший  за  день,  Николай, тем  не  менее, достал  из  кармана пиджака дневник  Лены  Сироткиной и  под  тихое  ворчание  телевизора углубился   в  чтение.

Из дневника  Лены  Сироткиной.
15 сентября  1998 года.
Вчера  похоронили  папу.  Такая  банальная  смерть:  отравился  грибами.  А  ведь  эти  грибы  и  мы  с  мамой ели,  но  обошлось лёгкими симптомами. Когда всё  это  началось, нас всех отвезли  в инфекционное  отделение, там  с  нами проводили  какие-то  гнусные  процедуры,  в  результате  нас  спасли,   а папу  нет. Врачи говорят,  что  не  исключено,  что  в  сковороде  был  только один  ядовитый  гриб,  и  его съел  папа. А  нам  с  мамой  попал яд  из  грибного  бульона. Грибы  сам  отец собирал. Накануне  они  опять  полаялись,  и  батя с  утра  отправился   в лес. Вот  и  насобирал на  свою  голову. И вот я сирота. Может,  я   и большая  дрянь,  но  особого  сожаления    не  испытываю. Никогда  я  от  него слова  доброго  не  слышала,  только  оскорбления  да  упрёки. А  я  ведь  нормальная  девчонка:  и  в  школе  хорошо  учусь, и  с пацанами  не  тусуюсь… Да ладно, царствие ему  небесное, так  вроде  говорят о  покойниках. Мама  сказала,  что ещё  два  года  я  буду  пенсию  за  него  получать,  а  если  поступлю  куда-нибудь  учиться, то  государство и  дальше  будет  помогать.  А  я  обязательно поступлю.  Не  в  институт,  так  в   техникум.
.
26 августа 1999 года.
 
Я поступила в  колледж. Художественный. Пригодились  мои способности. А мамочка  постаралась,  чтобы  наша  художественная  фабрика  дала  мне  направление. Это  значит,  что после  окончания колледжа мне  светит работа в  нашем городе, на этой  самой  фабрике. Я  там была.  Мне понравилось. Сидит себе  девица и  тоненькой  кисточкой рисует на  большой  керамической  вазе,  причём,  рисунок  она  придумывает  сама,  и  это  главное. Есть  где  разгуляться  фантазии.  Правда,  учиться  мне надо будет  три  года,  и  как сложится жизнь -  никто не знает. Может, я  ещё выйду замуж и  в  Гомеле останусь.  А   может.. Ладно.  Не  буду  далеко  загадывать. Хотя, что  хорошего  в  замужестве? Мне  достаточно  маминого  опыта. Девчонки надо  мной  посмеиваются. Говорят:  ты  ничего не  понимаешь,  секс  - это такой  кайф. Всё  же  надо  будет попробовать,  а  то  дура - дурой: все перешёптываются, шушукаются в стороне  от  меня. Хотя  маманя  мне  прямым  текстом  говорит:  «Рано  начнёшь -  по рукам пойдёшь.  Надо  вначале  замуж  сходить. Найдёшь  себе  подходящего мужичка,  - говорит, -  желательно  богатенького,  с   квартирой, с  машиной,  он тебя  и  сексу научит,  ребёночка  ему  родишь. А  не  понравится -  мужиков  много, и  мужу  не обязательно всё  сообщать».  Да  уж, моя  мамочка  себе  ни  в   чём  никогда  не  отказывала,  а  мужу,  то есть папочке, сообщать  ничего и  не  надо  было:  ему  всё друзья рассказывали да соседи.

16 октября 1999 года

         Можно  сказать,  что  я   свой  план-минимум  выполнила. Вчера
  я  занималась сексом. Да-да, не  с  сопливым мальчишкой  за  углом  обжималась,  а по-настоящему. Опишу  по порядку. Вчера  на дискотеке пригласил  меня  на  медленный  танец красивый,  высокий парень. Он  обхватил  меня  всю  своими  длинными  руками  и  прижал  к  себе тесно-тесно. Танцевать  так  было неудобно,  но ему  и  не  надо было,  чтобы   я ногами перебирала,  он меня,  по сути,  на руках  носил. И мне это  было приятно. Потом  мы  танцевали быстрый  танец,  потом  опять медленный. Когда  он начал  меня  лапать  и тискать по всему  периметру,  у  меня  внутри  что-то  защекотало  и  стало  жарко и  приятно. И  я  подумала,  что, наверное, это и есть  то  ощущение,  которое  подробно  описывали девчонки. Он предложил  мне выйти  и  подышать свежим воздухом. Мы  вышли  в  парк. Вечер  был тёплый  и  сухой,  слава Богу,  потому  что потом такое  началось. Вначале  мы целовались с  ним  на лавочке, потом оказались на  траве.  Он  снял  с меня  топ и  джинсы. А потом всё  было больно  и  неприлично. Он  пыхтел,  рычал, дёргался как-то странно, хватал меня  руками за таки-ие  места и,  в конце концов, сделал мне очень больно, а потом,  как  ни в   чём ни  бывало,  встал,  надел  штаны, подвёл  меня   к   фонарю,  оглядел  со всех  сторон, сказал,  что   в  таком виде  на  дискотеку возвращаться  нельзя  и предложил  проводить. Возле общежития  он ещё  раз  разложил  меня  на  траве и,  наконец, отпустил. У меня  было такое  ощущение,  будто меня  через мясорубку  прокрутили.  А  когда  зашла  в  комнату  и посмотрела  на себя  в  зеркало… Боже мой,  хорошо, что  я  не  дома, а     в  общежитии. Все  же  девчонки  врали,  что  они от  секса   какой-то  особый кайф получают. Хотят  себя  показать  взрослыми  и  опытными  тётками. Сегодня  они  встретили  меня  ухмылками и поздравили  с  потерей  невинности. Я  возмутилась, а  они мне  рассказали,  что Денис (так  зовут  этого парня)  всем известен,  как  охотник за  малолетками  и  девочками.  И  ни  одна  от  него   целой  ещё  не  ушла. Ну  и  пусть,  как  говорит  моя  мама:  помирать -  день терять. Рано  или поздно  это  со  всеми случается,  и  у  меня получился  не  худший  вариант. Говорят,  бывает и хуже. Но  на свидание  к Денису  я  больше  не  пойду,  мне  не понравилось.

1января  2000 года.

       Наступление второго  тысячелетия отмечала   в  узком  семейном  кругу,  который  неожиданно  для  меня стал  вдруг  шире. Моя  мама  вышла  замуж. Казалось, ей    нравилась  роль  одинокой  и  свободной  женщины. А  когда ей  приходился по  сердцу   мужчина, она   приводила  его  в  дом,  нисколько  меня  не  стесняясь,  тем  более, что  я уже  два  года  живу  в  Гомеле,  и  домой приезжаю  только по выходным.  Да  и  то  не  всегда.  А тут  вдруг раз -  и  замуж. Тем  более, что  он лет на  пятнадцать старше  её.  Полковник  в  отставке,  вдовец. Единственный  сын живёт  где-то в  Европе,  богатенький  Буратино. Да  и папа  не  промах:  трёхкомнатная  квартира, машина  и  военная  пенсия. Да  и  ещё  работает  где-то  в  охране. Всё это  мама  мне  сказала, явно  хвастаясь. И что  жить она  теперь  будет у  него,  нашу  квартиру  будет  сдавать,  а   я   по  выходным буду  приезжать  к  ним. Зато, - смеясь, сказала  мама, -  ты  у   меня  теперь  завидная  невеста,  с   квартирой. Осталось   только   завершить  учёбу  и найти  достойного  мужа.
Я  смотрела  на   её  избранника  со  смешанным  чувством. По- моему,    ничего особенного в  нём  нет. Настоящих  полковников  я   представляла себе как-то  иначе. Но,  в  конце  концов,   это  мамин  выбор. Пусть  живёт,  как хочет. Я  тоже её  мнения  не  спрашиваю,  когда завожу  очередного  кавалера. А  их  у  меня  уже  было… трое?  А  может  четверо?  Но, как  и  в  первый  раз, никакого  удовольствия  от  секса я  не  получаю. Зачем я меняю  парней? Наверное, надеюсь  найти  что-то  новое для  себя,  но  нахожу  очередное  разочарование -  и  в  парне,  и  в  сексе. Может  во мне  что-то  не  так? Или мне  попадаются какие-то  неудачные партнёры?  Кто мне  поможет  разобраться?»
Николай  оторвался  от  дневника: дочка  с  разбега уткнулась ему  в  колени и,  обхватив  их  руками, задрала  вверх  головёнку,  стараясь  поймать  папин  взгляд.
- Ты сказку  читаешь? Почитай  мне  тоже.
Николай  отложил  в  сторону тетрадь и подхватил дочку  на
  руки.
-Это  плохая  сказка. Пойдём, ты  в  кроватку ляжешь, а папа расскажет тебе  хорошую  сказку.
-Про кота?
-И про  кота, и  про собаку…
-Про  Грея?             
- И про  Грея тоже.
       Грей был семейным испытанием  Чередников.  Они  взяли  его  в  дом  сразу  после  рождения дочери. У щенка была  богатая  родословная,  и  его  подарили Николаю друзья,  зная,  что  тот  с  детства  хотел  иметь собаку,  но так  и не  заимел. Николай  был рад подарку,  уделял щенку  много внимания. Нина отнеслась  к  этому новому явлению  в  их доме  без особого энтузиазма: она  считала,  что  собака никак  не  совмещается  с  новорожденным ребёнком  в рамках  двухкомнатной квартиры. Но  пока  щенок  был  маленький,  это  не  казалось большой  проблемой, по крайней  мере, так казалось  Николаю.  И  Нина  не  спорила с мужем, рассчитывая,  что со временем  тот  и  сам поймёт неуместность  пребывания здоровенного  ротвейлера  рядом с   маленьким  ребёнком. А пока  она подсовывала ему газетные  материалы о бойцовских  собаках, их  агрессивности,  опасности   для  членов семей, в  которых они  живут. А Грей тем временем подрастал,  и  из маленького трогательного  щенка превратился  в  лобастого   пса-подростка со  своим  характером. Своих  домочадцев  он  любил,  но  каждого  по-своему.  Николай был  для  него  хозяином  и командиром. Он  с   удовольствием  выполнял  его команды,  опустив  голову, выслушивал выговоры  за  тот  или  иной  свой проступок, и  безоговорочно ему  подчинялся. К  Нине  он  относился, как   к младшей по  званию,  и  чем  дальше,  тем   чаще  позволял  себе  ослушиваться. Он,  уже  достаточно подросший,  мог  прыгнуть Нине  на  грудь и,  не  взирая  на  её бурные протесты, облизать  ей  лицо,  чего  Нина терпеть  не  могла: она была  очень  брезглива. К Леночке первоначально Грей  никак  не относился,  но часто   подолгу простаивал возле её  кроватки,  стараясь разглядеть ребёнка через  её  высокие борта. Нину эта его любознательность  чрезвычайно  пугала,  и  она  всё  чаще задумывалась,  как  бы  ей  от  этой  собаки  избавиться,  но  ей  одновременно  и  не  хотелось огорчать мужа. Последней каплей стала передача  по  телевидению, в   которой  рассказывалось,  как  такой  же  ротвейлер,  как  их  Грей, растерзал маленького  хозяйского  ребёнка, приревновав  его к  хозяевам. Эта передача так взволновала Нину,  что Николай  пообещал ей отдать Грея   милицейским кинологам,  что вскорости  и сделал. Теперь Грей из  члена  семьи превратился в  героя  сказок,  которые  Николай  рассказывал   дочери. Однажды  он  даже  подвёл её к  вольеру,  в котором  жил  теперь Грей, находясь на государственной  службе и  государственном  обеспечении. Восторгу  девочки  не было  предела.     Но  Николай  запомнил   взгляд,  которым Грей  смотрел на него  и на Леночку и подумал,  что  Нина,  в  который  раз,  была  права: не  место  ребёнку  рядом  с  собакой. Но  с  тех  пор  без  сказки о Грее девочку  трудно было  уложить спать. Вот  и  теперь   Леночка быстро  заснула, в  очередной  раз   выслушав историю  про  храброго  и  честного  пса. Николай   потушил  свет  и  вышел в гостиную, приложив  палец  к губам. И  вновь  взял  в  руки  дневник Сироткиной.

Из дневника Лены  Сироткиной.

1 июля 2002  года.
Наконец-то произошло это  событие: я закончила свой  колледж,  получила  диплом  и  направление  на  нашу художественную   фабрику. Я  теперь  совершенно самостоятельная девица. Причём,  с  квартирой. Хотя,  я  не  уверена,  что мама ещё  долго  задержится  у   своего полковника. Живут они  как  кот  с    собакой. Но  живут, потому  что  полковнику  нравится  мамина стряпня, нравится то,  что  она  за  ним  ухаживает, обслуживает  его.  А  ей  нравится, что  у  неё сейчас  есть  дача  - целый  особняк на  берегу  Днепра;  что на  эту  дачу  она  едет с  собственным  мужем  на собственной   машине,  в  то время, как  многие  её  подруги трясутся  в  общественном транспорте, добираясь  в  свои садовые  кооперативы с  фанерными  будками. Но, как   я  поняла, полковник  мою  сексуальную  мамочку  не  устраивает. Видимо,  пятнадцать  лет разницы  сказываются.  И, естественно,  полковника  ревность  разъедает  как  ржавчина. Он,  как  собака  на  сене:  сам  не  может, и  другим  не  даёт. Мама попробовала  мне  раз  пожаловаться, но  я  отнеслась  к  её страданиям холодно:  никто её  замуж не  гнал. Хочешь  свободы, -  сказала  я  ей, -  разведись, и  живи, как  умеешь. В  ответ  прозвучало: « А  квартира? А  дача?»  Я  хмыкнула  и пожала  плечами. А  мама  умиротворённо  так   сказала: « Потерплю  ещё,  у  него сердце   слабое…» Ну, что  с  неё  возьмёшь?

12 сентября 2002 года.

