Мечте навстречу, гл. 41

       На следующий день  Галина проснулась  с ясной  головой.  Никакие тяжелые мысли ее не томили. В палате слышался  шорох  движений и скрип кроватей. Женщины вставали, ходили  умываться и  заправляли постели.
     - Вставай, хватит нежиться, – поднимала ее Клавдия. — Тут тебе не дома.
     - Жалко, что так. Э-эх, – сладко потянулась  Галина и села. – Который час?

     - Полвосьмого  уже, а ты до сих пор не встала. Люди  уже на завтрак собрались, – проворчала  Клавдия.
     - Ой, я мигом, по-солдатски, - Галина вскочила, быстро заправила постель и, взяв полотенце, зубную пасту, щетку и помчалась, натыкаясь на других, в умывальную. Через пять минут она примчалась и быстро переоделась.
     - Все! К завтраку я готова,  – переведя дух, сказала она.
     - Ух, и шустрая ты, однако, - усмехнулась Клавдия.
     - Шустрая, как веник, -  сказала   Лариса Мейта. – Вот такими нужно быть всем.
     - Девоньки, айда на завтрак! – позвала  Лариса и  первая пошла на выход. За ней двинулись остальные.

     После завтрака Галина вышла на крыльцо и обратила внимание на  компанию из двух мужчин и двух женщин  с колясками,  идущих в столовую.
     - Засмотрелась? – подошла к ней Лариса. – Это  первые наши семьи, которые создались в  профилактории. Наш начальник  первый дал пример, женившись на   одной из нас.
     -  Невероятно! – удивилась Галина. – Жениться на бродяжке?!
     – А что – бродяжка? Это  все в прошлом, о котором тут забывают, как о страшном сне. Надя Круглова, его  жена, - красива и очень талантлива. Она у нас прима. Другая пара – Валентина и Вячеслав.  Какие были, и какие стали! 
   
     - Да-а, очень интересно! – в эту фразу Галина вложила всё свое удивление и восхищение.
     - Пойдем, я тебе покажу, что  у нас есть, – позвала её Лариса. -  Мне бригадир дал такое задание. Посмотришь – и выберешь себе занятие, что придется по душе.   
      -  Пойдем, - кивнула головой Галина, и они, спустившись с крыльца, неторопливо побрели к  учебному центру.
      - А что  у вас здесь делают, чем занимаются? 
      - Дел  много.  Женщины шьют,  в столовой работают,  с творческими талантами работают в клубе, работают техничками, птичницами, рабочими на подсобном хозяйстве.

      - У вас и это есть?
      - Конечно! – гордо произнесла Лариса. – Уже яйца и молоко – свое. Скоро и мясо будет свое.    
      - Я вижу, тут у вас  маленькое государство. Все есть, что надо для жизни. И школа будет для ваших детишек?    
      - Нет, это не понадобится. Когда срок людей пребывания  закончится, их выпустят отсюда с предоставлением работы и жилья.
      - Невероятно! Кто же вам жилье предоставляет?
      - Круглов, начальник наш,  хлопочет.
      - А  кто  снабжает деньгами?
      - Сами зарабатываем.
      - Каким же образом?

      - Ну тебя, прям, все интересует.
      - Ну а как же. Почему мне не знать то, что все вы знаете?
      - Ну да, ты права. Ну, во-первых, у нас свой театр, который проводит гастроли по городам и селам.   Во-вторых, часть людей живет и  работает в городе. Тоже получают неплохо. У нас у каждого есть накопления, которые увеличиваются понемногу. Так что к концу  пребывания в профилактории каждый выйдет отсюда с приличной суммой.
      В это время семейная компания  поравнялась с ними, и они поздоровались  друг с другом. Галина постаралась натянуть пониже на лоб головной платок и немного скорчила лицо.
     - Вводите   новенькую в курс наших событий? – просил  Круглов у Ларисы.
     - Да, Павел  Петрович, – ответила та.
     - С работой еще не определились? – начальник внимательно посмотрел на  Галину.

     - Хочу быть  художником. Люблю рисовать. Можно? – спросила она.
     - Ну, художник  у нас не только должен рисовать, но и красить, изготавливать декорации, праздничные поделки, принимать активное участие во всех творческих мероприятиях.
      - Думаю, справлюсь.
      - Вот, молодчина!- улыбнулась Валентина. -  Прямо-таки, ценный кадр попался.

      - Посмотрим, как этот кадр проявит себя в деле, – усмехнулся  Круглов, -  а-то у нас уборщиц маловато.
      - Художник, конечно, может работать и уборщицей,  но вот сможет ли уборщица быть  художником, –  криво усмехнулась псевдокняжна.          
      - Ладно, посмотрим. В понедельник  приходите  в клуб  к девяти часам. Я вас представлю худруку.
      - Обязательно приду! 
 
