Maiden and Sea. Девочка и Море. 186

Теперь разведка получила не только датчик распознавания метки на Коне, а пару живых диверсантов от спецслужб России и дело стало обретать статус политической диверсии в СИСЕ и в Кремле начался скандал. И казалось бы, что такой сыр-бор из-за простого морячка с пропавшего рейда, но дело и в том, что английский боевой дредноут от объединённой армии СИСЕ обнаружил русский батискаф на месте аварии рыболовной шхуны из Шотландии. Адмирал Струбе принял запрос от Бредфора и проверил версию от Кона. И дело оказалось в том, что батискаф пытался как-то просканировать субмарину потопленную Коном, но та в режиме самообороны умудрилась чем-то выпалить по батискафу и завязалась малая перепалка. А монстры весьма любопытные создания и один такой сунулся поближе и тоже получил заряд, но от батискафа и от полученного шока всплыл перед носом у идущей на полном ходу шхуны. Неведомо, что там было, но батискаф оказался значительно повреждён и у него вышло из строя оборудование радиоуправления. Он управлялся дистанционно при посредстве небольшого зонда в верхних слоях атмосферы. Да уж, эта субмарина имела такое совершенное оснащение, что потягаться с ней даже без экипажа, оказалось не так-то и просто. Оборонное оснащение лодки пострадало от аномалии лишь частично, но при помощи техников и старшины, в последствии было почти всё восстановлено. А теперь оказалось ещё и то, что субмарина как-то поддерживала активность аномалии в этом районе как и предполагала Солли, что сыграло субмарине на руку в отражении покушений от батискафа. Сам же батискаф видно был сброшен в море с самолёта и уже давно, как только с фрегата Солли сообщили русским координаты лодки. И долгое время батискаф в автоматическом режиме занимался поиском субмарины, но сама лодка имела и класс «невидимки» и лежала на дне в «мёртвом режиме», потому поиски растянулись надолго. И вот.
– «Ладно, я соглашусь с вами в том случае, если весь экипаж лодки будет признан героями России, посмертно. И все родственники получат пособия от командования и сведения о гибели моряков. И больше не будут преследоваться спецслужбами. Вы, правление, виновно в их гибели и решили ради сохранения репутации своих чинов и задниц, скрыть этот факт от всего мира. Но правда всё одно всплывёт хоть через сто лет и как вы станете смотреть в глаза своих же потомков, я уже молчу о родственниках погибших и тех, нынешних моряков, что верят в отечество и честь моряка? Никто из нас Россию не предавал и не выдавал тайну миссии никакому противнику. А вот вы предали нас всех и бросили на произвол судьбы или вернее умирать в безвестности. И что стоят все ваши уставы флота и погоны? Я не мститель каков, но честь превыше всего. Пусть лодку пригонят открытым рейдом и дадут посетить родственникам погибших моряков, а потом делайте с ней что хотите. И пусть восстановят в чинах всех офицеров штаба, кто пострадал из-за нашей лодки, порываясь её искать в море», - предложил Кон свои условия атташе военного флота России, премьер-капитану Станиславу Неверскому, в присутствии атташе объединённого флота СИСЕ, гранд-корвета Эрнста фон Палмерса.
– «Вы много и сразу хотите уважаемый. Вы понимаете, что надо провести расследование гибели моряков, составить все акты в соответствии с директивами флота, которые кстати ни менялись с тех времён. И потом подумайте, какой ажиотаж и психоз может вызвать такое внезапное откровение? По данным военной разведки, что остались в архивах, вашу лодку действительно искали и очень долгое время, но тут много было помех из-за аномалии. Никто не мог знать и полагать, что вас угораздит в активную аномалию. Кстати то, что аномалия вообще была в том регионе, хоть и в пассивном режиме очень тщательно скрывали от мира и мы не могли знать о ней вообще ничего. Всё началось с того, что кто-то атаковал научную станцию и как сообщили современная субмарина, предположительно американского происхождения и по всему совету правительств стран Европы и Америки шёл скандал на эту тему. Наша цель была разоблачить этих диверсантов...», - начал выговаривать с убеждением премьер-капитан, но Кон перебил, - «Простите, мне это не интересно. И вы уж знали, что на самой станции происходит что-то важное в плане научных разработок и то, что станция скорее всего на грани гибели. То нападение, вызвало у вас скорее повышенный интерес и вы тоже, что вернее; мечтали получить оборудование с той станции. Я знаю об этом не из сплетен или слухов. Ни все офицеры нашего экипажа погибли сразу и как я потом узнал, в центральном отсеке была какая-то перепалка и пару офицеров были застрелены. Конечно можно было оправдать эту миссию благородной целью, обнаружив лодку врага и атаковать её торпедами. Но была ещё и другая тайная цель этой миссии в которую нас не посвящали. Нас