Загорянка, 18. Часть Первая. 1

Рельсы бежали из под колес блестящей серебряной струйкой. У города Приморска поезд начал замедлять ход. Вагоны гремели на стыках и покачивались. Мимо, за окнами проносились яркие симафоры и прожектора, всё остальное: леса, поля, посёлки -  тонуло во мраке ночи.
- Скоро подъезжаем, девушка, Приморск, - зычно произнесла молодая проводница.
  Стоявшая у окна девушка, улыбнулась ей и подняла с пола спортивную сумку набитую до отказа и чемодан. Она прошла по вагону вдоль закрытых дверей купе и остановилась в тамбуре.
  Вдалеке поплыли огоньки небольшого городка.
- Минут через десять подъедем, - сказал пассажир солидного вида, стоящий тут же.
- Вы на отдых в Приморск или, как?- спросила у девушки женщина, видимо, жена этого пассажира.
- Нет, я домой!

Наталья Егорова, девушка двадцати двух лет, возвращалась из Москвы, где она училась на Юридическом факультете в МГУ, в родной город Приморск. Больше пяти лет она не была дома. На каникулы к ней приезжала мама и, побыв недели две, уезжала обратно. Жила Наташа у тетки в двухкомнатной московской квартире у родной сестры отца Антонины Михайловны Егоровой, по мужу – Башмачниковой. Антонина Михайловна относилась к Наташе, как к родной дочери. Свою она, незадолго до Наташкиного возвращения домой, выдала замуж в 18 лет и ждала теперь внуков.
  Колеса заскрипели, тяжело прокатились по рельсам и поезд остановился.
  Спускаться по железным ступенькам из вагона с вещами было тяжело, платформа очень низкая, поэтому чемодан и сумку ей помог снести, тот солидный пассажир с женой, они тоже выходили в Приморске.
  Уже на платформе повеяло родным и знакомым, даже этот сырой запах мокрого асфальта был совсем не таким, как в Москве, он был крепким и ароматным. Наталья поскорее вдохнула и заполнила этим запахом грудь до отказа. Сердце зашлось от нахлынувших волнений и радости. Наталья огляделась. Сквозь легкую туманную дымку пробивался желтый свет электрических фонарей. Поезд стоял на втором пути, напротив, находился ярко освещенный вокзал. Сошедшие с поезда люди, быстро рассеялись и, вместе со встречавшими их, растаяли в темноте ночи. У вокзала было пусто.
  Перейдя через несколько рядов железных рельс, девушка оказалась у освещенного здания. Она остановилась в растерянности, не зная, как поступить дальше. Ведь её должны были встретить и, вдруг, никого. Может поезд пришел не во время? Она взглянула на часы. Нет, всё верно. На часах 2 часа 35 минут. Но вот совсем близко затормозила машина, хлопнули дверцы, по асфальту затопали тяжелые каблуки. В свете фонаря показался человек высокого роста, крепкого телосложения. Ещё из дали он крикнул: «Наташа!»
  Девушка уже бежала навстречу. Она с разбега кинулась ему на шею, крепко сцепила руки и долго не разжимала их.
  Сидя в машине рядом с отцом, позади шофера, она взахлеб рассказывала ему все московские новости. Наташа крепко прижималась к Алексею Михайловичу и часто заглядывала в его карие глаза. Её порывы вполне понятны. Этого человека, близкого и дорогого, она не видела пять лет и видеть его рядом с собой – было счастьем, после долгой разлуки.
  Выглядела Наташа очень юно. И лейтенант, который был за рулем этого легкового служебного автомобиля, здорово удивился, когда узнал, что этой барышне уже двадцать два года!
2.

