Мечте навстречу, гл. 40

               

      Намаявшись двое суток в КПЗ, журналистка со своими спутниками дождалась приезда  начальника профилактория, который  посадил их  в старый  «козлик» и повез до места назначения. За рулем сидел Сержант Усков, а майор рядом с ним.
     Прильнув к окну, Галина хотела запомнить дорогу, по которой ехали, но ничего не было  примечательного: ни столба, ни зданий. В дороге  майор пытался завязать беседу, приободрить своих спутников.
      - Вы не думайте, что у нас плохо. Правда, режим строгий, – говорил он.
      - Тюремный или  фашистский? – сыронизировала  Галина, стараясь отворачивать от него лицо – а вдруг он запомнил в лицо журналистку Журову, хотя в таком гриме и допотопной одежде узнать её  было почти невозможно.
      - Я бы сказал, как в лагере, только пионерском, - улыбнулся  он и похвалил ее за  чувство юмора.
      - Там, наверно,  все в красных галстуках ходят, и побудку играет горнист? – продолжала  в том же духе  Галина.

      - А как вас зовут, миледи? – поинтересовался  он чересчур любопытной и остроумной  бродяжкой.
      - Я не миледи, а княжна  Полина Андреевна Гурова, к вашему сведению, – ответила она, глядя в боковое окно, — и  прошу  соответствующего  отношения к себе.
      Услышав такие слова, Усков сдержанно засмеялся, а Круглов усмехнулся и внимательней взглянул на нее. "Кого-то она мне напоминает, - силился он вспомнить, внезапно вспомнил и спросил с усмешкой:
      - О, какая честь для нас, княжна Полина! Как же вы докатились до такой жизни, княжна? Детство было тяжелое?
      - Нет, молодость!    
      - Да, всякое бывает в жизни, - делано вздохнул Круглов и поинтересовался: -  А почему княжна?
 
      - Моя бабка была княгиней Драгомыжской, а дедом.., – и она повторила свою легенду.
      - Да она из психушки сбежала! Не верьте ей! – вмешалась в разговор Клавдя.
      - В психушке оказалась потому, что не поверили чистой правде, у-у-у! – выдавила  лжекнягиня из себя слезы, размазывая по щекам.       
      -  Не волнуйтесь,  княжна Полина,  я вам верю и думаю, вам у нас   понравится. 
      - Да? Ну, посмотрим! – сказав, подумала: «Хорошо умеет затуманивать мозги людям, чтобы потеряли бдительность».

      - А в каком районе   находится  ваш лагерь? - продолжила  она донимать своими вопросами.
      - А зачем вам знать?  На случай, чтобы сбежать?  Не волнуйтесь, у нас еще никто не сбежал и не пытался даже бежать.
      «Все ясно, – подумала она, – лагерь так хорошо охраняется, что бежать бесполезно»,  - и поинтересовалась: - А собаки есть у вас?
      - И собаки есть, и охрана, – заверил Круглов, – надо же профилакторий  охранять от непрошеных гостей.
      «Я пропала, - подумала  Галина, – одна надежда  остается на Скоблина».
      - Скоро приедем. Еще один поворот, и будем на месте, – подал голос сержант.

                ***
         
      Наконец, они подъехали к большим воротам, над которыми  крупными буквами было написано:  «Профилакторий  МВД «Мечте навстречу»».
      Дежуривший на воротах сержант пропустил их, и они въехали  на территорию.  Круглов привел новеньких к корпусу и велел  дежурному  отвести их в баню и  остричь.
      - Как это остричь? – испугалась  Журова. – Не надо меня стричь.- И тут, как специально, сильно зачесалась голова. "Неужели в КПЗ вшей набралась?" - с ужасом подумала журналистка, почесав голову.

      - Так положено всем, кто сюда поступает,  – строго проговорил майор и добавил более мягко:
      — Не волнуйтесь, княжна: за три года отрастут ваши волосы!
      - Три года? – ахнула Журова. – Это я буду здесь три года?
      В разговоре он продолжал подыгрывать  ей, делая вид, что не узнал в ней  шуструю журналистку.

