Зина и любовь! продолжение

#зина
В воскресенье Зина вскочила чуть свет, хотя с вечера заснуть удалось с трудом. В голове вертелось «скоро-скоро», она частенько поглядывала на большие настенные бабушкины часы, и прислушивалась – когда же ударит следующий час.
Часы были родом из ее детства. По ним она училась времени: «когда маленькая стрелка дойдет сюда, а большая будет вот здесь», - терпеливо объясняла бабушка. -  «Тогда и будут твои любимые Спокойнойночималыши».
Когда они получили свою новую квартиру – часы переехали вместе с ними от бабушки, как добрый знак.

Вообще, чувство времени было заложено в Зине природой, она почти безошибочно определяла – который сейчас час.

Но с годами Зина заметила, что время у всех людей разное. Вернее не время, а его скорость.
Вот у бабушки время было длинным, как и ее рассказы – со всеми подробностями о походе в поликлинику. Они вместе с дедом долго ждали весну зимой, а летом – зиму. Время исчислялось годами.
У мамы время было выходным – и скорость была недельной – от выходных к выходным, от дачи до дачи.

А у нее, у Зины, время  исчислялось часами, остановилось на без пятнадцати 10в это воскресенье  и никак дальше не двигалось.
Ждать Зина ненавидела. Ей казалось, что часы просто издеваются и из вредности идут медленнее.
Не вытерпела, выскочила к подъезду, чтобы хоть немного остыть. Огляделась, распахнула шубу, но все равно  было жарко.
Танина бабушка ждала, книги были перевязаны, уложены в ровные стопочки: Гоголь с Гоголем, Пушкин сам по себе, Тургенев с Лесковым. Ждала Зина. Ждала и Танька.

Долго.

Наконец-то. Зина выдохнула и шагнула из февральской стужи в знакомую машину, к такому почему-то знакомому лицу, таким родным рукам. И чуть не бросилась на шею от радости, что сдержал обещание и не забыл. Сердце заколотилось как сумасшедшее.

«Давайте знакомиться»,– предложила Зина.  «Гена», – сказал Гена.
- Зина, – просто ответила она. – Я учусь в Университете на экономиста, а Вы?
-  Давай на ты, – предложил Гена, – а я работаю на Химпроме в гальваническом цеху.

И опять замолчал надолго. Слово гальваника у Зины ассоциировалось с космосом, а Гена стал для нее космонавтом.

Не знал Гена, что там напридумывала Зина, на самом деле он был простым рабочим парнем с вредного производства, получал кучу денег, любил простые человеческие радости: регулярный секс, хорошую выпивку, а к ней приличную закуску, рыбалку и телевизор.


     Пока пробирались по ближним дворам к знакомому Танькиному дому с ее вымышленной библиотекой, Зина осмелела и провела разведку.
 Живет один, в общежитие, переехал из Ростова, работает по 12 часов посменно, в перерывах копается в машине или таксует – просто так – от нечего делать, но деньги лишними не будут. Машину Гена свою любил, называл ласточкой, обращался с ней нежно.

     Книжки забрали, перевезли, перенесли, сложили в коридоре.
Пригласили Гену чайку попить, в благодарность за помощь, Зина начала метать на стол бабушкино варенье, булочки, начала строгать колбасу, а сама все разглядывала толстый мохеровый свитер, щеки, уши, руки.

Ну спасибо, - сказал Гена. Тебе спасибо – просто ответила Зина.

В коридоре замялись оба, не зная, что сказать. Одежда зимой – целый процесс.

Ну я пошел …. И ушел…

Внезапно затрезвонил телефон.
- ну что? - радостно выдыхала в трубку Танька.
- - Да ничего, книжки принесу потом. Пока… – загрустила Зина.

И это было впервые с Зиной, когда она даже не знала, что делать.
Когда она хотела, а Он нет.