         Мне нравится  моя  нынешняя жизнь. Мои бывшие  подружки мне  завидуют: ни  у  кого нет  отдельной  квартиры,  никто  не  имеет такой  свободы,  как   я. Обедать  я  бегаю  к  маме,    в  выходные езжу  к  ним  на  дачу. Зарабатываю  я  пока  немного, работаю,  в  основном, на потоке, где  выпускают ширпотреб, но мама  мне подкидывает  деньжат  тайком  от  своего полковника. А  он,  кстати, оказался  неплохим  мужиком,  совсем  не вредным, с   юмором.
У  меня  новость: вчера   вечером  встретила Зинку, свою  школьную  подругу. Идёт навстречу,  вся  из  себя крутая, рядом какой- то  бык бритоголовый,  у  которого волосы  на  лбу  начинаются  прямо  от бровей.  Останавливаются, и,  Зинка, представляешь,  подаёт  мне руку, как бы  для  рукопожатия. Я онемела.  Смотрю  на неё – дура- дурой. А  потом  разобралась:  это  она  мне  свой  перстень  решила продемонстрировать. Если  это  бриллиант,  а  не  фианит какой-нибудь,  то  очень даже ничего колечко. Я,  конечно, сделала вид,  что  не  заметила, а  если  и  заметила, то мне  такие кольца - обычное  дело,  не  стоящее  моего внимания. Но  Зинка  огорошила   меня  ещё  раз.
-  На  ловца  и  зверь   бежит,  а   я  хотела  уже  к  тебе  сама идти. Знакомься,  Лена, это Алекс,  моё  жених. У  нас  свадьба в  субботу,  и  я  приглашаю тебя в  качестве  свидетельницы. А  то  наши  все   уже  обзавелись  семьями, и,  сама  понимаешь,  в  свидетельницы не  годятся…
Конечно,  подумала я, я  уже  не  ваша,  и поэтому  меня приглашают побыть  чужой  на  чьём-то празднике  жизни.
- Знакомься, Алекс,  это Лена.   Она  художница.
Художница -  это,  конечно,  сильно  сказано. На  своей  работе 
я именуюсь мастером  по  нанесению  рисунка,  и  большей  частью  не  рисую,  а  клею  переводные картинки.  Алекс набычил  голову
 (  ну, я  же  сразу  определила -  бык) и  кивнул,  глядя куда-то в сторону. Ясно  было видно,  что  он  не  силён  в  интеллектуальных  беседах. Но  Зинке  это было, видно,  до  фонаря. Она  продолжала  трещать.
- Столько  забот,  столько расходов. Я  хотела платье брать
напрокат в  «Марине»,  но  Алекс категорически  настаивает  на  эксклюзиве
 ( Алекс что-то  невразумительное промычал)
     Представляю  этот  «эксклюзив». На  Зинку,  что  не  надень, 
она  всё  равно  тянет только на  торговку  в  овощных  рядах. Но сексуальна,  этого  у  неё  не  отнимешь. В  этом  деле  она  далеко пошла -   и  в  теории и  на практике.  Помню,  первые  теоретические  основы  секса   Зинка  давала  всем  желающим уже  в  девятом  классе,  и  видно было,  что она  сама  всё  это  познала не  по  книгам.
Первым моим  желанием  было  -  отказаться  от  предложения. Да ещё  сделанного  в  такой  форме: зовём  тебя, потому  что  больше  некого. Но  любопытство  пересилило. Я согласилась. Мы  обговорили  детали. Зинка  предупредила,  чтобы  на свадьбе  я  была  одна,  что  скучать мне не  дадут,  будет много  интересных  парней -  друзей Алекса. Это  меня  заинтриговало. И  вот теперь  думаю, что  мне  на  эту  свадьбу надеть. Свидетельница  в  зоне  всеобщего  внимания  находится не  меньше,  чем  невеста.  Здесь  без эксклюзива не обойтись. А  у  нас  весь  эксклюзив -  китайский и  турецкий  ширпотреб. Интересно,  кто  будет свидетелем  со  стороны  жениха?
.
      20 сентября 2002 года

Прошла только  неделя,  а  сколько событий!.. Во-первых, свадьба Зинки. Было шумновато,  но  весело. Пацанов  действительно  было  много,  Зинка  не  соврала, скучать  мне  не пришлось,  даже более  того… Но   по  порядку…
На  свадьбу  я  раздобыла очень элегантное, так  называемое,  «маленькое чёрное  платье». В  нашем училище  меня  всё-таки научили  выбирать и  носить  одежду сообразно случаю.  Выглядела   я  на  все  сто, даже  стоя  рядом  с  невестой в  облаке  из  нейлона,  а  может и  не  даже,  а  поэтому. Только  чёрное  платье,  туфли на   безумно  высокой  шпильке (как я  это  всё  выдержала?),  и  никаких  украшений. И умопомрачительные  французские  духи, мамочка  дала подушиться. Она  ими  пользуется  уже  лет  восемь,  только по большим  революционным праздникам.  Я даже   сама  себе  казалась загадочной,  таинственной, а   уж  остальные  только  на  меня и  глядели,  я  это  всей  кожей  чувствовала. От  парней  отбоя  не  было,  но  здесь  я  вынуждена  была  быть  осторожной. Судя  по  всему,  Зинка  крупно  влипла,  хотя  сама  она  этого   ещё не понимает. Её Алекс,  в  быту Сашка,  по  сути, рядовой  бандит,  причём  на последних  ролях:  даже не  «шестёрка»,  а так,    «тройка» или «двойка».  Окружение  его  аналогичное. Исключение  составил только свидетель со  стороны  жениха Денис  Сироткин,  он с  Сашкой   в  одном классе   учился и  поддерживает  с  ним  отношения. Заметь,   опять Денис,  я  на них, наверное,  заколдована. Так вот  этот  Денис оказался  нормальным парнем, без  наглости  и  хамства,  которое  так  и  пёрло  из  сашкиных  корешей. Он  работает  у  нефтяников, у  него есть квартира,  кооперативная, приобрёл её после командировки  не  то в  Иран, не  то в   Египет,  я  особенно  не  вникала. Главное, что деньги  не  пропил, не  прогулял, а купил  квартиру, значит  о  жизни  думает. Мне  это  понравилось  в  нём сразу. И потом он вёл  себя  достойно,  не  приставал, рук  не распускал,  относился   с   уважением,  и мы очень  выгодно  смотрелись  на  фоне  пьяных  орущих «быков» -  сашкиных  приятелей и  их  визжащих  размалёванных  «марух».
Но  это  благочиние скоро кончилось. Во- первых, я  выпила и  контроль  над  собой потеряла; во-вторых обстановка  на свадьбе способствовала  совершению безумств. Какие-то  намёки, двусмысленные  шуточки  в  адрес  жениха  и  невесты.  Все  всё   знают, всё  понимают, все  хохочут;  кто-то  целуется, кто-то  обжимается, кто-то  делает  прогнозы  по поводу  первой  брачной  ночи. Короче,  Денис завёлся,  затащил  меня   в  какую-то  кладовку и  явно  был  настроен покачать меня  там  по  полу. Я –то  и  против  ничего  не  имела, но  неожиданно  для  себя упёрлась.( Наверное, чужое платье пожалела). Как  он  потом признался, это  его  приятно  удивило,  он стал  относиться  ко мне  серьёзнее и теплее.  Где-то часа   в  два  ночи  пошёл  он меня провожать, благо мы   с  Зинкой  в одном  районе  живём. Довёл  до дома,  а  ему  самому  надо  было  пешком идти  на  другой  конец  города. Мне его  жалко стало,  и  я  предложила  ему  остаться  у   меня,  всё  равно завтра   опять на свадьбе надо было быть вместе. Он  согласился,  и мы поднялись  ко мне. Вначале  он  смущался, а  когда понял,  что  я  живу  одна,  осмелел и  стал меня целовать,  ну,  в общем,  всё   как   всегда,  подумала  я. А  оказалось,  что нет. Всё  было по-другому.  Он  своими поцелуями  и ласками довёл  меня  до такого  состояния,  что я,  наконец, поняла,  почему рычали,  стонали  и  выли все мои предыдущие  кавалеры. Я сама  кричала, как  бешеная. Благодаря  Денису,  я   узнала, что  такое  настоящий  секс  и настоящий  оргазм.  Проснулись мы с  ним утром даже не  друзьями,  а  родственниками. Привели себя в  порядок,  и пошли доигрывать свадьбу. Там все сразу  догадались,  что  мы ночь не молитвы  читали,  и стали  над нами шутить,  и интересоваться   датой  уже  нашей  с ним свадьбы. И  тут Денис меня опять удивил. Он сказал,  что  наша свадьба состоится  очень  скоро. Я  дёргала его за  рукав,  но  он  не обращал  внимания.
- Ты что, Лена,  имеешь  что-нибудь против?
Я подумала и  решила: а  почему  бы и нет?  Почему  бы  и   
не сходить  замуж? Мне с  ним  хорошо, даже  больше, чем  хорошо. Я  представила, что  каждая  моя  ночь будет похожа на сегодняшнюю, и ничего не имела против. Ну, а если  что- нибудь  не  получится, то  Бог милостив, разойдёмся, как   в море корабли. Так   с  этой  минуты  мы стали  женихом и невестой.  Денис  переселился  жить ко мне.  Мы  решили,  что  после  свадьбы будем  жить  в  моей  квартире, (всё  же  она  в  центре  города), а  квартиру Дениса  будем  сдавать. Прошло  всего  лишь пять  дней, как   я  познакомилась  с Денисом, а,  кажется,  я  знала его  всю жизнь. Я  в  него  не  влюблена,  нет. Но мне  с  ним  хорошо,  и пусть  так  будет  всегда».
Николай  не  заметил,  как в ходе  чтения  голова  его опускалась на  грудь  всё  ниже и  ниже,  и, наконец,  Лена услышала  тонкий, «интеллигентный»,  как  она  всегда  говорила, храп  мужа. Она  отобрала  у  него  тетрадь и  потушила  свет. Будить  его  она  не  стала: проснётся,  сам  перейдёт в  спальню. И  отправилась спать с  чувством  исполненного  долга.

                **************
       В среду оперативники пришли,  не  сговариваясь,  к  восьми  часам. В  девять Тихомиров должен  был идти  с  докладом к Ромашову по  ходу   следственных действий по всем  делам,  и  офицеры  собрались,  чтобы  подвести итоги  вторника и  проанализировать  их.

Когда запыхавшийся  Приходько  влетел в  кабинет,  все  уже были на  месте и  встретили его поощрительными аплодисментами.
- Вот  тебе первому  и  дадим слово, ты, говорят,  вчера пол-
города обегал.  Докладывай,  где  был, что  видел? Кого  допросил?
- С  утра Минаева, потом супругов  Крупенко, потом зашёл
на кладбище, поговорил  со  смотрителем,  а  после  обеда приводил в порядок  бумаги…
- Ну, и …
- Ничего  нового,  кроме  подробных характеристик основных действующих лиц . Кстати, все категорически  отрицают  даже вероятность вины Сироткина,  рисуют  образ  какого-то падшего  ангела.
- Все мы  ангелы,  пока  черти  не допекут. Что  ещё?
- Интересно то, Дмитрий  Петрович,  что могилка  та так  и осталась невостребованной. Она  и сегодня  стоит  пустая и  кого-то  ждёт. Дамочка та  так  и  не  объявилась. Может,  мы  ошибаемся, и  Сироткину вовсе  не  муж убил, а какая-нибудь ревнивая жена. Ведь  в принципе это возможно. Предположим, кто-то решил замочить Сироткину,  подготовил  могилку,  а потом пришёл  якобы  за  жизнь  поговорить, опоил её  снотворным и   утопил  в ванне, пока  хозяин спал.  Хотя … Крупенко  считает,  что  похоронить Сироткину  в  ковре  могли  только  два  здоровых  мужика, и  я   с  ним почти  согласился.
- Версия, конечно,  интересная,  неплохо  было бы, если  бы
 ты  её  ещё  и  подтвердил  чем-нибудь. А то  у  нас версий  море,  даже обвиняемый в  камере сидит, а  доказательств с  гулькин нос. Их любой  адвокат разрушит на счёт «раз». Давайте  уже  к каким-нибудь выводам  придём. Сергей, что у  тебя?
- По  делу  Сироткиной у меня монолог  её матери,  которая
 тоже не  согласна с  арестом зятя. Виновником смерти Лены  она видит неизвестного  ей  любовника  дочери. И  любовника этого  мы по  сей  день  не нашли. Говорят,  их было  так  много,  что найти  кого-то конкретного  будет  трудно.
- Значит, ищите  лучше. А  что  экспертиза  спермы?
- А  что  экспертиза?  К  ней  же кого-то  привязать надо. По-
ка мы  знаем  совершенно  точно, что  это  не  сперма  Сироткина. Сегодня мы  должны  разобраться  с  Минаевым,  правду  он  говорит  или  врёт. Если  вдруг  это его сперма, то…
- То  в  камере появится  ещё  один  обвиняемый,  а  толку? Ищите  доказательства,  хлопцы,  прямые  улики. Что-то не  нравится   мне  это  дело,   как-то всё  не  вяжется… И  всё больше  мне  не  нравится сама потерпевшая,  то  есть,  жертва.  То,  понимаешь, она  свободна, как  птица,  то вдруг раз -  и   в  могиле,  завёрнутая  в  собственный  ковёр…
- Свободная  женщина, гражданка… -  неудачно процитировал  Чередник   персонаж из  всем  известного  кино  своего  детства.
- Скорее кошка,  которая  гуляет  сама  по  себе,  -  возразил
ему Луценко.
- Елена Сироткина понимала свободу,  как  право  поступать
  так, как ей  хочется, и  этим  совершенно  себя  дискредитировала, - заметил  Тихомиров, -  кстати, это  ошибка  не только Сироткиной. Так  понимают свободу  очень  многие  люди,  но  у большинства  из них  есть  много  факторов, которые  такого рода свободу  ограничивают: тут и   боязнь  преступить закон,  и  морально-этические принципы, и  понятия  долга,  совести, да мало  ли …. У  Сироткиной  этих ограничителей не было. Это  результат  семейного воспитания,  тут общество мало  что может  изменить.  Все  мы родом из  своего  детства,  это правильно  сказано  классиком.

- В  общем,  за  что боролась,  на то и напоролась -  подвёл
 итог дискуссии Луценко. -  А  всё - таки, Дмитрий  Петрович,  ваши классики  что-то  говорили  про  свободу и про  несвободу, и про то, как  их  правильно понимать. Вы как- то раньше говорили, да я  тогда  про  другое  думал. Повторите для неграмотных  ментов.

