Загорянка, 18. Часть Первая. 3

Андрей и Наташа медленно шли вдоль Центрального парка в направлении Загорянки.
- Вот тебе и ревность! – сказала Егорова.
- Какого будет узнать начальству нашу версию! Они об этого Ямщикова там, уже все копья обломали… А, как ты за этого мальчишку зацепилась?
- Всё само собой пришло. Во первых, он соврал насчет Ямщикова. Уже странно, согласись! Во вторых – его тон, во время нашего разговора. Ни нотки жалости в голосе к сёстрам. Холодные, бездушные глаза.
- И, как теперь ты себе всё это представляешь, картину преступления? – спросил Андрей.
  Он смотрел на Наташины волосы и любовался игрой солнечного света на них. Сейчас они отливали золотом и рассыпались в разные стороны от ветра. Жалобно шумели липы, наклоняли ветки к прохожим и роняли с них пожелтевшие листья. Этот желтый дождь шел тихо, бесшумно, он лишь с шелестом стелился под ногами на тротуарах и тропинках парка.
- Наташа! Ты задумалась, о чем-то? – обратился Андрей к девушке, которая давно забыла о его вопросе.
- Да, да! Немного… Ты спрашивал, как я себе всё представляю?
- Да! Если можно?
- Это лишь моё предположение, Андрей. Версия требует проверки. Всё обосновать я смогу позже, когда будут доказательства.
- Ямщиков, по твоему, как-то причастен?
- Нет, никак. Мальчишка давно ждал подходящего момента, чтобы избавиться от ненавистных сестер. Он готовился. И момент такой настал. Но мама пригласила посидеть с детьми бабушку, в таком случае, всё срывалось. А момент удобный, дома сразу обе сестры. Тогда Сергей обманом заставил не очень умную вожатую позвонить бабушке от имени соседки и сказать, что помощь её в понедельник не потребуется. Бабушка легко поверила всему сказанному и не пришла… Он вернулся со школы, конечно же покормил их и перекусил сам, затем уложил девочек спать. Подождал пока они обе заснут. Заснули. И… Вот зачем эти две свечи, мне не совсем ясно. Зачем, именно две? Одну, понятное дело, он всунул между паркетин и поджог. Как только она сгорела и пламя коснулось облитого керосином паркета, пол вспыхнул.
- Значит, Сергей убил детей, потом облил керосином пол, палас у балкона, вставил свечу между паркетин, церковные свечи все узкие, в щель она пролезла и закрепилась там, поджег свечу и ушел. А манжет?
- Манжет он, наверняка, забрызгал кровью, когда убивал. Он не левша, значит нож держал в правой руке, левой же, для страховки, придерживал сонную девочку или зажимал ей рот. Поэтому левый манжет и забрызган. Он его, так же, ножом мог неосторожно испачкать.
- Значит, он зажег свечу, чтобы загорелось не сразу, чтобы он, Сергей, смог подальше уйти, создавая себе крепкое алиби и, тогда подозрения с него снимаются. А на ребенка особо и не подумают. Ведь ушел он в половине второго или без двадцати два, а пожар начался лишь без двадцати три.
- Без 20 три, Андрей, уже всё горело. Причем, пламя было настолько сильным, что пожарные сразу не справились.
- Они горят быстро, почти не оставляя воска, Ната!
  Андрей назвал Егорову Натой и она, невольно поежилась от этого.
- Да, сгорают целиком, - сказала она, чуть изменившимся голосом. – Потому что у них большой и широкий фитиль, а сами они тонкие. Понимаешь?
  Андрей кивнул, Наташа продолжала:
- Большая толстая свеча оплавляется, оплавленный воск мешает фитилю, а когда растопится всё, то фитиль тонет в воске и гаснет. Никакой гарантии на то, что огонь коснется пола – нет. Поэтому Маслов и выпросил у друга именно такую свечу.
  Наташа шла опустив глаза вниз. Что то её стесняло в присутствии Андрея. Они шли некоторое время молча, потом стеснения и скованность отступили, если бы не эта «Ната», они бы никогда не возникли. Остался один поворот и начиналась Загорянка. И тут Жигулин неожиданно и внезапно произнес фразу, за один миг изменившую их маршрут.
