Заводские истории. принципиальный

Я как обычно тащился на  центральную проходную, чтобы уйти домой. Был в задумчивом настроении и не особо обратил внимание, на то, что на проходной толкается народ. Привычным движением достал раскрытый пропуск, чтобы показать его охраннику, и с размаху налетаю на вертушку и больно ударяюсь. Вертушка была заблокирована охранником. Удивлённо поднимаю глаза на него. Он мне показывает на часы и ехидно улыбается. Время было без одной минуты пять часов. Смущённый и обескураженный отхожу в сторонку, под комментарии охранника.
-У вас рабочий день заканчивается в пять часов.
 Тут замечаю мужиков из нашего отдела. Они стоят в сторонке, и ржут надо мной. Их тоже  завернули подобным образом. Только они шли ещё раньше, чем я, и мой удар в вертушку, их очень позабавил . Подхожу к ним, они мне сообщают, что их тоже завернули. Тут звучит радио  Маяк. Привычная фраза – начало шестого сигнала… Разворачиваюсь и пру опять на вертушку. Она опять заблокирована. Охранник, опять показывает мне на часы. Часы  безбожно отстают на минуту.
И тут я взорвался. Что я наговорил охраннику, я не помню. Что-то вроде.
- Придурок, глухой. Радио слушай. Дали тебе одну педаль, вот и сиди и дави на неё, мозгов у тебя больше ни на что не хватает.
Но это я смягчил, сейчас. Там было гораздо обиднее. Охранник, прочувствовал.
- На коленях, будешь просить у меня прощения. Я ТЕБЯ ПРИСТРЕЛЮ!
- Шас!! МОЖЕШЬ ПРЯМО СЕЙЧАС!

На этом вроде бы всё и закончилось. Но через неделю, меня вызвали к  зам директора. Захожу, сидит  целая комиссия. Этот придурок, накатал на меня донос. Зам,  начинает, мне про эту жалобу, рассказывать.
- Можно, я расскажу, как было дело?
Кивает. Рассказываю.
- Да не сдержался. О чём и сожалею. Но обратите внимание, на вашего охранника. Он прилюдно орал, что пристрелит меня. Это как? У меня есть свидетели.
Рассказывал, всё очень спокойно. Остальные, тоже внимательно смотрели на меня. Как я понял, один из этой комиссии был психолог. Завод был богатый. Чем, занимались психологи на заводе? Наверно получали зарплату. Меня слегка пожурили и отпустили. На этом я и забыл бы об этой истории. Но история имела долгоиграющее продолжение. С охранником я на проходной больше не встречался.
Его перевели на другую проходную, через которую, я никогда бы и не пошёл. И тут в заводской газете, читаю душераздирающую историю. Кому-то в центральном конструкторском бюро стало плохо с сердцем. Вызвали скорую. Она приехала на проходную. Скорую не пускают. На вахте стоял тот самый принципиальный охранник. Он свято соблюдал инструкцию. Скорую не пропускал. Пока искали начальство, пока выписывали пропуск. Мужика из ЦКБ,  едва - едва успели доставить в больницу. Счёт шёл на минуты. Газета с возмущением, описывала этот случай. Но охранник вроде как прав. Инструкция не предусматривала экстремальных ситуаций. Наказывать его вроде как не за что. Его перевели на другую проходную. Эта проходная, вроде как чисто служебная, народу мало.
Этот придурок, умудрился и здесь отличиться. Когда через ворота заезжали грузовики, они останавливались для досмотра. Охранник поднимался по лестнице, на небольшую вышку и заглядывал в кузов. Для удобства шоферов, на асфальте была нанесена белой краской полоса. Грузовики останавливались перед белой полосой.
И вот один из Камазов, переехал на один метр за полосу. Стоял, ждал, когда охранник, заглянет в кузов. НО!! Это был тот самый принципиальный охранник. Он приказал  шофёру отъехать за полосу. Шофёр естественно, послал его, куда подальше на три буквы. И этот придурок, достал пистолет из кобуры и прострелил ему все четыре колеса. Опять вроде как придраться не к чему. Охранник тщательно соблюдал каждую букву инструкции.
 Его опять убрали с проходной. Но эта стрельба даже не насторожила, начальство…
Был у нас в 12 цехе, фрезеровщик Гена. Алкаш, конечно. В 12-ом, почти все были алкаши. Цех обрабатывал, чугунное литьё. В  цеху было черно от чугунных стружек и пыли. Назвать это стружками, было нельзя. Это больше напоминало чугунные опилки, которые покрывали, всё пространство цеха, от потолка до стен. Чугунная серая пыль проникала во все щели станков, проникала в управляющие шкафы.12 – й цех был закреплён за мной. Там стояли станки с ЧПУ, которые из бесформенных серых болванок, делали сверхзатейливые детали. Когда я приходил обслуживать свои станки, а именно протирать спиртом платы, вокруг меня толпой стояли фрезеровщики и умоляли им налить. Ну, я не садист, и свои законные сто грамм они получали.
Так вот, этот Гена, в субботу проснувшись с бодуна,  вспомнил, что у него на заводе заныкана целая бутылка водки. Попасть на завод, можно было легко через забор. Что он и сделал. Но как назло, он попал именно на этого принципиального. Его поставили на обходы. На проходные его ставить уже боялись. Этот принципиальный дурак гнался за Геной. Тот убегал. Настиг его уже в цеху. Выстрелил в руку, но по странной иронии, пуля странно прошла по руке, и попала в сердце. Опохмелиться он не успел.
Не знаю, как замяли эту историю. Больше я про этого принципиального не слышал. Его уволили. У охранников отобрали патроны. Кобура , пистолет – были, но без патронов. Об этом  знали не многие.
Вот,  до чего  иногда доводит принципиальность, и бездумное следование инструкциям. А у  нас в пропуске появились новые штампы. Работники нашего отдела, могли проходить через любые проходные и в любое время с этими штампами.