Королева

КОРОЛЕВА 01
 
 
”Не верь участливому слову – за ним холод.
Не верь сказочным замкам – рука пройдет сквозь них, как сквозь дым,
Не верь красивому лицу – это лишь маска.
Не распахивай дверь в любовь, ибо ждет тебя там – Пустота”.\

Пролог

Из приоткрывшейся дверцы Ауди цвета белого металлика показалась черная туфелька, мелькнуло изящное колено, обтянутое тонкой паутинкой шелка. Из машины вышла молодая женщина. Элегантный жемчужно-серый костюм обрисовывал прекрасную фигуру, а красоту рук подчеркивали лайковые перчатки.
Продуманный и со вкусом подобранный наряд дополнял голубой прозрачный шарф, с изысканной небрежностью повязанный вокруг шеи.
Серьёзный взгляд серебристо-синих глаз и гармоничное сочетание красоты, силы и здоровья привлекали к ней взгляды прохожих. Однако она, не обращая на них внимания, стала всматриваться в окна четвёртого этажа обыкновенной пятиэтажки.

Часть 1 Лёд и пламя

Стояла середина июня. Будний день. Счастливчики давно уже разъехались по отпускам, кто на моря, а кто на дачи. Остальные горожане продолжали трудиться на опостылевшей за год работе.
На небе солнышко играло в пятнашки с облаками. Пенсионеры только-только собирались в походы по продуктовым магазинам и аптекам. Поэтому на скамеечках возле разросшихся кустов сирени и жасмина было пустынно.
Лишь одна женщина сидела, с неодобрением наблюдая, как длинноногая девица в короткой красной юбочке и белой майке каталась на роликовых коньках по неровному тротуару.
Этой женщиной была я.
Погода располагала к вдумчивому созерцанию, только девчонка надоедливо мелькала перед глазами. Села бы, наконец! Я даже рассмотреть её, как следует не успевала. Наушники на ушах, мечтательная улыбка на губах и эти, немыслимо вишнёвого оттенка волосы.
Когда это чудо в перьях проезжало мимо меня, они развевались подобно знамени.
Умения ей явно не хватало, а вот старания и энтузиазма, хоть отбавляй.
Девушка лихо, но с опаской заворачивала крутые виражи и продолжала счастливо  улыбаться.
Ровный ряд зубов, белоснежная улыбка - хоть что-то достойное в ней.

«Пора кончать это безобразие и поговорить с этой разнузданной девицей», – решила я, поднимаясь со скамьи.
Как вдруг, не успев сделать и пару шагов,  вместе с врезавшейся в меня хулиганкой полетела прямо в кусты.

Какая женщина, дорожившая своим лицом, будет рисковать внешностью?!
Инстинктивно произнесла заклинание и вместо кустов понеслась в образовавшуюся дыру за компанию с виновницей столкновения.

Молодая нахалка, вцепившись в меня мертвой хваткой, буквально повисла на моих плечах. Только во дворце удалось стряхнуть её с себя. Моя невольная ноша  медленно осела на мраморный в чёрную и серебристую клетку пол, теряя сознание.

Почти неуловимым мановением руки я вернула себе свой обычный наряд – белое платье, осыпанное не огранёнными алмазами и корону из белого золота.
Тяжеловатым показалось платье по сравнению с предыдущим. Положение обязывает. Взошла на трон. Откинувшись на спинку, с брезгливым любопытством стала разглядывать, лежащую на полу девушку.
 
Пусть полежит. Быстрее придёт в себя. Как утомительно объяснять. Будто у меня других дел нет!

Испытывая досаду, посмотрела в окно. По моему приказу вынули витражи в свинцовых переплётах и вставили стекло из тонкого хрусталя, чтобы я могла видеть небо. Только оно меня успокаивало. Оно и море.
Снова перевела взгляд на девчонку.
Волосы живописным веером рассыпались вокруг её головы.

Что же мне с ней делать?!
Может быть вовсе это не она... Но, тут же, отогнала надежду прочь. Слишком очевидное  сходство, чтобы сомневаться.
Мысленно «поблагодарила» покойного супруга за такой «подарочек».

- Встань, дитя моё, – величественно произнесла, заметив, как дрогнули длинные ресницы, приходящей в себя девицы на роликах, точнее уже без оных. Их она потеря по дороге.

Девушка поднялась и в изумлении уставилась на меня. Вид королевы, торжественно восседающей на троне, не поразил.
И красота моя не произвела впечатления. Хм! Странно. Она даже не обратила внимания, что смотрю на неё в упор, сохраняя ледяное спокойствие, хотя внутри у меня все кипело.
И вот с ней я должна делить власть?!

- Ваше дитя?- рот её даже приоткрылся от удивления.

Невольно поморщилась от такого предположения. Похоже, гостья понимает всё буквально. Оскорбительно для меня, ведь я ещё не в том возрасте, чтобы годиться ей в матери!
Оставим высокий стиль. Будем кратки. Пора прояснить ситуацию, пока несносная девчонка окончательно не вывела меня из себя.

Под взглядом серо-синих глаз сбилась с мысли и неожиданно спросила:

- А почему у тебя волосы такие? Ты должна быть темноволосой.

- Почему-почему! Потому, что решила поменять цвет волос, – буркнула она. – А вы откуда знаете, какие у меня должны быть волосы?

И тут же последовали новые вопросы:

- Кто вы? Где я?

Я вздохнула - невоспитанная особа. Никакого почтения к короне, хотя реакция быстрая.
Решив, что следует открыть часть правды, ответила, выдерживая приветливо-ровный тон:

- Я твоя мачеха, дорогая дитя. Ты дочь моего покойного супруга – короля этой страны, где колдовство и магия – обычные вещи.
Твой отец был младшим сыном, и пока его старшие братья боролись за трон, ведя кровопролитные войны, он поступил умнее. Сбежал в твой мир, чтобы не быть втянутым в междоусобицу.
Проход в ваш мир для нас – представителей королевской семьи, давно открыт.
Там он встретился с твоей матерью, а в результате этой связи родилась ты.
Пока принц отсутствовал, его братья поубивали друг друга. Ему пришлось вернуться, чтобы стать королем. Потом он женился на мне. У нас не было детей.
На смертном одре король признался, что у него есть дочь и объявил тебя своей наследницей.
Взял с меня клятву, что найду тебя, и мы будем вместе править. Сразу ставлю в известность - управлять королевством буду я, а ты будешь получать удовольствие от жизни. Подыщем тебе принца, выдадим замуж.

Проговаривая эти слова, заметила в глазах девушки недоумение, а не радость. Она словно не верила своим ушам. Приоткрыла рот и широко открыла глаза.