Дома было все по-прежнему. Те же стены, та же мебель, скрипучие деревянные стулья, низкое кресло с выцветшей бордовой обивкой, все те же голубые розы на обоях, а главное – атмосфера, уютная домашняя атмосфера была неизменной, несмотря на прошедшие пять лет.                Весь вечер следующего дня Наташа провела дома, в кругу семьи и наслаждаясь разговорами. Ей было легко и безмятежно и, даже о Московских происшествиях, она рассказывала с неподобающей легкостью:               
-В общем, проходила я практику под началом следователя Топоркова.  Интересный человек, многому меня научил. Я была с ним на деле, в качестве помощника, когда расследовали ограбление квартиры одного знаменитого скрипача. Дело быстро раскрыли по горячим следам. Ну, что еще там при мне произошло? Ограбление ювелирного на Калининском проспекте, в центре, там еще кассиршу убили, жуткая история. Но я в этом, непосредственно, участия не принимала. Знаю по-наслышке. Этим делом занимался особый отдел.                – Нашли убийц?- спросила мама, очень заинтересованная рассказом дочери.                – Нашли, но не сразу. Пришлось попотеть, - рассказывая это, Наташа сидела в кресле, поджав под себя ноги.               
-Я, что-то слышал об этом, - вставил отец.               
-Дело было громкое. Еще раскрыли притон в подмосковном Загорске. Бабка одна содержала, ей притонщики за это деньги платили. Они там по ночам голые танцевали, а потом, занимались кое-чем. А однажды, окошки не плотно завесили и сосед подглядел. Она жила в частном доме. В этом городе много частных домов. Так вот, мужик увидел это безобразие и заявил. Сознательный гражданин.               
- А, как дело к вам попало в МУР? – поинтересовался отец.               
- Там был замешан  директор одного крупного ресторана в Москве. Он был извращенец, к тому же, в его квартире при обыске были найдены деньги и немалые, валюта и т.д., и т.п.                – Понятно! А самостоятельно дело ты вела? – спросил отец.               
- В качестве зачета – да, но, ведь это только в кино, самостоятельное дело, а так… Кто мне желторотику дело доверит? Вела одно дело, вроде бы, самостоятельно, а на самом деле под строгим контролем Топоркова.                – Что за дело, доча? – спросил отец и поудобнее устроился на диване.                – Это не интересно. Правда, не стоит внимания.                – Расскажи, я же должен знать с чего начала свою службу моя дочь, - настаивал отец, а мама ему поддакивала.               
- Хорошо, но это, действительно, не интересно. Короче, в одном доме, в одном подъезде, ограбили четыре квартиры с разным интервалом во времени. Первые две, обе на пятом этаже, обчистили в один день. Остальные две, неделю спустя. Подъезд был в панике. И, что самое интересное, ни одного взлома. Или отмычки, или хорошо подобранные ключи. То есть, преступник знал, когда люди бывают на работе, когда уезжают на дачу, и, даже, имел ключи от некоторых квартир. Сперва подозрения пали на слесаря. Он жил в одном доме с потерпевшими и делал некоторым запасные ключи по слепкам. Но потом я поняла, что дело идет не в том направлении. Опрашивала много свидетелей и пришла к выводу, что грабитель живет в этом же подъезде. Потому что, когда ограбили последнюю квартиру, на улице сидели бабули, они там были целый день и, кроме своих, в течении всего дня из криминального подъезда никто не выходил и не входил туда. Черного хода нет, выхода на чердак – тоже. А бабушки – это самые надежные свидетели. Ты, папа- знаешь сам.                – Ты права. Иногда их любопытство, нам в помощь.   Ну, дальше…                - Дальше было следующее! На третьем этаже, а дом пятиэтажный, жил милиционер. Поясню – подъезд тот же. Его жена страшно боялась ограбления и, все же, это произошло. Именно тогда, когда шло расследование, самым наглым образом в субботу, ограбили их квартиру. Сам милиционер был у друзей, жена с двенадцатилетней дочерью у своей матери. Сперва, придя домой, ничего особенного не заметили, а потом обратили внимание, что исчезли кое-какие вещи: японский зонтик - автомат, зимнее пальто жены, новые сапоги дочери, золото и пятьсот рублей денег. Снова паника, снова скандалы и слезы потерпевших.