Эроритмы -11

ЭРОРИТМЫ-11


МИЛА  БЕККЕР


Ела крекер Мила Беккер,
Запивая пивом,
А проезжий Студебеккер
Замигал игриво. 



«Мне бы Милу, – размечтался, –
Часиков на двести... 
И, при этом, чтоб со мною 
Без излишней спеси».   


Но и он замечен Милой,
Хоть в суровом взгляде
Безразличие царило,
Искушённо глядя. 



Студебеккер, впрочем, этим 
Только опьянялся:
«Называть вас буду Эти, 
Как поют в романсах». 



Мила скорчила гримаску:
Вышло очень мило. 
Студебеккер без опаски 
Внёс вопрос интима. 


«Я, – сказал он, – ваше тело 
Буду вечно холить.
Но меня вы к браку с вами 
Не должны неволить.



Я — машина из сложнейших,
Запчастей полтыщи,
Но в объятиях нежнейших 
Каждую отыщешь. 



В благодарность за такое
Не стою ценою»... 
Улыбнулась Мила Беккер,
Как сирень весною.



«Ты получишь, что захочешь,
Если надо — больше.
Я не здешняя, проездом, 
Из свободной Польши. 



Студебеккер нынче в моде
У панов и пани. 
И никто мне не поверит,
Что ты платишь «мани».



Убеждать их я не стану —
Не для общей пользы.
Далека от них удача, 
Для меня же — возле».



Съела Мила сухой крекер, 
Допила пивко.
И взобралась в Студебеккер 
Прямо на «древко».



КЛАД

/мемуары поэта, найденные в архиве/


Старым стал — и был немолод,
От скорбей согнуться повод. 
Развалюху-жизнь отринув,
В розвальни, как в воду, плюх...


 
Без лукавинки и шума,
Без усердия и бума,
Под стук некованых копыт
Едет-едет вдаль пиит.


«Вам куда»?– ямщик спросил,
Кнут и рукавицы.
«Куда хочешь, – бормочу, –
Всё одно — не спится».


«Понял, – радуется он, –
Услужу вам, право. 
Дом здесь есть, а в доме том
Ох, какие павы.


Хоть не мальчик, а, видать,
До игралищ жаден.
И Господь в том не судья,
Коль на то есть ****и.


И в обратный путь тебе
Послужу, коль надо.
Для меня ты, господин,
Вроде в поле клада».



ОТВОРИВШИЙСЯ СЕЗАМ



То, что знамо, что не знамо,
То, что ведомо двоим,
Открывается Сезамом
Перед выходом на пир.


Тут на выбор: то качели,
То волны морской раскат.
Слова тяжки, как гантели,
Что не выдержал инфаркт.


На пиру, средь винных чашек
И обильной закуси,
Шепчет кто-то непрестанно:
«На-ко, Федя, выкуси»!


А она, улыбкой хитрой
И движеньем скрытым глаз,
Вдруг мечтой любвеобильной
Увлекла в свой скромный лаз.


В нём, смиренно умостившись,
И другим закрывши ход,
Заставляю их поститься,
Соблюдая свой черед.


ИВЕТТА

/ по Саше Чёрному/



Собирался я букет
Подарить Иветте,
А Иветта, милый свет,
Вечером в балете.


Слева, в ложе номер пять,
С графом Монте-Кристо,
А на сцене па-де-де
Строчат две артистки.


Подошёл к ней, говоря:
«Вот цветы, возьмите».
А в ответ: «Цветы приму —
Больше не просите».


Что ж, видать судьба моя,
Как у Арлекина, что
Гадает, с кем ушла
Нынче Коломбина.


ГОЛУБАЯ РАПСОДИЯ


Происходит смена вех —
Ходит-бродит человек,
Скромный, тихий, голубой —
Он не властен над собой.



Властвует над ним Судьба,
Да сама тому не рада:
Пола женского она,
Для него сей пол — отрава.



И свидетельствуем мы
В беспричинном изумленье:
Поволок наш персонаж
Без привычных разъяснений
Парня, годиков пяти,
Тот орал, как на распятые...


Не проездить жизнь в такси —
Изрыгает в нас проклятья.


Эх ты, голубь-голубой,
Приголубь мужское чрево,
Дабы мент и прокурор
Не замерзли бы без дела.


САМОВАРНИЦЫ


Стою в простенке, как в застенке,
Свои наблюденья ссыпая в память.
А наблюдаю я, как женщины, мучась,
Раздувают в окнах самовары.


Щёки — во! Груди — во!
Плечи наваристы и могучи.
Какую выбрать — не соображу,
А потому подобен иве плакучей.


Борис  Иоселевич