- Свобода, мой  юный друг,   -  преувеличенно менторским
 тоном ответил  ему  Тихомиров, -  есть осознанная  необходимость.
- Как  это, -  удивился действительно юный Приходько, -
 свобода  есть  необходимость? Это  ведь  совершенный  парадокс!
- Вот теперь я  совершенно  точно  знаю, Олег, что филосо-
фия  не  входила в  число  твоих  любимых  предметов,  ибо именно там  ты  должен был постичь  суть истинной  свободы в трактовке великих  философов. А  что касается парадоксов,  то  они, по  уверению  ещё  одного  нашего классика,  числятся  в  друзьях  у  гениев.
- Дмитрий  Петрович,  не уходите  от  темы. Почему, всё-
таки, свобода  есть необходимость?
- Осознанная  необходимость, Олег.
- А какая  разница?
- А  разница  в   том,  что  когда  человек делает  выбор,  сам
 делает  выбор,  заметь, то  он  чем-то  руководствуется, какими-то своими внутренними  установками. И порой  эти  установки вступают  в противоречие с тем, чего  хочет этот человек и чего  он  не  хочет. И  вот  когда он,  учитывая все  эти установки, поступает не так,  как  он  хочет, а так,  как нужно, и порой  совсем  не  ему,  а  кому-то  другому,  то  это  и  есть  осознанный выбор. И  делает этот выбор человек совершенно  свободно.
- Ну,  Дмитрий  Петрович,  натощак  это понять   невозможно. Нельзя  ли   этот  постулат  объяснить  более  доходчиво?  Так  сказать,  для средних  умов.
- Для  средних   умов это будет выглядеть так:  ты  идёшь  по  улице и  видишь, как  на твоих глазах трое  отморозков избивают человека. С  точки  зрения  твоей  безопасности  лучший вариант -  пройти  мимо, не  заметив. И  многие так  и сделают. Но  ты, Олег,  я  надеюсь, мимо  не пройдёшь. Ты,   пренебрегая собственной  безопасностью,  вступишься  за несчастного,  и  ценой выбитых зубов и  пары  сломанных   рёбер  осуществишь  своё  природное  право на свободу выбора. Теперь  ты  понял,  что такое  осознанная необходимость?
- Вполне, Дмитрий Петрович. Можно сказать,  что я  свобод-
но  выбираю необходимость спасти  совершенно постороннего  мне  человека, руководствуясь своими внутренними  установками. Кстати,  какими,  повторите?
- Самосознанием, уважением   к законам,  морально-этическими  принципами, наконец.  Надеюсь, что  они   у тебя  есть. –Дмитрий  Петрович поглядел на часы. -  Ладно,  ребята.  Побежал  я   к  Ромашову,  время уже.
Проследив взглядом  за  закрывшейся  дверью,  Луценко задумчиво  оглядел  лица  коллег.
- Да, натворила дел дамочка.  Сама  смерть  приняла,  людей
 под монастырь  подвела, нам работы  прибавила. И  чего  ей не  хватало? Муж  любящий и всепрощающий,  хорошо  зарабатывающий, не бедный, две  квартиры,  машина…Любовников,  хоть…пруд  пруди. Вот кто  её  убил,  если не  Сироткин? И  за что?
- Сергей,  а  может  Зина Крупенко  права:  Лена   с  кем- то
 в   ванне  сексом  занималась,  а  тот  её  нечаянно  и  притопил. Испугался и  похоронил…
- А как  это  соотносится  с  заранее  вырытой  могилой и  со
  снотворным  в крови? Ты видел любовников, которые  пьют  снотворное перед  тем, как  заняться сексом?
- Сергей,  -  встрял  Чередник ,  -  у  каждого  это  индивиду-
ально. Может,  это  какое-то  извращение. Ты  проконсультируйся у  сексопатолога.
- А  у  тебя есть кто-то  на примете? В нашем городишке  не то  что  сексопатолога, но  и обыкновенного  невролога  днём  с  огнём  не найти. Но вообще,  Олег, поведение  Елены Сироткиной -    не  извращение и  не  патология. Это просто  индивидуальная химическая составляющая    крови нашей  жертвы. Ты, надеюсь  в курсе,  что все процессы   в  нашем  организме, да  и  в нашем поведении  регулируются  химическим  составом нашей крови?
- Как  это?
- Очень просто. Вот,  например,  при плохо работающей  щитовидке человек  становится  толстым, сонным  и  унылым. И,  наоборот, если щитовидка  работает гиперактивно, то человек худеет,  злится, у него трясутся  руки, и  вообще, чувствует он  себя  очень паршиво. Если надпочечник  вбрасывает  в кровь много  адреналина,  поведение  человека в корне  меняется:  он становится    агрессивным, злым, резким в  движениях  и поступках,  у него повышается  давление, даже цвет лица  меняется.
- Откуда ты всё  это  знаешь, Сергей?
- Читать надо  больше,  и ты будешь  знать.
- Ладно,  не  уходи  от  темы.  Значит  ли  это, что   лёгкое
поведение  Сироткиной  зависит  от  деятельности  какой-то  железы?
- Безусловно, причём не  только  Сироткиной,  но  и  твоё
тоже.  Ты,  надеюсь, знаешь,  что сексуальным поведением  человека руководят  два  гормона, разные  у  мужчин и  женщин?
-    Что-то  слыхал.
- Нормальная  жизнь  возможна при  определённом  ба-
лансе  этих  гормонов  в крови. Если же   такого баланса  нет,  то  человек подсознательно   ищет  тот  гормон, которого  ему  не  хватает. Отсюда взаимовлечение  мужчин  и  женщин, их  движение   навстречу  друг  к  другу. Помнишь,  в  кино: «гормон играет»?  Природа таким образом   создаёт  необходимые  условия  для   размножения,  продолжения  рода. Но существует  масса  оттенков гормонального  фона,   периодически   недостаток или  избыток  какого-нибудь  гормона переходит  в патологию.  И  тогда  начитаются отклонения  в   социальном поведении субъекта –  от симпатичных  бабников   и нимфоманок до  депрессивных  фригидных  женщин  и  серийных  маньяков.
- А  «розовые»  и  «голубые»? 
- Это  тоже пагубное  влияние искажённого гормонально-
го  фона.
- Значит, это  излечимо?
- На  ранних стадиях. Потом  человек  адаптируется,
 формируются поведенческие навыки.  Изменить что-нибудь  становится  очень  трудно.
- Но  их  как-то можно вычленить из  толпы?
- Ну,  не  знаю. У  мужчин  с  избытком  тестостерона глаза
 будто  смазаны  маслом,  отсюда выражение  « масляные  глаза». Женщины с  избытком  эстрогена очень  активны  в  сексуальном  плане, находятся в  постоянном поиске   сексуальных  контактов. Думаю,  Сироткина тоже  была  из  их  числа. У неё в  организме  тестостерон сгорал , как   в топке,  и  всё время  требовались  новые  поступления. А посмотрите на  нашего   Минаева… Кстати,  он с минуты  на минуту  должен подойти, у него повестка на  девять. Вернёмся  к  нашим  баранам. Олег,  сбегай  к  экспертам,  возьми  экспертизу  Минаева.
    Уже в  дверях Олег  столкнулся  с  экспертом Володей.
- Ну,  вы, ребята,  борзеете. Я  уже сам должен  ваши  бумаги разносить. Вчера  просили-молили ускорить,  а   сегодня уже  никому  не надо.
- Надо, Володя, надо, ещё  вчера  надо  было. Спасибо тебе.
- Спасибо – это много…
- Намёк  понял,  -  улыбнулся Луценко, - жди ответных дей-
ствий.  -  и  углубился в  чтение  бумаги, принесённой  экспертом. По  мере чтения  глаза его становились  всё  шире.
- Оба-на. – Сергей  протянул бумагу Череднику. Тот прочитал и вперился взглядом   в  Луценко.
- Да-а, дают  хлопцы.
- Да  что там такое? -  спросил заинтригованный Приходько.
Дали  бумагу и ему. И теперь  все  трое не  сводили  глаз  друг
  с друга. И в этот  момент раздался  стук  в  дверь и на пороге возник Сергей Минаев собственной  персоной.

                *************

  Сергей Минаев материализовался в  дверях в   самый неподходящий момент. Результаты  экспертизы  требовали от  оперативников  немедленного  обсуждения,  но… Минаев стоял на пороге.  И  не  выпроваживать же  его  за  дверь. На часах было  9.00 и  он  пришёл  минута  в  минуту.
 
Сергей постоял нерешительно  в  дверях.  А потом  направился  к  Олегу  Приходько -   единственному  знакомому  лицу среди  обитателей  этого  кабинета. Но  тот  был явно  не  готов  к  допросу и коротко  указал  ему на стул  рядом  со  столом  Тихомирова.

- Присядьте, -  сказал  Олег, -  сейчас  наш товарищ  придёт с
  совещания и  уделит  вам внимание.
Столь  вежливое  обращение прибавило  Минаеву  уверенности.  Видно   было по нему, что  он  немного  расслабился, хотя продолжал  быть настороже. Тихомиров появился минуты  через  три. Он  окинул  взглядом  кабинет,  хотел  что-то сказать, но, заметив  Минаева,  передумал. Поглядев  на Луценко, вопросительно дёрнул подбородком. Тот  молча подал  ему  акт  экспертизы. Дмитрий  Петрович пробежал  его  глазами  и воззрился на Минаева. Тот  опять  почувствовал  себя неуютно.

- Ну,  что,  гражданин Минаев,  -  Тихомиров сделал  ударение  на   слове «гражданин»,   определяя  тем  самым   статус  Сергея  в  данной  ситуации. Минаев  заёрзал  на своём  стуле. – Попрошу вас ещё  раз  рассказать нам, как вы провели пятничный  вечер. Про  субботу  мы поговорим   несколько позже.

- Я  уже раз  рассказывал вашему работнику, -   Минаев коротко  кивнул на Приходько.
- Ну,  уж  будьте  так  любезны, повторите  ещё  раз  для  нас
 всех, нам  будет очень  интересно  выслушать  всё,  так   сказать, из  первых  уст. -   Тихомиров  явно  ёрничал.  И  Минаев  это почувствовал. Он насупился, опустил  глаза вниз и  с  усилием начал  говорить.
- В  пятницу  я  пришёл  с  Денисом  к  нему  домой,    мы  выпили,  потом  Денис  заснул,  а  я  ушёл.
- И  всё? А  где  при этом была  супруга  Сироткина?
- Я  не  знаю,   и  Денис  тоже  не  знал.
- То  есть,  вы  хотите   сказать,  что в  тот  вечер вы  госпожу
  Сироткину  не  видели.
- Нет, не  видел.
- Тогда  как вы объясните это  чудо  природы: в постели Сироткиной обнаружена ваша сперма.
Минаев  дёрнулся,  поднял  глаза на Тихомирова  и вновь  опустил их.
- Точно моя?
- Без  всяких  сомнений.
- Ну,  вы знаете, наверное, что у Ленки было  много  любовников,  и  меня  тоже  эта  доля  не минула
- Не  хотите  же вы  сказать,  что  вы  были  любовником 
потерпевшей против  своей воли?
-    Хочу, -  почти  прокричал  Минаев, -  не  хотел  я  быть  её  любовником,  ведь Денис был мне  единственным  другом.  Но  если  Ленка  хочет… хотела  затянуть  мужика  в   свою  постель,  то  у  него  другой  дороги  не  было.  Вот  и  я  в  той  постели  не раз  кувыркался.
- Хотелось бы вам  посочувствовать, Минаев,    только сперма свежая, и нашли  мы её  не  только  в  постели, но  и  внутри Сироткиной. А  это  говорит  только об  одном: вы  в  пятницу    имели с  Сироткиной  половой контакт. И произошло это  незадолго  до её  смерти. И  это  значит, что вы  нам врёте. А раз  врёте,  то,  скорее всего, вы её  и  убили, не знаю уж за что.
- А  тёща Сироткина,  -  встрял Луценко,  -  тоже считает, что
 убил её  дочь тот, кто был с  ней последним. А  последним,  как  ни  крути,  с  ней  были  вы.
- Что  скажете,  Минаев, -  спросил Тихомиров.
Сергей поднял  на  Дмитрия  Петровича  глаза, полные муки.

                ************

Серёга Минаев был весёлым, бесшабашным парнем, шалопаем и разгильдяем, что не мешало ему быть всеобщим любимцем, особенно у слабого пола. Он вырос в нормальной семье, любимым ребёнком, имел всё, что могли ему дать родители, а могли они немало, даже по скудным советским временам: оба  были нефтяниками, оба  по приказу партии  приехали в Зареченск  искать нефть, и так здесь и остались. Хорошая  зарплата, квартира, машина -  все  эти  признаки советского  благосостояния имела семья  Минаева. В  школе Сергей  учился неважно, но, тем  не  менее,  был  любимцем   даже  у  учителей за   незлобивость, стремление помочь  без  признаков подхалимажа,  искреннее раскаяние  за  совершенные проступки. После  школы  он  по протекции  отца  поступил   на курсы  помощников  бурового мастера. Он  не  захотел  поступать  ни  в  техникум, ни, тем  более,  в институт: аттестат его  был  так  себе,  да и сидеть ещё  три-четыре   года в   душных  аудиториях  ему  не  хотелось, если можно  было  уже  через полгода иметь престижную работу и  приличную  зарплату…  Так  оно и получилось: в  восемнадцать лет  Сергей  имел  профессию  буровика; после службы  в  армии работал три  года   в  Зареченске,  потом  в   Иране.  К  двадцати шести  годам  он  был уже  вполне  сложившейся  личностью,  авторитетным  профессионалом,  завидным женихом  и плейбоем. Жизнь  радовала его каждым  своим  днём, и   эту  радость он  готов  был  разделить со  всеми.

Женщины в  жизни  Сергея занимали  особое  место: он  их  любил,  и  любил  всех  сразу.  Он  охотно  понимал  всех, кто  был  влюблён,  потому  что  сам  был  влюблён  постоянно,  причём,  сразу  в  несколько представительниц  прекрасного  пола. Увлекался Сергей  легко и  любил страстно: цветы,  романсы под  балконом, пикники на  лоне  природы, поездки  к  морю… Расставался  тоже  легко, причём, без  особых последствий. Когда  же  кто-нибудь из  бывших  пассий  Сергея пытался  предъявить на  него  свои права или, не  дай  бог, заявляла  о  своих  матримониальных  претензиях, возмущению  Сергея  не было пределов. Он никогда никому  ничего  не   обещал,  и  потому   справедливо считал, что никому  и  не  должен. Ни-че-го! Вот так  легко,  не загружаясь проблемами,  Сергей и жил последние годы, пока совершенно случайно (а,  скорее всего,  закономерно),  не нарвался  на  законную  жену   своего лучшего  друга  Дениса Сироткина. Как в  известной пословице:  повадился  кувшин  по  воду  ходить, там   ему  и  голову  сложить.