Потом я выяснила, путем опроса свидетелей, что муж в этот день пришел от друзей очень рано. Он там был – это бесспорно. Но вот соседка по лестничной площадке утверждает, что видела в окно, как он выходил из дома около 15 ти  часов дня. За час до прихода жены. Пришел от друзей, побыл дома и снова ушел куда-то, не надолго. Он, Евгений Николаевич – это отрицает. Нигде, говорит, больше не был. Это несовпадение показалось мне странным, насторожило. Я навела справки и узнала: в день ограбления первых двух квартир Евгений Николаевич отпрашивался с работы. Третью и четвертую обчистили с интервалом в два дня. Все эти дни, он сидел дома на больничном. Случайность, а может быть – нет? -  глаза Наташи сверкнули загадочным огоньком.                Отец с матерью напряженно молчали. После некоторой паузы девушка продолжала:                - Я опросила его друзей, знакомых и все отзывались о нем с положительной стороны. Последним был его школьный товарищ, старый холостяк и непоседа, который постоянно был в длительных командировках. Придя к нему, я увидела, он вновь собирает чемодан. «На этот раз, куда?» - спрашиваю. « В Тулу, - говорит.- Дней на десять, нужно для работы». Тогда я попросила его помочь следствию и специально оставить ключи, якобы для присмотра за квартирой, Евгению Николаевичу. Он так и сделал. Прошли десять дней. За квартирой наблюдали сотрудники милиции. Ничего. Пусто. Матвеев из командировки вернулся, ключи взял и дело затихло. Я продолжала ждать и не напрасно, хотя Топорков заставил взяться за разработку новых версий. Вдруг, неожиданно, телефонный звонок. Звонил Матвеев: « Срочно приезжайте, грабитель у меня дома!» Мы выехали. Приезжаем. А там Евгений Николаевич своему школьному другу душу изливает. Прощения просит… Матвеев снова уехал куда-то, но ключи уже никому не оставлял, а приехал раньше положенного срока и, как раз в тот момент, когда милиционер в его квартире шуровал. Наложил целую спортивную сумку разных вещей и собирался выходить. Так они в прихожей нос к носу и столкнулись.               
- Ничего себе! – охнул отец.               
- Да, и себя даже ограбил. Вот до чего человек дошел. И, знаете почему? Обманул он в молодости девушку. Оставил ее с ребенком – банальный сюжет. Скрылся от нее, потом женился на другой, в Москве хорошо пристроился. Жена, дочь, безупречная репутация. И вот, как-то в метро, столкнулся случайно со своей первой «любовью». Она за ним ехала до самой работы. Все узнала про него и стала грозить. Мол, если не выплатишь кругленькую сумму на содержание ребенка, вместо алиментов, все расскажу и жене твоей – а она у него жутко ревнивая и мнительная дама – и на работе тебя опозорю. Запугала мужика. Денег у него было не много, а за эти годы долг за ребенка вырос большой, вот он и решил, прикрывшись своими милицейскими нашивками, пойти на грабеж. Интересно?                - Очень, только зачем в своем подъезде? – спросил отец.               
- Он в уголовники не годится. Взломщиком никогда не был, а деньги нужны срочно. В подъезде все знакомые, у многих бывал не однократно, знает все тонкости: у кого есть хорошие вещички, кого днем дома не бывает. Ну и безопаснее. Кто будет искать грабителя в этом же подъезде? Вот эта фальшивая логика его и подвела.               
- Все это романтично, но романтика хороша лишь в юности.               
- Ты о чем, мама?               
- А о том, что всю жизнь заниматься уголовными делами – тебе не стоит.               
- Но, папа же занимается.               
- Папа –мужчина! А с твоей эмоциональностью… И вообще, я хотела всегда, чтобы ты имела несколько иную профессию.                – Знаю. Ты хотела и хочешь, чтобы я была учительницей, как ты. Очень благородно, но, прости – это не мое.                Установилось молчание. Его прервал отец.               