Мысленно ахнула: «Какие они у нее синие, словно фиалки! Такие, как у Этьена».
От воспоминаний о покойном муже отвлекла меня моя падчерица, которая застыла подобно статуе.
Невольно скользнула взглядом по красивой сильной фигуре девушки, заинтересовавшись тающим румянцем на щеках. Таким не аристократичным, но ей идёт.
Странно, уже не девочка, а краснеет. Неожиданная мысль пришла в голову – надо быть более любезной с этой бастардкой.

- Лилиан, подойди ко мне, – придав голосу чарующе-мягкие нотки, пригласила я.

Девушка вздрогнула, однако осталась стоять на месте. (Упрямая девчонка!) Взяв себя в руки, поднялась с трона, подошла к ней и прижала к себе, как бы в дружеском порыве. Лилиан не отшатнулась, лишь осторожно отстранилась.

- Что  всё это  значит? – спросила она, хмуря брови.

- Это значит, что я тебя похитила. Теперь ты будешь жить со мной во дворце. Отныне в стране две королевы.(Мечтать не вредно)
Не так я планировала нашу встречу, только дело сделано. Приветствую вас, принцесса, в королевстве Фарингейм. Надеюсь, мы подружимся. (Сплю и вижу)

- Называй меня просто по имени – Ровена.
 
Меня саму чуть не стошнило от собственного лицемерия, но прозвучало довольно убедительно. Приятней ведь прикрываться благородными целями, подставляя дурочку. И вины нет – выполняю последнюю волю покойного.
Пока бедняжка от свалившегося на неё счастья  приходила в себя, я хлопнула в ладоши, призывая слуг. Отдала распоряжение приготовить все для омовения, чтобы смыть с неё инородную пыль и запахи прошлого.

Потом повела девушку в комнату, где стояла огромная дубовая бадья, наполненная ароматной теплой водой. Мне никогда не бывает холодно, но ради гостьи приказала разжечь камин.

Язычки пламени причудливыми арабесками плясали на стенах и в огромном круглом зеркале. Словно старинные письмена, или тени прошлого. Не удержалась, чтобы не полюбоваться собственным отражением в зеркале истины. Говорят, его сделали горные гномы из сплава горного хрусталя и серебра. Оно не умеет лгать. И обладает одним замечательным свойством, но об этом позже. Сейчас я просто любовалась собой.

В зеркале отражалась прекрасная женщина с распущенными светлыми волосами. Тонкое лицо, чистое и бледное. Серые дымчатые глаза и взгляд  рассудочно-оценивающий. Точёная фигура. Совершенная красота! Сзади виднелась Лилиан. Она тоже смотрела в зеркало, смотрела на меня. Вот так и стой всегда. Там твоё место. Я – королева!
 
Только она соблюдать субординацию не захотела.
Упрямо вздёрнула подбородок:

- Не собираюсь в этой лоханке купаться. Я вчера  ванну принимала. И короны с принцем в придачу мне не надо. Немедленно верните меня обратно!
Лилиан злилась. То, что это не розыгрыш, она поняла. Прежде, чем выпасть в осадок, хорошо помнила свой полёт с этой высокомерной дамой. Американские горки отдыхают!
Коньки потеряла по дороге сюда. Оказалась в каком-то королевстве, где новая знакомая заявляет, что она её мачеха, при этом смотрит на Лилиан, как на таракана. И внешне прямо вылитая злая королева из фильма «Белоснежка и охотник», ну точь-в-точь. Да и зовут похоже. Та – Равенна, эта – Ровена. Не суть. Видно, что самовлюблённая эгоистка и стерва.
Королева! А я тогда кто? – Белоснежка?! Не хочу!
Нервы не выдержали и, оттолкнув свою новоявленную мачеху, Лилиан выбежала из комнаты.
Она так торопилась, что не заметила, как из ниши вышла высокая, величественной осанкой не уступающая любой королеве, дама в чёрном.
Поэтому не видела, какой ненавистью горели её глаза, когда провожала Лилиан взглядом.
Зато Ровена заметила отражение колдуньи в зеркале и пожала плечами.
- Ирма! Заходи. Хватит стоять за дверью, – приказала, вспомнив о своей помощнице.
Откликнувшись на её зов, в комнату величественно вплыла (умеет производить впечатление) ведьма сумерек.

КОРОЛЕВА 02

”Не гляди мне в глаза – уколешься,
Не коснись моих дум – поранишься.
Не тревожь моего сердца – обожжёшься.
Так узнаешь, что сильнее огня обжигает лёд”.


 Ирма – моя молочная сестра и подруга с самого детства. Стояла передо мной почтительно склонив голову. В глазах, недавно сверкавших ненавистью, была лишь печаль. Причина, которой – я. Знала об её безответной любви ко мне, о попытках приворожить. Ведьме сумерек подвластна любовная магия. Безрезультатно. На меня ворожба не действовала. В этом преимущество королевской крови перед остальными.
Даже в этой девчонке из другого мира есть сила способная противостоять магии и колдовству. Я попробовала напустить на Лилиан чары послушания, чтобы подчинить себе. Не получилось. Вот доказательство, что она настоящая принцесса.
Заговорщики непременно воспользуются случаем переметнуться на её сторону. Только страх мешает этим господам поднять восстание. Я одна против всех. Не страшно, лишь неприятно. Как они мне все надоели!
Лишь на преданность Ирмы могу рассчитывать. Она единственная, кто понимает и любит. Странная эта любовь. Преданно смотрит, ловит каждый мой взгляд. Ревнует меня ко всем и молча страдает.
Я же люблю только одного человека на свете.
Кого?
А вы не догадались?
Разумеется, себя.
И всё равно, приятно осознавать, что кому-то ты дорог. Меня ведь больше ненавидят, чем любят. Два человека, которые меня по-настоящему любили, уже умерли. Осталась Ирма. И был ещё один человек, пока я его не оттолкнула.
Насколько Ирма предана мне?
Верить при всём желании, я могу только себе. А доверять…
Насколько  могу доверять Ирме?
Я с интересом посмотрела на скорбное лицо своей помощницы. Она, несомненно, привлекательная женщина. Красивый овал лица, выразительные черты, зелёные под тяжелыми веками глаза, четко очерченный рот. Чёрное глухое платье прячет великолепное тело, однако не может скрыть величественную грацию и поистине королевскую осанку. От кого же моя кормилица её родила? Эту тайну моя вторая мама унесла с собой в могилу.
Выдать бы Ирму замуж. Только за кого? Мысленно перебрала возможных женихов. Да уж, что женатые, что холостые — спесивые скоты! Думают лишь об личном обогащении и бахвалятся знатностью рода. То, что я не дозволяю запустить их загребущие руки в государственную казну — ужасно бесит этих господ. Как и тот факт, что доверила вершить финансовые дела людям не знатным, зато проверенным. Те тоже воруют, зато в меру.
А эти?! Скоро лопнут от жадности, а им всё мало и мало. Давно бы разграбили государство и погрязли в междоусобицах. Последнее было бы неплохо — пусть поубивают друг друга. Воздух станет чище. Только во-первых погибнет и пострадает простой люд. Во-вторых эти феодалы объединились в своей ненависти ко мне. Спят и видят, как меня свергнуть. Не догадываются дураки, что я в курсе их планов.

