Черепаха

    Валера сидел на низком берегу ставка и внимательно смотрел на поплавок. Тот неподвижно торчал из воды. Но Валера знал, что эта неподвижность обманчива. То, что он ловил, конечно, не рыба, но ловля раков на колечко тоже требует внимания. Отправил его отец сюда в наказание.
 
    Ещё было раннее утро, а они уже сидели на уступчике скалы у ставка, пытаясь воспользоваться самой ранней поклёвкой. Поднял его отец очень рано, собрались очень быстро. Какой-то час езды на мотоцикле со спящим Валерой в коляске, и вот они уже на берегу ставка – большого степного озера, образованного запрудой степной речушки.  Отец увлечённо и неподвижно рассматривал свой поплавок, а Валера уже сопел, сидя на уступчике скалы и опёршись на вертикальную стену скалы. Тишина была потрясающая. Наконец отец заметил, что Валера спит.
    - Валера! – громко окликнул его отец, даже не опасаясь распугать рыбу. – Пойди к мотоциклу, возьми раколовку, подштопай её, вместо наживки закрепи в ней кусок чёрного хлеба и поставь её вон там, чуть повыше. Может хоть раков наловишь.
    Валера не стал перечить отцу и, отогнав остатки сна пошёл выполнять распоряжения. Мотоцикл стоял на обочине степной дороги, которая шла вдоль крутого спуска к ставку. Валера поднялся к мотоциклу, взял раколовку, ножницы и побежал обратно к скале. Спуск в самом деле был очень крутой,  Валера недаром сорвался на бег. До вертикальной стены, под которой был уступ, оставалось совсем немного – пара шагов – и вот тут-то Валера и споткнулся. Он пролетел два метра стены, чудом перелетел через уступ, в воздухе развернулся спиной к воде и плюхнулся на зеркальную поверхность ставка. Валера хорошо запомнил, как над ним сомкнулась вода. Как только он вынырнул, его потянули вверх за шиворот фуфайки, в которую он был одет по случаю утренней прохлады. Отец вытащил его из воды и посадил на уступ. И вот вместо рыбной ловли ему пришлось вылавливать из воды раколовку. Про ножницы не было и речи. Ставок у уступа был очень глубокий, и найти там ножницы было невозможно. Но вот раколовку Валере вытащить удалось. Её он выловил медным крючком, привязанным на конец лески. Раколовка представляла собой проволочный каркас в виде параллелепипеда, обтянутого сеткой.
 
    Вот после этого отец и отправил его на низкий берег, раков на колечко ловить. Почему на колечко? Да потому что в этом случае за поплавком следить нужно, а раколовка что? Она лежит себе на дне и ждёт, пока в неё раки заползут. Поплавок дёрнулся раз, потом ещё раз. Валера осторожно взял удилище, и стал аккуратно поднимать колечко. И вот когда до поверхности воды колечку оставалось совсем немного он подвёл под него подсаку (сачок) и вытащил рака, уцепившегося клешнями за медное проволочное кольцо, обсаженное дождевым червём. «Третий» - подумал он и посмотрел на противоположный берег ставка, где сидели настоящие рыбаки и ловили рыбу. Валера снова забросил удочку, и только он устроил её на берегу, как заметил, что поплавок задёргался. Он вздохнул (ведь он только собирался снова примоститься вздремнуть) и снова осторожно поднял удочку и стал выбирать слабину. Груз на той стороне лески оказался почему-то особенно тяжёлым. Валера подвёл подсаку под то место где должно быть кольцо с червями и поднял сачок. «Ух, ты». – Сразу подумал мальчишка, увидев в подсаке обмотанную водорослями крупную черепаху. Своими челюстями, как клювом, она ухватилась за колечко с червями. Ещё более удивительным, чем черепаха в сачке, оказалось другое: на мальчика из этой кучи водорослей уставились два оранжевых глаза, как две оранжевые точки. Казалось, они горели.
    - Здравствуй, отрок. – Глухо прозвучало в воздухе. Валера вздрогнул, вынул черепаху из сачка, положил на травянистый берег и посмотрел по сторонам. Вокруг никого не было. Ближайший рыбак находился на другой стороне ставка, у высокого берега. «Кто же это говорил», - Подумал мальчик
    - Это я, Брахмина. – Снова раздался голос со стороны черепахи.
    - Это что ещё за мина? Что Вы мне голову морочите. – Возмутился Валера, смутно соображая, что звук в самом деле шёл от черепахи.
    - Брахмина. Это меня так зовут. И ещё, отрок, отпустил бы ты меня…
    Мальчик растерянно посмотрел на черепаху.
    - Это что? Это ты что ли говоришь?
    - Да, Это я говорю, я не просто говорю, а предлагаю тебе отпустить меня в воду. А я тебе обещаю, в благодарность за это, у тебя будет очень хороший улов раков.
    Валера так же молча и растерянно продолжал смотреть на черепаху. На него напало какое-то оцепенение
    - Значит это ты говорила? Это что то типа черепашки ниндзя?
    - «Ниндзя» или «пиндзя» Называй меня как хочешь, только отпусти меня. Ну, какой тебе прок меня удерживать? Я же просто погибну. А так у тебя будет всегда хороший улов раков.
    Валера никак не мог прийти в себя и разговаривал с черепахой как то напряжённо.
    - Так с чего ты взяла, что тебя зовут какая-то «Мина»? – Растерянно говорил мальчик.
    - Не «Мина», а Брахмина. Кто назвал, не помню, давно здесь живу.
    Валера с самого начала разговора стоял как загипнотизированный, растерянный и оцепеневший. Черепаха же наоборот активно выпуталась из водорослей и, продолжая разговор, направилась потихоньку к срезу воды. Уже у края ставка она оглянулась.
    - И к чему мы пришли? – Спросила черепаха, выглядывая уже из воды.
    - Да плыви куда хочешь, – сказал мальчик, - Только про раков не забудь.
    Прошло не больше минуты, когда Валера встрепенулся.
    - Подожди, - вдруг закричал он, черепаха уже была в воде. Но вдруг на поверхности воды, уже достаточно далеко от берега, появилась черепашья голова на длинной шее:
    - Ну чего тебе ещё, отрок? – Раздался над поверхностью воды глухой голос.
    - Зачем мне твои раки. Может, лучше ты мне денег отвалишь? Или машину шикарную? – Проговорил Валера, постепенно понимая, что время  для таких переговоров уже кончилось.
    Голова черепахи временно замерла над водой, потом послышался её глухой голос:
    -Отрок, кушай раков. Поверь мне, это будет лучше.

    - В этот день он поймал на колечко почти сотню раков. Отец был потрясён. Валера был героем дня. Про разговор с черепахой он, конечно, никому не рассказал (ещё чего – за шизофреника посчитают). Да и сам он уже стал считать, что всё это случилось у него спросонку. Но сотней раков все остались довольны. Вот только на тот ставок они с отцом больше не ездили. Не довелось.