- Да, без двадцати три все горело, но время, за сколько сгорит свеча, надо было ещё рассчитать!
- Андрей, ты гений! – вскричала Наташа. Глаза её заблестели и сама она вся оживилась. – Ты гений! – повторила она. – Конечно, рассчитать! Вот для чего мальчишке была нужна первая свеча! Он зажег её и засек время. За сколько минут она сгорела, мы ещё не знаем, но он уже знал. И поэтому, выпросил у Володи свечу, точно такого же размера, как и первая – 20 сантиметров, ни меньше, ни больше.
- Кусочки воска в паркете от той самой свечи. Так! Тогда пошли в храм, купим свечку в 20 сантиметров и рассчитаем время.
- Андрей, сперва в книжный, линейка нужна.

В храме на Андрея и Наташу смотрели с подозрением, особенно на их линейку, которой они измеряли свечки, пока не выбрали нужную. На эту процедуру они получили законное батюшкино благословение. Заплатив деньги, они ушли.                На Загорянке,18 – Наташа и Андрей в кабинете у Султанова проделали свой опыт. Двадцатисантиметровая тонкая свеча сгорела за 50 минут. Всё сходилось. Примерно без 20 минут два, Маслов вышел из дома и в 14.20 всё вспыхнуло. Через 20 минут – всё полыхало и соседи почувствовали запах гари.                – А нож, Наташа, нож! Куда он дел нож? – с азартным огоньком в глазах, спросил Андрей.                – С собой унёс, а по дороге выкинул.               
- Нет, а вдруг в руках заметят? Тут всё проще. Он выбросил нож в мусорное ведро, которое выносил в тот день. Его соседи видели, да и он того не отрицает.                – Ты хочешь сказать, Андрей, что дети к этому моменту уже были убиты?                - Да. И не только, керосин был уже разлит где надо.               
-  Почему?                - Потому что, от этого предмета в чём был керосин, тоже надо избавиться. Отпечатки пальцев на нём и все такое.                – А если он был в пузырьке от шампуня, в пластмассовом пузырьке? Который в огне сгорел синим пламенем, расплавился. Раз – и нет!               
- Ты права!                В кабинет вошел Терещенко.                – Что вы тут делаете? Запах какой-то странный, ребята! Что жгли, признавайтесь! – начал он шутливым тоном, тряхнув своей белокурой чёлкой и, улыбнувшись в такие же белокурые усы.                – Мы тут делом по Кленовой занимаемся. У нас есть кое-что интересное для вас, но прямых доказательств маловато, - сказал Андрей.               
- Если вы нам, Александр Константиныч позволите, мы закончим эту свою версию самостоятельно, а потом доложим вам.                – Почему же не позволить! Здесь важно иметь несколько версий, особенно в таком деле. Но не распыляйтесь, ребята!                Терещенко был явно в хорошем расположении духа.

- Спасибо! Тогда мы пошли, -сказала Егорова.                – Куда?               
-  Нам нужно съездить в одно место.               
 И Наташа ушла, уводя за собой Андрея.                – Нужно ехать на мусоросборный пункт и узнать, какая машина в понедельник увозила мусор с Кленовой.

Оказалось, в понедельник с Кленовой мусор не вывозили. С участка, который включает в себя три улицы: Кленовая, ул.Горького и Азовская – он вывозится в среду и в субботу. Это, несколько облегчило задачу Егоровой и Жигулина. Они без труда нашли человека, вывозившего мусор с Кленовой в среду, то есть вчера. Приехав на свалку, она находилась в нескольких километрах за городом, шофер быстро нашел место сброса мусорного контейнера.
- Довольно приличная куча, - окинув взглядом своеобразный курган, сказал Андрей и втянул носом неприятный запах.
- Итак, цель – найти нож с широким лезвием, рукоятка которого обмотана синей изолентой, - засучив рукава, командовала Наташа. – Он выбрал этот нож не случайно. Силенок ещё маловато и скользкая деревянная ручка, наверняка, уже залоснившаяся от многократного использования, могла бы, в ответственный момент, выскользнуть из руки или сорваться. Изолента прочнее. Она намотана слоями. Эти выступы слоёв – этажи – дают гарантию крепкого хвата.