В раздумье  отвернулась от Ирмы, застывшей в ожидании приказа. Коснулась пальцами воды. Вода уже начинала остывать. Небрежно скинув одежду. Не стесняясь своей наготы (Королева не должна стесняться), опустилась в ароматную воду. Окунулась, смывая усталость и раздумья.
 
Я встала в полный рост, давая стечь воде. Уголки губ дрогнули в усмешке, отметив, как скорбь уступила место тоске на лице Ирмы.
Любовь на грани ненависти.

- Ты видела принцессу?- нарушила я молчание.

- Да, – последовал ответ. Огоньки ревности на мгновение зажглись в глазах моей молочной сестры. И снова выражение мрачной отрешённости, вкупе с  осознанием недосягаемости своей мечты.

- Помоги.

Закутавшись в плащ из шкурок горностаев, я строго приказала:

- Ты не причинишь ей вред без моего приказа.

По лицу колдуньи промелькнула тень, но она не посмела возразить.

Пусть ждёт приказа, которого не будет. Королеве никто не нужен, чтобы карать, или миловать. С этим справлюсь сама.

Ирма ушла.

Я устало вздохнула. Мне никто не нужен, ни мужчина, ни женщина. Только абсолютная власть.
В задумчивости подошла к зеркалу.
Повинуясь моему молчаливому приказу, оно показало мне бегущую принцессу.
 
Она бежала босиком, по грубо вытесанным плитам. Бедняжка поранила себе ногу. На коньках ей было бы удобнее и сподручнее. Только дело в том, что кроме самого человека и его одежды, попасть к нам ничего не может. Поэтому коньки остались лежать в кустах сирени. Они ведь не являются одеждой. Я не могла ничего забрать из чужого мира.
Жаль. Сколько всего можно было бы оттуда перенести, включая оружие и разные диковинки.
Теперь ещё ломать комедию с девчонкой.
Совсем позабыла о ней. Как там она?
С весёлым любопытством всмотрелась в зеркало, чтобы узнать, куда Лилиан забежала. Забежала она далече. И одежды на ней всего ничего. У нас так даже девки кабацкие не одеваются. Ох уж эта их мода!

Мне не было восемнадцати, когда я воспользовалась правом путешествия по чужому миру. Старшим кузенам он не понравился. Они редко, за исключением Этьена, наведывались туда. А мне было интересно изведать новое. Да и повод был.
В своём длинном чёрном платье я попала в группу антикварных готов, одетых почти в те же наряды, что носят в нашем королевстве. Юноши в бархатных камзолах и белых кружевных рубашках, в кожаных штанах и шелковых плащах. Девушки в корсетах и длинных юбках. Меня они приняли за свою. Я тогда решила, что готы такие, как все. Лишь позже узнала, что они живут обособленно в своем мире. Называют себя – «Печальные служители боли». Считают себя избранными, которые могут общаться с потусторонним миром.
Ушла от этих малохольных.

Способности мои к магии сохранились. Наколдовав себе денег, я ни в чем не нуждалась. Информацию считывала моментально. Людям в этом мире потребовались годы, чтобы всё это прочесть. Мне лишь минуты. Через час я знала то, что знает любой гражданин этой страны – России. Почему-то именно с этой страной наш мир имел соприкосновение.
Мы даже говорили на одном языке. Они его называли русским. Мы свой – никак не называли. Больше ничего общего у нас не было. Даже имена не совпадали.
Грубые мужчины ничем не напоминали наших щеголеватых рыцарей. И даже самые ухоженные россияне не могли сравняться с ними. Зато женщины очень красивые. Только ходят одетые слишком бесстыдно. Вот так, как сейчас Лилиан.
 
Увидали бы дворяне девушку в такой одежде! Многие сразу отвернулись бы. Может поддаться искушению? Но нет, репутация принцессы не должна пострадать. Мне нужна «кукла» на троне. Сделать Лилиан послушной – моя задача. Вывести заговорщиков на чистую воду – моя цель. Хотя это не главное.

Глупцы даже не догадываются, что я знаю о заговоре. Не ведают, что от зеркала истины нет секретов. Настояв на появлении принцессы, они подписали себе смертный приговор. Уничтожу всех сразу.
Древнее пророчество гласит: ”Под стягами Единорога и Льва сойдутся в битве две королевы, но победит только одна.” Мой родовой герб – золотой лев на черном поле. Герб моего покойного мужа – белый единорог на красном. В победе я не сомневалась. Пора разыграть решающую партию. Начнём с принцессы.

Прочь это непотребство! Щелкнув пальцами, забрала у Лилиан юбчонку. Она поспешно оттянула вниз майку. Полюбовавшись сим потешным зрелищем, лишила её последней одежды.
Оказавшись нагишом, Лилиан стыдливо прикрыла тело руками. Решив больше не мучить девочку, обрядила в юбку и корсет со шнуровкой. Пусть привыкает. Потом создам ей наряд достойный принцессы. Эта игра позабавила меня.

”Ты — мышка, а я — кошка.
Поиграем, крошка?»

Лилиан, почувствовав, что за ней наблюдают, стала озираться в поисках скрытой камеры. Слышала я о таких штучках в её прежнем мире. Она не знает о зеркале и незачем ей пока знать. Проследив путь Лилиан в донжон, убрала изображение. Пускай побродит в башне. Всё равно она вернётся ко мне. Ведь двери открываются лишь те, которые я открыла перед ней. Замок пронизан магией, и всё здесь подчиняется моей воле.

- Зеркало, покажи мне самого главного врага, – сказала вслух, хотя могла, молча приказать. Голос прозвучал слишком громко, нарушая привычную тишину. Даже слуги без приказа не смели появляться перед моими глазами.
Зеркальная поверхность лишь покрылась пеленой тумана.
Опять не вышло. Враг по-прежнему силён.

- Тогда покажи мне Мей.
И тут же появилось изображение Мей – красной ведьмы. Она варила в котле какие-то травы. Была сосредоточена, но вдруг оторвалась от своего дела и подняла голову. Мей всегда знала, когда я смотрю на неё.

