Парижанину - из книги молитва

                ПАРИЖАНИНУ

                Вы не увидите в Париже парижанок,
                Налево вертите вы головой, направо,
                Французов нет, они, как будто, вымерли,
                На улицах не встретишь их в Париже.
                Огромный город, где миллионы кружатся,
                Наполнен только теми, кто притулился
                К его плечу, вчера, иль может – век,
                Куда ни глянь, приезжий человек!

                А если белые увидите вы лица,
                Туристы это, что спешат ещё напиться
                Парижским воздухом, какого просто нет,
                Парижский шик, уже давным – давно исчез,
                И на Монмартре, где жила-была мечта,
                Где пышным цветом расцветала красота,
                Сидят приезжие со всех концов земли,
                Политкорректности здесь царство, но увы…
                В Парижском сердце только здания одни.
                Парижский дух – ушёл в бескрайность высоты,
                И в кабаре звучит назойливо куплет,
                Из разных стран собрав девиц в кордебалет.

                Вагон подземки, как в Нью-Йорке, негров  – тьма,
                То тут, то там видна арабов куфия,
                У женщин вам  не разглядеть черты лица,
                На головах хиджаб, иль тёмная чадра…

                И только вдоль великой Сены, где бульвар,
                Где сонмы страждущих спешат на «Notre Dame»
                Где букинисты скромно выстроились в ряд,
                Стоят вдоль Сены их столы, ещё стоят,
                Стоят столы, мольбертов множество стоит.
                Толпа зевак вокруг мольбертов тех кружит,
                Здесь воздух, будто-бы не воздух, а «plaineure»,
                Так может здесь ещё живёт былых времён
                Парижский дух, парижский мальчик «cete gamaine»,
                Который нёс Парижу время перемен,
                Чей смех лукавый, чей сарказм и удаль чья,
                Через года вела Париж, через века…

                Куда же делся тот малыш, тот мальчуган,
                Наверно, стал одним из многих парижан,
                Наверно мимо нас летит в своём пежо,
                Иль ситроене, иль, может быть, рено?
                Вот только жаль, что не увидел я тебя,
                Вот только жаль не заглянул в твои глаза,
                Вот только жаль, что не пожал твоей руки,
                Не отыскал тебя в толпе, прости, прости…
                Но всё равно, тебя «gamaine» мой, я люблю,
                Тебя, кто сделал это чудо наяву,
                Того, кто истый парижанин, не араб,
                Чьи дети жгут авто, разбой творят, разврат,
                Париж великий скоро в Мекку превратят,
                А ты молчишь, гамен вчерашний и смельчак,
                Политкорректностью к разбойникам – распят!..
               
                Ну что ж, у каждого из нас своя судьба,
                И нам советуют корректностью  врача
                Обезоруживать, не глядя на террор,
                Мол, их природа такова! Какой позор,
                Какая жалкая позиция раба,
                Ужель и ты, гамен, закрыл свои глаза
                Как мир, когда-то, на коричневый террор,
                А после сговора – Освенцим и топор,
                Что над главой Европы вскоре занесла Рука,
                В коричневой перчатке палача.

                Что изменилось в мире ныне, только цвет,
                Теперь зелёный претендует на успех,
                И по планете, как в тридцатые года,
                Ползёт, сейчас, уже, зелёная чума…
                Ты вырос, маленький гамен, ты – поумнел,
                Политкорректность – осторожности удел,
                Политкорректность – как граница бытия,
                А за границей, нет понятия добра.
                Нельзя бандиту говорить, что он – бандит,
                Нельзя убийцу пристрелить – пусть он сидит,
                Нельзя насильника отдать на самосуд
                Отцам растерзанных детей – пусть судит суд

                Нам очень многого нельзя, у нас закон,
                А тот, кто знаменем зелёным осенён,
                Тот признаёт один закон – свой Шариат,
                А по нему любой неверный, значит враг…
                Весь мир поделен на друзей и на врагов,
                Стоишь под знаменем зелёным, будь готов
                В любой момент убить и друга и врага,
                Их учат убивать «учителя»,
                С младых ногтей, как только родились,
                Их учат: «Ненавидеть – значит жить!»,
                И если в мире не объявлена война,
                Она идёт, не видно ей конца!
               
                Пойми, гамен, мой парижанин, сверстник мой,
                Что ты – заложник, тех людей, кто начал бой,
                Со мной, с тобой, ведь мы для них, увы – враги,
                И это значит, уничтожить нас должны.
                Идёт война, давным-давно уже идёт,
                Пойми, гамен, у нас с тобой один порог,
                Тот, за которым начинается беда,
                Политкорректностью не устрашишь врага,
                Не образумить, не остановить,
                Политкорректностью врага – не истребить,
                На огневом, переднем самом, рубеже,
                Стоит страна моя одна, в кромешной мгле,
                А вкруг неё – зелёные моря,
                И нет страны, чтобы нам руку подала,
                А ты, гамен мой, мирно, тихо едешь прочь,
                И на Европу наползает снова ночь,
                Как та, «хрустальная» в тридцатые года,
                И Холокоста на пороге тень видна,
                Ты от проблем, гамен, уходишь зверю в пасть,
                Париж и Францию сдаёшь и в этот раз,
                Как сдал Петэн в проклятые года,
                Предателем оставшись на века…
                И вы, трусливо убегая от проблем,
                Несёте Франции эпоху перемен,
                И над Парижем, на обломках  «Notre Dame»,
                Взметнёт зелёное полотнище ислам!..

                Израиль – не таков, и наш удел
                Бороться даже с Б-гом, повелел
                Израилю сам Б-г, назвав Его
                «Борящимся с Всевышним», и с врагом
                Мы будем драться, сколько будет сил,
                Всевышний с нами, значит победим!

                2009 год