Наблюдатель

Рядом со мной прошел довольно угрюмый мужчина в сером пальто, на его лице читалось выражение безразличия ко всему окружающему миру. Потухший взгляд. Мне даже стало жалко его... По всей видимости, он был одинок. Наверно, шел на нелюбимую работу из своего холодного и пустого дома. И серое его пальто было несуразное и выцветшее. Это пальто олицетворяло его внутренний мир, казалось, оно слилось с ним в одно, стало кожей этого господина.
 
И меня так взяла тоска. Неужели я могу стать таким же жалким человеком? Буду просто доживать, а не жить. Мне захотелось бежать, сам не знаю почему, но просто бежать по мостовым, улицам, бульварам, убежать подальше от безысходности навстречу светлому будущему. Хоть я сам понимал, что от судьбы не сбежать, но только так я видел выход. И я побежал, побежал со всех ног домой.

Весь вечер я думал об этом господине.  Я представлял, как он приходит куда-нибудь на почту и начинает сортировать конверты. Так грустно и монотонно просматривает индексы и адреса. Никто не хочет с ним разговаривать. Да и зачем? Сортирует и хорошо. А что у него на душе, никому до этого дела нет. Скучному человеку - скучное существование. Да и зовут его как-нибудь заурядно, Иваном Ивановичем, например. А потом он приходит домой, где его никто не ждет, вешает на гвоздь пальто. И идет на кухню варить макароны. И так изо дня в день. И макароны, как вчера, но иногда разнообразит свой скучный рацион тушенкой. И это только когда зарплата. Хоть бы собаку себе завел. А может быть ему и нравиться такая жизнь, кто его знает?

Ох, насколько он засел в моей голове. Даже ночью он мне снился. Его глаза. Безразличные. Безжизненные. О его глазах можно было сказать еще сотни слов с приставкой -без-. Что бы немного развеяться я отправился на улицу и невольно для себя решил понаблюдать за прохожими. Свои наблюдения я решил начать с центральной улицы города. Больше народа, больше разных судеб. Хоть какая-то из них должна вытеснить из моей головы этот мрачный образ. Но пойдя несколько метров по улице, я понял всю бесполезность моей затеи. Спешка. Суета. Все люди какие-то злые, я не преувеличиваю, абсолютно все! Хотя это не удивительно, утро, дела, работа. Серая масса спешит в свои конторки. Это они пока здесь, на улице, чувствуют себя неуверенно, а как придут к себе на работу, начинают расправлять перышки: все друг перед другом короли, а если не короли, так лорды. Все же друг друга знают, как не приукрасить свою жизнь перед дорогими коллегами? Нет, здесь нет смысла начинать наблюдения.

Ноги сами понесли меня в парк, это, конечно, была глупая идея, еще утро, а все поспать любят. Кто будет рисковать своим отдыхом ради какой-то там утренней прогулки? Ради росы? Свежего утреннего воздуха? Кто? Наверно, один я такой дурак нашелся. Я, наверно, единственный выживший вид тех, кто предпочитает красоту природы - богатству, живое общение - гаджетам. Я был уверен, никого в парке нет. Но попробовать стоит.

Как я и думал, в парке никого не было. Только я, да деревья. Елки, да я. Хорошее место для уединения. Только оно мне сейчас было не нужно. Разговор мне требовался, как глоток свежего воздуха. Иначе, я бы задохнулся среди этой серой массы и ее яркой лжи. Уединение наталкивало меня на мысли о непрочности мира. Кстати, о непрочности, иногда я представлял себя властелином у которого в руках земной шар, и он такой маленький, как теннисный мячик. А я важный в шляпе, ибо только важные господа носят шляпу. И этот шар полностью принадлежит мне. В моих руках судьбы миллионов и все подвластно лишь моим желаниям. Но я старался удерживать желания в узде, иногда только, хотя нет - всегда, когда мои подчиненные меня раздосадуют, я как возьму, как кину шар в стену, что есть мочи. Ну что им не живется мирно? Все войны да революции устраивают. Я мог крутить шар на одном пальце, мог подкидывать его.  Я мог его разрушить, но этого мне меньше всего хотелось. Жалко людишек. Кто же, если не они будет лгать, завидовать и снова прибегать ко лжи? Кто будет воевать, убивать и требовать мира от других? Кто если не они? А все же мне было жалко их только из-за того, что кто-то на этом шаре еще умеет любить искренне. Только лишь из-за этого я оставлял этот шар в неприкосновенности.
 
