Голубая кровь Ивана. Фантазия

Ефрейтор Зинке кулаками забарабанил в дверь. Дом хранил молчание.
Старый, деревянный дом в окрестностях Ниццы, с рассохшимися оконными рамами
и покосившимся дверным косяком.
Не Бог весь что! Но лучшего жилья в округе нет.

Полковник барон фон Шерхов нетерпеливо переступал с ноги на ногу
в своих мягких добротной кожи хромовых сапожках. Он то и дело постукивал стеком о голенища,
что означало крайнее раздражение.

- Кто здесь живёт? – надменно спросил он.
- Какой-то русский, – отозвался ефрейтор Зинке.
- Русский? – удивился барон. – Что он делает в Ницце?
- Эмигрант. От большевиков прячется.
- От нас не спрячется, – рассмеялся барон, – да-да, не спрячется, стучите громче, Зепп.
Пусть поскорей впустят нас в эту халупу, я мёрзну.

Стояла промозглая осень.
С моря дул холодный, пронизывающий до костей ветер. Барон ёжился и выражал нетерпение.
Наконец, дверь заскрипела и приоткрылась.
На пороге стояла полная, даже рыхлая старуха с толстыми, как тумбы, ногами.
- Тихо! – сказала она. – Жан дремлет.
- Что? – не понял барон.

Ефрейтор Зинке отодвинул старуху и вошёл в дом.
За ним последовал и барон.
- Господа, – заверещала старуха. – Вы не имеете права.
Здесь живёт Нобелевский лауреат, великий русский писатель Иван Бунин.
- Как вы сказали? – переспросил барон по-французски.
Старуха удивилась:
- Вы знаете нормальную речь?
- Но, но, не забывайтесь! – немедленно отреагировал барон. – Перед вами фон Шерхов,
прусский аристократ в четырнадцатом поколении.
- Я тоже дворянка, – ответила старуха, – и мой муж дворянин.
Нельзя ли повежливее.

- Господин барон, – затараторил ефрейтор Зинке. – Прикажите, я их мигом отсюда выселю.
Вас устраивает это жильё?
- Погоди, Зепп, – остановил его полковник.
И, обернувшисьсь к старухе, произнёс тоном мягче:

- Где ваш муж?
- В кабинете, в своём рабочем кремле. Он дремлет, ему сильно нездоровится.
- Проведите меня к нему, – попросил барон.
- Но ему противопоказаны волнение…
- Не тревожьтесь, – мягко сказала барон, - мы только поговорим о литературе.

Все, кроме ефрейтора Зинке, прошли в кабинет.
Бунин дремал. Он не сразу понял, что находится не один.

- Кто это, Вера? – спросил Бунин.
Фон Шерхов выступил вперёд и представился.
- Чем обязан? – посмотрел на него внимательно Бунин, но руки не протянул.
Фон Шерхов сказал старухе:
- Можно оставить нас тет-а-тет?
Старуха колебалась.
- Пожалуйста, Вера.
Тогда, проворчав нечто непереводимое, старуха вышла.

- Я присяду? – миролюбиво спросил барон.
Бунин в знак согласия прикрыл глаза. Он был очень слаб.
Фон Шерхов опустился на стул, стоявший рядом,
с любопытством оглядел старого больного писателя и спросил:
- Это правда, что вы Нобелевский лауреат?
- Да, – коротко ответил Бунин.
- И вы написали много книг?
- Порядочно, – улыбнулся Бунин.
- О чём, позвольте вас спросить?
- О любви, – усмехнулся Бунин.
- И только?
- Нет, ещё о ненависти.
- К большевикам? – попытался уточнить барон.
- Не только, – сказал Бунин, – но и ко всем, кто топчет грубыми сапогами чужую землю.

Фон Шерхову это не понравилось.
Он взглянул на свои мягкие хромовые сапожки и поморщился.

- Вы многого не понимаете, – с апломбом произнёс он.
- Возможно, – согласился Бунин, – но что вам нужно?
- Мне сказали, что вы дворянин.
- Да, это так.
- И что вы представитель древнего дворянского рода?
- И это правда.
- Почему же вы не повелеваете миром, а прячетесь в убогой норе?
- Жизнь сложна, – осторожно заметил Бунин.
- Вы читали Гёте? – спросил фон Шерхов.
- Разумеется.
- Допустим, Мефистофель предложил вам сделку.
- Какую?
- Скоро мы начнём поход на большевиков. Мы, чужеземцы – принесём русским избавление.
Дайте мне руку, пойдём вместе.

Бунин сидел с закрытыми глазами и молчал.

- Ну, – нетерпеливо произнёс барон.
- Не могу, – ответил Бунин
- Почему?
- Меня с детства зовут Иваном.
- Но Мефистофель всемогущ.
- А мне больше нравится доктор Фауст.

Бунин улыбнулся такой странной и всё понимающей улыбкой, что фон Шерхов вздрогнул.
Ему на мгновение показалось, что он Мефистофель и терпит фиаско.

Он встал во стула.
- Простите. Не буду вас больше мучить. Желаю удачи.
И вышел из кабинета.

Ефрейтор Зинке ждал распоряжений.
- Выселять? – спросил он.
- Нет, – ответил барон, – извиняемся и уходим.
- Почему? Ведь это очень удобное жильё.
- Не могу, Зепп, – серьёзно ответил фон Шерхов. – Здесь властвует другая кровь, голубая кровь Ивана.

Зепп и старуха смотрели на барона непонимающими взглядами.
- Голубая кровь Ивана, – повторил фон Шерхов. – И Мефистофель бессилен

Р.Маргулис
19 мая 2015г.