                ***

      К трем часам клуб стал заполняться  зрителями. Напрасно артисты волновались: на этот раз  гости не приехали. Местные зрители расселись по местам и терпеливо ожидали начала. Вскоре полилась  музыка из динамика. Через минуту музыка прервалась и голос ведущего за кулисами проговорил вступление:
    "Действие пьесы  происходит в имении Поповой Елены Ивановны. Это молодая красивая вдова. Муж ее умер около года назад, но до сих пор она держит по нему траур".
    После этих слов снова заиграла музыка, и занавес открылся, показывая на сцене  обстановку девятнадцатого века и героиню пьесы Попову, сидящую за бутафорным роялем. Она смотрит на портрет покойного мужа,  делает вид, что играет (на самом деле за кулисой на пианино играл Мезенцев) и поет печальный романс «Гори, гори, моя звезда»  первый куплет.               
                Гори, гори, моя звезда. Звезда любви приветная.
                Ты у меня одна заветная, другой не будет никогда..  (плачет)
         
      Лука(слуга): Нехорошо, барыня!  Губите  себя только.  Горничная и кухарка пошли по ягоды, даже кошка радость понимает – пташек ловит, а вы цельный день  сидите в комнате, словно в монастыре, и никакого удовольствия! Почитай, уже год прошел, как вы из дому не выходите.
      Попова:  И не выйду никогда. Зачем?  Жизнь моя уже кончена. ( по залу проходит легкий смешок)  Он лежит в могиле, а я погребу себя в четырех  стенах. Оба мы  умерли. ( снова играет  на пианино и поет второй куплет песни)
         Звезда любви, звезда волшебная, звезда моих минувших дней.
         Ты будешь вечно неизменною в душе измученной моей.  ( опять  плачет)
     Лука: Николай Михайлович умерли. Так тому и быть, царствие им небесное.  Погоревали – и будет. Надо и честь знать…

     Пьеса захватила  внимание Галины своей простотой и комизмом. Она  видела и читала эту пьесу, но всегда испытывала удовольствие от нового просмотра этого водевиля. Героиню пьесы играла Ольга  Омулева. Она так вошла в образ, что играла роль очень натурально.  Но вот появился другой  главный герой – Григорий Степанович Смирнов, роль которого играл Мезенцев.  Галина  впервые его увидела, и он ей показался  в  роли «Медведя» не хуже Михаила Жарова. А Луку играл Олег Кошкин,  загримированного под старика до неузнаваемости. Со сцены шел диалог  героев  друг с другом.

      Попова: Что вам угодно?
      Смирнов: Ваш покойный супруг, с которым  я имел честь быть знаком, оставил мне долг по двум векселям тысячу двести рублей.
      Попова (удивленно): Тысячу  двести рублей? А за что  мой муж остался вам должен?
      Смирнов: Он покупал  у меня овес.
      Попова(Луке, скорбно): Так ты же, Лука, не забудь приказать, чтобы Тоби  дали лишнюю осьмушку овса. (Лука уходит)
      (Смирнову) Если  Николай Михайлович остался вам должен, то, само собой разумеется, я заплачу вам, но, извините, у меня сейчас нет свободных денег...

      Премьера пьесы прошла  с большим успехом. Артистам долго и аплодировали и кричали «Браво!»  затем на сцену вышел Круглов, и в зале сделалась тишина.
      - Товарищи! Эти  бурные аплодисменты говорят, что вы  с большим удовольствием просмотрели  эту пьесу, и мы гордимся нашими артистами. Большой  удачей было появление в нашей театральной труппе талантливого и замечательного художественного руководителя Мезенцева Юрия Ивановича, который  не дал распасться  труппе, а еще больше ее сплотил и организовал. Мы верим, что  под его  руководством труппа будет работать долго и продуктивно. Еще раз скажем им спасибо и пожелаем всем творческих  успехов, а теперь можно разойтись. Сегодня всех ждет  праздничный  ужин.

                ***               

     Проходил день за днем. Журналистка все  больше  узнавала о жизни поселенцев в профилактории, бывших бродяг, бомжей и им подобных, не относящихся к   категории нормально живущих людей. Со многими она входила в контакт и в непринужденной беседе узнавала историю их жизни. 
     Однажды  Олесю Родину вызвал к себе Круглов и сказал ей, что за ней приезжает ее отец, чтобы забрать. Когда она об этом узнала, то вернулась в корпус, сама не своя. Женщины обступили ее и стали расспрашивать, зачем ее вызывали.

     - Девоньки, - с несчастным видом проговорила она, — за мной  приезжает   отец.
     - Вот счастливая! – кто-то проговорил с  легкой завистью.
     - А мне не хочется отсюда уезжать, честное слово! – она обвела всех печальным взором. -  Я здесь словно заново родилась, стала тем, о ком и не мечтала, а вы мне стали второй семьей.
     - Мы все здесь заново родились, чтобы продолжить жизнь среди людей там, откуда пришли.  Поэтому, не волнуйся и не бойся. Если отец сам за тобой приехал, то с тобой все будет в порядке, – подбодрила её Лариса. – Только жалко, что театр  бросить придется.   
      