Десять лет назад Мей шестнадцатилетним подростком доставили ко мне во дворец. По моему приказу отбирали среди простолюдинов расторопных девочек и мальчиков. Сумевшие мне понравиться, становились моими слугами. Среди десятка претендентов, обойдя их нестройную шеренгу, я выбрала её. Мне тогда понравилась заплаканная девочка с нежным лицом в виде сердечка и огромными голубыми глазами, в которых ещё стояли слёзы. На бледных щечках темными полосками подсыхали дорожки от них. 

- Как твое имя, дитя? – спросила я.
- Мей, ваше величество.
- Красивое имя. Отныне ты будешь мне служить.
- Королева! Позвольте мне вернуться к родителям, к братьям и сёстрам! – она бросилась к моим ногам и умоляюще уставилась на меня.

Стража оттащила нарушительницу назад. Следовало бы её наказать, никто не смеет противиться решению королевы. Но смелость воробушка меня позабавила.
- Этих отправить домой, а девчонку определить к слугам.

Мей вдруг вырвалась, от державших её за худенькие плечи дюжих стражников:
- Прекрасная, но жестокая королева! Я не хочу служить вам!
Почувствовав, как от этих слов моё лицо окаменело, насилу сдержалась.
- И всё же ты станешь служить мне. Своих решений я не меняю. Но за дерзость будешь наказана. Выпороть на конюшне!

Отчаянно вырывающуюся девчонку, уволокли стражники. Остальных вытолкнули. Безропотное стадо баранов.
Я и забыла о ней, пока где-то год, два спустя, вместо заболевшей служанки, не прислали её. На сытых харчах девушка немного округлилась и похорошела. Потупленный взор, нежно-розовый румянец на весьма хорошеньком личике. Пора замуж выдавать.
- Тебе хорошо здесь? – спросила я участливо.
- Да, госпожа.
- Ты скучаешь по родным?
- Немного. Слугам дают свободные дни, которые они могут проводить с близкими. Я навещаю их. Вы щедро платите. Эти деньги помогают им в хозяйстве.
Она подняла на меня свои голубые глаза, но в них я не увидела и тени благодарности.
Не хочешь благодарить за предоставленную работу, будешь благодарить за другое.
- Покажи мне спину. Хочу видеть, не остались ли рубцы.

Девушка вспыхнула, в глазах мелькнул гнев. Подумав, она спустила с плеч платье, продолжая вызывающе глядеть мне в лицо. Строптивости в ней не убавилось. Я обошла её и стала разглядывать следы порки. Они были почти незаметны – тонкие белые полосы.

Пальцем провела по ним, считая их количество про себя. Пять ударов кнутом. Она не кричала в момент экзекуции. Кусала губы и молчала. Я смотрела на наказание из окна, и лицо девушки было перед моими глазами. Видела ли Мей, что королева смотрит на неё? Если видела, то только вначале. После первых ударов кнута, боль застилает глаза тёмной пеленой страдания.

Я поступила тогда гуманно, назначив всего пять ударов. Но на душе скребли кошки. После порки пришла к ней. Мей лежала на животе в беспамятстве на охапке соломы. Ужасное зрелище представляла собой спина, располосованная кровавыми рубцами. От прикосновения моей руки вздрогнула и очнулась.

- Будет больно, но потерпи. Всё пройдет, – пояснила я и стала читать заклинание.
Спина девушки полыхала огнем. Она застонала, с трудом повернула голову в мою сторону. Открыла  замутненные мукой глаза и увидела меня. Я ободряюще улыбнулась и поправила светлую прядь волос ей за ухо.
Мей зарычала. Схватив мою руку, вцепилась в неё зубами, как волчонок. Несмотря на резкую боль, я не стала прерывать лечение. Шептала заклинание. Пальцами свободной руки водила по взбухшим рубцам. Они стали затягиваться, но отметины остались. След от зубов Мей продержался пару дней.

- Ты не забыла наказание, – улыбнулась я  воспоминанию. – Твоя дерзость вынудила меня поступить так. Наказать, а потом помиловать.
- Я благодарна за то, что вы не дали мне загнить заживо, ваше величество!

Мне не понравился сарказм служанки. Надо было дать ей помучиться, а не спешить исцелять.
- Не дерзи, девочка. В следующий раз не буду отдавать распоряжение щадить тебя и бить в полсилы! Палач мог снять мясо до кости, или перебить спинной хребет одним ударом кнута.
- Ты велела пощадить меня? - она вдруг разволновалась и забылась в своём волнении. Я простила ей непочтительность.
- Да, девочка моя.
- Почему?
- Потому что ты мне нравишься.

Часть 3 Лилиан

« Ведьма! Слышится в свете ветра.
Ведьма! – шепчет ручей лесной.
Ведьма! – как же прекрасно это:
Знать свои силы и быть собой».

Лилиан бежала прочь от королевы, которая вызвала в её душе целый вихрь противоречивых чувств. Смятение было настолько велико, что девушка, не разбирая дороги, неслась по пустынному коридору замка. Где-то по пути поранила ногу об острый угол. Кровь рубиновыми капельками орошала каменный пол. Не видела, как большая чёрная кошка крадучись следует за ней по пятам. Иногда останавливается и жадно слизывает кровь, жмурясь от удовольствия.
Это Ирма пустила по следу принцессы свою любимицу. И зверь, почти сливаясь с полом, уродливой тенью сопровождал пленницу.
– Боже! Боже! Где же выход?! – восклицала Лилиан, озираясь в поисках прохода из этого «лабиринта».
Но её никто не слышал кроме кошки.
Та и не думала отвечать, лишь беззвучно зевнула, показав на мгновение острые клыки и кроваво- красную пасть.
Девушка замедлила шаг, заметив, что кружит по одним и тем же местам. Она была уже здесь. В отчаянии остановилась. И тут произошло то, что никак не ожидала. Исчезновение одежды стало большим сюрпризом!
Лишившись юбки и трусиков, растерялась.
Облачение в новую одежду вызвало волну негодования и гнева. Поняла, что за ней наблюдают и забавляются её беспомощным положением. Кто? Догадаться было несложно.
– Стерва! – Лилиан выплеснула в этом слове всё, что она думает о королеве.
– Молодец, девочка! Догадалась. Смирись с неизбежным. Прояви покорность судьбе, – раздался предупреждающе – вкрадчивый голос Ровены.
Лилиан, закрыв от отчаяния лицо, прислонилась к прохладной сырой стенке, а затем медленно сползла по ней, опустившись на холодный пол. Она так долго сидела, не чувствуя холода.
Зрачки её расширились, когда увидела в нескольких метрах от себя, совершенно чёрную кошку. Та пристально следила за ней, застыв как изваяние. От неожиданности, Лилиан на мгновение замерла, а затем быстро поднялась с пола.
В глазах у кошки зажглись зеленоватые огоньки, когда она поняла, что её заметили.
Было в ней что-то колдовское. Девушке реально стало страшно.