- Наташ, я всё больше поражаюсь твоим способностям! Не ожидал, что девушки так могут. И откуда ты такая взялась? – выпалил Андрей.
  Она посмотрела на него и ухмыльнулась:
- Откуда все берутся, оттуда и я. Как известно, нового способа, пока нет. А, что касается девушек, то, по моему, женщина чувствует гораздо тоньше мужчины – это и помогает в расследованиях. Хотя, конечно, ты можешь со мной поспорить, но сейчас не время.
  Андрей улыбнулся, потом, оглядевшись ещё раз, сбросил свой форменный пиджак и принялся за дело.
- Андрей, ищем ещё одну вещь – манжет, - спустя приличное время сказала Егорова. – Оторванный белый манжет. Наверняка, Маслов бросил его туда же, для страховки. Если найдем нож, поблизости должен быть и манжет.
- А может быть бросил в керосин, пролитый на полу. Всё вспыхнуло и манжет превратился в пепел, - подняв голову, произнес Жигулин.
- Всё может быть, но не забывай о психологии. Он не опытный. В нем жуткое напряжение, никакое подсознание не выдержит при первом убийстве – пусть даже у такого ужасного человека, как Сергей. Он даже форму не снял от волнения, руки, небось, тряслись. Увидев кровь на манжете в последний момент, рванул его и выбросил в ведро вместе с ножом.
- Ага! А на то, чтобы машинки взять и спасти от огня их, на это у него и выдержки и ума хватило! – Андрей сказал это злым, сорвавшимся голосом. Должно быть сейчас Жигулин представил картину происшедшего. Он отвернулся и упрямо смотрел в оду точку.
- Да, какое хладнокровие! – согласилась Егорова. – Скоро будет темнеть, Андрей, мы должны успеть за светло.

За светло, они не успели. Лишь на следующий день, подключив к поискам оперативников Истомина и Павлова, они нашли нож с синей рукояткой, со следами крови на лезвии. А когда день близился к концу, Андрей достал из кучи молочных пакетов не большой грязный лоскут, по виду напоминавший манжет от сорочки.                Вечером в УВД на них посмотрели не одобрительно. Андрей во взгляде Егорова, прочитал следующее: « Вместо того, чтобы заниматься настоящей версией, вы пропадаете неизвестно где и, черт знает чем занимаетесь!» Жигулин отвёл глаза и секунду спустя услышал вопрос полковника:                - Докладывайте! Как прошел день? Чем полезным занимались? 
  О том, что два дня к ряду, они с Наташей копались в мусорной куче, Жигулин сказать не решался. Язык не поворачивался. Он замялся, смутился, как мальчишка и сказал:
- Я помогал Наталье Егоровой в разработке её новой версии. Кстати, добро на это, мы получили у майора Терещенко. Он не отказал нам в праве самостоятельно действовать.
- Я знаю! Но он сказал так же, что ваша версия, пока бездоказательна! За прошедшие два дня, вы можете представить доказательства?
- Пока, нет!
- Что значит, «пока»?
  Андрей поднял на полковника свои большие, красивые глаза и, немного увереннее, произнес:
- У Наташи поразительные способности! Во всем том, что она делает, я ей полностью доверяю. То, что мы нашли, сейчас находится в лаборатории. Когда будут известны результаты, станет ясен и итог.
  Егоров не сказал ничего больше. Он подошел к шкафу, открыл ключом дверцы и стал сердито перекладывать папки с места на место. Так продолжалось довольно долго. Андрей стоял у письменного стола и наблюдал за действиями полковника. Но вскоре у Егорова вырвалось:
- Вы должны с Наташей понимать, ответственность за данное дело несем мы с Султановым, а вы лишь помощники, своеобразные сборщики информации и постоянно должны докладывать, о малейших изменениях. Заниматься два дня чем-то и никого не посвятить в это – нарушение! Но, если Терещенко разрешил – всё меняет дело! И все-таки… Когда  будут готовы результаты? 