     - Вот именно! Я попрошу отца  повременить с моим отъездом хоть полгода.
     - Да! Конечно, попроси! – подхватила  Ольга Омулева. – Без тебя  плохо нам придется. Когда еще появится другая артистка, такая, как ты.
     - А вы возьмите Полину, – предложила Олеся. – Мне кажется, из нее получится неплохая артистка.
     - Нет-нет, я не могу быть артисткой, - замотала головой  Галина. – У меня память плохая и вообще, никогда не мечтала быть артисткой.
     - Да ты еще не знаешь себя, – не унималась  Олеся. – Все у тебя получится. Мы ведь тоже не  артисты, а пришлось ими стать и - ничего, получилось.
   
     - А  из меня может получиться артистка? – спросила Раиса Волгина.
     - Вполне! –  ответила Олеся. - В каждом человеке живет артист,  надо только в себя поверить и поработать над образом, то есть, ролью.
     Началась  небольшая дискуссия о профессии артистов, в которой Галина не участвовала; в мыслях она уже думала, как ей открыться перед  Кругловым и вернуться обратно. Она очень соскучилась по дочери, по маме, по коллегам, и по начальнику тоже. В голове ее уже возникла целая статья о профилактории и его обитателях. Эта статья должна была всколыхнуть страну и дать толчок к созданию таких профилакториев в каждой области и крае.


                ***

     На следующий день, собравшись с духом,  Галина пришла в часы приема в кабинет Круглова и, не дожидаясь приглашения, сама села на стул.
     - Здравствуйте! –  поздоровалась она.
     - Здравствуйте! -  ответил Круглов, несколько удивленный ее приходом. – Что привело вас ко мне? Что за причина?
     - Да, причина есть и очень важная, – ответила она и жалостно посмотрела на него. -  Отпустите, пожалуйста, меня отсюда. Я больше не могу здесь быть!
     – Вам здесь не нравится, или вас тут обижают?
     - Да, обижают! – отвечала она, избегая смотреть ему в глаза.

     - Что-то  не верится. И куда вы хотите возвратиться – снова на помойку и в подвалы?
     - Нет,  с прошлой жизнью я решила покончить раз и навсегда, - спасибо вам! – она  приложила руку к сердцу и состроила жалостную мину, чтобы разжалобить начальника. - Я  хочу уехать в  деревню к своей дальней родственнице. Одинокая старушка очень нуждается в помощи, и я буду за ней ухаживать. 
     - Я нисколько не сомневался, что  все журналисты – вруны, и вы – яркий тому  пример! – вдруг заявил он.

     - То есть, как это? Вы что?! - она заерзала на стуле.
     - Никакая вы не бомжиха, а все та же наглая журналистка... Журова, насколько  я помню. 
     - Вы, все-таки, узнали меня, – вздохнув, проговорила она.
     - Да, как вы не хотели, а свои повадки вам не удалось скрыть, как не удается утаить шило в мешке. Тем более, вы отмылись, – усмехнулся он и откинулся на спинку стула.
     - И давно вы меня распознали?
     - В первый же день, но смолчал. Подумал: черт с ней! Пусть посмотрит, как живут бывшие бомжи, что мы с ними делаем тут, а я понаблюдаю за ней.  Надо отдать должное вашей выдумке, чтобы проникнуть на нашу территорию.

      Галине стало неловко. Поникнув головой, она заплакала.
      - Да не стоит так расстраиваться! – он  встал, подошел к ней и, чтобы приободрить, тихонько  похлопал по плечу.  – Не волнуйтесь, завтра же я вас вместе с отцом Олеси Омулевой отвезу  в город.  Вы тут пожили, все разузнали и пишите о нас, как совесть вам позволит.
     От его слов она заплакала еще громче, от чего ему  стало её жалко.
     - Ну, Полина,..ну, будет вам! — стал её  успокаивать. – Я нисколько не сержусь на вас. Вы меня даже позабавили.
     - Галина я! – поправила она его.
     - Ах, да! Полина Гурова  это же ваш творческий псевдоним, - улыбнулся он.

     – Я была так ослеплена своей ролью, что даже переиграла, -  она вытерла глаза  и щеки платком, любезно данным ей Павлом.      
      - Да, но это только в отношении меня, а все другие вам поверили на сто процентов. Так что ваши артистические способности могли быть реализованы в нашем театре, если бы не  это «но».
      Пока говорил Павел,  Галина совсем  успокоилась. Теребя  платок в руках, она стала говорить:

      - Простите меня за все. Я восхищаюсь вами. Наверное, таких, как вы, днем  с огнем не найдешь. Один на миллион.
      - Это сто сорок человек на всю страну?  - подсчитал Павел. – Не так мало для нашей страны. Областей и краев  гораздо меньше.
      - Значит, у страны есть шанс избавиться от нищих и бомжей? – просветлела лицом  Журова.
      - Конечно, есть. Все возможно, стоит только захотеть.

                продолжение http://proza.ru/2015/05/30/1435