специально готовили к этой миссии и даже психологически. Значит вы уже знали об аномалии в том регионе. А потом вы забываете, что мы были тогда лучший экипаж подводного флота на военной базе в Мурманске. И нам такой статус дали не по блату. Мы были лучшими по всем показателям. И потому все верили в родину и свою честь. Давайте не будем теперь уже торговаться на том, что свято. А потом вы можете разбираться годами что у нас случилось и как. Главное признание самого факта, что ребята погибли геройски и родине не изменяли. Сколько раз мы подавали запрос по кодам – и никакого ответа. Мы не выходили в открытый эфир и не выдавали положения лодки. Так что вы искали и где? Будто не знали куда нас послали. Ладно аномалия помешала, а потом. Я не стану тут с вами пререкаться и спорить пять лет кто был прав, а кто нет»;
– «Хорошо. Я и сам как понимаете, не во всём посвящён по тому рейду и возможно часть данных из архивов того времени умышленно уничтожили. Я понимаю, что разведка порой, так сказать, и грязная работа в погоне за преимуществом. И уж ни в коем разе ни хочу в том уличать рядовых моряков, что просто выполняли долг и приказ. А с офицеров уже не спросишь, насколько я понимаю. Но конечно, кто-то знал обо всём этом и в штабе по части секретных разработок и операций. Но вы действительно убеждены, что миссия носила грязный скрытный характер? Или ваше возмущение только в том, что вас плохо искали и тем обрекли на гибель?», - решил зайти с другого края премьер-капитан и Кон вздохнул устало, - «А моё похищение в Анкоридже на праздновании дня флота? А эта попытка похищения в лаборатории передовых исследований? Или похитители не знали с какой я лодки и что это была за миссия? Тут и думать нечего, так скажем, честный рейд никто не стал бы скрывать от всего мира. И зачем вам эта полумёртвая субмарина и я в том числе? Кануло почти шесть лет и такая реакция?»;
– «Ну вы можете предположить что вас спутали с каким иным пропавшим рейдом, имевшим недобрые цели. Надо же было разобраться кто вы такие и откуда вдруг свалились на голову...», - решил урезонить Неверский, но Кон встал, показывая свою досаду и прошёлся по кабинету переговоров и подошёл к окну и не оборачиваясь стал просто выговаривать душу, диалог шёл на английском языке, -
– «На борту лодки был обозначен условный код, по которому и нечего гадать какая это лодка и откуда. Когда передавали координаты лодки, передали и код её обозначения. Не говорите, что те, кто знал этот код, умерли или ушли из флота сажать картошку. И нечего мне пудрить мозги с похищениями в архивах. Вам дали своё задание, вот вы под эту дудку и тявкаете. А я шесть лет пережил столько мук и лишений и похоронил столько отличных ребят, таких, каких ваши секретные крысы штаба не стоят и подмёток. И у меня есть своё право и честь говорить вам в таком тоне и ставить свои условия. Не согласны, давайте лучше прощаться. Надумаете, тогда и приходите. Но уламывать меня тут как девицу, это уже говорит о многом. С меня хватит этого дурдома»;
– «Я вас прекрасно понимаю и ваши чувства, но дело не столь и просто. Во всяком случае я передам ваши условия в министерство обороны. Но вы подумайте, зачем сейчас нужен такой переполох в России. С родней мы ещё разберёмся, но лишний шум поднимать – это безумие. Хорошо, мы пока прервём эти переговоры и потом продолжим на более веских основаниях. Думайте сами, моряк», - поднялся и атташе от России, чтоб покинуть кабинет переговоров.
– «А зачем? Давайте я сделаю так. Я всё равно уже умер и для вас тем более. Я распишу всё что посчитаю нужным, тут, в СИСЕ, и не стану укорять командование и поминать секретных крыс. Это не разведка, нечего тут оскорблять военную разведку. Это шпионаж. Ведь прошло почти шесть лет и мир уже изменился с тех пор, кто там станет укорять Россию в прошлом? А россияне всё равно всё узнают и поймут из западных источников. Я сам мог бы утешить родственников погибших моряков, пусть и заочно. Но свинство в том, чтобы стараться скрыть эту правду от русского народа», - сказал Кон так и стоя у окна и не оборачиваясь на посла от России. Тот замер у стола обдумывая услышанное, но попросил не спешить Кона и встретиться ещё раз за столом переговоров. Потом Кон узнал, что была и попытка похищения Елены, но и сама бывшая актриса оказалась хитрой лисой и ушла от похитителей. А вот с Моникой связь пропала и это всё было в пользу аргументов Кона. В одном Кон был уверен, что Монику убивать пока не станут, а поберегут как аргумент, против него. И прежде, чем состоялся второй тур переговоров, Кон позвонил атташе и настрого предупредил, что если не прекратятся попытки похищения его близкой женщины в Бельгии и если с некоей Моники в Смольницах упадёт с головы хоть волосок – он высветит Россию так на всё СИСЕ, что тут равнодушных не останется.