  Последний вопрос дал понять, что Егоров сгорает от любопытства.
- Сегодня к двадцати трем часам. Нам обещали!
- Похоже, что вы Платонова взяли в оборот!
  Егоров посмотрел на часы… Что это он разворчался?! Андрея он знает уже года три. Этот парень никогда попусту не тратит время.
  Полковник даже усмехнулся:
- Старею, Андрюша! Становлюсь ворчливым и привередливым! Где Наташа?
- В лаборатории.
-  Что ж, подождем до 23 часов!

                Наташа сидела в дальнем углу кабинета Султанова за железным шкафом и смотрела в окно. Там бушевала ночь. Ветер гонял макушки деревьев по тёмно-синему небу. Звёзды редко выплывали из-за туч, а выглянув, ныряли обратно в густую и чёрную бездну.                Мать последние дни, ужасно подавлена, что-то её тяготит. Смотрит на всех виноватыми глазами, а в чем виновна, признаться не решается. О матери и думала Наташа, когда внезапно стукнула дверь. Девушка резко обернулась. Это был Терещенко. Он быстро прошёл к Султанову и у стола они зашептались. Султанов сегодня весь вечер строчит доклад генералу, не поднимая головы. Из негромкого разговора майора и полковника, Наташа разобрала всего одну фразу: «Подписка о невыезде». Она, тот час же, смекнула для кого. Для Ямщикова! Наташа поёжилась, подобрала под себя ноги и продолжала смотреть в окно. Звёзды совсем исчезли, ветер усиливался. Она любит ветер, любит смотреть на качающиеся деревья и слушать их шум, шелест. Вот поток свежего ветра ворвался в открытую форточку и раздул Наташины волосы. Она подставила потоку своё лицо, но ветер развернулся в другую сторону и деревья, прежде стучавшие ветками по стеклу, стали клониться от окна. Их кроны тонули в тёмном сумраке и были плохо различимы.
Время шло. Султанов очень старательно готовил отчет о проделанной работе за неделю для генерала Лазарева. В нём говорилось только о Ямщикове. Не было и намека на Сергея Маслова. Работа над докладом была почти завершена, когда в начале двенадцатого распахнулась дверь кабинета и на пороге появилась Наташа Егорова. В руках её был небольшой металлический поднос. Девушка молча подошла с ним поближе к столу и Султанов увидел на нём нож с синей рукояткой и кусочек грязной ткани с пуговицей на конце, пришитый синими нитками.               
 Он вопросительно и, в то же самое время, изумлённо глянул на Егорову, которая стояла и смотрела на него в упор.               
- Наташа! – в его восклицании была масса вопросов.               
 Егорова поставила поднос на стол.                – Леонид Маслов опознал этот нож… А вот, чтобы долго не объяснять, свидетельство экспертов нашей лаборатории, - и девушка протянула следователю лист бумаги сложенный пополам.                Всё еще с недоумением глядя на Наташу, Султанов развернул его и опустил глаза на строчки.                Здесь всё было чётко и лаконично. Тут говорилось о том, что нож, видимо, накануне преступления был хорошо обработан и промыт содой. Так часто делают хозяйки в конце недели. Затем, ножом пользовался лишь один человек, его отпечатки пальцев найдены, как на лезвии, так и на рукоятке, принадлежат они – подростку. На ноже обнаружены следы крови, её группа соответствует той, которая забрызгала манжет левого рукава белой сорочки, живьём оторванного от целого изделия. По предположениям, сорочка принадлежит сыну Масловых, Сергею.                Султанов оторвался от листа и медленно поднял глаза на Наташу. Она продолжала молча стоять рядом. Наступила затянувшаяся пауза. Они смотрели в глаза друг другу.                – Как вы нашли эти предметы, я спрашивать сейчас не стану, узнаю об этом позже,- продолжая смотреть на Наташу, говорил Султанов. – Но вот, какое применение найти теперь моему докладу – я у тебя хочу спросить!               
- Там о Ямщикове?                                - Да!
- Он пригодится для отчетности.                – В такой форме – нет!                И тут следователь сгрёб исписанные листы, собрал их в одну стопку и порвал на мелкие кусочки. Они полетели в урну.               
