Война сержанта Киселёва

     Не успели праздничные салюты отгреметь в честь Великой Победы, а уже новая дата на календаре вновь напоминает нам о событиях Великой Отечественной. И снова мы вспоминаем о тех, кто 74 года назад ценою своей жизни остановил полчища фашистских оккупантов, рвавшихся к Москве. Кто подростком выпускал  снаряды на военных заводах или из последних сил прокладывал ровные борозды на колхозных полях. И всё это – на благо Родины, во имя светлого и мирного будущего нашего Отечества…

     Накануне очередного Дня памяти и скорби своими воспоминаниями о той суровой године поделился с корреспондентом «ПМ» участник и инвалид ВОВ, житель Большой Волги Фёдор Матвеевич Киселёв.

                «ГОВОРИТ МОСКВА…»

     Родился я в 1925 году в большой крестьянской семье в одной из деревушек Горицкого района Калининской (ныне Тверской) области. Трудовую деятельность, как и многие сверстники, начал рано. В 11 лет подался в пастухи, стал пасти колхозных коров. Жили тогда бедновато, без особых перспектив, поэтому в 1939 году наша семья переехала на Большую Волгу, в район Волжских гидросооружений – в так называемые «Водники». Папа получил должность путевого обходчика на железной дороге. Мама сидела дома, воспитывая пятерых детей. А я продолжал пасти бурёнок, только уже из другого, более «статусного» поголовья…      
     22 июня 1941 года ближе к обеду из репродуктора, висевшего у здания ВОХР неподалёку от школы № 2, раздалась тревожная музыка. Вскоре послышался звучный голос диктора: «Внимание! Говорит Москва. Передаём важное правительственное сообщение…» Далее из выступления Молотова мы узнали о вероломном нападении фашистской Германии на Советский Союз. В тот день ещё никто не подозревал, что начавшаяся война станет самой кровопролитной в двадцатом веке и продлится около четырёх лет…
     Осенью того же года немецкие войска стали прорываться к столице. У городов Калинин, Ржев, Дмитров, Яхрома и других населённых пунктов Подмосковья завязались ожесточённые бои. В первую очередь фашисты стремились уничтожить наиболее важные стратегические объекты. В том числе шлюзы на канале имени Москвы и Иваньковскую ГЭС. Помню, как однажды мы с друзьями стали свидетелями одного воздушного боя, завязавшегося около упомянутой плотины. В тот день вражеский бомбардировщик приблизился к ГЭС и успел сбросить бомбу, которая, по счастью, разорвалась на дамбе. Тут в небе появились три наших «ястребка» и без промедления атаковали немецкий самолёт с разных сторон. Послышались пулемётные очереди. Вскоре одна из краснозвёздных крылатых машин начала снижаться, удаляясь в сторону Савёлова. Видимо, самолёт получил пробоину и потерял управление. Чуть позже мы заметили, как из него выпрыгнул лётчик с парашютом, а сам «ястребок» исчез где-то за лесом. Но другие наши истребители, продолжая обстреливать неприятеля, вынудили фашистский бомбардировщик повернуть назад. Он развернулся и скрылся в осенних тучах, так и не накрыв новыми смертоносными зарядами большеволжскую плотину…
     Как известно, в декабре 41-го началось контрнаступление наших войск под Москвой.  Советские люди явили всему миру образцы подлинного патриотизма,  самоотверженности, отваги и героизма. А ещё, как отмечают обыватели, нам «помогла» настоящая русская зима с морозами под минус сорок. Многие немецкие оккупанты нашли свою погибель на подмосковных полях, реально замёрзнув в своей слишком «облегчённой» военной форме. И я хорошо запомнил ту действительно суровую зиму, поскольку на тот момент мне уже исполнилось шестнадцать…

                БОЕВОЕ  КРЕЩЕНИЕ

     9 января 1943 года я был призван в действующую армию. С группой из 80-ти человек меня направили в военное училище, которое располагалось под городом Кострома. В течение 11-ти месяцев обучались там артиллерийским навыкам – в частности, методам ведения боя с применением миномётов, противотанковых пушек и автоматов ППШ. По окончании училища мне было присвоено звание младшего сержанта, получил направление в город Великие Луки, где был распределён в воинское подразделение 120-миллиметровых миномётов.
     Вскоре прошёл и первое боевое крещение. Командованием «ставки» было объявлено контрнаступление на нашем участке фронта. Помню, как в определённый момент активно заработали советские дальнобойные пушки, миномёты и знаменитые «Катюши». На немецких позициях всё заполыхало, земля начала «вставать дыбом». В мои обязанности входила своевременная доставка снарядов к миномёту. Проще говоря – был подносчиком мин. С непривычки так забегался, что пришлось снять шинель. Но эти усилия были не напрасны: после артподготовки наши войска продвинулись на 35 километров к западу. Наступление продолжалось ещё два дня. Стало быть, в общей сложности мы «отмахали»  более ста километров. Представляете, сколько важных высоток было отбито у врага, сколько населённых пунктов освобождено?..
     Затем в качестве заряжающего я был прикреплён к 45-миллиметровой противотанковой пушке. Постепенно начал осваивать и это орудие. В одном из весенних боёв 1944 года, когда наше подразделение находилось уже на территории Литвы, получил первое серьёзное ранение. Неловко выскочив из-за укрытия, я не успел переместиться в заданную точку и был накрыт ответным огнём противника. Пуля прошла через левое бедро навылет. Если бы чуть выше – и мне хана. Хорошо, что рядом оказался командир расчёта, наш старшина. Он приказал сначала залечь, а потом по-пластунски перебраться в ближайший окоп. Там он перевязал меня и уже обессиленного от потери крови отправил в медсанбат. После оказанной помощи меня отвезли в один из военных госпиталей Прибалтики, где я пробыл на лечении около двух месяцев…

