Сева Кудрин

Был такой художник. Мне повезло с ним работать в одной мастерской нашего Худ-Фонда. При Советской-то Власти он мог бы стать великим, если бы захотел. Однако водочка не спрашивала, чего он хочет от этой жизни. Как она вцепится в кудри любителя мазать кистью по холсту, так отпустить уже и не пытается.

Художники могут плюнуть на вкусную пищу, потратить последние деньги на краски, кисти и холсты, да и мазать бы шедевры! Но это когда талант так и прёт, спасу нет!
А талант ведь кормить надо всё-равно. Без водки ни один праздник не обходится.
Это у интеллигенции на столе Амаретти, Виски, шампанское.
У наших художников - водка!
Сева Кудрин был борцом с первым разрядом. До мастера не дотянул. Художество помешало. Кисточкой стал зарабатывать очень даже прилично. Не до борьбы стало.
Пейзажи Сева писал на загляденье! Но была ещё работа оформительская. За неё деньги и получались приличнее, чем за пейзажи.

С Севой я столкнулся, когда он уже пил весьма умеренно. Обычно он успевал всю работу закончить часам к трём или четырём. Невтерпёж, значит, наступал. Сева степенной походкой шёл на выход, в то время, как я только входил в рабочее состояние.
Сева сильно заикался. Кто его напугал в детстве, я так и не узнал. В спокойном состоянии он научился говорить нараспев медленнее обычного. Но в состоянии взвинченном дождаться, когда он выскажется в мою сторону, я не мог и аккуратно подсказывал.
Как старый и опытный работник, он ревностно следил за размером моей зарплаты.
Я, конечно, скоростью в работе похвалиться не мог, поэтому свою зарплату высиживал. Просто мой рабочий день был Севиного длиннее вдвое. Я всё делал очень аккуратно. Севе Кудрину Худсовет прощал этюдное изображение плакатов.

Помню, дело у нас дошло до того, что либо он делился со мной заказом либо я.
Потом в училище наши плакаты повесили на одну стену. Мои плакаты были аккуратно вылизаны, у Севы Кудрина всё выглядело аляповато. Завуч стала мне высказывать, что вот эти просто хорошие, а эти - намазаны. Я отвёл заведующую учебным процессом подальше от стены.
-А теперь? - спрашиваю.
-Странно! Теперь хорошо! - нерешительно согласилась Завуч.
-Вот на таком расстоянии и смотрите! - посоветовал я.

В другой раз Сева Кудрин буквально взбесился. И было от чего! Он соединил две чертёжные доски двумя брусками. Натянул бумагу, загрунтовал. Получились десять планшетов. На них он наклеил готовые тексты и готовые рисунки. Я, конечно, всю информацию нарисовал сам. При этом, у меня получились двадцать планшетов совершенно самостоятельных. Главное, поднимать и таскать их было намного легче, чем таскать сдвоенные планшеты Севе. Худ-Совет оценил мою работу в три раза дороже!
Что тут началось! Сева Кудрин кричал:
-Те-те-те...
-Тебе - подсказывал я.
-Тебе за-за-за...
-Заплатили, - подсказывал я.
Так вместе мы закончили весь этот печальный для Севы Кудрина монолог, в котором ясно было одно. Я был значительно умнее Севы Кудрина, когда дело касалось зарплаты. Оно и понятно. Я платил пятьдесят процентов алиментов. Мне и карты в руки.
В принципе Сева Кудрин уважал меня, а я мирился с его недостатками, стоило мне увидеть его новый пейзаж. Должен признаться, мне до его мастерства не хватало лет в изрядном количестве.
Когда он вышел на пенсию, то стал писать пейзажи на уровне шедевров. Все пейзажи растворились по стенам квартир любителей живописи.

Вообще-то я всегда обращался к нему - Всеволод Алексеевич. Скончался Всеволод Алексеевич Кудрин на семьдесят первом году. Ни славы не обрёл, ни в Члены Союза Художников принят не был.
Так сказать, жил-был.

июнь