- Ты хоть до сентября отдохнешь, профессор?               
-Ч то, не хочешь? Столько учиться и не отдохнуть, ты в своем уме?               
-Ладно, папуля, уступаю! Но а потом к вам, возьмете?               
- Возьмем!               
- Только не вздумай меня опекать и никакого влияния. В милиции должны забыть, что я твоя дочь.                – Ох, как грозно! Ладно, о работе поговорим позже. А теперь спать, засиделись мы. Вон у мамы уже глаза слипаются. Утомили мы ее.                – Ну, неужели только следователем, Наташа?- не успокаивалась мама. – А если юристом? Ведь много девочек работает юристами.                – А следователями – мало!               
- С тобой невозможно разговаривать.               
Мама обиженно поджала губы, поднялась с дивана и ушла в маленькую комнату.

КЛЕНОВАЯ,7.
Здание УВД города Приморска, находится на улице Загорянка в   пяти минутах ходьбы от парка имени Ленина и окружено густыми, разросшимися за много лет – липами. Здание двухэтажное, продолговатое, выкрашенное в желтый цвет с одним единственным центральным входом. Фасад смотрит на проезжую часть тихой, уютной улочки с низкими фонарями. Левое крыло первого этажа занимают пульт, куда поступают сигналы со всего Приморска о происшествиях, и архив УВД города. Правое крыло принадлежит экспертно- криминалистической лаборатории и небольшой раздевалке. На втором этаже находятся кабинеты следственных групп, а также подсобные помещения.                Первые две недели работы в УВД под началом полковника Султанова и майора Терещенко, показались Наташе скучными и нудными. Ее попросили привести в порядок их рабочий кабинет, чем она и занималась все это время. Наташин отец, полковник Егоров, ни разу не зашел к дочери, хотя и работал здесь же.   
 – Я думала, что ты будешь бегать ко мне каждый день,- сказала Наташа однажды вечером, возвращаясь домой с работы вместе с отцом.
- Зачем же. Привыкай к самостоятельности. Ты, ведь, об этом только и мечтала.      
- Мечтала я о другом...
- О том, что тебе сразу дадут вести, какое-нибудь, головоломное дело. Я угадал?.. Вижу, что угадал. Нет, моя милая, не так все просто в нашей профессии. Ты сначала научись этому. Образование мало, что дает. Нужна хорошая практика.         
- Я слышу это от Султанова каждый день.
- Он прав!
- - А, этот красивый брюнет, что так часто выходит из твоего кабинета, он тоже у тебя практикуется?
- Ты про Андрея, что ли?
- Не знаю, как его зовут...
– А вы еще разве не знакомы?! Ну, ты, милая моя, затворница! Разве можно ограничивать свою деятельность одним кабинетом следователя Султанова? Это даже вредно. Ты, так рьяно взялась за свою работу, что ничего больше, кроме кабинета, и не видишь вокруг.               
 – Ничего себе упрек, в адрес младшего сотрудника! Да, я же совсем закопалась в его бумагах. Попробуй разбери все по номерам и алфавиту! К его шкафу с папками, наверное, год никто не притрагивался, - сказала Наташа с ноткой укора.      
– Пробовал! Пробовал и я, когда-то, разбирать… А насчет Андрея, так он мой помощник. Он, кстати, старший лейтенант милиции. Так что, как видишь, практика у него уже имеется.      
Был теплый осенний вечер, листья шуршали под ногами. Природа настраивала на приятные размышления и хотелось чего-то, совершенно необычного, которое должно было прийти вот-вот, с минуты на минуту. И ощущение этого необычного и таинственного продолжалось у Наташи и после прихода домой. Она сидела в кресле молча, пытаясь понять, откуда оно возникло, Наташа припомнила весь прошедший день и незаметно для себя, вдруг, с удовольствием окунулась в атмосферу воспоминаний о своей работе. Как все-таки интересно там! Как здорово, что она пошла работать, именно туда. Пусть кабинет, шкафы с пыльными папками, куча бумаги, пусть! Все равно, здорово! И Султанов очень интересный человек и Терещенко и, еще надо познакомиться со многими. Ох, как замечательно!  И Наташе стало так хорошо, как бывает только в детстве, когда мир начинает открываться перед человеком, а тот пытается его познать во всей красоте и необъятности.
