Глава 20-21

Глава 20.
– Сейчас будут выступать менестрели, а потом жонглеры. А еще я должна тебе рассказать о своей тайне.
И она заговорщиски поднесла к губам указательный палец.
Лина мысленно поблагодарила Маринку, теперь она наконец-то могла поддержать беседу, а не отделываться междометиями.
- Обязательно расскажи мне, но позже : уж очень хочется послушать менестрелей. Играть будут на арфе или роте?
- Я украдкой увидела у них арфу. Мне тоже не терпеться послушать их пение.  Мой супруг, он хочет что-то сказать.
Граф Арчимбаут важно вышел вперед. Сегодня он выглядел лучше: его волосы были тщательно подстрижены и причесаны. Его котт из дорогой ткани, по моде того времени был удлинен и подпоясан вышитым поясом. На плечи был накинут длинный плащ, застегнутый на правом плече причудливой брошью. Граф слегка поклонился гостям и произнес:
- Мои друзья и соседи! Вот и на нашей улице праздник! Май принес нам благую весть! Доблестный Монфор, герой Палестины, громит вероломных ткачей и скоро прибудет в наши земли! Нам нечего больше бояться! Так отпразднуем же наступление веселой весны!
Неожиданно вперед вышел еще один рыцарь. Уже не молодой, одетый в простую, но добротную одежду. Он учтиво поклонился и сказал:
- Разрешите молвить одно слово, ваша светлость!
- Что-то ты осмелел, Рыцарь-Несчастье! По твоему лицу я вижу, что говорить ты собираешься некстати.
- Я только хотел заметить, что господин Монфор далеко…
- Ты ведь сказал, на Толозанской дороге!
- Это так, но Толозанская дорога длинная, ваша светлость. Народ волнуется…
- Разве ты не видишь, что у нас праздник! И народ веселится! Посмотри, вот наш народ! – с этими словами граф указал на веселящихся девушек.
- Альби, Каркассон, Валь д`Аран – все они объяты восстаньем…
- Хватит! Довольно! – и граф решительным жестом прервал его. – Я больше не желаю слушать тебя! Пускай приблизиться верный Алискан.
Рыцарь-Несчастье поклонился и скрылся в толпе.
- Это и есть тот самый Рыцарь-Несчастье? – спросила Лина Изору. – Тот самый кому ты велела привести певца из своего сна?
- Да, он. Но подожди, сейчас ты увидишь что будет.
Из толпы вышел еще один рыцарь. Он был молод  высок строен и одет в богатые одежды и шелковый короткий красный плащ.
- Преклони колено, мой верный Алискан. – сказал Арчимбаут, вынимая из ножен меч.
Молодой человек преклонил колено и граф нанес ему легкий удар мечом плашмя. Подошедшие рыцари привязали золотые шпоры.
По толпе пронесся гул удобрения, раздались жидкие хлопки.
Рыцарь встал и с благодарностью низко поклонился. Затем он повернулся и, увидя Изору, уверенно направился к ней.
- Прекрасная Дама, не позволите ли мне стать вашим рыцарем?
Изора несколько рассеянно кивнула ему и протянула руку для поцелуя. Она вся была напряжена. Лина еще раньше успела это заметить: сестра сидела напряженно вглядываясь в толпу, словно ища кого-то.  Обряд посвящения в рыцари, вряд ли произвел на нее впечатление, хотя может быть для нее это давно стало привычным делом? Алискан  дотронулся губами до протянутой руки и сел у ее ног.               
- Завтра у нас турнир, и ты покажешь пример всем рыцарям! А теперь пусть усладят наш слух певцы. – и граф Арчимбаут сел на свое место рядом с женой.
Из толпы вышел первый менестрель, но Лина не стала слушать, о чем он поет. Она вдруг увидела, что Изора вся замерла при первых же звуках музыки и поддалась вперед, но как только зазвучали слова песни, она разочарованно отвернулась.
- Что-то не так? – тихо спросила ее Лина.
- Я уже слышала его. Мне не интересно. – рассеянно ответила та, а взгляд ее продолжал бежать по лицам гостей. На лбу выступил пот.
Лина тоже не стала слушать, состояние сестры передалось и ей. Она тоже стала вглядываться в лица людей, выхватывая взглядом разные детали: выбившиеся локоны, пятнышки от соуса на кружевном воротничке, причудливый узор на рукоятке меча. Внезапно она увидела рядом с Бертраном высоко пожилого мужчину с горделивой осанкой и выцветшем крестом на груди.
- Это крестоносец?  - спросила она Изору.
- Где? Ах, да, наверное.- скучным голосом протянула она. – Мне не по душе это песня.
Граф Арчимбаут услышал слова жены и остановил певца:
- Уж очень воинственна твоя песня, менестрель. Военные заботы так утомили и надоели нам. Может быть кто-нибудь другой споет повеселее.
Из толпы вышел другой менестрель. Он ударил рукой по струнам лютни и полилась веселая легкая и приятная мелодия.
Но и эта песня оставила Лину равнодушной. Ее взгляд вновь и вновь останавливался на высокой фигуре с крестом на груди.
- Прекрасная песня! За такую сладкую песню лучшее платье с моего плеча! Оставайся в моем замке, ешь и пей вместе с нами и рассказывай нам сказки все лето!
Второй менестрель с радостью принял подарок графа и поблагодарив исчез в толпе.
- Где же новый менестрель? – спросила Изора.
Придворная дама в розовом платье указала Изоре в круг.
- Вот он выходит из круга…
- Который?
- Видите, тот, у кого одежда блестит.
-Это тот маленький, в смешных бубенчиках?
- Что вы. Да, он ростом с великана…
-Стройный и светлокудрый?
- Нет, это седые волосы блестят на солнце…
- Старик! – и с этими словами Изора равнодушно откинулась на спинку стула.
Между тем старик вышел в круг и запел:

