Честь имею! Часть 17

На фронте выпускники училища достойно выполняли свой воинский долг. Так, капитан А.П. Разгон 11 июля 1941 г. организовывал паромную переправу частей из г. Резина в г. Рыбницу. Во время прокладки троса через р. Днестр лодка с командой саперов и командиром батальона наскочила на остатки моста и затонула. Спасая жизни бойцов, он утонул.
Поэтесса В. Боголюбова никогда не видела своего отца, не имевшая даже ни одной его фотографии, но пронесшая через всю жизнь любовь к нему, воплотив ее в цикл стихов «Памятник отцу».

Затмило небо черными крестами.
Лавиной бомб обрушилась беда.
Взметнулся смерч кровавыми снопами,
Вскипела взбушевавшая вода.

А на воде плоты на скору руку
И сотни жизней, что на волоске.
А самолеты вновь летят по кругу,
И смерть ликует на речном песке.

На берег вышли только единицы.
Алела кровь без края и конца.
Вот так мне рассказали очевидцы,
В последний раз видавшие отца.

С фронтов приходили тревожные вести. Наши войска отступали. Не жалея своих сил и времени, курсанты в классах и в поле, в любую погоду, днем и ночью с большим желанием и старанием учились военному делу, закаляли себя физически и идейно-политически. В этом им большую помощь оказывали командиры батальонов полковник Петунии, подполковники Городничев и Груздев, майоры Петров и Никифоров.
Генерал-майор М.Б. Дзилихов, в то время командир взвода курсантов, вспоминал: «В первые дни войны среди личного состава училища царил высокий боевой дух. Учиться тому, что необходимо на войне, стало основой подготовки курсантов. Увеличилось количество полевых занятий, большее внимание уделялось ночной подготовке».
В середине октября 1941 г. состоялся первый ускоренный выпуск 910 офицеров. С присвоением воинского звания «лейтенанта», они получили назначение в действующую армию, в том числе 120 человек на должности командиров взводов.
Сохранились интересные воспоминания об этом периоде и А.З. Лебединцева, выпускника училища 1941 г. «Было начало марта, когда мне и нескольким другим призывникам принесли повестки из военкомата. После углубленного медицинского обследования мне пояснили, что теперь нужно ехать в г. Орджоникидзе, проходить там медкомиссию и сдавать экзамены по русскому языку (диктант) и алгебре (письменно). Не уверен, что я получил положительные оценки, но тем не менее на так называемой мандатной комиссии мне объявили, что я буду учиться. Видимо, мой почти трехлетний стаж работы на различных должностях и последние характеристики от директора и комсорга сыграли положительную роль.
Так как выпуск второкурсников должен был состояться на первомайские праздники, то нас, до конца апреля, отпустили по домам. Дома и на работе встретили меня с радостью. Я пояснил, что, будучи курсантом, буду получать 40 руб. в месяц, а по выпуску оклад будет 600 руб. В то время эти деньги казались огромными, так как учителя получали не больше 400—500 руб.
По возвращении в училище нам объявили распорядок дня. Об армейской службе я мало что знал. В книгах об этом писали мало, а в кино все выглядело в “розовом” свете. Старшиной роты был назначен старший сержант, по национальности осетин, плохо говоривший по-русски, но имевший боевой опыт финской войны и награжденный орденом Красного Знамени. Он был единственным орденоносцем в училище. После обеда прибыл командир роты старший лейтенант Фоменко и с ним трое взводных молодых лейтенантов.
В первое время нас усиленно готовили к первомайскому празднику, чтобы не посрамиться перед трибуной, когда будут выпускаться первый и второй батальоны. Кормили в курсантской столовой во втором потоке по норме курсантского пайка, который по тому времени был одним из лучших в сухопутных войсках. По сравнению с пайком красноармейцев нам утром и вечером полагалось по 200 г белого хлеба и 40 г сливочного масла. Рацион продуктов был также богаче. Готовили пищу вкусно, и ее, несмотря на огромную физическую нагрузку, хватало всем.
Выпускавшиеся второкурсники получили добротное обмундирование командного состава. Многие сдали свою курсантскую форму и ходили в лейтенантской, правда, без знаков различия. Свои «кубари» они могли надеть в петлицы на воротниках только после зачтения приказа народного комиссара обороны.
Выпуск лейтенантов с зачтением приказа о присвоении воинского звания производился командованием с трибуны. Оба батальона были выстроены на правом фланге в ротные колонны, в лейтенантском парадно-выходном одеянии, но без знаков различия. За ними первокурсники с винтовками “к ноге”, далее мы без оружия. Наконец все окончилось, и началось прохождение торжественным маршем. После торжественного прохождения вновь испеченные лейтенанты принялись прикалывать по парочке квадратиков на свои петлички. Мы же крепили на свои красноармейские петлицы малинового цвета с черной окантовкой литеры “1 ОКПВУ”.