Но все кончается. Прошли те первые недели. Началась третья. Стояли сухие и теплые сентябрьские дни. Наташа утром пришла на свое рабочее место, день шел в обычном ритме, но во второй его половине в кабинет забежал Терещенко.            
– Опергруппа готовится к выезду, Наташа, Султанов берет и тебя. Собирайся!

Когда милицейская машина въезжала во двор дома номер семь, по улице Кленовая, там уже стояли две пожарные машины и куча народу. Выйдя из машины; Султанов, Терещенко, Наташа и Салтыков – фотограф опергруппы, увидели черные обугленные рамы на окнах третьего этажа. Стекол не было, на кирпичах вокруг была черная копоть. Из подъезда вышел пожарный и, подойдя к Султанову, произнес:               
- Поджог преднамеренный. Не случайно все это. В квартире обнаружены два обгоревших трупа. Это дети. Возраст уточнить сложно.      
Все поднялись в 32 квартиру. Увидев черные стены коридора и комнат, Наташа на секунду задержалась у порога, но затем, все-таки, прошла нетвердыми шагами за Султановым в большую комнату.         
Огромные лужи на полу, струйки воды стекавшие с обугленных стен и потолка, а так же, клочья не осевшей пены, разбросанные по углам, свидетельствовали о массированной водно- пенной атаке.
– Причину пожара установить очень сложно. Паркет в большой комнате у балкона выгорел до черноты, образуя пятно, диаметром около двух метров, - говорил начальник пожарной команды.                Затем он указал рукой на соседнюю комнату, куда первым зашел Терещенко.   
  Сработала фотовспышка и осветила дальний угол комнаты, где на железной кроватке лежало крохотное обугленное тельце.         
У Наташи закружилась голова и возникла слабость в ногах. Она почувствовала неприятное пощипывание в области сердца и то, как постепенно сжимается все внутри. Девушка глотнула побольше воздуха. Удушливый запах гари заполнил легкие. Наташа схватилась за ворот, но верхняя пуговица синей форменной рубашки уже была расстегнута.               - А вот и второй, - донеслось до неё.   
Начальник пожарной команды указывал рукой на, что-то темное, лежащее на полу у кучи обгоревших досок.         
  Султанов и Терещенко подошли поближе, чтобы лучше разглядеть второй труп. Салтыков продолжал фотографировать.            
– Труп на железной кровати пострадал от огня меньше, чем тот, что находится у противоположной стены, - говорил Султанов.- Ребенок лежал на деревянной кровати, вот её остатки, которая при пожаре вспыхнула и сгорела до тла. Другая была железная и стояла в углу. Скорее всего, огонь там был не такой силы, как в центре комнаты. Этим и объясняется разница. Огонь шёл, похоже, отсюда,- с этими словами Султанов вышел в большую комнату, смежную с той, где находились дети и осмотрел чёрное пятно сгоревшего паркета.         
– Ни с того, ни с сего огонь возникнуть у балкона не мог, - сказал Терещенко.            
– И еще одно странное обстоятельство, - продолжал Султанов. – Где возник пожар мы еще точно не знаем, только догадываемся, а вот то, что дети остались лежать на кроватях в те минуты, когда все полыхало - это очень и очень странно. Естественнее всего, их нашли бы у окна или у входной двери. Ну, ещё где-нибудь, только не на кроватях.               
- Возможно , они спали в тот момент, когда всё началось и, не проснувшись, задохнулись от дыма, - вставил Салтыков.         
– Нам все это, еще предстоит выяснить. Наташа, сходи за соседями.
