Чай с палочкой Коха

              «Не будь овцой, так и волк не съест»(русск. пог.)

            На рынке мы, продавцы, стараемся перекусить "на ходу". Можно и в кафе, да, кажется - вот уйдёшь, а тут клиенты и повалят! Выбор, что покушать, у нас большой - разносчиков  снеди, самой разной, много. Я очень любила котлеты из печени, которые разносила миловидная женщина моих лет. На базаре поем, и домой возьму, или дочке с мужем куплю, если подойдут ко мне. Всё старалась узнать от продавщицы секрет приготовления. Раньше бы рассказали, а теперь это - коммерческая тайна! Люди в то время, в девяностые, увлечённо играли «в бизнесменов». Может, секрета и не было, просто "с душой" были приготовлены?  "А, может, ещё с чем?" - начала сомневаться я, когда узнала, что эта женщина, разносившая котлеты, за короткий срок умерла от рака…
           Вот бежит с тяжёлыми термосами Рамиль - маленький, сутулый, тщедушный, с проваленной грудью и впалыми до костей черепа щеками туберкулёзник. Сам он никогда не был женат, но содержит семью сестры, тоже туберкулёзницы. У неё двое маленьких детей, а мужа нет. Рамиль разносит по базару чай, сестра пирожки печёт, тоже разносит. Представители санэпидстанции не раз их ловили, стыдили,  выговаривали и штрафовали! Завидев врачей, брат и сестра присядут за прилавок, подождут, когда гроза минет, и дальше торгуют. Сами же продавцы их и покрывают! И... покупают чай.
         Чай у Рамиля вкусный, такого ни у кого нет! Хочешь - с молоком, хочешь - со сливками, хочешь – в свой стакан, хочешь – в Рамилев, на обратном пути он соберёт тару, ведь стаканы не разовые. Рядом со мной торгует Умит, казашка лет сорока - интеллигентная, приятная женщина, бывшая учительница. К ней пришёл сын-подросток. Умит купила у Рамиля чай, у его сестры - пирожок, угощает паренька.
         - Что, - ехидничаю я, - купила сынку туберкулёзного чайку, и пирожок с палочками Коха?
         - Тьфу, тьфу, типун тебе на язык! - пугается Умит, ведь главное - не называть вещи своими именами. - Надо же и Рамилю с сестрой жить на что-то! – объясняет она. "Зараза к заразе не пристанет!" - говорят другие торговки.         Никто их не проверяет, этих разносчиков беляшей, пирожков и комплексных обедов.  Из какого сырья, какими руками, страдая какими болезнями, готовят они свою продукцию? Никто не знает. Решающий аргумент, что их обед дешевле, чем в столовой. Я воюю со своими товарками, чтобы не покупали хотя бы у Рамиля - бесполезно! Продолжают покупать, иногда прячась от меня, я всем надоела. "Люди инертны, даже когда на кону - их здоровье" - наконец понимаю я, и умолкаю.
        Рамиль прекрасно осведомлён о моей кампании против него, но продолжает вежливо улыбаться и приветливо со мной здороваться. Он старается победить мои антипатию и предубеждение своей лояльностью. Иногда даже что-нибудь у меня покупает, и мне становится стыдно смотреть в его провалившиеся в глазницах доброжелательные глаза. Сколько ему жить-то осталось? Теперь я молча смотрю, как брат с сестрой  ходят по базару и разливают чай с палочками Коха…

        Вон, кстати, он идёт, торопится - по-детски сложенный, с тяжёлыми термосами, казах, похожий на китайца. Кивает всем угодливо, как китайский болванчик, болезнь его совсем съела. Он заранее улыбается, здоровается со всеми.  Его любят, его ждут:
     - Здравствуй,  Рамиль! Что-то ты долго сегодня, налей-ка стаканчик!..
     - А нам - три стакана! - слышится с разных сторон.
     Довольны продавцы, доволен Рамиль, который чувствует себя крутым бизнесменом!

     А на фото - мои подруги детства. Теперь только на базаре и видимся иногда...