– Это всего лишь кошка! – сказала вслух Лилиан и вздрогнула от звуков собственного голоса, которые эхом пронеслись под сводом замка.
Демоническое создание не шевельнулось, только глаза продолжали гореть зелёным огнём. Лилиан, уняв охватившую её дрожь, стала размышлять: ведьмы держат таких кошек. Королева сказала, что это Колдовской мир. Значит, есть и колдуны с колдуньями. И королева – одна из них. Может это она послала за мной своё исчадие ада? Или сама превратилась в кошку? Боже, какой у этой твари злобный взгляд!
Лилиан попыталась идентифицировать кошку, внушавшую ей страх и отвращение с королевой, которая вызывала у неё совсем другие чувства. Она не боялась королевы и чувствовала невольное восхищение по отношению к ней.
Кошка, фыркнула и, выгнув спину, провела выпущенными когтями по полу.
Лилиан была убеждена, что там должны остаться глубокие борозды, настолько был ужасен этот скрежет. Но полумрак, царивший в коридоре, не позволил их рассмотреть. А приближаться не захотелось. Зверь ушёл, одарив на прощание запоминающим взглядом.
Это Ирма, выйдя из покоев Ровены, отдала мысленный приказ своей любимице вернуться.
Кому-то страхи девушки покажутся необоснованными, но она знала насколько может быть опасна кошка. Раньше у неё была домашняя кошечка. Вполне милое, безобидное существо по имени Шуша.
Шуша спала с ней в одной кровати, свернувшись в трогательный комочек. Однажды, Лилиан довелось перед приходом домой погладить симпатичного котика, который тёрся возле её ног. Тронутая его подлизыванием, угостила полосатого прохвоста свежей рыбкой, купленной для своей любимицы. А когда пришла домой, то в комнате подверглась внезапному нападению. Видимо, учуяв запах чужака, её ласковая доселе питомица, превратилась в разъярённую фурию.
Без предупреждения она прыгнула на голову хозяйки прямо с пола, пролетев несколько метров разделяющих их. Метила в лицо, но промахнулась. Когтями полоснула по коже головы. Волосы смягчили удар. Девушка отодрала кошку от себя и отшвырнула в сторону. Но та повторила свой прыжок. Лилиан с трудом справилась с беснующимся животным. И только после этого Шуша успокоилась. Снова стала ласковой и преданной только своей молодой хозяйке.
Что это было?
- Ревность?
После этого случая Лилиан избегала гладить чужих животных.
Через год Шуша погибла, а ей спасла жизнь.

В тот день поехали на машине на дачу. Мама, отчим и она с кошкой, которая с утра что – то нервничала и беспокойно мяукала. На это предупреждение никто не обратил внимание.
Отчим вёл машину, мама сидела рядом с ним, а Лилиан с киской расположилась сзади. Она гладила свою любимицу, та с благодарностью принимала ласку, готовая вылезти из шкурки.
Неожиданно спустило колесо. Отчим, съехав на обочину, остановил машину. Кошка вдруг начала вести себя очень нервно. Стала крутиться и громко мяукать. Пытаясь выбраться из машины, оборачиваясь на хозяйку, словно приглашая её последовать за ней. Они как раз сделали остановку у сельского магазина, и Лилиан вышла, чтобы купить воды для кошки. Ведь с собой у них были лишь газированные напитки.
Было очень жарко. Безоблачное ясное небо, весёлые ромашки в зелёной траве и тишина, изредка нарушаемая проезжающим мимо транспортом.
Оглянувшись, она увидела, как Шуша, встав на задние лапы, провожает её взглядом через заднее окно. А потом грузовик, потерявший управление, врезался в их автомобиль. Когда Лилиан подбежала, родители были уже мертвы.
Бессильно опустилась на землю, почти теряя сознание.
Из распахнутой двери вылезла кошка. У неё был перебит позвоночник, но она ползла к своей хозяйке, волоча задние лапки. Сил хватило, чтобы доползти и положить голову на колени к убитой горем девушке. Уже умирая, Шуша лизала ей руки, словно извиняясь, что оставляет её одну.
Больше Лилиан не приносила животных себе в дом. На полке перед кроватью, вместе с фотографиями родителей, стояла и рамочка с портретом кошки.
Девушка вела уединённый образ жизни, но никто не догадывался, какое несчастье она перенесла. Лилиан научилась скрывать переживания. В универе, а потом на работе её любили за лёгкий, покладистый характер.
Но раз в год, в день трагедии, она становилась мрачной. Ей так не доставало близких!

В память врывались воспоминания детства, когда мама рассказывала, как встретила принца из неизвестной страны. Через шесть лет он исчез, оставив после себя маленькую Лилиан.
С лёгкой руки мамы, девочку прозвали принцессой. Как это давно было! Дорогих людей больше нет. И нет Шуши.
Оставшись одна, Лилиан заперла своё сердце в шкатулку, ключ от которой выбросила. Запретила себе переживания, волнения, стала в меру циничной. Насмешливо улыбаясь, парировала все уколы судьбы. Носила маску веселья, под которой прятала печаль. Чтобы совсем не затосковать, совершала порой поступки, способные хоть немного отвлекали от грустных мыслей. Например, стала учиться ездить на роликах. В отпуске, каждый день ходила кататься на роликовых коньках.
”Надо жить и радоваться жизни”, – говорила себе, пряча за беззаботной улыбкой боль одиночества. Она не была монашкой, только секс без любви не доставлял особого удовольствия. Стала подумывать, чтобы прыгать с парашютом, но судьба решила по-иному.
Встреча с мачехой изменила жизнь Лилиан. И вот она здесь, в чужом мире. Ей обещают принцев, а она думает о королеве!
Несмотря на ласковые слова — не верит ей, но идущая от этой женщины сила поражает, вызывает уважение. И…  давит тяжестью.


Девушка снова побрела по коридору, который не хотел кончаться, а двери открываться.
У Лилиан было лишь два пути. Или вернуться назад, или идти вперёд, понимая, что так просто её не отпустят. Она выбрала второй вариант, не желая подчиниться королеве. Дорога привела девушку в башню, из которой не было другого выхода.

Королева 03 Ровена

Малышка Мей стала моей личным телохранителем.
С улыбкой наблюдала, как она задыхается от осознания важности собственной миссии. Только это скоро утомило меня. Я всё реже стала приглашать Мей составить мне компанию. Уходила одна. Магия лучшая защита. Она загрустила.
Но что мне до чувств обыкновенной служанки! Я – королева.