И сейчас от нечего делать я начал рассматривать земной шар в своих руках. Я выискивал человека в сером пальто на этом крохотном шарике, но как на нашем, так и на других континентах места для него не нашлось. Видимо, для громадного шара он не был даже пешкой... Мне стало грустно, и я бросил рассматривать шар. Свое внимание я переключил на зеленые кроны деревьев, кусты, цветы, небо. На все буйство красок лета.

Вот так взять бросить все, и уехать далеко-далеко,  туда, где тебя никто не знает и просто бродить по улицам незнакомого города. Вы скажете я безумец. Просто взять и уехать, а где я возьму деньги? А я отвечу, что деньги это просто ненужные бумажки. Жить можно и без денег, хотя это пока что никому не удалось. Банкноты портят человека. Очень плохо, что деньги сейчас правят миром.  Плохо, что все можно купить, абсолютно все, не заслуживая этого! Даже любовь можно купить, но будет ли она искренняя? В нашем мире есть все на любой вкус и толстый кошелек.

-Молодой человек, я не помешаю, если присяду рядом с вами?

Мои философские мысли были прерваны. Я поднял глаза и увидел улыбчивое лицо дедули. На вид ему было лет восемьдесят, не меньше. Но ни голос, ни осанка не выдавали его возраста. Увидев его со спины, я, наверно, не дал бы и шестидесяти. Да и в пятьдесят не каждый может похвастаться прямотой стана. Видимо, военная выправка. Только предательские морщинки могли выдать его.

- Да, да, присаживайтесь!

И мы еще долго сидели в молчании. Я не знал о чем с ним заговорить, но завести разговор мне очень хотелось. Я перебирал в своей голове разные темы для разговора, но подходящей не мог найти. Не умею я общаться со старшими! А мой сосед сидел и наблюдал за легким шелестом деревьев. Не хотелось его отрывать от этого занятия. Каким же интересным человеком он мне показался. Черты лица необычайно мягкие, но не лишены внутреннего стержня. И тут в его руках я увидел странный предмет, он не был похож на разные стариковские вещи. Это был очень странный предмет, он был маленький, продолговатый кислотно-желтого цвета. Нигде такой вещицы я не видел. Ни в магазинах, ни на рынке, да даже в подземных переходах такое не продавали! Наверно, он привез его откуда-нибудь с Марса. И тут я не смог промолчать:

- Извините, что помешал. А что это за предмет такой странный у вас в руках?
- Это?
Он показал мне предмет. Тут я разглядел, что он отдаленно похож на свисток. Я кивнул.
- Это манок для птиц, мой мальчик. Этот, например, привлекает соловьев. А дома у меня лежит целый набор для грачей, голубей, воробьев, и даже для сов.
- А зачем вы его носите с собой?
- Я прихожу в парк каждое утро, и без птиц парк кажется ужасно одиноким. Ведь людям парки нужны лишь для пикника. А в остальное время парк похож на озеро с вымершей рыбой.
- А почему вы сейчас не зовете соловьев?
- Я зову их лишь для компании, что бы не чувствовать себя одиноко. Я встретил тебя, мой мальчик, вот мне и компания.
- А где вы купили эти манки?
- Я их придумал. А потом свою задумку воплотил в жизнь. А купил я их у собственного воображения.

Я решил идти дальше. Хотя я мог просидеть в этом парке до скончания  веков и разговаривать с этим дедулькой. И я уверен, у нас бы разговор никогда не закончился, и не было бы заминок.
 
- До свидания!
- Пока! И запомни, мой мальчик, внутренний мир людей совершенно не похож на их внешность. А ты - не такой как все!

И я пошел. Мои мысли, теперь уже навсегда, покинул образ серого пальто. На моем лице просияла улыбка, мне так тепло стало на душе. За этот короткий разговор я был в восторге от этого старичка. Обычно я не очень люблю разговаривать с людьми пожилого возраста. Темы их разговоров заключались в их болезнях, болезнях их родственников и обсуждении кто с кем женится и разводиться. Ревматизм. Остеохондроз. Эх! А он был не такой. Вот таким я хочу быть в старости. Ни к кому не навязываться со своими болячками и проблемами и уметь довольно интересно вести разговор. А этот его свисток. Он вложил в него свою душу, а свисток, как благодарный рыцарь, преданно служит своему создателю. "Ты не такой как все". Почему он мне так сказал? Я самый обычный человек. Умом не блещу, даже в седьмом классе меня исключили из школы за неуспеваемость. А школа была дорогая, престижная. Сейчас учусь в обычной. А внешне, так я самый обычный. Не знаю, наверно, он принял меня за кого-то другого.

