Лучший в мире праздник

На сцене, пыльной и подернутой паутиной, расставляют кукол. Одни из них нарядные, в прекрасных бальных платьях и с веерами, с наклеенными волосами и ресницами, с давно разбитыми глазками, из которых текут кровавые слезы. Другие - в коротких разорванных юбках, драных колготках, без губ и носиков, с пустыми глазницами, золотыми кандалами на тонких, израненных запястьях. Куколок рассаживают в первом ряду, на них вешают ленточки с именами и ярлыки, их гладят по головкам и говорят "Именно так, так и правильно".

Незрячие, они смотрят в зал, полный шелухи и синтепона, и в их маленьких пустых головах крутятся мысли о том, какие они умнички, насколько они выше. Они - лучшие люди, им только что так сказали. Куколки встают на кривые ножки, танцуют друг с другом, неумело хватаясь за талию и развязывая словно бы ненароком ленточки на одежде. Музыки нет, только ритмичный скрип зубов и шорохи в зале.
Когда малышки успокаиваются, под бурный топот, аплодисменты и улюлюканье вводят их награду, их подарок за правильное поведение. Несколько связанных живых детей, скелетиков, обтянутых кожей, с воспаленными глазами и неестественно алыми щеками вводят в зал и ставят перед сценой. Куклы, заняв свои места, задыхаются от восторга: сейчас начнется праздник.

Одного грустного мальчика с серьезными голубыми глазами отвязывают и выводят вперед. Ему зададут один вопрос, ответ на который решит его судьбу. Он оглянется на фарфоровых и глиняных звезд пыльной сцены и вынесет себе приговор сам, не дожидаясь, пока с ним сделают то, что для него - хуже смерти и одиночества. За ним выводят напуганную рыженькую зеленоглазку, феечку с короткими грязными волосами. Тот же вопрос задан и ей, но ответ ее совсем иной. Ее ставят в пример живым. Ею восхищаются куклы, скрежеща зубами и предвкушая пополнение прогнивших рядов своих.

Девочку ставят на колени, медленно, отработанным медицинским жестом разрезают голову ритуальной указкой, заточенной не хуже иного кинжала, и оттуда с шумом льется серебро чистых мыслей, хрустальная вода мечт и идей, высыпаются не ограненные еще алмазы нового , странного, что могла бы она создать. Красивые глазки стекленеют, боль и страх покидают тело вместе с разумом и способностью чувствовать. Еще одна куколка скоро будет готова.

А мальчика, наскоро прибив к нему табличку "Мразь, жизни в нашем мире не достойная", выбросят на помойку вскоре вместе с другими, кто не выбрал чудесное превращение, исцеление от нездоровой способности фантазировать и созидать. Таких немного, вы не подумайте. Этот мир почти ничего не теряет с их тихой гибелью.

Они будут лежать, связанные и смиренные, пока маленькие птички-смерти кружить будут над ними, напевая свои безумные песенки. Не то ожидать чего, не то надеяться, что можно будет порвать путы и отправиться на поиски того города, где синие камушки маленьких домиков подсвечивают дорогу усталым путникам вечерами. Он есть, они верят, хотя им не раз говорили, что они его просто придумали, и что это очередная глупость. Такая же глупость, как и стремление творить самому, как и мечта оставаться живым, отличающимся и нетронутым. Зачем, это же вредно, так же больнее!

Правда, дела до этого уже нет. Больше стало куколок, веселее стал танец, громче - шорохи синтепона. Вот он, лучший в мире праздник, величайшее из благ, хоть бери и вешайся от такой радости!

Впрочем, может все было не так, это точно неведомо. Может, просто однажды больной старухе с косой стеклянной все это привиделось или подсмотрелось во сне умирающего разума. Под гнетом маленьких цепких фарфоровых рук умирающего...