При дворе в ту пору появился новый рыцарь. Граф Рауль Кюэй был очень хорош собой. Высокий, статный, он поражал великолепной осанкой и врождённым чувством достоинства. Тёмные вьющиеся волосы красиво падали на широкие плечи. Смуглое худощавое лицо, ястребиный профиль и твёрдый взгляд карих глаз под густыми прямыми бровями делали его неотразимым. Женщины оборачивались вслед этому красавцу. И герб под стать ему – на синем поле белый сокол, такой же гордый, как его хозяин.

На турнире граф стал победителем, что больше его возвысило в их глазах, но не моих. Венец для прекрасной дамы он преподнёс мне. Ну, кто бы сомневался!
Благосклонной улыбкой встретила его дар, еле сдерживаясь, чтобы не зевнуть от скуки. Так всё предсказуемо. Подарила герою свой голубой шарф. Граф галантно поднёс его к губам и поцеловал, многозначительно глядя мне в глаза.
Не обращая внимания на остальных, попросила сопроводить меня в мои покои. Он там и остался на ночь. На рассвете ушёл с улыбкой победителя. Какие мужчины простаки. Они не догадываются, что побеждаем всегда мы.

Мей тайно покинула  замок. Поселилась у озера в лесу. В той самой избушке, в которой когда-то жила моя кормилица. Мей последовала по её стопам. Начала собирать травы и варить зелья. Из-за красного плаща, подаренного ей мною, девушку прозвали Красной ведьмой.
Только бы не повторила судьбу прежней хозяйки.
 
Мать Ирмы внезапно пропала много лет назад. И снова зеркало не дало ответа, кто за этим стоит. Если виновник один и тот же человек, я отомщу за вас, мои мамы!
Мей пока ничего не грозит. Она возненавидела меня, так же сильно, как раньше любила. Не понимает, бедняжка, что у королевы не может быть подруг.

– Прости меня, моя девочка! Я пожертвовала ладьёй ради ферзя – пустого фата в блестящей обёртке. Так надо. ”Рыцарь” пока мне нужен.

Граф стал моим официальным любовником. Был неплох в постели, но в сердце моём была пустота. Любить я не могла и не умела. На него у меня были свои виды. Не мешала ему устраивать рыцарские турниры и тешить собственное самолюбие.
Хотя сама турниры не люблю. Однообразное, незатейливое зрелище. Никакой интриги. Наносят удар копьём в голову. Чья голова окажется крепче, тот и победил. Нет, это я смеюсь. Побеждает тот, кто сумел отклониться от удара, в ответ, нанеся точный удар в голову соперника. Хотя чаще бьют по щиту. Красиво, но бесполезно ломая копья.
К сожалению, это единственное развлечение для публики.
 
Здесь нет тех возможностей, что в другом мире, куда сбегаю при удобном случае. Пропадаю там по несколько дней, запретив тревожить меня. Даже граф Рауль не смеет появляться в эти дни. Нравится там бывать, но я всегда возвращаюсь домой. Здесь моё королевство. И моя судьба связана с ним. Я ведь королева.

Королева должна быть сильной! Но я немного перестаралась.
Год тому назад, один двадцатилетний дворянчик решил меня убить. Его звали Джонатан. Единственный сын и наследник влиятельного барона – члена королевского совета. Смазливый мальчик с красивыми зелёными глазами, которые он не сводил с меня. Мне немного льстило обожание такого юного красавчика. Сделала его своим любовником, а наутро выставила мальчишку прочь. Товар с гнильцой. Самонадеянный юнец имел наглость обидеться. Стал распускать обо мне грязные слухи.
Я велела его отцу поговорить с сыном. Мальчишка успокоился на время, а потом, снедаемой злобой решил меня отравить.

В тот вечер были приглашены гости. Рыцари, королевский совет в полном составе. Джонатан подал мне кубок с сладким вином. Взяв его, почувствовала смертельную опасность. Посмотрела в улыбающееся лицо своего экс-любовника и всё поняла. В кубке был яд. И в глазах отравителя плясали радостные огоньки ожидания.

– Барон! Я довольна службой вашего сына. Он предан и старателен, как отец, – сделала я экивок в сторону главы совета.

– Награждаю тебя этим кубком с вином, – с угрожающей ласковостью обратилась уже к своему несостоявшегося убийце. – Выпей вино, которое сам принёс мне! – громко, чтобы все слышали, сказала я.

Глупец изменился в лице. И если у меня ещё оставались, какие-то сомнения, то они исчезли при виде его побледневшего от ужаса лица.
Все поняли, но всё равно пытались оправдать его поступок молодостью и безрассудством.

– Он уже не ребёнок и должен ответить за своё преступление. Повелеваю казнить его, – вынесла я вердикт.

Мальчишка до конца не верил в свою смерть, рассчитывая на влияние отца. Он шёл на плаху с дерзкой улыбкой, посылая воздушные поцелуи придворным дамам. В белой рубашке с расстегнутым воротом хорошо смотрелся. Но это ничего не значило.
Зачитали приговор. Я отклонила прошение о помиловании.
Когда он понял, что его всё же повесят, красивое лицо исказилось от злобы. Он стал отвратителен. Вот настоящее лицо под красивой маской! Из пухлых губ полилась такая грязная ругань, что многие дамы прикрыли свои уши. Я пожалела, что не велела ему вырвать язык перед казнью.
Махнула рукой, и негодяя вздёрнули.

После казни его отец, и весь совет подали в отставку. Забрали своих жён и дочерей из дворца. Я осталась без свиты. Могла заставить их остаться, но не захотела. Одна, совсем одна. Лишь слуги были со мной.
Мои враги попрятались, как лисы по своим норам, и стали плести интриги.
Я – королева.
Бароны понимают, что я их прямая угроза. Мне нужна абсолютная власть, чтобы самой отвечать за государство. Чем больше людей у власти, тем меньше золота в казне. Трон я унаследовала по праву. И как супруга покойного короля, и как принцесса крови. Но они не хотят признать это, отрицая очевидное.

У моего деда – правителя Форенгейма было два сына – Фредерик и Бриан. Фредерик, как старший сын, стал королём. Бриан женился на моей матери. От этого брака родилась я – в холодное зимнее утро, когда гаснет месяц, но темнота ещё не сменяется рассветом. И длинные тени сугробов выделяются на снегу.
А в лесной избушке у колдуньи родилась дочь. Никто так и не узнал, кто отец девочки. Внешне она было вылитая копия своей матери.

Мать Ирмы стала моей кормилицей. Колдунья больше не вернулась в лес. Она всегда любила меня больше, чем собственную дочь. И заменила мне маму, когда та внезапно умерла. Говорили, что принцесса скончалась от яда. Кто и за что её убили, осталось тайной.

