Эпидемия

      Иван Андреевич задумчиво откинулся на спинку кресла, вертя в пальцах очки в толстой роговой оправе. Только что Оленька влетела в его кабинет всклокоченная, с растрепавшейся причёской и без стука, чего раньше за подающим большие надежды интерном не отмечалось.
      — Иван Андреевич, ради Бога! Да что же это?
      Доктор привычным движением плеснул в стакан... нет, конечно, простой воды – девчонка же ещё совсем! И пододвинул к находящейся на грани истерики визави.
      — Ольга Николаевна, держите себя в руках! Вы же врач! Сейчас выпейте и рассказывайте.
      Ольга Николаевна, вполне профессионально отведя локоть в сторону и запрокинув голову, в один глоток осушила стакан.
      «Далеко пойдёт! Может, даже на завотделением!» – подумалось терапевту.
      — Иван Андреевич, я не могу поставить диагноз. Уже третий случай, схожая симптоматика, а я просто не знаю!
      Мужчина сложил пальцы домиком, что случалось с ним исключительно в моменты крайней обеспокоенности.
      — Там два мальчика и девочка, четырнадцати, пятнадцати и шестнадцати лет, все доставлены прямо из школ, с уроков литературы. Это безумие какое-то!
      Оля глотнула ещё водички, стараясь унять дрожь в руках.
      — Пациент Иванов, – продолжила она уже вполне профессионально, – утверждает, что «Войну и мир» написал Гоголь, причём первый том он хотел сжечь, но друг Маяковский остановил его, сказав, что сначала нужно выложить рукопись в сеть и дождаться отзывов, а если их не будет – жечь к чёртовой матери. Пациент Петров довёл учительницу до сердечного приступа, утверждая, будто Чехов – герой сериала «Star Trek» и никакой не доктор – доктор там Маккой, а творчеством вообще старпом занимался. Пациентка Козлова, которой задали выучить стихотворение о любви на выбор, процитировала известную русскую поэтессу Катю Лель: «Я тебя люблю уже с пяти часов, мне с тобой ещё чуть-чуть до облаков»... Сейчас все трое в изоляторе и требуют немедленно выдать им планшеты и назвать пароль от wi-fi, так как необходимо отлайкать фото одноклассников «ВКонтакте» и котиков в «Инстаграм». Иван Андреевич, что это? Новый штамм гриппа? Вспышка бешенства? Или бубонная чума?
      Видавший всякое мужчина нахмурился и тяжело вздохнул, просматривая медкарты школьников.
      — Это, Ольга Николаевна – рак души в чистом виде. Неоперабельный. Запущенный.
      Девушка печально потупилась – надо же, такие молодые, им бы жить да жить.
      Что же, диагноз поставлен, пора идти сообщать родителям.
      — Кстати, забыл спросить Вас, – остановил поднявшегося интерна Иван Андреевич. – А кто на самом деле написал «Войну и мир»?
      Оленька с удивлением посмотрела на терапевта, растерянно улыбнувшись.
      — Как кто? Лермонтов, само собой!
      Дверь за интерном давно уже закрылась, а стук каблучков потонул в гуле спешащей жить привычной жизнью больницы, а пожилой доктор всё ещё сжимал резко пахнущий спиртом стакан.
      Ибо дезинфекция – прежде всего в условиях тотальной эпидемии.