                ЗАНОВО  РОЖДЁННЫЙ

     Вернувшись на фронт, волею судьбы я попал в 316-ый отдельный батальон связи. Пришлось снова овладевать новой военной специальностью. Но ничего, освоился. И теперь уже пробыл на передовой долгие месяцы. Принимал участие в освобождении городов Борисов, Орша, Березина и многих других населённых пунктов. Затем с кровопролитными боями вошли в Восточную Пруссию. Очистили от фашистов города Гумбиннен, Инстербург, Кенигсберг. Шаг за шагом подобрались к побережью Балтийского моря. Дальше – всё, идти уже некуда.
     12 апреля 1945 года получил от командования очередное задание. Необходимо было установить телефонную связь между двумя воинскими подразделениями. Мне дали в распоряжение одного солдата и солидную катушку телефонного кабеля. Пошли мы вдоль  берега моря, где ранее располагались немецкие укрепления. В основном это были заброшенные траншеи. Я шёл впереди, солдат – рядовой Аджанов – чуть поодаль. Неожиданно мы услышали сильное шипение, которое с каждой секундой нарастало. Я мгновенно сообразил, что кто-то из недобитых фрицев выпустил по нам заряд из миномёта. Едва успев спрыгнуть в ближайший окоп, я услышал взрыв огромной силы, земля бешено содрогнулась и… Больше ничего не помню, полный провал в памяти.
     Когда очнулся, долго не мог понять – где я и что со мной. Лишь позже заметил, что окоп, куда я прыгнул, взрывом сравняло с краем бруствера. А я лежу под толстым слоем земли, практически весь засыпанный ею. На поверхности осталась лишь часть лица с носом и ртом. Попробовал пошевелиться – никак. Рискнул крикнуть – и голоса своего не услышал, поскольку уши заложило от сильной контузии. По счастью, мой напарник остался в живых, и он, тоже контуженный, приполз к тому месту, где я лежал. Видимо,  судьба сжалилась надо мной, потому что, со слов солдата, именно в тот момент я слегка пошевелился и помотал головой. Только после этого рядовой заметил, что из-под слоя земли проступили наружу фрагменты моего лица. И он, поняв, что я жив, начал усердно откапывать меня, после чего помог доковылять до батальонной санчасти. Здесь мне оказали первую помощь и, констатировав основательную контузию, оставили продолжать лечение. Уже позже, когда окончательно пришёл в себя, я понял, что тот злополучный день можно считать датой моего второго рождения. Если бы не таджик Аджанов, которому я благодарен по сей день, то не исключено, что лежал бы я в чужой земле уже более 70-ти лет…         
     В ночь с 8 на 9 мая 1945 года, когда я, выписавшись из санчасти, дежурил в «немецком домике» у телефонного аппарата, на улице раздалась мощная пальба из стрелкового оружия. Выскочив наружу, я увидел наших бойцов, которые с криками «Ура! Победа! Конец войне!» разряжали в небо свои автоматы. Поддавшись всеобщему ликованию, я тоже последовал примеру своих однополчан. Тут же где-то заиграла гармошка, солдаты пустились в пляс. И поначалу даже не верилось, что эта жуткая кровавая бойня наконец-то закончилась… 

                МИРНЫЕ  БУДНИ

     Из рядов Красной Армии демобилизовался я в звании старшего сержанта только в 1950 году. Вернулся на Большую Волгу, устроился работать фрезеровщиком в цех № 1 Дубненского машиностроительного завода. Затем в 1958 году перевёлся в ОИЯИ, в опытно-экспериментальные мастерские ЛВЭ. Здесь в 1989 году и закончил свою трудовую деятельность. Женившись в 1952 году, воспитал двух дочерей, построил в «Водниках» свой дом, помог в воспитании двух внучек и одного правнука. Сейчас вместе с супругой обитаю в благоустроенной квартире на той же Большой Волге. По мере возможности занимаюсь общественной работой и мечтаю лишь об одном – чтобы на нашей земле больше никогда не велись военные действия. Пусть россияне видят армейскую технику лишь на учениях и на праздничных парадах…

                ПОСЛЕСЛОВИЕ  АВТОРА

     Остаётся только добавить, что за боевые заслуги Фёдор Матвеевич Киселёв награждён орденом Отечественной войны I степени, медалями «За отвагу», «За освобождение Белоруссии», «За взятие Кенигсберга», «За победу над Германией». В августе текущего года ветерану исполнится 90 лет. Хочется пожелать, чтобы, как и прежде, оставался он жизнерадостным, бодрым, оптимистически настроенным человеком. Как говорят, – достойным сыном своего Отечества. Того Отечества, которое он достойно защищал.