- Другой доклад завтра буду писать. Сейчас я не в состоянии, - сказал он, поднимаясь из-за стола.                Надо отдать должное этому человеку, этому опытнейшему следователю. Султанов оценил собранные данные мгновенно. Сейчас он стоял у окна и, как Наташа недавно, смотрел на качающиеся деревья.               
- Южный ветер – теплый! – тихо произнес он, после нескольких минут гнетущей тишины.                Наташа опустилась на стул и, в задумчивости, стала смотреть куда-то перед собой. Тикал будильник на столе у Султанова, принесённый им же из дома. Он отсчитывал секунды уже ночного времени. Было за полночь. Гулкие коридоры молчали, двери кабинетов – тоже.                « Как я устала сегодня! Хочу спать!» - пронеслось в голове Наташи. Она взглянула на следователя, который не отводя глаз от окна, произнёс:               
- Завтра, достаньте мне эту сорочку, от которой манжет. Рапорт мне на стол, о вашей с Жигулиным проделанной работе, тоже завтра… А сейчас иди домой. Стой! Ещё одно!                Тут он повернулся к ней и устало сказал:               
- Отпечатки пальцев не забудьте у Маслова Сергея взять. Незаметно возьмите. Всё поняла?                - Да!               
- Иди!                               
  Наташа вышла, а Султанов ещё долго не мог оторвать глаз от темного окна. Все смотрел и смотрел в черную пустоту, до боли в глазах, от напряжения и усталости.

За отпечатками пальцев Сергея Маслова, утром следующего дня отправился на Отрадную Жигулин. Он взял их аккуратно и не заметно для Сергея, показав ему несколько фотографий, совершенно посторонних и не нужных для дела людей. Сергей брал их в руки и внимательно разглядывал. « Нет, я в последнее время, не встречал нигде этих людей. К нам они не приходили.»               
Вполне «удовлетворившись» его ответами, Андрей вернулся на Загорянку. Отпечатки пальцев, оставшиеся на фотографиях и на ноже, оказались полностью идентичны.                За последней уликой против малолетнего убийцы, поехал сам Султанов. Прежде, он позвонил на Отрадную и узнал у бабушки Сергея, где тот находится в настоящее время. Сергей Маслов был в больнице у матери вместе с отцом. Его отсутствие было очень кстати.                Когда Султанов вошёл в дом, почувствовав недоброе своим чутким женским сердцем, бабушка спросила:   
- Что-то вы зачастили к нам? С утра молоденький такой был, теперь вот вы!
- Я понимаю, что не только наши визиты, но и моя дальнейшая просьба несколько удивит вас. Но я прошу, Варвара Петровна, заранее не волнуйтесь. Мы только проверяем кое-какие факты.
  Женщина выжидающе смотрела на Султанова. Она смотрела на следователя таким тревожным и нервным взглядом, что, не выдержав напряжения, Султанов отвернулся.
- Спрашивайте, спрашивайте! – дрожащим голосом торопила она.
- Давайте договоримся! Какой бы странной для вас ни была моя просьба, вопросов, в связи с ней, задавать не надо. И никому, о моем визите не рассказывайте.
- Ладно! – тем же нервным голосом ответила Варвара Петровна.
- Мне нужна школьная форма вашего внука и его белая сорочка с оторванным манжетом… То есть, та одежда, в которой его привели к вам в понедельник, после происшествия.
- Его школьная форма?
- Да! Она у вас?
- Ой! Да, что же это делается? – после этого отчаянного восклицания, Варвара Петровна упала на диван, схватилась за голову и застонала.
- Зря вы так волнуетесь, Варвара Петровна! Это лишь чистые формальности! – пытался уговорить её Султанов.
- Уж какие тут формальности,- сквозь рыдания говорила женщина,- он же на всех как зверь смотрел, волком! Говорила им всегда, что характер тяжелый. Куда ещё рожаете? Одного бы нормально воспитали! Нет, не хотели меня слушать! Что же будет теперь? Ведь дочь моя не переживёт такого…                               
  После недолгой истерики женщина поднялась и, открыв створки гардероба, достала хорошо выглаженную школьную форму. Потом она открыла отделение для нижнего белья и долго копалась там, наконец, бабушка извлекла оттуда белую сорочку и молча протянула её следователю.
