Открытое лишь ей окно

         ***

Иду по Невскому с утра,
Когда земля ещё не разогрета,
И солнышко касается едва
Своим лучом поверхностей, и лета
Проникновенное тепло грядёт…
Уже к полудню стает лёд,
И Невский расцветёт
Нарядною толпой
Из запахов и цвета,
И вовлечёт меня в водоворот, –
Который год я знаю это!
И вот опять душа поёт,
Предчувствуя полёт,
Ведь впереди так много лета!

Вдруг – фотография изъяна –
Сквозная рана!
На Невском, прямо у Паласа, –
Беззубый рот, не рот – а яма
Неистово мнёт корку от банана!
Жестокая ирония, гримаса!

Та женщина – старуха не стоит
С протянутой рукою и не ищет
От милостей прохожих и твоих…
Она – голодная, но гордая, не нищая,
И денег не берёт ничьих…
Лишь достаёт из урны объедки,
И эта картина, увы, нередкая…

Зато полицейский охранник не ждёт,
Дубинкою старую яростно влёт
Сбивает на землю и рвет,
Как стервятник.
И в эту минуту – душу её Бог берёт
Во спасенье и праздник!

А тот полицейский молодчик
По мёртвой стучал, что есть мочи…
Лишь эхо ударов косило:
«Я – сила! Я – сила! Я – сила!»

Старушке было всё равно.
Из оболочки горемычной
Душа её умчалась птичья
Куда-то очень высоко,
В открытое лишь ей окно
За гранью тяжести привычной.



 Татьяна Громова Голованова
Август 1996 г. – январь 1998 г.,
апрель – октябрь 2013 г.,
май 2015 г.