Нас переселили в казарму, а в палатках разместили курсантов курсов младших лейтенантов из числа запасников. Начались занятия. Нашим первейшим наставником стал взводный командир, который вел строевую, физическую, тактическую, огневую подготовку и уставы. За каждым взводом были закреплены примерно по десятку учебных винтовок, на которых мы изучали материальную часть и взаимодействие частей и механизмов. На них же мы обучались штыковому бою и защите от нападения.
Забот у нас было так много, что не оставалось времени даже написать письмо. Помню первое занятие по топографической подготовке. Вел его капитан. В перерыве мы поинтересовались у него о происходящем в Германии, и он впервые намекнул нам, что наша “союзница” сосредоточивает свои войска вблизи нашей границы, а ее самолеты открыто нарушают воздушное пространство и что от нее можно ожидать всего, даже самого худшего. Вот после такого сообщения многие стали задумываться.
С началом войны интенсивность боевой учебы повысилась. На занятиях особенно тяжело было выполнять стремительные перебежки и ползать по-пластунски. Проводились занятия по ознакомлению с 76-мм орудием и 45-мм противотанковой пушкой, противотанковыми и противопехотными минами.
В стенах училища осуществлялась подготовка десантников, младших лейтенантов, политруков. Весь день мы были в поле на занятиях, а ночью на разгрузке или погрузке военных грузов. Тревоги объявлялись почти через день. Из обоих батальонов ускоренно, через пять месяцев, выпустили всех курсантов, которые прибыли из частей. Потом командиров отделений, а в начале декабря дошла очередь и до всех остальных. После зачтения приказа не было ни поздравлений, ни криков “ура”.
За более чем 32-летнюю службу мне приходилось неожиданно встречать фронтовых друзей, однокашников по академии, сослуживцев послевоенных лет, но я в свои почти восемьдесят лет ни разу не встретил ни одного из нашего второго батальона, в котором были три стрелковые и пулеметная роты».
Наряду с обучением командиров, училище готовило политических бойцов. В июле и августе 1941 г. по партийной мобилизации из Донбасса и других промышленных центров в училище прибыло свыше двух тысяч коммунистов и комсомольцев. В течение двух-трех недель их обучали действиям одиночного бойца в бою, содержанию, формам и навыкам политико-разъяснительной и воспитательной работы среди воинов в условиях боевых действий. Работниками политотдела и преподавателями социально-экономического цикла были прочитаны лекции на темы: «Что несут немецко-фашистские захватчики нашей Родине и советскому народу», «Наше дело правое, победа будет за нами», «Роль воина — политического бойца в бою», «Приказ командира — приказ Родины».
После окончания учебы они командами по 300—400 человек направлялись на фронт. Большое количество их было отправлено в Московский военный округ для формирования воздушно-десантных соединений, а часть оставлена курсантами. В это же время в училище по двухмесячной программе проходили переподготовку на командиров стрелковых взводов, две роты офицеров запаса интендантской службы Красной армии.
Особое внимание в процессе обучения уделялось изучению и использованию боевого опыта действий Красной армии летом — зимой 1941 г. и в начале 1942 г. Анализ показывал, что молодые командиры, окончившие пехотные училища, имея твердые знания тактики своего рода войск, недостаточно были обучены тактике других родов войск, не знали новых образцов боевой техники и вооружения.
Народный комиссариат обороны СССР в своем приказе указал на эти недостатки и потребовал перестройки системы обучения и подготовки общевойсковых командиров. В короткий срок в училище были пересмотрены учебные программы. Основной упор в них делался на изучение опыта Великой Отечественной войны, на выработку практических навыков у будущих командиров по принципу «Учить тому, что нужно на войне, и только так, как делается на войне».
Объемы учебных программ значительно увеличились, а время обучения оставалось прежнее. Приходилось заниматься по 12, а иногда и более часов в день, включая 4 часа обязательной самостоятельной подготовки. Свободного времени у курсантов почти не было. Перед вечерней поверкой им отводилось до 40 минут личного времени. У входа в библиотеку висел большой плакат со словами: «Товарищи курсанты! Война требует от вас строжайше экономить время, чтобы каждая минута его шла на пользу вашей учебе!»