Наташа бледная и изменившаяся в лице, выскочила на лестницу. Из открытых дверей на неё смотрели испуганно-любопытные глаза соседей. Наташа пригласила нескольких человек войти в сгоревшую квартиру.              – В первую очередь, нам надо выяснить, кто тут проживает и где сейчас хозяева,- обратился полковник к вошедшим соседям.
- Это квартира Масловых, - начала темноволосая полная женщина лет сорока и, тут же, закусила нижнюю губу в волнении.         
- За ними уже послали, - громко произнёс мужчина, стоявший рядом с ней.
– Как же так?! Как это могло случиться?! Они всегда такие аккуратные, я их соседка, у меня с ними хорошие отношения. Я знаю этих людей,- снова говорила та женщина.- Это большая семья. Муж – Леонид Иванович, жена его- Лилия Борисовна и трое детей.
- Трое, говорите?- переспросил Терещенко.               
- Да, трое. Сыну старшему двенадцать. Школьник он. А младшим девочкам шесть и четыре года.         
– Место их работы, не подскажете? – не отрываясь от блокнота, куда он писал все, что говорила соседка, спросил Терещенко.
– Муж на рыбзаводе работает, а Лиля на швейной фабрике,- ответила уже другая соседка в пестром ситцевом платке, повязанном концами назад. – На работе они сейчас.               
- А сын в школе?               
- Нет, видела я его, как со школы шел, как ведро, потом, выносил. А где сейчас, не знаю. Может с ребятами где в мяч гоняет.
– Терещенко, иди на улицу и вы тоже, гражданка,- подошел Султанов к темноволосой смуглой женщине.- Укажете майору Масловых, как только они появятся у дома. Ты Терещенко, родителей сюда не впускай, крикнешь мне с низу, как они подойдут… Так вы согласны, указать Масловых?         
- Да, конечно, - ответила женщина и, чуть дрожащими руками, стала поправлять выбившиеся из тугого пучка – волосы.
Терещенко и соседка ушли, отпустив остальных, Султанов произнес:
- Подготовь планшет, Наташа, составим протокол осмотра помещения. Пиши... Осмотр производится в дневное время, в 15 часов 50 минут при естественном освещении…

Скорая помощь увозила совершенно невменяемую, обезумевшую от горя женщину. Ее муж, Леонид Маслов, сидел на лавочке перед подъездом и тупо смотрел себе под ноги, рядом стояли Терещенко и Султанов, они что-то говорили ему. Наташа была у машины и не слышала, что именно. Потом взгляд ее упал на темноволосую смуглую женщину, соседку Масловых, она вышла из переулка, ведя за руку мальчика в школьной форме. Она направилась с ним прямо к Султанову и Терещенко. «Это их сын, Сережка,»- догадалась Егорова.            
Она видела, как следователь взял мальчика за плечи и, что-то долго ему говорил, как после, мальчишка сел рядом с отцом и крепко прижался к нему. Отец сидел неподвижно, не меняя позы. Больше Наташа смотреть не могла. Она забралась в машину и стала ждать отъезда опергруппы.

Егорова бесцельно бродила по вечернему городу. Она вышла на самую большую и широкую Парковую улицу, которая тянется через весь Приморск. Мимо плыли трамваи, стуча железными колесами и выпуская яркие искры из под антенны. Машины проносились редко в этот час и исчезали на поворотах, в основном, это были легковушки. Город затихал, но Наташе казалось, что этот день несется в стремительном потоке бесконечно и никогда не кончится. Впечатления распирали сознание и будоражили, Наташа мысленно ругала себя за свою чрезмерную эмоциональность, о которой говорила мама и тысячу раз была права в этом, ругала себя за то, что выбрала , именно эту профессию и много еще за что. «Глупо думать конечно, что через столько лет , я сама разберу дело Ларисы Филимоновой до конца. Хотя оно сыграло решающую роль в выборе моей профессии. Да, глупо об этом думать, теперь. И, все-таки, я еще на что-то смутно надеюсь, - размышляла девушка. – А сегодня, в этой обгоревшей квартире, я растерялась. Конечно, растерялась! И Султанов смотрел на меня потом, как-то странно. Понял мое замешательство. Все понял и, наверняка, принял меня за кисейную барышню.»            