Пока я был погружен в свои мысли, ноги сами меня принесли к кинотеатру. На самом деле я не очень люблю кинотеатры. Туда приходят убить время или целоваться, но не фильмы посмотреть. И поп корн я ненавижу. Зато на лавочке возле кинотеатра сидела девушка, не скажу что она была красавицей, но взгляд притягивала. Она обладала каким-то очарованием. Я подошел к ней и предложил погулять. Она недолго поломалась, но все же ответила положительно. Я предложил ей сходить в парк, но она отказалась, аргументируя свой отказ тем, что там нечего делать. Мы решили с ней пройтись по главной улице. В подробности нашего разговора вдаваться не буду. Скажу только, что ее звали Маша. Довольно странная особа. На протяжении всей прогулки она дергала меня за рукав и указывала своим наманикюренным пальчиком на витрины магазинов. То мы не могли пройти мимо туфелек. Потом мимо кофточек. Сумочек. Бусиков. Она стала уже меня бесить. И на протяжении всей прогулки она ела карамельные конфеты. Съест и бросит фантик на тротуар. Съест и бросит. Съест. Бросит. Скука смертная. И разговаривать с ней было не о чем. Вообще ни одной общей темы. Я ей о жизни, она мне о распродажах. Я ей о политике, она мне о звездных сплетнях. Ограниченная особа, нечего сказать. И тут она увидела витрину с надписью "РАСПРОДАЖА -50%" и след Машки простыл. Я даже был рад. Какая же она была пустая, как ее конфеты. Пустышка ест пустышку. Прав был тот пожилой господин. Внешне судить нельзя.

Люди. Люди. Ей наплевать на то, что сейчас где-то война, смерть, голод, боль. Но за то о магазинах она подумает. Нельзя вести разговор с человеком, которому все равно на окружающих. Ему и что ты есть, что тебя нет, все равно. Какие тут общие темы? Деньги, карьера, слава вытесняют данные человеку чувства. Ничего скоро не будет! Только будут топтать землю бесчувственные лица с обложки. Блестящие машины для зарабатывания денег.

За все время наблюдения за людьми я сделал вывод, что каков человек, таковы и его вещи. Вещи - отражения души человека. А вы можете сказать, что это не правда, что я это выдумал. Нет. Даже пылинка на вашем столе говорит о вас больше, чем вы рассказываете о себе любимом. Вещи не врут.

Я подошел к реке. Корабли подходили и уходили восвояси. А, может, мир не несется к гибели? Может, еще не все потеряно? Может, люди одумаются и начнут с нового листа? Кто-то должен все изменить. Кто-то должен показать человечеству истинные ценности. А что я? Я слишком слаб, чтобы поменять мир. Тут нужен великий человек. Я буду просто наблюдателем. Стану очевидцем возрождения мира из праха.

У моих ног, по реке, проплывали бумажные кораблики. Я взглянул на малыша запускающего их. У меня он вызвал удивление. Не встретишь сейчас на улице ребенка, который будет забавляться бумажными корабликами. Да и вообще ребенка на улице не встретишь, все по домам сидят за мониторами. И что бы ребенок взял в руки бумагу, вы что! Их Бабайка не испугает, как обычный линованный листок. Я подошел к малышу. А он мне вложил в руки аккуратный кораблик.

- Это тебе, хочешь запусти, хочешь порви.
- Ни то не другое. Можно его оставить себе?
- Да.
- Тебе нравиться, как они плывут?
- Да, это мой флот. Мы с ним обойдем весь мир. Я буду капитаном!

Малыш, мечтающий о своем флоте, а не о своей компьютерной игре. Его стиль мышления сильно отличался от мышления других ребят его возраста. Он был такой настоящий. В мальчугане заключается столько энергии, лидерства, инициативы. И тут я понял, кто стоит передо мной - в этом ребятёнке заключается спасение планеты. Ему стоит только повзрослеть, и он станет умелым хранителем земного шара, и он будет носить шляпу. А кораблик я сохраню и поставлю к себе на полку. Это будет первое творение творца мира.