                Ревет ураган,
                Поет океан,
                Кружится снег,

                Мчится мгновенный век,
                Снится блаженный брег!

                В темных расселинах ночи
                Прялка жужжит и поет.
                Пряха незримая в очи
                Смотрит и судьбы прядет.

                Смотрит чертой огневою
                Рыцарю в очи закат,
                Да над судьбой роковою
                Звездные ночи горят.

                Мира восторг беспредельный
                Сердцу певучему дан.
                В путь роковой и бесцельный
                Шумный зовет океан.

                Сдайся мечте невозможной,
                Сбудется, что суждено.
                Сердцу закон непреложный -
                Радость-Страданье одно!

                Путь твой грядущий - скитанье,
                Шумный поет океан.
                Радость, о, Радость-Страданье -
                Боль неизведанных ран!

                Всюду - беда и утраты,
                Чт_о_ тебя ждет впереди?
                Ставь же свой парус косматый,
                Меть свои крепкие латы
                Знаком креста на груди!

                Ревет ураган,
                Поет океан,
                Кружится снег,

                Мчится мгновенный век,
                Снится блаженный брег!

«Боже мой! Эта ведь та самая песня, что снилась мне.» - Лина повернулась к сестре и увидела, что та сильно наклонилась вперед.
- Да ей же дурно, помогите!  - закричала дама в розовом.
- Помогите! – вскричал и сидевший у ног Изоры Алискан.
Но Изора только еще сильнее наклонилась вперед и вдруг потеряла сознание.
Лина поддерживала сестру под голову, когда та стала приходить в себя.
- Лина, Лина, это тот самый голос, который мне снился. – прошептала девушка.- «Радость- Страданье»…   страданье… - негромко пропела она и прикрыла глаза.
- Госпожа бредит! – и дама в розовом театральным жестом всплеснула руками.
- Старик, или ты забыл, что в природе – весна? – граф встал во весь рост и грозно уставился на менестреля. – Твоя песня пахнет мокрым февралем, как и твои седины! Веселого же скомороха привез нам Рыцарь-Несчастье!
Высокий старик поклонился и растворился во сне.
Изора вновь открыла глаза:
- Где он? Где старик?
- Он исчез госпожа.
- Паж… рыцарь! Помогите мне.
- Трубите трубачи! Шутов сюда! – закричал граф.
Из толпы отделились два жонглера в пестрых костюмах. Но Изора не обращая на них внимания вдруг, повернувшись к Алискану, спросила:
- Рыцарь, снились ли вам странные сны?
- О, госпожа моя, есть лекарство от странных снов:
Запах роз и фиалок,
 Звон лютни, преданный рыцарь у ног...
Щеки Изоры порозовели. А новоиспеченный рыцарь вдохновенно продолжил:   « Как Нарцисс влюбленный,
                Отражаюсь в ваших очах...»

- Ну что вы, рыцарь… - смущенно опустив веки, прошептала Изора. -    Вы льстите мне..
- Что все красавицы Арраса! Вы затмеваете их всех светом своих очей!
- Дамы и ты сестра, закройте меня от взоров гостей и вассалов… У моей туфельки распустилась шнуровка, вы поможете мне рыцарь?
Алискан с готовностью склонился к ее ногам, а Лина с удивлением смотрела на сестру, пытаясь понять, что же с ней случилось и почему она так благосклонна к пажу. Лина не могла понять почему, но этот рыцарь, несмотря на приятную наружность чем-то сильно раздражал ее. В нем было что-то не искреннее, не настоящее.
 Неожиданно раздались громкие звуки труб.
- Ваша светлость! Ваша светлость! На нас напали!  - закричал, растолкав собравшихся, рыцарь в блестящих доспехах.- Враги, ваша светлость! Крест на красном поле!               
- Знамя Тулузы! Быстрее поднимите мост! – резко встав громовым голосом приказал граф. – На коней! – К оружию! Во имя Бога и Монфора, разгромим ткачей!
Все повскакивали с мест, началась паника, крики. Но Лина вдруг почувствовала, что ее окутывает теплый туман, который мягкой пеленой вдруг опустился на нее, скрывая мечущихся людей и заглушая крики и лязг оружия…

Глава 21.
Лина резко села на кровати и помотала головой, пытаясь понять, где она. Перед глазами все еще продолжали мелькать лица людей, слышался звон оружия… Но  нет, она вновь была в своей комнате.
Неожиданно для себя Лина почувствовала сильное разочарование.
Ей хотелось вернуться.
- Странно как… Еще несколько дней назад, я думала, что сошла с ума и мне что-то привиделось, а сейчас я хочу узнать все об этой книге и вернуться обратно… И как я смогу все о ней узнать, если все время скачу туда- сюда? - тихо сказала сама себе Лина и подошла к окну.
Шел снег. Мягкие бесшумные снежинки медленно кружились в танце и ложились на подоконник, покрывая его серебряным покрывалом.
- А там весна, поют песни, танцуют…
Девочку охватила тоска. Она села на подоконник и, поджав ноги,  стала смотреть в окно. Спать не хотелось. Лина была уверенна, что если и заснет, то больше не окажется в романе. Все кончилось. Это был четвертый раз, а бабушка Эмилия говорила, что попасть в книгу можно только три-четыре раза…
- А я так и не могу узнать, что это за книга и почему именно мне было нужно в нее попасть. Что же мне делать? Я совершенно точно никогда не читала ничего подобного. И эта песня… Та, которую пел старый менестрель… В ней что-то есть тревожное… «Радость-Страданье», как может радость стать страданьем? И почему я все время думаю о ней. Совсем как Изора.
Лина провела рукой по медальону и с удивлением обнаружила, что он теплый. Лина поднесла его к глазам: крошечный голубой камешек искрился. Нажав на кнопку, девочка увидела, что стрелки привычно стоят на своих местах, но как только она открыла медальон, то услышала знакомую мелодию:
                «…Сдайся мечте невозможной,
                Сбудется, что суждено.
                Сердцу закон непреложный -
                Радость-Страданье одно!..»

