Первая любовь. Гл 62

Гл. 62
- Как ты себя чувствуешь, милая? – откуда-то издалека плыл голос Мэта.
Она прислушалась к себе. Все болело, особенно низ живота. И еще эта ужасная слабость, словно из тела вынули кости и мышцы и набили ватой. Попыталась открыть глаза. И, вроде, у нее это получилось. Но зрение вернулось не сразу, какое-то время Мэт еще качался перед глазами, разбиваясь на пиксели. Вид мужа вернул ей осознание – зачем она здесь, и, собрав остатки сил, Вирсавия спросила:
- Ребенок?
Почти неслышно, одними губами, но Мэт понял и поспешил успокоить.
- Все хорошо, милая. У нас мальчик. Он здоров.
Сын, Господи, спасибо тебе! Сын! Она так хотела сына, хотя всем неизменно говорила: «Кого Бог пошлет».
- Где? – все также скупо расходуя слова, произнесла она.
- Как только ты чуть-чуть окрепнешь, тебе его обязательно принесут.
- Ты… видел?
- Да, Вирсавия, я видел его. Это очень красивый мальчик. Такой крупный. Мама говорит, что у нас никто не рождался таким. Папа зовет его теперь русским словом «богатырь». У него твои  волосы – очень светлые. А твоя милая ямочка с щеки перекочевала на подбородок. Глаза мы пока не видели, - Мэт засмеялся. - Он все время держит их закрытыми. И еще, так удивительно – представляешь, оказывается у младенца уже может быть мужская фигура. У него широкие плечики и узкие бедра. Настоящий маленький атлет. И у него мои уши. По крайней мере мне так кажется.

Он говорил с гордостью и нежностью, и Вирсавия так любила его в этот момент.
Она долго выздоравливала, несколько недель собирала по крупицам силы, чтобы встать после чудовищной кровопотери, которая едва не стоила ей жизни. Но сына приносили, показывали, даже давали подержать на руках. Мэт оказался прав – он такой красивый!

Мальчика назвали Виктором – имя одинаково звучало в русском, и в английском языках, и этим очень нравилось Вирсавии. Мэт предлагал наречь первенца в честь своего или ее отца, но Вирсавия сразу отмела эти варианты. Ей хотелось, чтобы у сына было свое имя.
При выписке она узнала, что больше не сможет иметь детей. Врачи долго не говорили, боясь травмировать ослабленную молодую женщину. Но она восприняла это известие спокойно. Зачем ей еще кто-то, когда есть Вик!

Любовь к ребенку буквально сводила ее с ума. Она хотела держать его на руках постоянно, каждую минуту, словно боясь – разлучись они хоть на мгновенье, и это маленькое чудо в смешной шапке с ушками исчезнет. Да все любили Вика. Маленькие дядья, прибегая из школы, первым делом тщательно мыли руки по настоянию бабушки и неслись в детскую, у порога замирали, входили уже чинно, на цыпочках, чтобы не потревожить младенца, и любовались маленьким подвижным личиком, на котором почти постоянно двигались маленькие пухлые губки. Что уж говорить о свекрови со свекром, дождавшихся первого внука. И о Мэте, которого буквально распирало от гордости.

Из России по электронной почте летели теплые письма: «Он такой чудный на фотографиях!», «Как хочется его увидеть!»,«Поцелуй от нас нашего дорого крошку!». Отец с матерью приезжали в гости, передавая многочисленные приветы от сестер, братьев, знакомых. С удовольствием нянчили малыша, если удавалось забрать его хоть на минутку у дочери, а едва вернувшись домой, стали жаловаться, что уже скучают, и засыпать ее приглашениями.

Конечно, с младенцем пускаться в такой путь не стоило и думать, но когда Вик немного подрос, Вирсавия убедила мужа лететь в Краснодар.

http://www.proza.ru/2015/05/31/184