      - Посмотрите на себя,  уважаемая  княжна, на кого вы похожи! Вам нравится быть бомжем – пожалуйста!  Если вы не хотите здесь оставаться, то завтра я вас отвезу обратно в город. Вы ведь княжеского звания, а я простой мужик-лапотник в ваших глазах.
      - Так  я вам и поверила! -  криво усмехнулась  Журова. – Повезете, чтобы по дороге пристукнуть, как свидетеля?
      - У вас бурная фантазия,  княжна! – проговорил Павел и  покачал головой. – Вообще,  я советую, пока вы здесь, временно отказаться от вашего титула. Тут люди простые,  которые свергли всех буржуев - князей и королей. Будьте просто Полиной Гуровой.
 
       Галина  поняла, что может, так сказать,  проколоться и не выполнить задания. «Уймись, - сказала она  себе,-  это не самое страшное – потерять волосы. Надо  дней десять продержаться, а там Скоблин вызволит отсюда». Подумав так, она пошла на попятную.
      - Я вижу разумность в ваших словах, господин Круглов. Так и быть: ведите в свою баню. Потерявший голову, по волосам не плачет, – и  запела: «Отцвели уж давно хризантемы в саду...»
      - Да иди уже в баню, артистка с погорелого театра! Сколько тебя ждать? -  не вытерпела   Клавдия и обратилась к Степану:
      -  Что на нее смотришь, рот разинув? Идем уж! – и, подтолкнув его вперед, они двинулись. За ними  поплелась Журова, а шествие заключал  дежурный  сержант.

                ***

     С какой тоской в глазах расставалась  Галина  со своими  кудрями под ловкими руками парикмахера!  Из глаз ее катились крупные слезы.  Если бы она знала, на какие жертвы придется идти, вряд ли  вызвалась на это дело. Стригущая ее  Лариса, сказала, утешая:
      - Да что ты так расстроилась, милая? Скоро другие вырастут,  еще лучше, чем эти - без вшей, без перхоти…

      После бани Галина, как заново родилась. Им выдали свежий,  чистый комплект постельного белья, дали две смены одежды – рабочую и домашнюю и повели в спальные корпуса, где указали ее кровать. Затем дежурные  повели их в столовую, где  накормили  вполне приличным, можно даже сказать вкусным, обедом.   
      Ей было приятно, что к ним отнеслись приветливо, и, как ни странно,  не заметила ни у кого печали или тоски в глазах. В корпусе  новеньким велели ознакомиться с уставом. Псевдобомжиха обратила внимание на уголок «Береги свое здоровье» и бегло прочитала стенгазету про легочные заболевания. Она приятно удивилась, что здесь в какой-то степени проявляется забота о людях. Одно её стало заботить: как бы  начальник не узнал в ней, отмытой,  журналистку. "Придется держаться от него подальше и на глаза не попадаться", - решила она.

     На следующий день новенькие отправились в медпункт на медосмотр.
     Лидия Гавриловна вначале осмотрела Степана, и не найдя в нем ничего особенного, отпустила, дав ему только средство от кишечных паразитов. Затем она  осмотрела Клавдию, а третьей приняла Галину. 
     Осмотрев Галину,  Лидия Гавриловна озадаченно спросила ее, как долго она не была в интимной связи с мужчинами.  Галина ответила, что года три.   Лопатина прониклась симпатией к Галине и заговорила с ней доверительным тоном.

     -  Вам, молодым  женщинам,  надо это делать гораздо чаще для вашего же здоровья.  Вы – молоды и привлекательны. Скажу по секрету, присмотритесь к мужчинам из  профилактория. Среди них найдутся неплохие кандидаты в мужья. К вашему сведению, у нас есть уже семейные пары, которые нашли здесь свое счастье довольно быстро.
     - Я попробую воспользоваться  вашим советом, -  смутившись, согласилась с ней Галина, подумав: "Ну надо же: здесь даже влюбляются и женятся! Ну и ну!", а вслух  поинтересовалась  насчет стенгазеты.

     - А кто  у вас  рисует стенгазеты?  Мне очень они понравились.
     - Правда? – заулыбалась фельдшерица и скромно произнесла: – Это я старалась.
     - А вам помощники не нужны?  Я бы с удовольствием вам помогала.
     - А вы умеете рисовать или красиво писать? -  спросила Лидия Гавриловна.
     - И то и другое, это мое призвание! – ответила с гордостью Галина, - только я им редко пользуюсь. А в школе и в училище  была редактором  редколлегии.