  Перед глазами возникла 32 квартира и так ощутимо, что даже удушливый запах гари шибанул в нос. Наташа замотала головой, отгоняя видение и пошла побыстрее.            
И, все же, до конца избавиться от кошмара ей не удалось. О пожаре на Кленовой девушка думала лежа в постели. В эту первую ночь, после дня, который вывернул наизнанку все ее сознание – она не спала.

На следующий день о пожаре говорил весь Приморск. Пострадало несколько квартир, одна сгорела целиком, есть жертвы. По этому поводу с утра в Приморском УВД на Загорянке – 18, было совещание.               
Открыл его генерал Лазарев:            
- Случай очень трагичный и беспрецедентный. К расследованию этого преступления подключается особый отдел, во главе с полковником Егоровым. Теперь нужно объяснить суть дела тем, кто еще не в курсе. Кстати, Егоров и Султанов, пригласите сюда ваших помощников, они должны тоже сегодня присутствовать на совещании. Дело серьезное и на них возлагается не меньшая ответственность, как и на вас. Терещенко, позовите их!            
 Через несколько минут в просторный кабинет генерала вошли вместе с Александром Терещенко Наталья Егорова и Андрей Жигулин. Лазарев проводил вошедших взглядом, подождал, пока они займут места и продолжил:
- Теперь все в сборе, я начинаю. Итак, случай произошедший на Кленовой, 7 – очень серьёзный. После пожара в квартире номер 32, были обнаружены сильно пострадавшие от огня, два детских трупа. Это дети хозяев квартиры: рабочего рыбзавода Леонида Маслова и его жены Лилии Масловой – Таня и Вика. Тане 6 лет, Вике 4 года. Труп четырёхлетней Вики пострадал от огня меньше и недавние результаты медицинской экспертизы показали, что девочка умерла от нескольких ножевых ранений в область живота.            
 За длинным столом для заседаний прошел шум.
   Генерал послушал реакцию, окинул быстрым взглядом присутствующих и снова продолжал:
- Возможно, что и второго ребенка постигла та же участь, эксперты сейчас работают над этим. Предположительно, дети были сперва убиты и, лишь потом, квартиру подожгли, чтобы огонь уничтожил следы ужасного преступления. По показаниям соседей, оба родителя в этот день отправились на работу в положенное время. На работе подтвердили их присутствие, вплоть до того момента, пока их не попросили приехать на место происшествия. Их старший сын Сережа, был в школе. Как ему и положено, он пришел туда в половине девятого утра. После четырех уроков, он в 12 часов 20 минут, явился домой. Пообедав, мальчик решил сходить к товарищу. Сережа сначала вынес мусорное ведро, как он сам и рассказывает, затем, примерно в 13.15., уложил девочек спать. Посидел с ними немного, пока они не заснули и, пошел к приятелю на соседнюю улицу, туда 10 – 15 минут ходьбы. Пришел он к другу, примерно, около  двух часов дня и к четырем собирался прийти домой. Так как девочки просыпаются именно в это время. Ровно в 14.40., соседи этажом выше, в квартире, находящейся над 32 квартирой, почувствовали запах дыма, вышли в коридор. В коридоре пахло сильнее, тогда они в панике, стали обзванивать соседей и, вскоре, поняли где горит. На все это потребовалось еще десять минут. В 14. 51 минуту, на пульт пожарной охраны поступило сообщение о пожаре на Кленовой, 7. На месте машины были через восемь минут. Пожар сразу потушить не удалось, поэтому приступили к массированной пенной атаке. В 15. 