Впервые  Елену Сироткину Сергей  увидел на свадьбе  своего  одноклассника   Сашки. На фоне гладкой и объёмной  невесты в шикарном  белом платье с  обилием  рюшей и оборок, Лена в  изящном  чёрном  платье,  тоненькая, выглядела ослепительно. Минаев отметил  про себя этот  факт и начал  подруливать   к  девушке, но  вовремя увидел рядом  с ней Дениса,  а  также  оценил  официальность  статуса  обоих: свидетели бракосочетания. Он  решил перенести атаку. Назавтра Елена и Денис объявили  о  предстоящей  свадьбе. Это  было  уже  святое:  невеста,  а затем  и  жена  лучшего  друга…

          Прошло  три  года. Минаев был  другом   семьи, часто  бывал  у  Сироткиных, и  видел,  что  семейная  жизнь у Дениса  не  удалась. Та  стервозность,  которую  он  заметил  у  Елены  при  первом  знакомстве,  с  годами прогрессировала. Все  знали,  что Лена гуляет от  мужа,  часто  и со смаком  обсуждали  всем   известные  факты, но  единодушно  умолкали  при  Денисе, поэтому он, как  основная  масса  мужей,  узнавал  об  изменах жены  последним. Сергей  видел,  как  переживал  Денис, как  постепенно  он  всё  глубже и  глубже  опускался  в  болото  глухого  отчаяния,  начал  потихоньку   заливать  горе   водкой. Советовать что-нибудь  другу Сергей  боялся. Чтобы  отвлечь его от чёрных  мыслей,   он  стал  чаще проводить с  ним  время,  вывозить  его на рыбалку.  Он  заметил, что  сам  стал  жёстче  по отношению  к  женщинам, о семье  он и раньше не  задумывался,  а  сейчас и подавно. Бывая   в доме Дениса,   жалея  его,  осуждая Елену,  он, тем не менее,  присматривался  к  ней острым взглядом  самца, вдыхал её  запах,  пытаясь определить,  что  же   в  ней  было особенного,  что  делало  её такой  желанной  для большинства  мужчин, окружавших  её.

В тот роковой  день друзья вместе  вернулись  с  работы. Денис,  зная что  дома  его  вновь ждут разборки с  женой,  пригласил Сергея зайти  к  нему,  посидеть,  попить пивка с  воблой. Закупили пиво.  Сергей  заметил,  что Денис  купил и бутылку  водки,  но  ничего  не  сказал. Он  не  считал  себя  вправе учить  друга  жить:  сам  Сергей  почти  не  употреблял  алкоголя, кроме пива, и  то  только  в  компании. Пришли  домой. Лены  не было. Сергей  увидел,  что Денис  рад её  отсутствию.  Устроившись  уютно  на кухне, мужчины разлили по стаканам  пиво,  и  завели  долгий  и  ни  к  чему  не обязывающий  разговор. Закончив пиво,  Денис открыл  бутылку  водки. Сергей   молча отодвинул свой  стакан. Денис согласно  кивнул  головой и  дальше  продолжал пить  в  одиночестве. Вскоре он   начал  дремать, а  Сергей   думать, как  бы  это уйти, не  обидев  друга. В это время послышался  звон открываемых  замков: пришла  Елена. Она  сразу  прошла на  кухню, оценила  сложившуюся   ситуацию,  хмыкнула и  ушла в  спальню. Вскоре оттуда послышался звук телевизора. Сергей  ещё минуту  посидел,  Денис  уже спал,  свернувшись в дугу  на угловой скамье. Минаев  вышел  из  кухни и пошёл  в спальню:  он  посчитал неприличным уйти, не  попрощавшись с  хозяйкой.
Елена  лежала  на кровати   в одном белье. Услышав  шаги,  оторвалась от  телевизора и   оглядела Сергея, насмешливо улыбаясь.
- Ну,  что,  уложил  моего  дурачка? Ну, иди  к  мамочке, ты
   ведь  давно  об  этом  мечтаешь?  Сколько раз  ты  уже поимел  меня   в  своём воображении?  Иди сюда  и  узнай  на деле, как  это сладко.
Елена выгнулась на кровати, широко раскинула  ноги…
Что-то  со  звоном  лопнуло  в голове   у  Минаева. Он двигался,  как  сомнамбула, пока  не  ощутил  коленями  жёсткий  борт  кровати. Всё его  мужское естество    рвалось  наружу. Елена  подняла красивую, идеальную  ногу,  и  положила  маленькую  ступню прямо на это  самое естество. И  мир  обрушился. Дальше  он всё  делал инстиктивно,  повинуясь своей  природе. И  где-то  в  дальнем уголке  сознания всё  время сверлила  мозг мысль о том,   что  в   соседней  комнате спит его  единственный  друг,  а  он  здесь  имеет  его жену.  И  он  ненавидел  эту хохочущую  стерву,  готов  был  раздавить   её  своим  телом, разорвать  голыми  руками…  Если бы  не то оглушительное чувство, которое  не  каждая  женщина   может  подарить  мужчине…
Так Сергей  Минаев приделал  к  и  так  уже  ветвистым  рогам  своего  друга  ещё  одну  ветку. Самое ужасное в  этой истории,  что  всё  это  повторилось не раз,  и не два…И жил Серёга  последний год,  как  на  горячей  сковородке:  он  любил  своего  друга  и предавал  его, и  чем  дольше  это  длилось, тем  острее  было  чувство его  вины, и  тем сильнее  он  хотел  эту  женщину. Спаянные  воедино эти  два  чувства разрывали его  сердце  изнутри.

                *******
 
             Сергей  закончил  свою  исповедь и с  затаённой  надеждой заглянул  в  глаза  Тихомирову. Дмитрий  Петрович  обменялся взглядом с Луценко.  Этот  виртуальный  обмен мнениями  мог  бы  продолжаться  и дальше,  только все эти  серьёзные мужчины собрались  здесь  не для  того, чтобы  посочувствовать   любвеобильному  Минаеву.
-  Итак, гражданин Минаев, вы  ненавидели Елену Сироткину за то,  что она изменяла  своему мужу и  вашему другу   конкретно  с  вами,  и за это  вы  её  убили.
- Да что вы за  люди! Сколько  можно  повторять,  что  не  убивал  я  Елену.  -  Минаев отчаянно махнул рукой, понимая  всю безуспешность    попыток  убедить  оперативников  в своей  невиновности.
- Тогда как  вам такой  вариант? -  Тихомиров испытующе  посмотрел на Минаева. -  Денис  Сироткин, заснувший  на кухне,  неожиданно проснулся,  заглянул  в  спальню,  и   увиденное  им  настолько потрясло  его, что  он   в  состоянии аффекта убил  свою  жену, а потом,  как  лучшие  друзья,  вы  всё же  нашли общий язык и  сообща  похоронили неверную  жену  и  коварную  любовницу.

Тихомиров  явно  ёрничал. Возможно,  он  хотел  довести  Минаева  до  белого каления. Он прекрасно  понимал, что в  состоянии аффекта  никто  не убивал  Сироткину: это  могло быть  только хорошо продуманное и тщательно подготовленное  убийство, так как  на  теле жертвы не было ни  единой  царапины, ни  одного синяка.  Что-то  здесь  не сходилось,  и Тихомиров  надеялся  так  разозлить Минаева, чтобы тот проговорился. В том, что  Минаев  что-то  знает  о  смерти Сироткиной,  Тихомиров  был почти  уверен. Он  видел,  что Сергей стойко  держит  оборону,  хотя  силы его явно были  на  исходе.

Минаев тяжело  вздохнул и  безнадёжно  огляделся. Все пристально  смотрели на него: видно   было,  что наступает  момент  истины,  и каждый  боялся его  пропустить. Один  Чередник  что –то углублённо изучал и  совершенно   не участвовал  в  происходящем.

- С  этой  минуты  я  буду  говорить  только в  присутствии
  своего  друга Дениса  Сироткина. Я связан  словом. -  Видно было,  что слова  эти дались  Минаеву  очень  тяжело,  но, тем не  менее,  это был  уже  прорыв в  следствии. И все  поняли  это.

Тихомиров набрал номер  и  дал  указание  привести на допрос   из  СИЗО  заключённого  Дениса  Сироткина.
- Так, Луценко,  Минаева  отправляй  в обезьянник,  пусть
  там посидит,  пока  доставят Сироткина. Чередник, что ты там  всё время  читаешь? Ну,  был бы  ты  Луценко,  я подумал бы, что  опять  какую-нибудь книжку  редкую раздобыл. Но  ты ведь  этим  вроде  не  страдаешь?
- Дмитрий  Петрович, это  дневник Сироткиной. Никак  не  дочитаю   до  конца.
- А что, там есть что-нибудь интересное?
- Да  ничего  особенного. Но  дочитать  всё равно  надо,  раз
  уж  начал…
- Да  уж,  дочитай, добросовестный  ты наш,  вдруг  в конце
 Елена лично назовёт  имя своего последнего  любовника…
- В  свете  последних событий последним был  всё же  Минаев…
- Ты  знаешь,  Николай,  с  такой  женщиной,  какой  была Сироткина, я   уже   ничему  не  удивлюсь.  Читай - читай, вдруг в  конце на тебя  озарение   снизойдёт.
- Дмитрий  Петрович -  вмешался Приходько, - а,  по-моему,
 всё   ясно: это  дело рук   Сироткина  и Минаева. Вот  посадим их друг  против  друга,  они  и расколются. Вы  же  видите,  что Минаев уже  готов. Слово  его  держит. Мужик,  уважаю.
- Ладно, все на обед. В СИзо тоже обед,  а  это  дело  святое,
  они пока  Сироткина  не  накормят и  сами  не поедят,  с  места  не  тронутся.  В  два  часа  чтобы  все  были на месте. Что-то  мне  подсказывает,  что сегодня  мы  с  эти  делом закончим.
На  этой  оптимистической  ноте оперативники разошлись по  постоянным   точкам питания: Тихомиров и  Чередник домой кушать  домашние борщи  и  котлеты, приготовленные  любимыми,   а Луценко и Приходько в  кафе  неподалёку  от  отделения  милиции -  поглощать  комплексные обеды,  густо  замешанные на маргарине и нелюбви к  клиентам,  а, может  быть,  и  ко  всему  человечеству.

                **********

Так получилось,  что конвоиры  подвели  Минаева  и  Сироткина к  двери кабинета  следственно-оперативной  группы одновременно.  Дверь распахнулась,  и  оперативники увидели  двух  друзей. 
    Минаев попытался  пропустить  Сироткина вперёд,  тот  тоже  остановился. В  результате  они  оба стали  в проёме,  молча  посмотрели  друг на  друга, и  все   явственно  увидели,  как  между  ними образовалось  нечто,   разом объединившее  их. Их глаза  встретились, и Тихомиров увидел,  что  они   говорят. Молча,  без  слов. И  было  в  этом  столько тоски  и  отчаяния, столько надежды  и безысходности, что  у  Дмитрия  Петровича  сжалось  сердце. Это   виртуальное общение двух друзей длилось   несколько мгновений. Потом  конвоир  подтолкнул Минаева, и тот вошёл в кабинет,  за ним  -  Сироткин. Но  всем  стало  ясно,  что всё, что они  хотели  сказать,  что  хотели  узнать  -  они  успели  сделать  это  за  эти несколько мгновений.   Воздух  в кабинете   был наполнен напряжением,   исходившим от друзей. Казалось, что  он озонировал, как  перед грозой. Приходько онемел,  он  впервые  увидел и понял,  что для  того, чтобы говорить,  не обязательно сотрясать воздух  потоком слов.
Тихомиров  стряхнул  с  себя  оцепенение  этих  секунд, и рукой   указал на стулья  рядом   со  своим столом.
- Производится  очная  ставка Минаева  Сергея и  Сироткина  Дениса. Что вам известно об обстоятельствах  убийства  Сироткиной Елены?
Друзья вновь  посмотрели  друг на  друга.
- Это  не было  убийством,  -  словно выдавливая из  себя каждое  слово,  произнёс Сироткин. -  Она  сама, сама  утонула.
Оперативники  посмотрели друг на  друга.
- И сама  себя похоронила?
- Нет,  похоронили её  мы.
        Тихомиров  каким-то шестым  чувством  понял,  что это  дей-
ствительно было  так.

- Так  чего вы  третий день морочите  голову следствию? Нет, ребята, так  дело не  пойдёт. Если  ваша  жена, Сироткин, действительно  утонула сама, чего  же  вы в  тот  момент, когда  это  обнаружили, не  вызвали  милицию? Почему  в   крови  у  вашей  жены  обнаружено  снотворное? И кто  заказал вырыть  могилу  на кладбище?

- Вот поэтому  и  врали. Если бы  вы  узнали,  что мы её  вдвоём похоронили,  то  сделали бы вывод,  что  это  было преднамеренное  убийство  группой  лиц по предварительному  сговору. А если Денис сам  убил  и сам похоронил,  то это  можно квалифицировать,  как   убийство на  бытовой  почве  в  состоянии   аффекта. Сами понимаете,  сроки  разные. Мы  знали,  что  вы  нам всё равно не  поверите:  всё  было  против  нас. Но,  видит Бог,  мы  её  не  убивали.

- Нет, вы  посмотрите, какой  клиент  продвинутый пошёл… Кто вас так  хорошо проконсультировал,  а?
- Никто  нас  не  консультировал. И  никто  не  знает, как
   всё было на самом  деле.
- Ну, может быть, вы нам всё-таки  расскажете, как всё  было? А  то  мы уже  надежду  потеряли узнать  об  этом когда-нибудь…
Сироткин коротко взглянул на  Минаева  и  отвёл глаза.
- Рассказывай  ты,  я   в  момент  смерти  Лены  спал.

                *************

     Тот  день начался, как  обычно. Сергей  и Денис  возвратились
с  работы,  посидели  у  Дениса дома,  уговорили  несколько бутылок  пива, которое Денис усугубил  водкой. Потом,  видя,  как  друг начинает засыпать,  Сергей  некоторое время колебался в  принятии  решения: или  идти  домой,  или  дожидаться  Ленки.  Но  друг  победил любовника… И потом, эта шалава  Ленка может  придти поздно,  а  может  и вообще  не  придти. И  Сергей  пошёл  домой. Квартиру  Сергей  купил одновременно   с Денисом после  возвращения из Ирана. Деньги  тогда жгли  руки. Сергей ходил по магазинам  и готов был  купить  всё самое лучшее  и  самое  дорогое. Видя  это, мать  уговорила  его  купить  квартиру.
- Сынок, -  говорила  она,  -   ты очень  скоро спустишь эти  деньги. Купи  себе квартиру,  это  хорошее  вложение. И если  ты женишься,  тебе  не надо  будет  думать,  куда  привести  молодую жену.
- Мама, ты  что,  выгоняешь  меня ?
- Господь с тобой,  сынок, живи, сколько хочешь у  нас, а
 квартиру  всё же купи. В  крайнем случае,  её можно  сдавать,  хоть  и не большой, но доход.
Сергей согласился с  ней и  купил  квартиру. И  сразу  же  понял,  как  была  мать права. Имея квартиру,   он  получил  полную  самостоятельность. Он  обставил  её  хорошей  мебелью и  сразу  же  начал  водить  туда  девчонок, чего  бы  никогда  не  позволил  себе,  если бы  жил с  родителями. Возможно,  именно наличие  собственной квартиры  и превратило  Сергея  в  сердцееда  и плейбоя,  хотя… кто  знает,  что    кому  судьбой  предписано.

Во дворе  соседи, такие же  нефтяники, как  Сергей и Денис,  играли  в  домино. Увидев Сергея,  дружно загалдели, приглашая  к  себе. Минаев подумал,  что  дома  ему точно  делать нечего, и шагнул в  дворовую  беседку,  где  и просидел до  десяти вечера. А  в  десять  завибрировал  в кармане  сотовый,   и Ленка требовательным тоном приказала  немедленно ехать  к  ней…

                ***************      

Серёга  поднялся на второй  этаж  и  нажал  кнопку звонка. Он решил, что Ленка  вызвала  его, чтобы  он помог  погасить очередной семейный  скандал, а может и  не  только для  этого…
Ленка  металась по квартире, как  разъярённая  тигрица. По  кухне будто  Мамай  прошёл. Денис лежал на полу в прихожей, подперев  головой  дверь в  ванную,  и не  то  спал,  что  было  мало  вероятно, не  то  был мертвецки  пьян. Складывалось  впечатление, будто  Дениса  кто-то  либо волочил  по полу, сметая всё  на  пути,  либо   тот  сам полз  куда-то.
- Нет,  ты  только  посмотри,  что  творит  этот подонок! Он  же  всё  здесь перебил!…
       Сергей  огляделся. На  полу валялась  какая-то посуда; скатерть,  сдёрнутая  со  стола,  бессмысленно  висела  на угловом диване… Он неопределённо хмыкнул: такие виражи для  Дениса, даже  очень  пьяного, были  не свойственны. Он  обычно погружался в  беспробудный сон, и до  утра  спал,  скорчившись на всё том  же  угловом  диване, ибо Ленка  никогда  не  утомляла  себя заботой  о  беспутном  муже в  виде транспортировки  его с  дивана  на кровать. Сергей  хорошо  это  знал, ибо  не одну  ночь провёл в  супружеской спальне Сироткиных,  в нескольких  метрах  от  спящего  друга,  в  объятиях его  жены.

- Ну, и  для  чего  ты  меня позвала?  И для чего ты  его  так
 раздраконила? Чем он тебе  помешал? Я  уходил,  он  спал  спокойно, и  спал  бы  до  утра…
- Да, и  так  всю жизнь? Я  для  этого  замуж выходила?
- Не нравится -  разводись,  детей   у вас  нет, делить  нечего.
 Разбежитесь  по  своим  квартирам, и  все  дела….
- Да? -  Ленка запнулась на мгновение. А потом обняла Сергея  за  шею и  горько заплакала,  уткнувшись носом  ему   в ключицу. Её волосы  щекотали Сергею  лицо, а  тонкий  аромат духов  вызвал  привычное  желание. Он  осторожно  обнял  её, запрокинул  голову, покрыл лицо   поцелуями и  ощутил  дрожь её сильного  тела. Дальше  всё пошло  по  уже  отработанному  сценарию…
Когда Денис  шутливо называл Сергея «гигантом большого секса», тот  всегда  чувствовал  некоторую неловкость,  потому  что  гигантом секса  он  ощущал себя только  в  объятиях жены  лучшего  друга. В  остальных  случаях,  весьма  многочисленных, « это»  всегда  было  рядовым  кратковременным событием. Приятным,  но  и  не  более… И  Сергея всегда настораживало,  не догадывается  ли  Денис  о том,  что  происходит между   его  другом  и  его женой. Чувство  вины  перед  Денисом заставляло  Сергея быть особенно  внимательным  по  отношению  к  другу,  а   его сексу  с Еленой  придавало особую остроту.  Его тянуло  к  этой  женщине как магнитом, и одновременно отталкивало от  неё. Влечение  и  неприязнь -  вот  два   взаимоисключающих чувства,  которые  Сергей  испытывал к  жене  единственного  друга. Рано  или поздно это  должно  было  закончиться, но  никогда  ему и  в  голову  не  приходило, что конец  будет таким  трагичным.
В  тот вечер после  первых  объятий они   оторвались  друг от друга и  без  сил  легли  рядом. Внезапно Лена повернулась  к  Сергею и,  глядя  на  него  в упор, спросила:
- Ты  меня  любишь?
       Сергей   удивлённо  поглядел на  женщину. В  его  отношении  к  ней  было  много  самых  разнообразных  нюансов,  но  чего  никогда  не было – это  любви. Он  считал, что Лена  прекрасно  осведомлена об  этом. В  гамме  чувств,  которые  Сергей мог  испытывать   к  партнёрше  по  сексу, были влюблённость,  желание, влечение,  но только не  любовь. И его,  и  его  многочисленных  девиц это всегда  устраивало. Он  избегал встреч  с  девочками  из приличных  семей, жизнь  которых  была запрограммирована – великая  любовь на всю  жизнь,  замужество, материнство: « они  жили долго и  счастливо  и  умерли  в один  день». И  тут  вдруг  такой нелепый вопрос. Он замялся. Сказать  женщине, которая  ещё  хранит  на  себе  тепло твоего  тела, что  ты  её  не  любишь?… Это  было бы  слишком жестоко. Впрочем,  если ей  вдруг понадобились иллюзии, почему бы  ей  их  и  не  подарить?
- Да,  конечно,  дорогая.
- Я  всегда  знала это. А  этот  козёл… Мне  показалось тогда,
  что  он  меня  любит.  А  это  был всего  лишь  секс. А  когда я ему надоела, он променял  меня  на водку и рыбалку.
Лена взяла   початую бутылку  с  коньяком,  к  которому давно уже пристрастилась и  сделала  несколько  крупных глотков. Сергей  попытался  было  остановить её: она была пьяна уже к его приходу.
- Не трогай  меня,  а то я  расскажу своему  муженьку,  как  ты  меня  трахаешь. Как  ты  думаешь,  как  он к  этому  отнесётся? И  как  долго продлится  после  этого  ваша великая  дружба…
Сергею неудобно было  обсуждать   проблемы друга в  его  постели и  с его  женой. Он  поморщился. Не то,  чтобы  он  испугался разоблачения. Он  почему-то был  уверен,  что  его  дружбу с Денисом  ничто разрушить  не  может.   Но  некоторые  неудобства это  могло бы  принести. Он  забрал  бутылку  из рук  Елены и  от безысходности  допил  её до  дна. И  сразу почувствовал,  как  тепло разошлось  по  всему его  телу,  придав ему  лёгкость и  уверенность. В  чём? Он  и  сам  не  мог бы сказать

- Ты  не права. Он  любит  тебя. Ты  сама  ведёшь  себя  не
 всегда правильно.( А  сам подумал:  всегда  неправильно)
- Это  ты  меня учишь порядочности  по  отношению  к Де-
нису? Чья  бы корова  мычала… Но  если ты  меня  любишь, -  она  пьяно  расхохоталась, -  то ты,  конечно же, хотел  бы быть  всегда со  мной?

Лена  обняла  Сергея  и  переплела  свою  ногу   с его. Они  вновь сплелись  в единое  целое  и  отдались  тому  тёмному   чувству,  которое  иногда  неправильно  называют любовью. Он знал наизусть  её тело,  до  каждой  морщинки и  складочки. Он  знал,  где  и  на  что  надо нажать,  погладить или  ущипнуть, чтобы  почувствовать, как   тугой  пружиной    Елена сжималась   в его  руках,  чтобы потом превратиться   в пластилин, мягкий  и податливый. Его руки   могли  часами  изучать её:  округлые плечи, маленькую твёрдую грудь,  острые лопатки,  страстный  изгиб  спины, гладкие  бёдра -  и каждый  раз задыхаться  от  новизны узнавания. Лена  была его бедой  и его  нирваной…
- А  да-вай  е-го  у-то-пим  -  она пыталась  говорить  в  ритме
 движения  их  тел и  хохотала, как  заведённая.
- Кого? -  от  неожиданности  Сергей  даже  остановился.
- Не останавливайся… Дениса. Надоел он мне.
- Как  утопим?
- Да  молча. Положим  в  ванну и нальём воды.
- А  если  он  проснётся? -  Сергей  сам  не знал, почему он
 так спросил.
- Не проснётся. Я ему   в  пиво снотворного  насыпала.
Сергей оттолкнул Лену и  сел   на кровать. Хмель начал быстро  улетучиваться,  чего  нельзя  было  сказать  о его партнёрше.
- Ты что,  окончательно  с  ума  сошла? С  чего ты  его  вдруг
  стала  снотворным  поить? Он  от  водки  и так крепко  спит.
 - Ты  ж  сам  сказал:  а  вдруг  проснётся… Вот  чтоб  наверня-
ка…
- Ты что, серьёзно решила  его  утопить?
- Ага, да  сама  не  смогла,  тяжёлый  гад. Вот  я  тебя и по-
звала.
- И ты  решила,  что  я  вместе  с  тобой буду  топить Де-
ниса?
- А  почему  бы  и  нет? Трахать ты  меня  ведь  любишь!
- Ты совсем  сдурела,  Ленка. Одно другого  не  касается.
- Очень даже  касается. Ну, так что,  пошли?..
- Пошла ты… И  как  тебе такое   в  голову  могло придти?
- Не  хочешь. Ну, вольному воля. Не хочешь  и не на-
до. Выпить хочешь?  -  Она  перевернула бутылку. – Пустая. Что-то много  я  стала пить. -   И  ушла на кухню. Оттуда послышался  звон посуды. В  спальню Лена  вошла  с  двумя наполненными бокалами  вина.
- Ну,  что? Выпьем за здоровье твоего дружка?
- Я  вино  после   коньяка  не  пью.
- А  что пьёшь? Водочку? Сейчас  водочку  принесу.  -  Поставив  бокалы на стол,  Лена    вернулась на кухню.
     Сергею  стало  не  по  себе. Он не  мог понять,  что произошло.
 Его  не  покидало ощущение  чего-то непонятного и страшного. Сам  не  понимая, что  делает, он  переставил  бокалы  с  вином, оставленные Еленой. Когда  та  пришла  с  рюмкой  водки, Сергей  уже  держал   бокал  в руках.
- Ладно.  Уговорила. -  Для  убедительности он даже сделал  вид,  что наслаждается букетом  вина.
Елена  прикоснулась  своим  бокалом   к  бокалу Сергея.
- Ладно, будь  здоров. Будьте  здоровы  оба. А  жаль. У  меня
 уже  и  могилка заготовлена. Дурак  ты,  Сергей! Счастья своего не  понимаешь . Смотри, чтобы потом жалеть  не  пришлось. -  Лена   пьяно  захихикала.
- Какая  могилка,  что ты  мелешь?
- Обыкновенная  могилка,  на кладбище. Да что  об  этом  те-
перь  говорить… Ладно,  отдыхай. -  Она  залпом  выпила  вино. -  А  я  пойду,  приму  ванну. Смою, так  сказать, остатки пиршества  любви. Ох,  и  дурак  ты, Серёга!
Сергей быстро  трезвел. Он  понял, почему Денис  лежал  в такой  странной  позе, когда  он пришёл. Это же  она  тянула  его  в ванну. Но в Денисе килограммов сто  веса,  а Ленка весит  от  силы  пятьдесят.  Не  осилила. Что  теперь  делать? Оставлять её в таком состоянии  было нельзя. Он подошёл   к Денису. Тот  спал. Дыхание  было  ровным. Мысли  в  голове Сергея  путались. Он  заглянул  в ванную. Голая Елена, виляя  крепкими белыми  ягодицами, наполняла  её  водой,  громко напевая  какой-то крикливый  попсовый шлягер. Сергей вернулся  в  спальню и  присел  на кровать, пытаясь осмыслить то,  что  с  ним  произошло. Неужели  она всерьёз    предлагала  ему убить Сергея? Или это какая-то очередная её  дурь? Или  она его  испытывала таким образом? Зачем? Все эти размышления,  тревога,  вкупе   с  коньяком и  вином,  журчание льющейся в ванну воды оказали на него  расслабляющее действие,  он присел , потом прилёг, и  совершенно  незаметно  для  себя  заснул…

                ****************               

              Проснулся он внезапно, будто кто-то  его  позвал.  Часы показывали  двенадцать. На  дворе стояла  глубокая ночь. Сергей  некоторое время соображал,  где  он  и  что с ним. Потом  вспомнил всё, что  произошло этим вечером,  и  вскочил,  как  ошпаренный.   Где-то играла музыка.  Он бросился на кухню.  Денис мирно  спал там, где  его положил  Сергей.  Спящий, он  был похож на  обиженного  ребёнка. Сергей заглянул  в ванную  и  оторопел.  На дне  ванны, полностью покрытая  водой, лежала  Елена.  Глаза её  были закрыты,  волосы распластались в  воде. Сергей подбежал, схватил её  за плечи, вытащил  из  ванны…  И понял, что поздно. Елена  был  мертва.
Он  заметался  по  квартире. Хотел  было  уйти и  предоставить событиям  развиваться  самим по себе ,  но  вспомнил,  что произошло  вечером между  ним  и Ленкой и,   решив,  что нельзя оставлять друга наедине  с  такой  бедой,    Сергей  пошёл будить Дениса.
Сделать это оказалось  очень  сложно. Денис выбирался  из  сна тяжело,  как  из  глубокого  болота.
- Вставай, Денис, вставай. Ленка  умерла.
       Денис тряс  головой,  пытаясь вернуться в действительность и делал  это  с  большим трудом.
-  Отстань, Серёга,  чего привязался? Завтра, приходи  завтра,  у   меня  голова  болит,  отстань!
- Завтра поздно  будет. Ленка,  Ленка  умерла!
- Что  значит  умерла?  -  Похоже,  Денис с  трудом 
возвращался  к  реальности. -  Что за шуточки у  тебя,  Серёга? Ленка всех нас  переживёт…
- К  сожалению  уже  не переживёт. Хотя хотела очень…
-
        Денис стоял  посреди  кухни  и  жадно  пил  воду прямо   из
 чайника. Вода  лилась  ему  на  грудь, но  он  явно  не замечал  этого. Утолив  жажду, он  повернулся к  Сергею.
- Так  где  Ленка?  Что произошло?
- Утонула Ленка.
- Как утонула? Где?
- В  ванне.  Хотя утонуть там  должна  была не  она,  а ты.
        Денис  поставил  чайник.
- Не  говори  загадками. Что случилось?
        Сергей открыл  дверь в  ванную.
- Вот  она, бедолага…
Денис  заглянул  в  ванную и  окаменел.
- Господи, да  как же  она так?..
- Садись,  я тебе  расскажу, что  тут было. Короче, вызвала
  она  меня   часов в  десять  вечера. Я  решил, что с  тобой  что-то  не  так,  пришёл. Ты  лежал  возле ванной,  всё вокруг было  в полном разгроме. Ну,  уложил  я  тебя на твоё  коронное  место. Ленка была  уже  пьяная. -  Здесь  Серёга  остановился. Дальше  следовало  рассказать  о  своей связи с Еленой,  но  у  Сергея не хватило духа. Поэтому  он  мучился,  подбирая слова,  с  тем,  чтобы одну правду  скрыть,   а  другую  рассказать. – В общем,  Ленка начала на  тебя  жаловаться и  в конце  концов  предложила утопить…
- Серёга, ты вообще соображаешь,  что  несёшь?
- Сразу и  я  очумел.  А потом  вижу,  что она  это  всерьёз…
 Она  даже  сказала,  что  уже  могилу  на кладбище  приготовила.
- Какую  могилу?
- Вот  и  я  спросил, какую могилу. А  она  сказала,  что
обыкновенную, на кладбище…
- Но  почему?…
- Сказала, что ты  скотина,  алкаш, что ты ей  надоел  до 
смерти,  что ты  развода  ей  не даёшь…
- Да  про  развод и речи  не  было, хотя, конечно, развода  я
ей и  не дал  бы…
- Ну,  вот  видишь…
- Нет,  здесь  что-то  не так… Почему  она  именно тебе  это
 предложила? Я понимаю, если бы  какому-нибудь своему хахалю…
- Да  пьяная  она  была,  может,  и  не понимала,  что  говорит
 и что  делает, -  покривил душой  Сергей.
- А   как  она  в  ванне  оказалась?
- Ну, я  же  не  стал  тебя  топить, как  ты  уже, надеюсь, 
понял. Она,  вроде,  не  сильно  и  расстроилась,  и  даже предложила  выпить. И  тут я понял, что она  всерьёз решила  от  тебя  избавиться. Она  ведь  сказала  мне, что она  тебя  снотворным  опоила,  с пивом.  Видимо, она сама хотела  тебя  сонного  в  ванну затащить,  а потом представить  это как  несчастный  случай. Но  не  смогла,  не  осилила и  спьяну решила  меня позвать. Может, она кого-нибудь ещё  звала, да  дома  не  застала. В общем, испугался  я не на  шутку. И когда она  предложила мне бокал  вина,  я  отправил  её  на  кухню за водкой,  и  бокалы  на всякий  случай  поменял. Поэтому,  понятно, почему  она  заснула  в   ванне: видимо, в  моём  бокале  было  снотворное и   не  малая  доза. И  она  его выпила. А  должен  был выпить  я, и  кого  она  позвала  бы  потом разбираться с  нами,  спящими,  неизвестно. Выпили  мы  с ней,  и  она решила  принять  ванну. А  я  заснул. А  когда проснулся,  сам  видишь…
- И что нам  теперь  делать? Вызывай  ментов!
- И  что ты им скажешь? Два мужика в  доме пьяных, и  одну
 бабу  не  уберегли.  Или сами  же  и  утопили. Нет, надо  что-то  придумать…

                ***********

Что придумали  два мужика, одуревших   от  алкоголя и  случившегося с  ними  несчастья, показало  дальнейшее  развитие  событий. Они  легко разыскали  готовую  могилу  на кладбище,  убедились  в  коварстве и подлости жены  и любовницы,  и  решили,  что будет  справедливым  упокоить  Елену  в  этой  могиле. Затем завернули  её тело в  ковёр, лежавший  здесь же, в  машине, и кое-как  присыпали  песком…  И  уехали  из  города, решив  создать  себе  таким  образом алиби, благо,  что  субботняя  рыбалка была  традиционной. Кто знает, как  развивались  бы события,  если бы  решения   принимались на трезвую голову. Но… что  выросло,  то выросло,  как  сказал бы Тихомиров
               


                ***********
            
Оперативники молчали, осмысливая  услышанное.  Всё  было  и  просто  и  ясно. И  бездоказательно. Такую  красивую  историю можно придумать  в  считанные  секунды, особенно,    если  впереди  суд и  приговор.
- Да, - выговорил наконец Тихомиров,  -  трогательная  история получилась,  а если бы  её ещё  кто-нибудь  мог подтвердить… У  вас свидетели есть, ребята?  Есть  кто-нибудь на  примете,  кто  видел,  как  всё  это было? -  Минаев  и  Сироткин дружно  уставились  в  пол. -  Вот то-то и  оно.
- У  меня  есть  свидетель, - Чередник  держал  в  руках от-
крытую тетрадь и  был  явно  взволнован тем, что собирался предъявить  в  качестве  свидетельства.  Все  дружно уставились  на  него.
- У  меня   в руках,  -  для убедительности  Николай  потряс  тетрадью, -  дневник Сироткиной. Я его  уже  второй  день штудирую. И  вот  то,  о  чём  здесь говорили, - Николай  запнулся, -   эти подследственные,  здесь находит  своё  подтверждение.
- Ну-ка,  почитай,  что ты там  нашёл. -  Тихомиров  уселся  поудобнее.

                ********

Из дневника Лены  Сироткиной.
15 ноября  2003 года
Долго же   я  не  брала  дневник. Правильно кто-то  сказал, что  дневник -  это  спутник  одиночества.  Прошедший  год  меньше  всего располагал  к  вечерним исповедям. Вся  эта суета -  подготовка к  свадьбе, сама  свадьба, медовый  месяц в  Турции, начало  супружеской  жизни… Все  эти  заботы  захватили  меня  полностью, не  до дневника  мне  было. И вот  только  сейчас я   вспомнила  о нём. А  это  значит, что я    почувствовала  себя  вновь  одинокой.
Перескажу кратенько события последнего года. Я - таки  вышла  замуж  за  Дениса и  где-то  с  полгода  чувствовала  себя  вполне  комфортно. Но потом начались…  я  даже  не  знаю,  как  это  выразить. Короче,   мне   стало скучно,  нудно, я  не знала,  куда себя  девать.  Ушла  с  работы, потому  что  процесс приклеивания  переводных  картинок на горшки мне  не  приносил  ни  дохода,   ни  творческого  удовлетворения. Первое время  денег  Дениса  нам  хватало (у него и  зарплата  хорошая и сбережения  были). Но  потом  всё,  что у  него  было,  мы растратили, правильнее  будет  сказать, что я  растратила:  он мне  ни  в   чём  не  отказывал. И начались  у  нас  какие-то  нестыковки:  что-то  не  устраивало  меня в  нём,   что- то его во  мне. Если  в  начале  наших  отношений я получала   огромное  наслаждение  от  секса, то  где-то  через  год эти  ощущения  притупились,  и  уже  той  радости   не  было. Денис  уезжал на буровую  на  целые  сутки, я  скучала  дома  одна,  начала искать  общения с  бывшими  подругами, потому  что новых не  завела. Потом начались финансовые проблемы. У  меня  руки  дырявые: деньги сквозь них текут,  как  вода. Денис  вначале мне  отдавал  свою  зарплату.  А  потом сказал, что  мне  денег  давать нельзя,  и  стал  сам вести  хозяйство. С  одной  стороны  меня  это устраивало,  с  другой -  я  злилась,  что   каждую  мелочь – косметику, бельё -   я  должна его просить. Он не  отказывал, но  чувствовала я  себя  мерзко. В общем,  супружеская  жизнь дала  трещину. Периодически наши  отношения  восстанавливаются, но ненадолго.  Меня  бесит, что  он  меня совершенно   не  ревнует, и я стараюсь  дать  ему  повод  для ревности; порой  сама устраиваю  ему скандалы, так, ради  спортивного интереса. Видимо, я  действительно  стерва,   потому  что  понимаю,  что  не права,  но  ничего  с   собой  сделать  не могу.  Теперь  он  увлёкся рыбалкой. Как  только  у  него  выходной, он  за удочки -  и вперёд. А  я  опять  одна.  Пробовала  приобщить его к   светской  жизни,  только какая  у  нас в  Зареченске светская  жизнь,  тоска  одна. Зинка предложила пойти работать продавщицей в  Центре  Моды,  я  согласилась:  всё-таки свои  деньги,  хоть  и небольшие,  зато  безотчётные. Но какая скучища -сидеть  там  по восемь часов   в день! Покупателей мало,  выручка небольшая,  отсюда  и низкая  зарплата. У  хозяйки таких  киосков  четыре  по  всему  городу. Продаю  всякую  мелочёвку -  от  жвачки до  косметики.
Беда не  ходит  одна. Умер  мамин  муж,  «настоящий  полковник». Мама  давно  говорила,  что  у него больное  сердце, но  он  всегда  смеялся, говорил, что  мама преувеличивает, что в его  роду  все  были  долгожители,  и  он собирается  нести эстафету  дальше. Не  донёс. А  мне его  и   жалко,  хороший был   мужичок.


Из  дневника  Лены Сироткиной
15 октября 2004  года

Господи,  до  чего же  мне   надоел  мой  муженёк! И  где  мои
 глаза были, когда я  замуж  за  него  выходила!? Такая  зануда, такой  скупердяй,  всё время зудит, что  деньги из  меня  текут, как  вода   из дырявого  решета.  Нет,  сравнение-то какое! Как будто  из  целого  решета  вода  не  течёт! Конечно,  он  в   чём-то  прав. Хозяйка из  меня  никакая. Но  он  знал, на  ком  женился. Я  его  в  первый  же  день  домой  привела, мог полюбоваться  сразу,  что его  ждёт  в случае  женитьбы. И  всё   время  твердит  мне,  что  любит  меня. Лучше  больше  бы денег давал. А  то  мне приходится  добывать  их на  стороне. И  я  не  уверена,  что  он  не  знает,  каким  образом. Нет,  он просто  тупо  любит. Да,  а  кавалеров  мне  Зинка  поставляет,  в  окружении  её Алекса ребята  денежные,  и на  любовь  денег  не  жалеют,  в  отличие  от  моего Дениса. Правда, деньги  эти  не чистые,  но  они  ведь и  не пахнут.
А  последнее время  он  вообще  попивать стал. Приедет  домой   с  буровой, наклюкается в  одиночку или  с   дружком  своим Серёгой  Минаевым,  а потом спит   в  кухне  на угловой  скамейке,  согнувшись под прямым  углом. Я  один  раз  так  разозлилась, что  наставила  ему  рога,  не  сходя  с  супружеской  постели. Прихожу с работы,  вижу  знакомую  картину:  сидит  мой  Денис  вдвоём  с Минаевым и  уже носом  клюёт. Я  психанула   и  прямиком  в   спальню: есть я  не  хотела, мы   с  девчонками  отмечали   чей-то  день рождения прямо на  работе. Включила  телевизор, разделась   и  улеглась на   кровать. Через некоторое время заходит    в   спальню Минаев -  ни  то  проститься,  ни  то  извиниться. А  тут  я   во  всей  красе. Зрелище,  конечно,  не  для слабонервных. Минаев   к   кровати подошёл  и  тупо  меня  разглядывает. Я,  не  вставая   с  кровати,  ставлю  ему  ногу на самое  чувствительное  его  место и  чувствую, что   этот мой  поступок,  ну,   очень  сильно его  затронул. Настроение  у   меня  было  игривое, и   я   всем своим  видом  дала ему понять,  что  я  ничего  не  имею  против  более  близких отношений. И этот  козёл, в  то  время, пока  его   лучший друг  был  в  отключке  на  почве  несчастной  любви,  целый  час  трахал  его  жену. Вот, мужики, и  они  ещё смеют  говорить,  что  женщины -  стервы. После  этого случая Минаев к  нам  зачастил,  один  раз даже  с   цветами  пришёл. Сам  моему  дурачку   и наливал, а  тот думал,  что Серёжка   его  поит за  свой  счёт   по  дружбе. Так  и  стал  Серёга   ещё одним моим  постоянным  партнёром. А мне  секс с  ним  давал  особую  остроту из-за  ощущения некоего  риска: всё  же  муж  находится   буквально  в  двух  метрах.
Но  скоро  мне и  это  наскучило. И  вот  маюсь я   и  не  знаю, что  мне  делать  с муженьком -   этим своим недотёпой. Он, как  гиря  у  меня  на ногах, он  ограничивает  мою  свободу. Я  бы   с ним развелась на счёт «раз»,  да   тут  нарисовалась  одна  закавыка: если  я  с  ним  разведусь  и  выдворю  его  из  своей  квартиры,  то  он   вернётся в свою. А в  ней  уже второй  год живёт со своей семьёй  моя сестрица,  приехавшая из Приднестровья. И  куда мне  тогда  её  девать? Мамочка наша категорически  сказала,  что  у  неё  свободной  жилплощади ни  для  кого  нет,  она  устраивает  свою личную  жизнь. Нет,  молодец, мамашка,  ей  пятидесятник,    а  она ещё  личную  жизнь  устраивает.  А  куда мне деваться в мои двадцать семь?


Из   дневника  Лены  Сироткиной.
2 февраля 2007  года

Вчера мама сказала странную  фразу, которая  заставила  меня
 задуматься  о … Впрочем, по  порядку. Мы  пришли к  ней  с   сестрицей,  без  мужской  половины,  поздравить  её  с  днём  рождения. Она  накрыла    стол.  Скромный,  но  с  шампанским.  Посидели,  выпили,  потом  разговор  зашёл о  том,  что у  всех  нас  жизнь  не сложилась. Вроде   всё  есть.  А  вроде  ничего и  нет. Сестрица  нашла себе  этого  своего молдаванина (хотя  он на  самом деле  украинец),   совершенно  не  приспособленного  к  жизни. Всё,  что  они  имеют – это  результат деятельности  сестры, мамы  и даже моей,  но  ни  в коей  мере не   дорогого зятька.  Ведь  у  них даже  жить  негде,  живут в  квартире  Дениса.  Денис  тоже  невысоко летает. Принесёт  эту  жалкую зарплату,  а  гонору!… И  недовольство.   И  упрёки. Господи,  как же  он  мне надоел! Маме,  видимо, это  тоже надоело,  она и сказала: «  Не  нравится  мужик -  разводись. Чего  ты  и  сама  не  живёшь, и  ему  не даёшь?»
Тут  меня  и  понесло. «Да,   -  говорю, -  а  доченьку  свою  ты   к   себе  заберёшь,  или мне  её   у  себя поселить  вместе с её  гастарбайтером   и  всем  его     семейством?»
Мамочка  в  ответ: « Девки, моя  квартира  неприкосновенна, мне  она дорого   досталась,  и  никто мне  в  ней  не нужен. Видно, вы  обе   в  меня  пошли,   прелести  семейной  жизни не  по  вам. Волчицы вы  одинокие,  зачем  вам мужики?»
Сестрица заныла: «Конечно,  не  всем  так  везёт, как  тебе: и  семья  у   тебя есть,  и  женщина  ты  одинокая,  свободная…  и богатая».
Вот  тут мамочка и  сказала  ту  странную  фразу, от которой у    меня  и сейчас мороз по  коже: « Везёт дуракам и  слабакам, а  люди  умные   и  сильные  сами   делают  свою  жизнь. Ладно, учить  вас не буду,  чему  могла -  научила. А  дальше  сами, сами…»
Я  пришла   домой села, и всё  время  у   меня в  голове  крутилась одна и та  же  мысль: а   что  она  имела  в   виду,  свободная.  одинокая и богатая  женщина? Неужели её  свобода и  богатство не  случайное  стечение  печальных  обстоятельств,    а… Нет,  не буду  об  этом  писать, даже  думать боюсь.


Из  дневника Лены  Сироткиной
5 июля 2007  года.
С  того  самого  дня, с  маминых именин   я  только  и  делаю, что  думаю о  маме, папе,  о  себе, о  Денисе… Литературу  почитала нужную. И  пришла   к выводу,  что  мамочка  моя  ещё  та   стерва,  а  я  от  неё  далеко  не  упала,  как  и положено:  яблочко  рядом с   яблонькой. Мама  права: свои  проблемы  надо решать самой. Никто  это  за  меня  не сделает. Только надо  всё  продумать,  очень  хорошо  продумать… Чтоб комар  носа  не  подточил. Но  если  получилось  у  мамы,  то  почему  не получится  у  меня? И потом,  смогу  ли  я  это  сделать  одна? И  кто мне  может  помочь? Кто-то  из  нынешних  моих  партнёров? Думай, Лена, думай. Ошибка может дорого стоить.
   
                **************

         Николай прервал  чтение.
- Ну, как  вам? Разве  это не свидетельство  того, что  Сирот-
кина задумала  убийство  мужа?
- Это ты  в  суде  предъявишь в  качестве  доказательства?
 Мало  ли  что  экзальтированные  дамочки пишут  в   своих дневниках? Нет, Николай,  это  не  серьёзно. Хотя  наводит на  размышления.
- А по-моему,  ясней  ясного. -  вмешался Луценко.
- Что тебе ясно?  -  спросил  Тихомиров.
- Вы  смотрите,  из этих  записей  можно сделать  вывод,  что
 её  мамочка  по  очереди сжила  со  свету  обоих своих мужей. И  дочка решила,  что ей это  тоже по  силам. Продумала все  детали,  исполнителем назначила  Минаева,  будучи уверена, что  он  ради её  сделает  всё. Ведь  она  нимфоманка,  а  эти… Сергей  замялся, -  дамы  уверены,  что  все  готовы  на стенку  лезть ради их  прелестей.
  - Вы видите, с какими стервами  я жил? - голос  Дениса звенел от напряжения.  -  Ведь  этот  её полковник уже  при мне помер,  от сердечной  недостаточности. Я  тогда подумал, что вроде  совсем  здоровый мужик, и  -  на  тебе… Она же  всё  время твердила всем,  что  у  него  сердце  больное,  а  ему  это  даже  нравилось. Думал, наверное, какая  заботливая   у  меня  жена. А  она  просто почву  готовила.  Она  ведь сыну  его  тогда не сообщила о  смерти  отца.. Тот  только  через год  узнал  об этом,  когда всё    имущество было  переведено на тёщу -  машина,  квартира, дача… И  что?  Так  ей  это  с рук  и  сойдёт?
Тихомиров  задумался.
-  Сойдёт. Про  первого  известно,  что  он  умер от  отравления грибами. Так  оно и  было. И  никто  не  докажет,  что  это   было преднамеренное  убийство.  Я  начала  не  читал, но,  скорее  всего,  отравились  тогда все.
- Так  и было, Дмитрий Петрович, в  больницу  все  попали
 по  скорой.
- Ну,  вот видите. А  второго  мужа  она отравила,  скорее  всего,  каким-нибудь  сердечным  средством, типа  наперстянки или строфантина. Но  это сегодня  ничем  не докажешь. Так что сойдёт, Сергей. Уже сошло. Никто   и не  будет заводить уголовного  дела по  этим строчкам из  дневника, тем более,  что  здесь только  намёки, которые  мы  расшифровали исходя  из рассказа  Сергея,  который  тоже  бездоказателен.
- А заранее  вырытая могила,  Дмитрий Петрович, разве это
 не доказательство того,  что  убийство  заранее  готовилось?  И  готовила  его  женщина, которая  заказала   вырыть могилу.
- Если бы  ещё знать,  какая.
- А  если  предъявить фотографию Лены смотрителю?
- Опознание,  говоришь? А  почему  бы  и нет!

                *****************

Тихомиров,  второй  раз за  истёкшую  неделю, оказался на  городском  кладбище и,  в  который  раз,  поразился тому  смещению,  которое  происходит  с  реальностью за  кладбищенским забором. Только что  он  ехал  в потоке  машин,  суетились на  «зебрах»  дисциплинированные пешеходы,  бросались  под  колёса  пешеходы-экстремалы… Но вот скрипнула  металлическая  калитка, открылась,  закрылась и…  На Тихомирова  обрушилась тишина, и её  рождали не  эти холмики, камни, искусственные цветы,  а нечто  иное, инфернальное, непонятное, тревожное и успокаивающее… Он мотнул  нетерпеливо  головой,  отгоняя  от  себя  ненужные  мысли, и  пошёл   навстречу  смотрителю Петровичу и кладбищенскому старожилу Кире Кроту. Рядом  с  ними  трусил ещё  какой-то  мужичонка: Тихомиров просил организовать  понятых для проведения  опознания.
- Так,  господа, -  майор  критически  оглядел «господ», сейчас в  вашем присутствии мы  проведём  опознание лица,  проходящего  по известному вам делу. Смотрите, -  он разложил  на  могильном камне несколько  фотографий. -  Нет  ли среди  этих  женщин кого-нибудь, кого  вы  знаете?
Мужики  нагнулись  над камнем. Кирька наклонил голову и всем  видом  показывал  всем  присутствующим свою  готовность  ко  всему,  что ему  предложат. Такого  количества внимания  к себе он давно уже не чувствовал.
- Так вот  же  она! -  Петрович взволнованно тыкал пальцем в
 одну из фотографий. -  Это  она,  я  её  узнал,  хотя тогда  она  косынку  на себя надела  и  очки.  Но, всё  равно, я её узнал!
- Кого  вы узнали на этой  фотографии? -  официальным
тоном  спросил  Дмитрий  Петрович.
- Это  та  женщина,  которая заказала  в  прошлую пятницу
 вырыть  могилу.
С фотографии,  весело  улыбаясь, на Тихомирова глядела Лена Сироткина.
Круг замкнулся.
                ************

Если  бы  Лена Сироткина  знала, чем закончится  её такая весёлая и такая  беспутная  жизнь,  если бы  знала…Но как часто мы  отмахиваемся от доводов  разума, даже собственного,  не говоря уже  о  чужих  бесплатных  советах…

Детство Лены  ничем  не  отличалось от детства других  таких  же  советских детей эпохи стагнации:  детский  сад- школа- октябрята- пионеры -  комсомол… Это  была  система, которая  плотно  удерживала  сплетённых в одно целое субъектов воспитания в своей сети. Советская  власть исключила  семью из  этой системы и всю ответственность за моральный  облик  будущего гражданина взвалила на школу вообще и учителей в частности.  Тем, бедным,  такая ответственность  на фиг не была нужна, зато  родителей,  не  всех,  конечно,  такая ситуация вполне устраивала.  Некоторые вполне   серьёзно считали, что  если  с  чадом  что-то  не  так, то виновата во всём  исключительно  школа, типа, « я  ребёнка  в  школу  отправила, куда  вы  все там  смотрели?»  Родители  Лены принадлежали  к  этой   счастливой части   советского общества: отец активно  сражался  с  «зелёным  змием»,  надеясь  лично уничтожить   все его  запасы  полностью и навсегда,  а  мать  жила  в своё  удовольствие, не  чураясь радостей,  телесных, в  основном. Когда  супруг,  в редкие  минуты  просветления, пытался предъявить  свои  права  на  свою супружескую  собственность, супруга, не  выбирая   выражений,  сочно объясняла своей второй  половине,  почему из  всех претендентов на своё   заинтересованное внимание,  она выбирает  не законного   супруга, а   посторонних  лиц.
В  такой  обстановке Лена и  выросла. Следует  сказать, что  девочка  она была  с   амбициями, всегда стремилась быть в центре внимания, обожала  похвалы в  свой  адрес.  ( Боже, кто   этого  не  любит,  пусть бросит   в меня камень). Она рано  поняла,  что маме и  папе  всё равно, хвалят  её  или ругают, они постоянно находятся  в  плену  своих  страстей,  а  вот воспитателям в детском саду, а позже  учителям  в  школе  всегда были  интересны успехи маленькой  девочки, ибо  это  были и  их  успехи. Поэтому Леночка была  активной участницей  всех  самодеятельных  акций -  она  читала стихи и  прозу,  пела  песни,   прекрасно рисовала,  танцевала, играла  в  школьном  театре… И  привыкнув  быть  в центре  внимания, хлебнув  сладкого  яда  славы, остановиться она  уже не  могла.
 Отец умер  внезапно, когда  ей  было  лет  четырнадцать,  но Лена  к  этому  отнеслась  спокойно: никакой  роли  в  её  жизни  он  никогда  не  играл, да  и после  смерти  его ничего  не  изменилось. «Ну что ж, -  рассуждала  она, -  умер и  умер.  Могли бы  и  все  умереть  от  этих  грибов, которые он  же  в  дом и принёс. Но раз  мы  уцелели,   значит, Богу  так  надо. И слава Богу!» Жизнь продолжалась. Таланты Лены пригодились ей:  как   постоянную  участницу  районных художественных  выставок  детского  творчества,  её  направили учиться  в  художественное  училище. Советская  власть поддерживала талантливых  людей,  если они  не  сильно выпячивались над общим  горизонтом…  А Лена  и  не  выпячивалась: к этому  времени  у  неё  активно  шёл  пубертатный  период,  и  все  выпячивания пришлись  на  те  сферы, которые власть  не  особенно  интересовали,  так как   давно и   навсегда  было  известно,  что  секса  у  нас  нет.
Когда  Лена стала учащейся художественного училища, она  долгое  время  не  могла найти  себя  в  новых условиях. Прежняя  школьная  жизнь, где  она чувствовала себя  как  рыба  в  воде,  ушла в  прошлое.  Бывшая  отличница с  трудом  ориентировалась как на  гомельских  улицах, так  и  в дебрях  псевдобогемного мира, в  котором вдруг оказалась. Все школьные  приоритеты  поменяли  знаки: всё,  что раньше  было  хорошо,  стало  вдруг неприемлемо  с точки  зрения нового сообщества. Привыкнув быть первой,  она  и  здесь попыталась  завоевать  лидерство, что выразилось   в изменении  имиджа,  и  имидж оказался  ещё  тот: макияж  в стиле  боевой  раскраски племени  умба-юмба,  вместо  юбки -  набедренная повязка  того  же  племени. Серьга   в носу  и  пирсинг в  пупке дополняли картину. Но здесь  у неё случилась  осечка: имидж оказался  лишь верхушкой  айсберга   в её новом  социуме. Всё  оказалось  гораздо  сложнее, и Лена потеряла  себя,  словно  с  резьбы  сорвалась. В  конце  концов,  природный  художественный   вкус  позволил ей  найти  свой  новый  образ,  в котором  равномерно  сочетались  и  смелость  и здравый  смысл. А  вот с  духовностью  было  сложнее. К  учёбе  Лена  интерес  потеряла,   и  всё  больше  и  больше  погружалась  в пучину  лёгкой  и  бездумной  жизни,  состоящей  из непрекращающихся тусовок  с   выпивкой,  мальчиками и сомнительным  досугом. Это  не  способствовало  её  профессиональному  росту. Училище Лена  окончила с посредственными  результатами,  поработала немного  в  цехе  художественной  керамики.   Но  скоро   бросила  эту  работу  и  устроилась  продавщицей  в  бутик -  так  громко она называла  свою  лавчонку  в   городском Центре  Моды,  торговавшей китайским и турецким  ширпотребом. На  этом её карьера  художницы и  закончилась,  и началась  бурная  жизнь городской  тусовщицы и прожигательницы  жизни.
       Встреча  с  Сироткиным вначале показалась  ей новой страницей в  её  жизни. Не  то чтобы  она  любила  Дениса,  нет,  она  даже влюблена в  него  не была. Но  именно  Денис  приобщил её   к  радостям секса.  Если бы кто сказал,  что раскованной   и  свободной от  всяких   нравственных  запретов  Елене секс  не приносит  никакого удовлетворения,  никто не  поверил  бы:  она   легко и  не  задумываясь  шла навстречу  всем, претендующим   на  её любовь. Правда,  некоторые из  мужчин,  очень близко знакомых  с  ней,  обвиняли её   в  холодности, чуть ли не  во фригидности.  Но в  это  было  слишком сложно  поверить: для чего тогда эти  повадки  нимфоманки,  это открытое кокетство, флирт и   быстрые  сближения?… А ларчик просто  открывался: до  встречи  с  Денисом  сам  процесс совокупления  казался  Лене неким обязательным  техническим  ритуалом,  без которого   мужчины почему-то не  могли обходиться.  А  вниманием мужчин  Лена  очень  дорожила,  и  вовсе  не  потому,  что  они за   её внимание  к ним  платили  ей щедрыми подарками, нет. В том социуме, в котором  она  вращалась,   существовал некий культ мужчины – хозяина,  господина, источника радостей и благ.  Вот  она и  боролась за  мужское внимание, как  могла. Но  профессионалкой  она  не была.
       Денис  в её  окружении появился случайно. Он просто оказался одноклассником  и  шафером  жениха на  одной  из свадеб, на которую  Елена была приглашена в качестве   подружки невесты. Так сложилось, что они  не  могли   не броситься в объятия  друг другу.  Денис оказался нежным  и внимательным  любовником,  и  Елена  впервые   поняла, почему столь притягателен  секс,  почему он постоянно  на пике интереса и  внимания всех окружающих её  людей. Именно  поэтому она не  задумываясь, вышла   за него замуж, рассчитывая,  что  эти  радости  любви теперь всегда будут с ней.  Но  она ошиблась,   поторопилась, ведь  любовь так  и  не пришла,   и  замужество   очень скоро стало  тяжёлой обузой. Первые ощущения  притупились,  захотелось разнообразия,   и сразу  нашлись желающие  удовлетворить   её интерес: уж  очень привлекательная  и  эффектная она  была  женщина,  особенно после замужества, когда, оказавшись в постели  с  мужчиной,  она уже знала,  чего хотела: появились  и страсть, и   техничность. О холодности и фригидности   речи  уже  не  было. И  Лена пошла  во  все тяжкие. Сейчас она искала уже  не  просто внимания  мужчин,  а собственного удовлетворения. Это  была уже   не  та Лена,  не  та  холодная надменная красавица,  походя  меняющая партнёров в  мучительном поиске  чего-то  неизвестного  ей  самой. Теперь   она  уже твёрдо  знала, чего  хотела. И  уже  не    заинтересованный  мужской    взгляд отмечал начало  её нового    романа, а её  испытующе-ищущий,  уверенный в своём могуществе и превосходстве… И так пять лет подряд. На  муки Дениса  она смотрела  презрительно,  более  того,  видела  в   них какое-то  болезненное  удовлетворение,  похоже,  в  его  лице   она  мстила  всем  мужчинам. В её  отношении  к  мужу были  презрение, снисходительность, и   даже  где-то  жалость, но  ни  толики  любви.