От мамы мне досталось в наследство её красота и зеркало истины. Его тайну она открыла  перед смертью, заклиная хранить её от всех.

– От чего ты умираешь, мама? – спросила я – Кто виновник твоей болезни? Если ты не скажешь, то я спрошу у зеркала и отомщу за тебя!
– Не делай этого. Это бесполезно. Враг слишком силён. Берегись его.
– Кто он, ты знаешь?
– Нет, доченька. Но есть подозрения, что это очень сильный маг.

Моя мама умерла. Ни я, ни мать Ирмы ничем не могли ей помочь.
В зеркало всё же заглянула, ища разгадку. На мгновение поверхность потемнела и всё. Кто-то хорошо прикрылся завесой магии.

– Кто бы, ты не был. Всё равно найду тебя и отомщу за смерть матери! – поклялась я перед зеркалом.
Но чтобы найти и уничтожить врага – недостаточно быть только колдуньей, нужно быть ещё королевой. К тому же власть всегда привлекала меня. И я решила стать ею.

На троне тогда сидел мой дядя. У него было трое сыновей. И один из них должен стать моим мужем. Мне больше всех нравился Этьен. Он был добрым, мягким, ласковым. Внешне гораздо красивее братьев. Похожий на девушку. Каштановые кудри и очень синие глаза. Этьен мне нравился, но я не любила его. Нет, любила, как брата, как друга. Он играл со мной, учил кататься верхом и рассказывал о другом мире, где нет волшебства, но много всего необычного и интересного.

Старших кузенов не выносила, может потому, что каждый из них хотел взять меня в жёны. Только соперничество помешало осуществлению их планов.
После смерти отца братья стали оспаривать престол друг у друга. Этьен сбежал в другой мир, а я стала ценным призом в глазах братьев. Мне тогда было десять лет, но они готовы ждать, когда достигну брачного возраста. Это дало мне отсрочку от замужества.
 
Междоусобная война продлилась шесть лет, и оба принца пали в последней битве. Теперь Этьен должен стать королём, а я его королевой. Но о нём давно не было никаких известий. Тогда решила отправиться за ним. Никто кроме меня не мог этого сделать.

Визит туда, чуть не кончился моей гибелью. Попав в чужой для себя мир, я ни о чём не беспокоилась. Здешние люди не представляли для меня опасности. Слишком самонадеянно и беззаботно себя повела. За ошибку чуть не поплатилась жизнью.

В тот памятный для себя день зашла в метро и села на свободное место. Нарушила заповедь – нельзя встречаться глазами с чужим человеком, не поставив заслон. Бросила беглый взгляд на  попутчиков и наткнулась на взгляд ещё не старого мужчины, одетого во всё чёрное. И сам – сплошная чернота. Черные волосы до плеч и чёрные глаза, которыми он пронзил меня насквозь. Энергетический поток напрямую проник в меня. На мгновение я почувствовала его холодную ярость. Он желал моей гибели.

– Колдун! – беззвучно простонала я. Но было уже поздно.
Сейчас уже не помню – бледная у него кожа была? Нет, скорее, смуглая. Мне было не до этого. Я боролась за собственную жизнь. Не было возможности шевельнуться, позвать на помощь. Да и кто поверил бы, глядя на молодую, совершенно спокойную девушку, что она погибает у них на глазах!
Он пил мою душу, а я ничего поделать не могла. Была обречена сидеть и молча умирать. Сумела из последних сил отвести взгляд. Но это лишь отсрочка от приговора. Он не отпускал. Ничего не болело. Словно каменной плитой накрыло. И жизнь медленно уходила из меня под этой тяжестью. Рукой шевельнуть была не в состоянии. Один мозг ещё устало боролся.

– Не смотри на него! – приказывал мне.
Меня и хватило только на то, чтобы не смотреть в глаза смерти. Я не смотрела, но «видела» его злобную радость под невозмутимой маской. Это помогло выиграть несколько секунд жизни. И тут женщина, сидевшая рядом с ним, ему что-то сказала. Колдун с большой неохотой отвёл взгляд. Мне даже показалось, что я ощутила его досаду.

Они встали и вышли на станции. С меня в тот же миг слетел камень. Словно и не было ничего.
После этого случая, я никогда больше не смотрю незнакомым людям в глаза, не поставив заслона. И постоянно нахожусь в боевой готовности. Колдуны есть и в их мире. Мне попался очень сильный колдун. Хотела бы я с ним встретиться сейчас. Посмотреть, кто кого? Я стала старше и гораздо сильнее. И всё-таки странно, что в мире шарлатанов и жуликов оказался такой сильный маг!
Откуда он мог там взяться? Может он из нашего мира? Невозможно. Открыть проход могут только представители королевского рода. Вызывала беспокойство его спутница. Голова начинала болеть, когда пыталась вспомнить её лицо. Вместо лица – белая пелена. Значит женщина была в личине. Кто скрывался за ней? Казалось, что разгадка близка, но нити ускользали из рук.

Избежав смертельной опасности, я нашла своего суженного, только он был не один. Рядом с ним была женщина и маленькая девочка с каштановыми волосами, очень похожая на него. Они вышли на прогулку. Радостные лица взрослых, их любящие взгляды и звонкий, как колокольчик смех ребёнка.

Я дождалась, когда мать с дочкой отойдут за мороженным. Подошла к Этьену. Он всё понял. Мой визит не обрадовал. Сочувствие испарилось при виде его печали.
– Ваше высочество, ваши подданные вас ждут, – с иронией бросила ему, скрывая разочарование. Этьен был единственным мужчиной, которого я могла полюбить.
– Я должен попрощаться с женой и дочкой.
– Буду ждать за углом, – кивнула ему, соглашаясь.

Вскоре он присоединился ко мне, и мы вернулись в наше королевство, где отныне предстояло нам править.
Народ встретил ликованием возвращение Этьена. Месяц спустя состоялась наша свадьба. Это был династический брак. Этьен продолжал любить ту темноволосую женщину и свою дочку. Тосковал по ним и держал под запретом желание увидеть их вновь:
– Если я вернусь туда, то останусь там навсегда.

Я же не раз гостила в том мире, но видеть женщину, укравшую сердце моего мужа, не хотела. Как и его дочь, которая для меня была укором, что я не могла иметь детей.

Через двадцать лет и один год мне пришлось забрать её с собой. Двадцать лет замужества, да год самостоятельного правления. Бароны думали, что будут управлять мною, но просчитались. Казнь Джонатана напугала их и ожесточила.

Меня уважали, побаивались и не любили. Мои недруги требовали исполнения последней воли короля.
Хотите – получите. Только потом, пеняйте на себя!

