самобытность закономерностей

соедини, образ
сотвори концептуальный,
синтетический, аллегорический,
турблентно-виртуальный, косметический.

виртуал, фантастики реальность,
чистые грезы, свежесть грозы и аромат розы,
не нать автоматов и матов тож не нать,
память виртуальная сотрется в миг.

ихнее кыно у нутреннем
мiре хотело прижиться,
но было изгнано с позором,
причом, весчи и чумодан осталиси.

ну да, свойства подсчету
не поддавались - ихних было
много и оченно много, такоси много,
што ими просто пользовались, без тиорий.

обмани ближнего,
обмани дальнего,
обмани сибя, любимого,
обмани, не то тибя обманут.

первый на первом,
как чмо сосательное,
жизененные соки высасывал,
ссыкливо-толейрантно прогибаясь.

и алигархушек-то, чого-й-то,
ужо много нынче, сезон хороший,
пора ужо и в запас чо-нить готовить:
шушить, мариновать, абстрагировать как-нить.

оборзеватили пыжились,
тужились, придставили раскладец,
шо, мол, фсе - чики-дрики и уки-пуки,
и на воротах, пока, вешать никогось не надоть.

а срач в центре столицы
был поводом сменить хозяина,
домового, центрового, смотрящего,
записывающего, фиксирующего, гулящего.

какоси оно ускользаюсче-мимолетно,
енто время-времечко - не успел енту жисть как
следует пожыть, а ужо пора собиратьси
в путь-дорожку, дорожку дальнюю

пышуть чого-й-то тамо, пышуть фсе,
картинки рисують, размышляють походя,
красивые словечки подбирають и пыль с
ихних сдувають, жызня, растудыть еенную.

окурки брошенные,
как мысли невысказанные,
видом неприглядным, антисанитарным,
культурность бытия нарушали не предусмотрительно.

терпеть сибя
было мучительно,
к тому жи дурные словечки
незатейливо переплетались с ритмами.

какоси уживались в челике широта
натуры и мелочность, справедливые
взгляды и подленькое, и гаденькое -
просто было уму евонному не постижимо.

а ты, как евонного,
не читай енту белиберду,
ни для тибя написана, башмачок,
лутчшее кнопочки, как евонного, нажымай.