- Это она?
- Да! – после ответа женщина развернула её и приподняла левый рукав. – Я надшила его белой тканью, здесь заметно.
- Значит, манжета не было?
- Не было. Он был оторван.

      Пришитый новый манжет в лаборатории аккуратно отделили от рукава и, путём исследований, попытались доказать принадлежность манжета, найденного Жигулиным и Егоровой к данной сорочке.               
Пока проводилась экспертиза, в кабинете у Лазарева с отчётом о проделанной работе выступал Султанов. Присутствовали все, как и в прошлый раз. Наташа сильно волновалась, даже чересчур. У неё подрагивали пальцы и девушка сцепляла их замком. Андрей заметил это. Он сидел рядом с Егоровой и ловил каждый её жест. За эту бешеную неделю расследований, они сблизились и, похоже, становились друзьями, но помимо служебного интереса Андрей испытывал к Наташе и личную симпатию.                Лазарев слушал отчёт следователя Султанова и смотрел на них обоих. Смотрел внимательно, изучающе, сосредоточиваясь на собственных выводах о роли молодых в данном деле. Когда доклад был завершён, принесли результаты экспертизы. Генерал долго читал, как результаты, так и материалы дела. Потом он встал, снял очки и произнёс:               
-  Последнее звено и цепь замкнулась, - при этих словах Лазарев чуть потряс в воздухе официальные бланки, результат последней экспертизы. – В моей практике такое впервые. Бывали, конечно, незаурядные вещи, в том числе и с подростками. Были случаи, когда очень веские причины толкали их на совершение преступлений, но здесь…                Генерал взял в руки «Дело».               
- Результаты исследований подтвердили, что манжет, найденный на свалке, принадлежит той самой сорочке, в которой Сергей Маслов был в день преступления, в которой он его же – это преступление – и совершил. Мотивом содеянного была – ревность! Его психическое состояние нуждается в тщательной проверке, поэтому подростка нужно срочно изолировать… И, тем не менее, очень необычная ситуация, когда ордер на арест приходится выписывать для двенадцатилетнего мальчишки… Вы замечательно провели дело, товарищи, большое вам спасибо! Особенно стоит отметить работу помощников Султанова и Егорова. Кстати, решающая версия была…               
- Егоровой! – громко произнес Султанов. – Мы, как вы знаете, всю неделю занимались Ямщиковым.                – Да, знаю! Перед Ямщиковым надо извиниться и чем скорее, тем лучше. Больше нет оснований на подозрения, относящиеся к другим лицам,- сказал Лазарев. – Вина Сергея Маслова доказана, - заключил он и закрыл совещание.

Наташа прошла в комнату Сергея первая. Он сидел за столом, но при появлении Егоровой быстро поднялся.                – Вы опять ко мне с вопросами? – начал было он.                – Да, Сергей! Но только, на сей раз, с одним единственным вопросом, - Егорова присела на стул и посмотрела на Маслова так, что по его лицу прошла нервная судорога.               
- Скажи, Сергей! За что ты убил своих младших сестрёнок?               
 Мальчишка перестал дышать и сделался пунцово-красным. Он крепко стиснул зубы и напрягся. Этот неожиданный вопрос ударил его с оглушительной силой и чуть-чуть не сшиб с ног. Но подчиняясь своей воле, Сергей устоял, стоял и выжидал спасительного момента. Его разоблачили так внезапно и быстро, что Маслов не успел подготовиться как следует, он не успел отрепетировать, а стало быть, и не смог сейчас сыграть сцену недоумения и невинности, поэтому так нелепо, с головой выдал себя. Он и сам понимал, что выдал. Теперь все чувства и эмоции проступили наружу и чётко отпечатались на его лице. Невооружённым глазом была видна вина его. Первой мыслью, явился побег. И мозг лихорадочно начал работать на это.                Дальше произошло то, чего Егорова меньше всего ожидала. Стоя молча минуты две, Сергей будто захотел присесть, но тут же, мгновенно подскочил к столу, схватил пустую высокую вазу чешского стекла и размахнувшись, с большой силой ударил ею Наташу по голове. От неожиданности и резкой боли, девушка поднялась со стула, но сразу осела на пол. В глазах стали расплываться желтые круги, а предметы исчезли и превратились в нечёткие силуэты. Такой силуэт пробежал тенью в сторону коридора, должно быть – это Сергей! Но подняться и остановить его, Наташа не смогла.               