30., по поступившему сигналу выехали наши сотрудники, опергруппа майора Терещенко и следователь Султанов. Протокол осмотра помещения был составлен в 15 ч.50 минут. В 16.15., родители были на месте. И лишь в 16.35., соседка Нина Анатольевна привела сына Масловых. На вопрос, почему он задержался у друга больше положенного времени, Сережа ответил, что никак не мог справиться с заданием по алгебре, а друг, его зовут Володя  Лапин, помогал ему. Володя – подтвердил это. Исходя из всего вышеизложенного, мы имеем следующее: в период с 13ч.50 минут, до 14.40, кто-то проник в квартиру, убил двух спящих девочек, все поджог и скрылся. Цель содеянного, пока не ясна.                Теперь о другом очень интересном моменте,- генерал перевел дух и загладил ладонью свои буйные, седые волосы. -  В детском саду в группе старшей дочери, карантин. Младшая осталась в понедельник дома, по причине легкого недомогания. В то утро, к ним должна была приехать бабушка, посидеть с детьми, еще до того, как внук уйдет в школу. Мальчик ждал ее, но она, по какой-то причине, не приехала. Она живет в районе турбаз на улице Отрадной в собственном доме номер девять. Живет с сыном, снохой и двумя внуками. В доме есть телефон. Майор Терещенко был у нее вчера вечером и вот, что она ему сказала…            
  Генерал вытащил из папки протокол допроса свидетельницы Варвары Петровны Крыловой и вслух зачитал:
- «Вчера вечером, в воскресенье, часов в восемь, мне позвонила молодая женщина и сказала, что она соседка Лилички и, что Лиличка просила передать, мол не приезжай, я сама останусь с девочками, возьму больничный. Вика у нас кашляла. Я и подумала, у моих телефона нет, вот они и попросили позвонить соседку."

 Генерал оторвался от бумаги на несколько секунд, после заглянул в неё ещё раз и отложил в сторону.
 – На вопрос Терещенко о том, не показалось ли ей подозрительным то, что звонит не её дочь, а соседка, женщина ответила, что не задумывалась об этом. Терещенко, что вы дальше сделали?!            
Поднялся Терещенко.
 – Я тут же поехал обратно на Кленовую, 7 где произвёл опрос соседей. Ни одна соседка из опрошенных мною, в тот вечер на Отрадную не звонила.                Александр Терещенко сел и на несколько минут установилась тишина, её прервал Лазарев:
- Сейчас принесут анализ лабораторных исследований паркета. Очаг пламени уже известен. Был подожжен палас у балкона. Неизвестный разлил там керосин. Результаты анализа могут подсказать нам дальнейшие действия, а пока, подождём.
Наташа впервые за весь доклад генерала, огляделась. Напротив за столом, сидел тот самый красивый брюнет с темно синими выразительными глазами, помощник её отца Андрей Жигулин. Рядом с ним сам полковник Егоров и кругом одни мужчины, мужчины… Она единственная тут противоположного пола. Наташа смутилась от этого обстоятельства, но, вскоре заметила, что никто её с любопытством не разглядывает и, немного успокоилась. И, тем не менее, оторвать глаз от стола за которым сидела, она не решалась.               
- Андрей, сходите в лабораторию, узнайте о результатах. Может быть уже готовы? – попросил генерал Лазарев.
  Андрей Жигулин поднялся, бросил на Наташу быстрый взгляд и скрылся за дверью. Его движенья были грациозны и энергичны, вся фигура напоминала, скорее, изящного фигуриста, нежели милиционера. Егорова отметила это про себя и удивленно повела бровью.         
Не появлялся он минут десять, а когда появился, в руке его был листок бумаги. Андрей положил лист перед генералом и сел на место.               
Пробежав глазами по строчкам, Лазарев поднялся и произнес:               
- В пепле, который соскребли с обгорелого паркета на месте возгорания, обнаружили: керосин, синтетические волокна от паласа и, как не странно, воск. А теперь я попрошу немедленно подключиться к работе и в конце каждого дня, докладывать мне о результатах. Выйти на след преступника, как можно, быстрее.



(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ).