Глава 24-25

Глава 24.

В школу нужно было к девяти. И в этом был большой плюс, так как давало возможность не столкнуться утром с родителями и избежать вопросов по поводу заплаканных глаз.
 Лина взглянула на себя в зеркало, вздохнула и пошла к маминому туалетному столику, где из кучи баночек и тюбиков вытащила огуречный крем для век.
- Должен помочь. А то глаз совсем не видно…
Крем и вправду помог, и, когда Лина закончила завтракать, ее лицо приобрело нормальный вид. Подхватив сумку, и махнув Степану рукой, девочка поспешила в школу.
 Увы, Маринку ей никогда не удавалось провести. Еще когда Лина подходила к кабинету, подруга зорко окинула ее взглядом и вопросительно подняла бровь.
- Чего с тобой случилось?
- Потом на переменке расскажу. – пыталась отмахнуться от нее Лина.
- Ладно, подожду раз так. – и Маринка пошла на свое место.

 Первым уроком была алгебра, но Лина в пол уха слушала объяснения Нины Федоровны, голова ее была занята совсем другими мыслями. К счастью, ее не спросили, и урок прошел тихо и спокойно.
- И? – Маринка сразу же после алгебры подлетела к подруге.
- Я узнала, что это за книга и даже прочитала ее.
- Ничего себе новости! И она мне сразу не сказала!
- Не звонить же тебе в 12. Поздно, а у вас Женька болеет…
- Оправдание нашла! Да он до 12 как раз и капризничал, никому из нас жизни не давал! То водички ему, то пожарную машину принеси, то лекарство пить он не будет. Со всем нас измучил.
- Тем более. Отдыхать ведь тебе тоже надо.
- Лин, не тяни.
- Это Блок. Александр Блок «Роза и Крест». Представляешь, я эту книжку от того старика в подарок получила. Ну, помнишь, я тебе еще рассказывала, как в лужу свалилась, а он помог. Так вот, он мне потом ее подарил, а я забыла. А вчера ревизию в своем рюкзаке стала проводить, а она выпала.
Маринка взирала на подругу с изумлением.
- Что так просто? Взяла и вытащила из рюкзака? А я-то надеялась, что мы с тобой будем рыться в книжных завалах библиотек или на свалках.
- Тебе так этого хотелось? – усмехнулась Лина.
- Нет, конечно. Но просто жаль, что все разгадано…
Лина кивнула.
- И мне.
Подруги помолчали.
Звонок вывел их из задумчивости.
- Сейчас физкультура. Может нам ее прогулять?- робко заметила Лина.
- Дельная мысль. После твоих подвигов на соревнованиях, нам это вполне простительно. Должна же я все услышать, иначе просто лопну от любопытства, когда в меня попадут мячом. Скажем, что форму забыли. Петрович – он добрый, на первый раз прощает.

 В раздевалке, среди как попало сваленных школьных сумок, пакетов и висящих на крючках одежды, подруги оказались одни. Удобно устроившись на лавке и положив под спину пакет со спортивным костюмом, Лина вытащила из сумки старенькую книжку.
- Вот она, Марин.
Марина бережно взяла из ее рук потертую книжку.
- Тонкая. Я представляла себе что-то более солидное, ну, такое в кожаном переплете с застежками прикольными. Такие еще в сказках показывают.
- Так это в сказке, а то, что здесь написано очень далеко от нее.
- Ты так и не рассказала о чем она. – спросила Марина листая тонкие, пожелтевшие от времени листы.
- Я не знаю как сказать… О любви, о верности, о лицемерии, жестокости, равнодушии… Марина, она о жизни и о любви. Знаешь, я не могу рассказать, она ведь в стихах. Это надо читать. Я читала полночи. И мне до сих пор кажется, что эти стихи звучат где-то внутри меня. В голове, сердце. Их нельзя пересказать.
 Марина уставилась на Лину так, как если бы видела ее впервые.
- Ну ты даешь. Даже не ожидала, что ты такое выдашь.
- Я от себя и сама не ожидала… А потом стала читать и что-то произошло. – и Лина беспомощно замолчала.
- Я прочту. Ну а так в двух словах, хоть в чем сюжет.
- Жил-был Рыцарь-Несчастье,- начала Лина. – был он сыном ткача из Тулузы, за хорошую и верную службу граф произвел его в рыцари. И вот однажды на турнире его выбили из седла…  Его должны были убить, но госпожа махнула платком, и ему сохранили жизнь. Он остался служить в замке сторожем, всеми презираемый…
- Да, я помню, читала, - перебила Марина. - если тебя жалели и оставляли жизнь, то потом этому рыцарю приходилось ох, как несладко. Над ним смеялись и издевались, считали его трусом.
- Да все так и было. Он так и жил. В его жизни была только Изора.
- Та самая Изора, которая набивалась в твои сестры?!
- Да, та самая. Он ее очень любил. Без всякой надежды на взаимность.
- Безответная любовь, значит… Ну вот, а я то надеялась на счастливый конец.
- Его не будет, Марин. Это в любовных романах хэппи енд. А здесь настоящая драма. Он ее любит, но она даже не догадывается о его чувствах. Изора относится к нему как к слуге, который всегда под рукой и готов выполнить все, что она хочет, любой каприз. А впрочем, в те времена, так и должно было быть. Ведь рыцарь должен был верой и правдой служить сюзерену и быть целиком предан ему и своей Даме, даже если последняя не догадывается об этом.

Линин рассказ занял пол урока. Марина сидела, поджав ноги и положив голову на руки. Она ни разу не перебила подругу, только время от времени проводила рукой по глазам.
- Да уж… - тихо сказала девочка, когда рассказ подошел к концу. – Грустный конец. И Изора эта… Хотя знаешь, я где-то слышала, что слезы – очищают душу. Если ты плачешь, значит, чувствуешь, живешь, способен сострадать, переживать. Она что-то все-таки поняла, а ее слова… Наверное, при муже она не могла сказать иначе…
- Наверное. – глаза у Лины тоже увлажнились и она отвернувшись, вытерла их тыльной стороной ладони.
 Маринка подошла к окну.
- Лин, а знаешь, я тогда ничего тебе не говорила… Когда от нас отец ушел. Ты не спрашивала и это было правильным. Не люблю я эти расспросы, когда в душу лезут. Но я вот, что хотела сказать. Он когда в тот последний вечер был с нами, чемодан собирал, так вот я к нему подошла, мама плакала у себя в комнате, а Женька спал. Подошла и спросила, как же так, ведь ты обещал быть всегда рядом, заботиться, оберегать нас и маму. Любить. – последнее слово далось девочке с трудом. – Ведь ты же слово дал, как же так можно от всего отказаться и уйти. Он ничего мне  так и не ответил, промямлил, что когда я вырасту, то смогу его понять. Ха, смогу! Лин, я вот что думаю, для него слова и клятвы ничего не значили. Может он вначале маму и любил, а потом другую встретил и ушел. Так ведь просто. Отказаться от всего и уйти. Вот и верь после этого в любовь ! Я не верила, долгое время даже слышать ничего об этом не могла. Ложь это все, пустые ничего не значащие слова. Даже смотреть не могла, когда по телеку слезливую мелодраму показывали – противно было. Только знаешь, как-то летом иду в магазин, вижу, впереди меня старик идет с палочкой и старушку под руку держит. Бережно так, заботливо. Она старенькая совсем, еле идет – с одной стороны на палочку опирается, а с другой – на его руку. Я их обогнала и обернулась. Они тогда у скамейки остановились, он ей сесть помогал… и так на нее смотрел. С любовью. У них даже лица светились, честное слово. И я тогда шла и думала, что может кто-то и легко все бросает, а кто-то живет всю жизнь и заботиться о другом и остается рядом несмотря ни на что… Так может все же что-то и есть… В смысле, любовь?.. Эй, ты чего это?
Лина теперь уже не скрывала слез.
- Да так, расчувствовалась… Книга эта, а тут еще твой рассказ…
- А ты в любовь веришь?
Лина помедлила и кивнула.
- Да. – просто ответила она.- Только как узнать, настоящая это любовь или нет? Вот в чем вопрос… Иногда ведь кажется, что да, а потом оказывается, что просто подделка.
- Чаще всего так и есть. Но настоящее тоже бывает, только вот разглядеть не всегда это удается. Кажется, что вот оно то самое, а потом… А рядом может быть и есть тот, кто тебя искренне любит, а ты его не видишь…
- Вот и я боюсь, что могу пройти мимо и не понять во время…
- А я не боюсь. Зачем бояться? Можно ведь просто внимательно посмотреть вокруг себя…
- Не скажи, - перебила Лина.- А если он не хочет, чтобы ты о нем узнала? Может он стесняется…
- Робкий какой! Не съем же я его, в самом деле. Но о чувствах надо говорить или стараться сделать так, чтобы человек понял, что он нравится. Подарки там всякие дарить, знаки внимания разные оказывать. А то ведь получится, что ты живешь всю жизнь рядом с человеком, а признаться боишься в своих чувствах. Это хоть и романтично, но как-то не правильно.
- Вот тут я соглашусь с тобой, конечно, нужно как-то сказать или намекнуть.
Подруги замолчали. Какое-то время в раздевалке раздавались только долетавшие из спортзала удары мяча и команды Петровича.
- Урок скоро закончится… Ты это, книгу мне дай, я прочту.
- Ладно, сейчас достану. У меня, кстати, сегодня свидание. – поделилась с  подругой Лина.
- И она молчала! С кем?
- С Немо. У катка встречаемся вечером.
- Ну, ничего себе! И она скрывала это столько времени! Совести у тебя нет, от лучшей подруги такое утаить!
- Я не скрыла, сказала же. Мы только вчера о встрече договорились, а потом книга… и как-то не получилось рассказать.
- Придумала в чем уже пойдешь? То синее платье очень у тебя даже ничего.
- Марин, меня на каток пригласили! Зачем мне там синее платье? Я как-то не думала еще, в чем пойду…
- Не думала она…  И что с тобой делать? Наверняка опять в свои любимые джинсы влезешь?
- Наверное, еще свитер одену, ну тот красный, который на день рожденье подарили. Он к моей куртке подходит.
- Лин, он его ведь не увидит. Свитер под куртку одевают, а сегодня мороз обещали, так что если ты свою куртку не расстегнешь, то  никто его не увидит.
- И что же делать? – несколько беспомощно спросила Лина.
- Я вот о твоей шапке думаю. Может, мою возьмешь и еще шарфом шею замотать нужно по-другому. Ну- ка,  вставай! У нее свидание важное, а она расселась.
Остаток урока ушел на разные способы повязывания шарфа вокруг шеи и советы по –поводу шапки. Звонок, возвестивший о конце урока, Лина восприняла, как спасение.
- Вроде неплохо получилось. – Маринка отошла от подруги и окинула ее взглядом.
Лина показала ей язык и сдвинула шапку на затылок.
- Да ну тебя! Хочешь что б она прилично выглядела, а она…  Но так тоже неплохо. Он подумает, что чувство юмора у тебя есть.
-Прекрасно. Я побегу в столовку, куплю чего-нибудь вкусненького. И еще бабушке позвонить нужно. Сказать, что я нашла книгу.
Маринка согласно кивнула.

Глава 25.

Но позвонить Эмилии Эдуардовне удалось только после уроков.
- Бабушка, я нашла ее! Это «Роза и Крест» Блока! – выпалила в трубку Лина, от волнения забыв поздороваться.
- Ты нашла ее! Очень рада. Прочитала?
- Да, полночи целых. Оторваться не могла.
- Значит понравилась?
- Да, очень. Я не ожидала даже, что так написать можно…
- Если можешь, приезжай. Обсудим с тобой все.
- Я приеду. У меня немного времени, но я приеду.
И скоро Лина уже пила чай в комнате с аквариумом и попугаем Герой, а бабушка сидела в своем кресле и с улыбкой смотрела на нее.
- У меня тоже вот так же как у тебя сейчас всегда блестели глаза, когда я находила книгу. И как себя чувствует победитель?
- Прекрасно, чувствует. Только мне так грустно и так жалко его, Бертрана… Я, понимаешь, их как живых видела, когда читала. Они для меня стали непросто литературные герои, а люди. Ты ведь меня понимаешь?
- Понимаю, конечно. Так и должно было случить. Дело здесь не только в том, что ты была в книге. И в самой книге тоже. Я не знаю, как кто, но стихи я всегда читаю вслух. У меня всегда создавалось впечатление, что они продолжают звучать в комнате, даже когда книга уже закрыта. Они остаются и живут. Знаешь, я читала, что Блок слышал музыку. Музыку, которая и рождала его стихи. Музыку ветра, полей, лесов, музыку , так любимого им Петербурга, музыку, которую принесла революция, музыку времени…И самым страшным для него оказалось, глухота. Нет, он не оглох, я говорю о той глухоте, которая появилась в последние месяцы его жизни, когда поэт был уже сильно болен. Он не мог больше слышать музыку и не мог писать, и это для него стало не выносимым. У него удивительная поэзия, проникающая в самую душу и заставляющая плакать…
 Эмилия Эдуардовна откинулась в своем кресле и посмотрела в окно.
- Бабушка, - поставив чашку на блюдце, тихо сказала Лина. - ты еще говорила, что я должна буду понять, зачем мне нужно было найти именно эту книгу.
- И как, ты поняла? – Эмилия Эдуардовна оторвалась от окна и внимательно посмотрела на свою внучку.
- Думаю, да. Мне так кажется. Иногда, то что мы ищем, находиться совсем рядом. Нужно только увидеть это вовремя. Иначе может быть поздно.
- Может быть это итак. Понимаешь, каждый ведь открывает в книгах что-то свое. Что-то, что нужно именно ему.

Лина безнадежно опаздывала: вначале она гладила свитер, потом руководствуясь Маринкиными советами повязывала шарф, перепробовала несколько флакончиков духов на мамином туалетном столике, затем у нее оторвалась от куртки кнопка… Так что к парку рядом с катком она подбегала с сильным опозданием. На часы она решила не смотреть,. Зачем лишний раз расстраиваться? Сердце билось как бешенное, несколько от бега, сколько от мысли, что у входа ее никто не ждет. Но нет. Высокую фигуру в черной куртке она сразу заметила. Лина остановилась. И попыталась восстановить сбившееся дыхание. Лица она не видела, парень стоял, повернувшись в другую сторону. Отдышавшись, Лина поправила сбившуюся шапку и неторопливо пошла вперед.
- Кирилл?!
Парень повернулся.  И радостно улыбнулся, протягивая Лине немного помятый букет нежных подснежников.