Счастье в твоих руках

В старшей школе я был влюблен в одну девушку. Мы слушали одни группы, читали одни книги, могли болтать друг с другом ночи напролет.
Но была одна проблема. У нее был парень, Грэг. Грэг был в футбольной команде, можно сказать звезда школы. Естественно, он был здоровый и симпатичный парень.
А я же учился сутки напролет, так как колледж был единственным способом стать кем-то значимым. Ну и имел репутацию нелюдимого ботаника.
Кэт, так звали ту девушку, была моей соседкой, с ней мы были знакомы еще до школы.
И считала она меня своей скорее подружкой. Что меня не устраивало, но других вариантов не существовало. Пока был Грэг.
И однажды я подумал, что если я знаю проблему, заковырку, устранив которую я буду счастлив, почему бы мне не стать счастливым?
У моего отца в столе лежал револьвер. Физически конкуренцию Грэгу я составить не мог, поэтому этот вариант был самым оптимальным. В школьном клубе стрелков я подавал надежды.
Разумеется, я позаботился о своей безопасности, продумал все хорошенько.
Грэг частенько поднимал руку на Кэт. Она молчала об этом.
На одном из уроков я положил записку на его стол, чтобы заметил это только он.
Ее содержание было таким: Если не хочешь, чтобы узнали о твоих проделках с Кэт, приезжай в парк на Мэйтон-авеню ночью один.
Расчет был такой, что рассказывать он об этом никому не станет, и будет уверен, что сам разберется с таким хлюпиком, как я.
На своем поддержаном Шевроле он подьехал к парку. Парк тоже был выбран не случайно, довольно безлюдное место на отшибе городка.
Я сел в машину, и, прежде чем он успел что-то сказать, приставил пистолет к его виск, и сказал молча ехать за город к шоссе.
Еще раз повторил про молча, так как меня его слова абсолютно не интересовали.
Выехав за город, мы прошли дальше в лес,  я сказал ему повернуться спиной и встать на колени. Он довольно сильно дрожал, что не удивительно.
Я достал из кармана нож и перерезал ему шею. Думаю, этого он не ожидал, иначе бы возникли проблемы. После я отошел на безопасное расстояние, подождал, пока Грэг захлебнется кровью, проверил, не испачкалась ли одежда. нож убрал в плотный кожаный чехол и засунул за пазуху. А потом пошел по дороге обратно.
Родителей дома в эту ночь не было, они ездили к родственникам в Шелли. Еле отпросился остаться дома, пообещав усердно заниматься.
Вернувшись домой, я спрятал нож у себя в половице, и преспокойно лег спать.
Труп нашли не сразу, через два дня, в школе сделали объявление, многие одноклассницы расплакались.
Кэт разумеется больше всех.
На похоронах была куча народу, все говорили хорошие слова, было довольно красиво.
После похорон я позвал к себе Кэт, она до этого много раз была у меня дома.
Мы выпили, мешал и наливал я. Она много говорила, я утешал, потом уложил на кровать. Медленно начал раздевать, она плакала, но не сопротивлялась.
Мой первый секс прошел без особой отдачи со стороны партнера, ну и ладно.
После я встал и сказал, что у меня для нее сюрприз. Скзала закрыть глаза.
Достав из половицы нож, сказал открыть глаза. Кровь стирать не стал, так что ужас в ее глазах был то, что надо.
Предупредил, что кричать не стоит. Я довольно внушительно смотрелся с ножом в руке.
Улыбнувшись, я сказал, что теперь мы сможем быть вместе, и нам никто не помешает.
А если у нее возникнут другие мысли на этот счет, сообщил, что в случае неблагоприятного для меня развития событий у нее есть все шансы стать моей соучастницей. Думаю, она была в очень большом шоке.
Ну а дальше был мой второй секс, тоже без ее особой инициативы, но я уже начал привыкать.
Дальше было замечательное время, она приходила ко мне ночевать трижды в неделю, в школе мы тоже ходили вместе.
Я был счастлив.
Но в один момент я понял, что счастье было не обоюдным.
В одну ночь я проснулся от резкой боли в спине, надо мной стояла и рыдала Кэт.
Я нащупал у себя за спиной рукоятку ножа, воткнутую наверное прямо в позвоночник.
Было ужасно неприятно, получается я зря столько зубрил для поступления в колледж.
Как жаль. Но зато я некоторое время был счастлив. Не могу сказать, что о чем-то жалею.
Хотя, можно было прикончить это шлюшку раньше, чем она меня, ее вечный плач во время того, как я ее трахал, очень раздражал.
Эх, не получится дотянуться до ее шеи, тело уже не двигается.
А жаль. Очень жаль.