     - Да вы для нас находка! - обрадовалась Лидия Гавриловна. – Нам  художники очень нужны: выпускать  стенгазеты,   рисовать декорации к театральным постановкам в клубе.
     - К театральным постановкам? – вскинула бровки Галина.
     - А чему тут удивляться? Люди должны жить полноценной жизнью.  У нас для этого вполне подходящие условия. Мы и в лес по грибы да по ягоды ходим, и на речку ходим рыбачить. Есть художественная самодеятельность. В клубе часто устраиваются концерты, театральные постановки. К нам  на праздники  приезжает   даже начальство из области.

      У Галины от обилия такой невероятной, просто фантастической,  информации слегка закружилась голова, и она пошатнулась.  Лидия Гавриловна это заметила и схватила ее за руку, чтобы та не упала.
      - Что  с вами, голубушка, - вам дурно? -  испуганно спросила она и быстро налила воды из графина. – Вот,  выпейте немного воды.
      Галина сделала пару глотков и поставила  стакан на стол.
      - Спасибо. Пожалуй, я пойду, – она встала со стула. – Не знаю, почему  это со мной случилось. Наверное, от переизбытка информации и впечатлений. 
      - Извините меня, пожалуйста. Вы мне понравились, вот я с вами и разговорилась. Идите отдыхать, часика два полежите, вздремните. Возьмите с собой только средство от глистов. Это для профилактики, и если имеются таковые.  До свидания, Полина!
      - Спасибо и до свидания! - взяв у  словоохотливой и вежливой  фельдшерицы лекарство, Журова вышла из медпункта.

                ***   

      Журналистка  старалась вместить  в  голову весь поток информации, излившейся на нее.  Все, о чем они думали с главным редактором о профилактории, не совпадало с тем, что она услышала и с чем столкнулась в первый же день. Все, кроме  стрижки под "коленку", ей понравилось. В корпусе возле дверей она увидела афишу, которая гласила, что в субботу в три часа дня состоится   чеховский водевиль «Медведь». «Хотелось бы посмотреть на их таланты», -  подумала она.

      Ужин проходил спокойно. Галина сидела с одной стороны с Клавдией, а с другой – с Олесей Родиной. За ужином Олеся  повела разговор с Галиной, другие женщины прислушивались к их разговору.
      - А ты уже определилась, где будешь трудиться? – спрашивала Олеся.
      - Буду  врачихе помогать, -  ответила Галина.
      - Ты тоже врач?
      - Нет, я умею рисовать и писать.
      - Это еще не работа, – усмехнулась Олеся.
      - Да? А  чем тут еще занимаются?
      - Петь или танцевать умеешь?
      - Вообще-то особых талантов к этому нет.

      - Жалко! А то мы бы тебя в артисты взяли, – с сожалением проговорила Олеся.
      - А ты  артистка? – Галина окинула ее оценивающим взглядом. - Вообще-то ты, того -  красивая!
      - И у тебя милая мордашка.  Вон как тебя отмыли хорошо! Может, Мезенцев возьмет тебя в нашу труппу.
      - А кто такой Мезенцев?
      - Наш худрук. Настоящий маэстро! Завтра  у нас премьера  водевиля. Мы так волнуемся!

      - А чего волноваться – свои же все! – с удивлением посмотрела на нее Галина.
      -  А, может, приедет начальство, и даже заместитель губернатора Толстов.
      Галина поперхнулась и закашлялась.
      - У вас и Толстов бывает? - спросила, прокашлявшись.
      - А вы его знаете?
      - Так, слышала немного.
      - Бывает.  В прошлый раз  с женой приезжал. Тут их целая делегация приезжает  к нам на  большие праздники.

     ... Лежа в постели,  Галина, прокручивая в голове всю услышанную за день информацию, долго не могла уснуть, ворочаясь с боку на бок. Выходит, завтра приезжает начальство. Может, открыться им и уехать отсюда?  Но она не все еще  узнала. Если за один только день она  столько узнала, то, сколько еще предстоит узнать в следующие дни! Нет, надо здесь провести положенные десять  дней, а там, как Бог даст.

                продолжение http://proza.ru/2015/05/30/1029