 Подбежав к входной двери и распахнув её, Маслов столкнулся с входившим в дом Жигулиным. Мальчишка с силой рванулся на таран, пытаясь выскочить на улицу, но Андрей крепко схватил его, развернул к себе спиной и зажал рукой шею подростка. Тот задыхаясь, хрипя от гнева, продолжал биться. Во время подоспевший Терещенко помог Андрею вытащить Маслова из дома и втолкнуть в машину. Но и там Сергей продолжал оказывать бурное сопротивление. Он, опрокинувшись на заднее сиденье милицейской волги, стал впираться ногами в дверь автомобиля и кусать оперативника, приехавшего вместе с группой. С большим трудом удалось Терещенко и Жигулину одеть на парня наручники. Как только это было сделано, Андрей бросился в дом. Наташа ещё сидела в прежней позе. Одной рукой она опиралась на пол, другой держалась за голову. Между пальцев струилась кровь и мочила волосы. Рядом стояла Варвара Петровна и выкрикивала что-то невнятное, зажав рот ладонью.               
 Жигулин бросился к Наташе.               
- Наташка! Что же это такое?! Что он с тобой сделал?! – поднимая Егорову с пола, в волнении выкрикивал он.                – Ничего, сейчас всё пройдёт, - слабо сказала она и посмотрела на свою ладонь. Она была в крови.                – Он пробил тебе голову. Чем?               
-  Вазой, - и Наташа движеньем руки показала на валявшиеся у стола осколки.                – В больницу надо.                Поддерживая Наташу, Андрей довёл её до машины. Рана была не маленькая и, когда девушка садилась в автомобиль, чуть пригнув голову вниз, кровь стекла на лоб и побежала по щекам.                – Сволочь! Мерзавец! Это не ребёнок, это какое-то чудовище! Я бы его голыми руками задушил! – с этими словами, распалившийся Андрей сел рядом с Наташей и попросил шофёра ехать в травмопункт.               
 В другой машине Терещенко и два оперативника везли Маслова на  Загорянку, 18.

   Андрей привез Наташу к ней домой. Голова её была перевязана бинтами, взгляд рассеян, зрачки расширены. Егорова плюхнулась в кресло и прислонилась к спинке головой.
- Наташ, ты сегодня лежи, не выходи никуда, - заботливо произнес Жигулин, стоя рядом.
- Здорово он меня вазой! А я прием Султанова решила применить , ударить подозреваемому в лоб фактами. Применила! Он же меня и ударил!
- Болит сейчас?
- Нет, ничего не чувствую. Слабость и только.
- Пойдем, я помогу тебе лечь.
- Не надо. Я посижу не много. А ты иди! Спасибо тебе, Андрей! Иди!
- Где твоя мама?
- Она поехала сегодня к бабушке, к её матери. Два часа отсюда езды, в Шатрово.
- Знаю этот поселок на побережье, красивый!
- Да, садов много!.. Иди! – она отвернулась к окну и закрыла глаза.
    Андрей направился к двери, но, следуя внутреннему импульсу, остановился. Обернувшись, он заметил в опущенных густых ресницах Наташи блестящие слезинки. Они становились всё крупнее и, вскоре, скатились по щекам, оставив на своем пути мокрый след. Девушка крепко сжала бледные губы, запрокинула голову назад, стараясь удержать слезинки, но это не помогло. Они продолжали появляться из под ресниц и падали, падали из закрытых глаз, стекая на щёки и шею.                Не найдя в себе силы уйти теперь, Андрей остался.

                КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ.
1990.

Публикация в журнале «Скиф-М»,август 1990 года – Москва, СССР.
Публикация в журнале «Веды», октябрь 1990 года – Варшава, ПНР.