- Ничего себе! Бабушка не говорила, что хронолитер может играть песню.
Лина закрыла медальон и поднесла его к самому стеклу, так что б на него упал  свет. Лунный луч коснулся камешка, и внутри него вдруг вспыхнула  маленькая звездочка.
- Как красиво!
Лина сидела на подоконнике и крутила хронолитер в руках, стараясь направлять его на луч, что бы звездочка внутри камешка не гасла.
Спать не хотелось, немного посидев еще на подоконнике, Лина решила все сведения отразить в своеобразной таблице. К чему и приступила незамедлительно. До рассвета, она уже успела испортить несколько листков бумаги и сгрызть пару кончиков карандашей, но таблица была готова.
Лист она разделила на две части. В первой части в хронологическом порядке  Лина расположила все исторические  сведения, а во втором столбике занесла сведения, которые узнала во время своих путешествий. Стрелками она соединила, те события, которые упоминаются в обоих колонках. Ниже Лина написала имена действующих лиц и род их занятий (себя она решила в список не вносить, все-таки она там лицо постороннее).
- Итак, что у меня получилось, - Лина устало откинулась на спинку стула и потерла глаза. – Спать хочется. Но это того стоило, правда, Степан?
 Кот , услышав свое имя, приоткрыл глаза, зевнул и уткнулся носом в пушистый хвост, всем своим видом демонстрируя негативное отношение к такому раннему пробуждению в воскресный день.
- Ладно, можешь спать дальше. – разрешила ему Лина. – Я ,может, и сама скоро к тебе присоединюсь.
Она зевнула и, отхлебнув из чашки холодного чая,  еще раз посмотрела на свою работу.
- Пока у меня получается, что только Монфор есть реально действующее лицо  этой истории, да еще географические названия. А все остальные персонажи придуманы автором.
Девочка посмотрела на часы. Они показывали семь утра. Сообразив, что для звонка Маринке время еще не настало, Лина решила подремать, тем более, что глаза ее просто закрывались.
Юркнув под теплое одеяло, Лина сжала рукой кулон и заснула.

После обеда Лина решила прогуляться до подруги.
Маринка жила в старом кирпичном доме с вывеской «Ремонт обуви». Купив, так любимые подругой, круассаны, Лина поднялась на старом скрипучем лифте на седьмой этаж и нажала кнопку звонка.
Дверь открылась почти сразу
- А это ты к нам в гости? Входи быстрее, а то холодный воздух напустишь – Женька у нас опять приболел.
Сообщила Маринина мама, Оксана Денисовна, одетая в теплый стеганный халат и меховые тапочки. Сколько Лина ее помнила, она всегда мерзла и жаловалась на сквозняки, которые гуляли в их старом доме.
- Здравствуйте. – вежливо поздоровалась Лина. – А что с Женькой?
Женька приходился Маринке младшим братом. Он ходил в детский сад и, по-словам, Оксаны Денисовны ничего не приносил оттуда кроме простуд.
-  Кашляет и горло болит. На прогулке сосульки ел. Ну что за ребенок! Ты проходи, давай, Марина у себя и тапки надень, сквозняки!
Покорно втиснув ноги в тапочки, меньше по крайне мере на размер, Лина направилась к двери на которой висела картонка с надписью: «Не входить всем, кого зовут Женька!» и дернула за ручку.
 Марина сидела в наушниках и весело отбивала ритм ногой. Увидев Лину, она взвизнула и резко дернулась в ее сторону. Наушники свалились с ее рыжей головы и повисли на длинных шнурах. По комнате разнеслись звуки бас гитары и ударных.
-Молодцом, что пришла! А то я от скуки, со всем зачахла! Даже Женька не приходит, очередную заразу из своего сада принес и в постеле валяется.
Пока Лина рассказывала о своих утренних изысканиях, Оксана Денисовна принесла красивый поднос с чайником и маленькими чашечками. У Маринки в доме чай пили только из таких чашек- маленьких, из тонкого фарфора с красиво изогнутыми ручками.
- Давай таблицу твою посмотрим. – предложила Маринка, когда за мамой закрылась дверь.
- Все-таки твой аналитический склад ума- это что-то. – уважительно сказала она Лине через несколько минут. – Это ж надо так все в одну таблицу свести!
Лин, а ты бабке своей звонила? Может, она чем поможет? Все-таки у нее опыт в таких делах.
- Да, я звонила, сразу как проснулась. Поговорила с ней, но она сказала, что такой книги не помнит. И еще:  книга иногда сама может найтись.
- Что значит сама? У нее ноги вырастаю что ли?
- Не говори глупостей. – Лина даже поморщилась. – Я так поняла, что книга попадется мне сама. Может в магазин сходить? Или в букинистический какой-нибудь?
- У нас возле Института Физкультуры еще ребята стоят и поддержанными книжками торгуют, можно и там поспрашивать. Слушай, а это мысль.  Сейчас чай допьем и отправимся. Может, кто чего и знает.

Спустя двадцать минут они уже шагали в сторону ближайшего книжного магазина. Но там только развели руками, на необычную просьбу девочек.
- Видите сколько у нас книг, неужели вы думаете, что мы знаем о чем каждая из них и кто главный герой?
Приблизительно то же самое им ответили еще в трех магазинах. «Букинист» оказался закрыт по случаю выходного дня, а ребята из парка у Института Физкультуры только рассмеялись:
- Мы торгуем книжками, а не читаем их.

-И что теперь нам делать? Где искать эту книгу?- пнув ботинком ком снега, понуро спросила Лина.
- Не знаю. Можно, конечно, завтра в «Букинисте» спросить. Но что-то мне подсказывает, что результат будет тот же.
- Вот и мне так кажется. Пойдем по домам, я сейчас домой приду и в чате посижу. Я там с одним очень неглупым парнем познакомилась. Помнишь, тебе рассказывала? Может, он какую мысль подкинет.
- С Немо? Так ты с ним переписываешь? А мне ничего не сказала... Скрытничаешь?
- Нет, просто особенно и говорить не о чем. Так познакомились, потрепались немного об истории, он мне материал нашел об Альбигойских войнах. Вчера о рыцарстве с ним говорили.
- Понятно… - протянула Марина, -Ну и какой он?
- А я откуда знаю? Я с ним только в чате переписываюсь.
-Так проси, что б фотку свою выслал или еще лучше, по скайпу с ним свяжись. Вдруг у него уши оттопыренные и нос крючком.
- И какая мне разница до его носа?
- Ну, ты даешь! Как это нет «разницы»? Переписываешься, а встретиться не хочешь?
- Да зачем, Марин? Я уже встретилась с одним… И что получилось? Уж лучше так переписываться…
- С ума сошла?! Подумаешь, с одним не получилось. Ну, дурак оказался и что? Это же не значит, что все остальные тоже такие. Ты вон говоришь, он умный и в истории здорово соображает. Ты, правда, в этой области не спец, но может ему интересно будет про MAX твой послушать или Фотошоп?
- А он мне встретиться и не предлагал…
- Так сама прояви инициативу.
- Вот еще! Не хочу я не с кем встречаться.
- Брось, Лин. Опять хандришь? Или ты все еще по Игорьку, своему сохнешь?
- Марин, да тут столько на меня свалилось! Все и сразу! А ты еще и роман закрутить предлагаешь!
- И что?! Одно другому не мешает. – и Марина недоуменно пожала плечами. – А вдруг он нормальный парень, стоящий? Это определить можно только при встрече – всем известно. А что до всех твоих дел… Решиться все как-нибудь само…
- Не решается, как видишь… Я домой пойду, Марин, ноги замерзли…
- Как только интересная тема – так ты – домой! Ладно, я, пожалуй, тоже побегу. Мама совсем с Женькой, наверное, замучилась. Он, когда болеет такой капризный. Вечерком свяжусь с тобой.