      Разобраться в этих странностях  её поведения и  помочь ей  смог бы  хороший  психоаналитик, да  где  его  найти  в  наших  широтах?!

*********


            При всём разнообразии и насыщенности  своей сексуальной жизни Лена никогда не  испытывала к  своим  партнёрам даже простой  привязанности: она их просто  использовала,  не  задумываясь. об  их  отношении   к ней. Иногда она  даже завидовала своей пустоголовой подружке  Зинке, глядя,  как та с неизбывным энтузиазмом скачет  вокруг своего бычка Алекса, стремясь ему угодить во всём и по-детски радуясь, когда ей это  удавалось. Да,  Лена  знала,  какой  мощный электрический заряд  может  возникнуть между мужчиной  и  женщиной в  минуту страсти, но   чтоб «краснеть удушливой   волной,  слегка соприкоснувшись  рукавами»,  как пела  известная певица в не  менее известном  фильме – это ощущение Лене не  было  знакомо. Она была  грамотной  девочкой, в  школе много читала, проводя за книгой  многие  часы ( позже это  увлечение  прошло бесследно).  Как многие её  ровесницы, она тоже мечтала о любви,  о своём  принце,  об алых парусах  на  горизонте, но  и эти мечты, такие  наивные, были раздавлены  грузом житейских  проблем, решать которые её приходилось самой, не рассчитывая  ни  на  чью  помощь.
           Точкой отсчёта с которой жизнь Елены качественно изменилась, стал тот  день,  когда  её  мать,  то ли  спьяну,  то ли сдуру, произнесла  ту  роковую  фразу: « Везёт  только дуракам и  слабакам, а люди  умные  и сильные  сами  меняют свою  жизнь,  по  своему  усмотрению…» Так, или почти  так это было  сказано.
                Сначала Елена восприняла это как  некий   афоризм, уж  слишком  непререкаемо это звучало . Потом, уже назавтра, вдумалась  в смысл фразы и поняла,  что  это  не  отвлечённая мысль, произнесённая  кем-то  неизвестным,  хотя,  возможно  и  великим, и  что сказано было  это  не просто  так. А потом яркая, как   вспышка,  догадка: всё трагическое в  их жизни – преждевременные  смерти отца и  отчима были  не простым  стечением  обстоятельств. Это были  умные, хорошо спланированные  убийства, которые остались нераскрытыми   и безнаказанными.
                Реагировала  Лена на эту догадку достаточно  долго  и  поэтапно. Сначала  удивление:  неужели это  возможно? Она поинтересовалась некоторой  специальной литературой,  осторожно расспросила знакомую медсестру. Убедилась: это  возможно.

                Потом пришло  возмущение: да  как она посмела? И как теперь  может  с этим жить? Кто-то  изнутри  ответил Лене: и
посмела,  и неплохо живёт – свободна, богата,  никто  плешь её  не  ест. Зато,  какая умница: всё предусмотрела, всё организовала так, что комар носа  не  подточит, ни  у  кого даже  сомнения не  возникло.
                Осмыслив всё это, Елена начала мучиться  сом нениями:  вправду всё это было  или только  привиделось  ей  в каком  -то безумном сне? А был ли  мальчик?
                Нет,  Лена  никогда  не  читала Горького, разве что  в  начальной  школе про Данко  с  его  пламенным  сердцем да  старуху Изергиль… А  уж  роман про  Клима Самгина она и не  раскрывала: и большой,  и  нудный,  всё какие то  метания, рассуждения – чтение для  тридцати летних интеллектуалов  в  поисках себя. А  вот  одноимённый  сериал одни  глазом  посмотрела. И запомнила почему-то  именно это:  а   был ли  мальчик? Уж больно  хороший    и понятный способ  ухода от  действительности, от собственного предательства.

                Впрочем,  сомневалась Елена недолго. Мир,  в котором  она  вращалась, был  полон  криминала: Зинкин  муж  Алекс и его  бритоголовые  братки, другие её  знакомые, образ  жизни  которых исключал всякое законопочитание  и  законопослушание… Нельзя быть немножко беременной… В  этой  среде нарушение  закона и морали  было нормой. Поэтому до  осуждения  матери дело не  дошло. Ну,  сделала  и  сделала  что ж  теперь? А если  и  нет,  то ведь и  не  спросишь: « Мама.  А  как ты  убила папу  и  своего  полковника? Конечно, мамаша  возмутится, высмеет, выругает… Поэтому Лена восприняла  всё, как данность. Нет, она  не  мучалась  вопросами и  не  изводила  себя  мрачными  мыслями, даже  своего отношения   к   матери  не  изменила. Но  та  её  фраза стала миной, которая  залегла  на  дно и  стала ждать  своего  часа. Нет, даже  не миной, а  занозой, застрявшей   в  её   сознании и напоминающей  о  себе постоянно,  как  вода, капающая  на камень… Денис  в  подпитии  свернувшийся  на  своём  диване -  Господи, да  сколько   же можно? Денис, вернувшийся   с  рыбалки и  заставивший  прихожую  дурно пахнущими  рыбацкими снастями -  да когда  же  это кончится? Пьяные заверения  мужа   в  вечной  любви и  его попытки реализовать   свой  супружеский долг – нет,  с  этим  надо  кончать…
           Решение – убрать  из  своей  жизни  Дениса Лена приняла как-то совершенно  незаметно для  себя, и  свою  дальнейшую жизнь строила так,  как будто его  уже  не  было. Правда,  жизнь  эта была   как  бы  виртуальная, потому  что  Денис продолжал жить  рядом и очень  ей  докучал. Но, примерив  на себя  жизнь  без  Дениса, Лена начала  искать способ реализовать  эту понравившуюся  ей  идею. Вопросы  нравственной  оценки её  планов её  не просто  не   интересовали,   они  ей  даже в  голову  не  приходили. Очень  скоро  виртуальная жизнь без  Дениса пришла в противоречие с реальностью, которую  Денис  ежедневно   осквернял  своим присутствием в квартире.

            Возможный вариант своего  ухода из  жизни Денис подсказал  ей  сам. Однажды,  придя домой, Лена  застала  Дениса мирно  спящим в  ванне, видимо, замёрз на  своей  рыбалке. Вода была  ещё  тёплой, и Денис чувствовал  себя очень  комфортно. В  тот раз  Лене не  пришло в  голову  ничего  иного, как   отлупить  постылого мужа  мокрым полотенцем. Но потом  она  задумалась. Огромный рост  мужа  никогда не  позволил  бы ему случайно  утонуть  в  ванне… Но если  ему помочь…  И  она  стала обдумывать  варианты. Иногда ей  было  страшновато, но  мысли упорно приходили вновь и  вновь, роились  у  неё   в голове,  отвергали  одни  варианты, подсказывали другие…

        Последний  день её  жизни с  утра ничем  не  отличался от  других, прожитых ею,  пусть и  бездарно. Он начался,  как обычно с   перебранки с  Сергеем по  поводу вчерашней его пьянки и  неудовлетворённых  супружеских  амбиций. Начавшаяся почти  мирно ссора перешла в   скандал со  швырянием  мебели  и битьём посуды.   Уходя на  работу, Лена  уже скрипела  зубами от  злости ,  громко  крикнула  уже  от  двери : «Ну, гад, ты  у  меня  дождёшься. Тебя утопить  мало». А  закрыв  дверь, подумала: «А почему бы  и  нет?» Весь рабочий  день,  в тиши  коридоров своего  торгового  центра , она развивала эту идею, казавшуюся фантастической лишь в  самом начале. К концу  рабочего  дня у  неё  уже  был  план,  основанный на  привычке Сергея дремать  в тёплой ванне, которая   вместе   с   алкоголем приводила его, по-видимому,  в   состояние нирваны. План,  как  больной  зуб,  жил  в ней  весь день. Лена вообще  любила  фантазировать,  мечтать,  грезить, думать  о  вещах  невозможных,  но очень нужных. А  ситуация  складывалась так, что  ей  сейчас очень нужна  была свобода. Дело  в  том,  что  недавно в  жизни   Лены появился  новый  мужчина. Так,  ничего особенного, ни кола,  ни  двора,  ни  души, ни ума, но зато  тело  без  единого  изъяна, тело, на  котором всякая впадинка и  всякая  выпуклость имела  свой   смысл,  своё значение. И  Лена с  упоением  изучала  это  тело и  его  возможности,  и  открывала  новые  возможности  у  себя. Мальчик  был неопытен  в  сексе, но  зато  у  Лены  опыта  было  больше, чем надо. Наоборот, это  даже  устраивало  её,  потому  что,  проводя
мальчишку по лабиринтам  секса, став  его наставницей в  искусстве  любви, Лена учила его  всему тому, что  доставляло  удовольствие именно  ей. Но трудность  заключалась в  том, что  объект  страсти был младше  Лены и  жил  в однокомнатной  квартире  с  матерью. Привести  девушку ему было  некуда,  а Лене  мешал  Денис . Вот и  получилось так, что  проблемы сплелись  в тугой  узел,    надо было как-то  их  решать.
      К  алкоголю  Лена  пристрастилась  быстро  и  как-то  незаметно  для  себя. Псевдобогемная  жизнь в  колледже, частые  вечеринки  на  Зинкиной даче, бесконечно  меняющиеся  любовники,  которые  все  были  не  промах  выпить  и  закусить, привели  к  тому, что  каждый  день Лена  заканчивала   в  состоянии  эйфории,  и   это  мягко  сказано. Она никогда  не  отказывалась  пропустить по  50,  даже  на работе, даже средь  бела  дня.  Нельзя  сказать ,  что  она стала алкоголичкой,  но до  этого  было уже  недалеко.
       То последнее своё  утро Лена  отметила первой  рюмкой уже  в   полдень, прямо  на рабочем  месте, по  случаю дня  рождения коллеги по   Миру моды. Потом был ужин  в ресторане  с  обязательным  возлиянием. Домой  Лена пришла поздно  и   «под  шофе» И застала  Дениса, сладко  спящего на угловом диване. В полном  расстройстве Лена достала припрятанный ею  на антресолях  коньячок и  добавила для снятия стресса. А потом вспомнила о  своих  последних  планах по  избавлению  от  постылого мужа. В голове  было  гулко и  казалось,  что ничего  невозможного  нет.  Она налила  в стакан  коньяк,  растолкала Дениса и заставила  его выпить  это пойло. Впрочем, тот особенно  и не сопротивлялся в  силу   своего состояния. Дождавшись, когда  муж  снова заснул, Лена сбросила  его с дивана и попыталась  оттащить в   ванную. И поняла,  что  работа эта ей  не под  силу. В Денисе было  больше  центнера,  Лена была  в два раза легче. Пометавшись по  квартире, она начала  звонить  любовникам. Алкоголь и  ярость   лишили её рассудка. Телефоны молчали.  Неудивительно – в пятницу  вечером многие  уже  уехали за  город, к дымящимся мангалам, уютным саунам…  И  тогда  Лена позвонила  Сергею.
                Когда тот  прим чался, Лена была  уже  сильно  пьяна. Она  не  выпускала из рук бутылку, раз  за разом прикладываясь к  ней. Отказ  Сергея   утопить  друга взбесил её  больше,  и  она решила усыпить  и  любовника, будучи  уже  не  состоянии понимать, чего же она хочет и от Дениса,   и от  Сергея. А потом случилось то,  что  случилось. Сон  в  тёплой  ванне  примирил её и с  Сергеем, и  даже с  Денисом. Но  это  произошло уже   в  другой  жизни .

                **********

        Тихомиров закрыл дневник  Лены.
- Ну, вот  и  всё. Дело  можно  считать  закрытым.
-А что  будет с  этими горе-любовниками?
- Суд решит. Ясно,  что  они  не убивали. Им  даже  оставления  в   беспомощном  состоянии не  предъявишь, она сами никакие  были. Повернись всё по-другому,  могли  бы  сами в той могиле оказаться. Вот к  чему приводить  алкоголь, - наставительно заметил  Тихомиров, обращаясь к  своей молодой   аудитории.

  - Алкоголь и  пренебрежение нормами морали, - продолжил начальника Приходько, вызвав дружный смех коллег, не привыкших  выслушивать такие сентенции от самого младшего   своего товарища.
-Нет, дорогие  друзья, не только  алкоголь, и  не только  аморальность. Эта девочка  была очень несчастна, ибо Бог  не  дал  ей Любви. А  без  этого чувства  жизнь теряет всякий  смысл. Избави нас Бог… - Тихомиров положил папку  с делом на  стол. А Луценко написал на ней сверху «Дневник женщины  вне любви».