Улица Бомжуя

Была эта история несколько лет назад, в нашей больничке, больничка небольшая пациентов на 400, ну там терапия, хирургия, травматология, лор, глазное, гинекология ну и так далее. Главным врач женщина, пусть будет она Мария Ивановна. До нее был мужик, и взял он на работу медсестру, внешним видом похожа на Аньку Семенович, правда полушария спереди побольше, да и пониже спины тоже будет пофигуристей, но чистой воды блондинка. Поначалу она работала операционной сестрой, но не долго, быстренько ее перевели в палатные медсестры, потому как работа операционной сестрой предполагает обязательное наличие интеллекта. Но хирурги избавляться от нее не стали, ибо она была, да и есть, еще раз скажу, дама очень фигуристая, и что самое главное, затащить ее в постель было так же легко, как получить ?издюлей, подойдя к байкерам и сказав: — привет гомики! Но правда и там она не задержалась, ее перевели в физиокабинет. Ибо пересеклись ее пути-дорожки с тремя дамами, мужья которых у нее отметились, так как были пациентами в хирургии. А поскольку численный перевес был не на ее  стороне, а дамы надо сказать, прям таки горели праведным гневом, то огребла она фонарей и фонариков не хило,  и когда вышла с больничного, то ее во избежание и от греха подальше отправили в физиокабинет. Там какое-то время она работала без эксцессов, но толи руки у нее крюки, толи она по жизни такая, только спалила она дорогостоящий физиоприбор, и при этом пострадал старичок,   его током стукнуло, да так что старичок обделался. Кстати, у деда был застарелый радикулит, которым он маялся лет десять, так вот он у него прошел, окончательно и бесповоротно. Может из-за этого он и не стал обращаться в суд. Да и Марь Ванна постаралась, лично видел как она чуть ли не чечетку била перед следаком из прокуратуры. Ну после этого Анну, (кстати ее тоже звали Анна) перевели уже в приемный покой, тем более что по кнопкам на клаве, она бацала так быстро, будто ее тезка Чапаевская Анка из пулемета по белякам строчила. Тут она и прижилась, благо что печатала она почти без ошибок, несмотря на то что блондинка. Да и на передок стала потише. Но, не долго музыка играла… видимо на роду у нее так написано быть источником…, ну Вы меня поняли.  Как раз зимой, привезла скорая обмороженного бомжа, вот она заполняет на него историю болезни, ну там, фамилия, имя, отчество, сколько лет, да где живешь. Бомж заматеревший такой, в тепле то уже поплыл, отвечает невнятно и через раз, а она куда-то торопилась, ну и вдохновенно лупцует по клаве, одновременно опрашивая бомжа, по нескольку раз переспрашивает его данные, а бомж уже засыпает, и вот она спрашивает, быстро так: — Год рождения, ну, сколько лет-то, где живешь, улица. Бомж и отвечает: — пятьдесят девять, бомжу я (бомж он и есть бомж, ну нет у него адреса, вот он и сказал, бомжу я). А Анька торопится и печатает в графе адрес, улица Бомжуя 59. Сшивает историю болезни, бросает на стол и исчезает, приходит санитарка, забирает бомжа в отделение. А поскольку у бомжа, жизнь была прямо скажем не очень, печень цирроз сожрал, остальные органы были тоже не лучше, то он через недельку где-то тихо отдает богу душу. Санитарочка что везла его в морг, тихо проворчала: — ну хоть умер в человеческих условиях, а не в подворотне. А дальше начинается самое интересное, поскольку адрес есть, значит надо сообщить родственникам, отдают документы в поликлинику, оттуда их заворачивают в приемный покой с припиской что такой улицы они не знают.  Из приемного покоя врач посылает санитарочку искать эту улицу, полдня ходила улицы не нашла. Потом опять документы ушли в поликлинику, оттуда уже на стол Марь Ванне, главному врачу, она начинает заниматься этим вопросом, тоже безрезультатно. Потом додумались спросить на скорой, где они его взяли,  а доктор, кто его привез, в отпуск ушел. Кое как нашли доктора, который его в больничку пристроил, он и сказал: — на улице мол подобрал, сердце мол у меня доброе. Ну к доктору претензий не было. А вот в приемном покое что было, ой, варфоломеевская ночь.  Бомж то прошел по всем реестрам и документам. Когда все выяснилось, то Марь Ванна пришла в приемный покой посмотреть на Аньку, ибо народу то в больничке все-таки много, и знать всех в лицо главный врач не обязана, но тут она сделала исключение.
  PS. Как то ехали мы с Марь Ванной с какого-то сборища врачей в области, она меня и спросила: мол какого хрена на эту ……ь, вы мужики так падаете. На что я ответил, Марь Ванна вот представь себе, идешь ты по парку, по аллее, впереди никого на версту нет, сзади тоже, ни справа, ни слева, никого. Глядь, а впереди, прямо под ногами на асфальте лежат пятьсот рублей, ты, что пройдешь мимо. Их только нагнуться и взять, так и с ней. Ну что делать если она такая. Марь Ванна посмотрела на меня долгим взглядом, вздохнула, и ничего не сказала. И только потом,  когда мы подъезжали к городу, она себе под нос пробормотала такую фразу, я машину чуть в кювет не уронил, те слова воспитанной женщине и  знать то не положено. Исключая конечно Марию Ивановну, поскольку она отработала двадцать лет хирургом-травматологом, ведь известно… с кем поведешься, того и наберешься.