Лилиан всё же удалось бежать из замка. Не ожидала я от девочки такой прыти. Доставила она мне хлопот. Теперь я не смогу защитить девушку вне стен замка! И не могу бросить на произвол судьбы.
Почему нянчусь с ней? Логичнее предоставить ей право самостоятельно выбираться.
Лилиан ведь только пешка, исполняющая роль ферзя в моей игре! Одна из фигур, которые расставляю я по своему разумению. Но слишком нужна мне эта пешка. Я не хочу её терять. Она моя приманка для заговорщиков и… для моего личного врага!

КОРОЛЕВА 04

«Я часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо».

Во мне живёт две сущности. Одна способная к состраданию, жалости, доброте, великодушию. А вторая смотрит на это с насмешливой ухмылкой, злой, недоверчивой и жесткой. Способная покалечить. Убить любого, кто станет на её пути. Одна хотела, чтобы её любили, и сама любила всех. Другая – жаждала ненависти, как оправдание своей жестокости.

Узнав о побеге Лилиан, я была не просто обеспокоена, но и очень раздосадована. Глупая девчонка! Пока она в замке, ей ничего не угрожало. Но вне стен, девушка одна, да ещё в незнакомом для неё мире, становилась уязвимой. «Как она бежала? И почему решилась на побег?» – эти два вопроса тревожили меня. На первый я быстро нашла ответ. Выбраться из башни можно лишь через окно.

Заглянув в цитадель, удостоверилась, что так оно и есть. Из окна башни свисала верёвочная лестница, по которой Лилиан спустилась вниз.
Указать тайник с лестницей мог только один человек – Ирма. Никто другой не осмелился пойти мне наперекор. Да и все, кроме неё сидят тихо в своих норках, как мышки. Она одна ходит тенью по замку.
Слуги вышколены. Знают, что я люблю одиночество. Носа не высунут без приказа. Правда, с недавних пор,  граф Рауль всё чаще стал позволять себе вольности на правах моего фаворита. (Как он мне надоел!) Но он сейчас был занят новобранцами и пребывал вне стен замка.

Почему Лилиан так поступила? Ведь я немного пошутила, зато раскрыла радужные перспективы её здесь. И несмотря на это, она бежала, рискуя сорваться и разбиться. На мой вопрос ответит сама. А вот Ирма ответит мне сейчас.

– Ирма! – позвала я.
Не пришлось ждать. Она появилась сразу, услышав зов. Во дворце с помощью магии мои приказы всегда доходили до того, кому они предназначались.

Ирма стояла  с видом человека выполнившего свой долг.
– Ты дала принцессе лестницу! – Это был не вопрос, а утверждение.
– Да, это сделала я!- Не стала отрицать Ирма.
– Зачем?
Я знала ответ, но всегда лучше убедиться в своей правоте.
– Я люблю тебя. От этой девчонки исходит опасность. Смерть грозит тем, кто рядом с ней.
– Я сама решаю, кому быть рядом со мной. Запомни это. Ты ненавидишь всех, кого я приближаю к себе. Ревнуешь меня к ним. Я могу тебе дать только то, что дала. Прими меня такой, или уходи прочь.

Ирма не двинулась с места. А я развернулась бы и ушла, навсегда.

– Принцессу надо вернуть. Мы отправляемся с тобой на Лунное озеро. Ей больше некуда идти. Прикажи конюху запрячь двух лошадей. Слуг не брать, чтобы не привлекать внимание.

Ирме не стоит знать, что как раз хочу привлечь внимание. Надо хотя бы использовать ситуацию.
Она ушла, а я вернулась к себе. Посмотрев в зеркало, убедилась в своей правоте. Лилиан уже добралась до хижины Мей и ведёт с ней «задушевный» разговор. И о ком речь? Ну, разумеется обо мне.

– Ненавижу Ровену! Я убью её! – Мей в своей ненависти была неподражаема.
Какие страсти! Для меня её «убью», скорее, прозвучало, как «люблю», но Лилиан не знала о наших отношениях и отодвинулась на всякий случай от этой «одержимой»
А Мей уже вошла в роль спасительницы Отечества:
– Само провидение послало вас сюда, принцесса. Мы встанем под ваши знамёна и свергнем тиранию королевы!

Я с нетерпением ожидала ответа Лилиан. Похоже, что она не очень горела желанием меня свергать. Обдумывая каждое слово, принцесса твёрдо сказала:
– Я ещё не решила, буду ли ввязываться в это дело. Прекрасно жила и без короны. Но в любом случае, я запрещаю, слышите, запрещаю её убивать. Ровена не сделала мне ничего плохого.
Лилиан замолчала и мучительно покраснела. Я догадалась, о чём она вспомнила.

– Убивать?!– Мей с изумлением посмотрела на девушку. Она уже позабыла, как только что ратовала за мою смерть. – Мы заточим Ровену в башню, ключи от которой будут только у меня, - мечтательное выражение появилось на ее лице.

«Ну, у неё и фантазии, – покачала я головой, – от кого она собралась меня охранять — от меня самой?!»

Дальше стало скучно слушать. Зная Мей, можно с уверенностью предположить, что она расскажет новоявленной принцессе о моих злодеяниях. Вымышленных и настоящих. И искренне верит в них, потому что я, по её мнению, совершила главное злодеяние – променяла верную Мей на самовлюблённого павлина, который меня не любит, а использует.
Знала бы, что граф Рауль мне менее интересен, чем она. Мей, хотя бы забавна. И она обладает тем, что ценнее золота — искренностью.
У нас в королевстве никто не говорит то, что думает. Все лицемерят, притворяются, обманывают. Я — не исключение. Поэтому немного завидую Мей. Она себе может позволить это, а я — нет.

Оставим лирические отступления. Кто-то ведёт игру против меня. Эта невидимка подговаривает трусливых баронов поднять восстание. Только бы выманить  лису из норы. Пора собираться. Уже дело к вечеру идёт.
Какой насыщенный событиями день! Утром была в мире Лилиан. Затем она сбежала, не оставшись на обед. Пора что-то делать с бунтарскими замашками принцессы. Вперёд!

Когда я вышла во двор, закутанная в плащ, Ирма уже ожидала меня. Жан – конюх, держал за поводья двух коней: каурого и серебристо-гнедого. Они с нетерпением гарцевали на месте, издавая короткое ржание вперемежку со всхрипами. Я выбрала второго. Погладила его по холке и, не удержавшись от искушения, слегка дунула ему в нос, а затем поцеловала в лоб. Устыдившись слабости, уселась в седло и скомандовала:
– За мной!

Лунное озеро.

Дорога недолгая. Выехать из замка, затем лес и вдоль озера к избушке. Мельком глянула на озеро. Сейчас, когда ещё солнце не село, оно ничем не примечательно. Обыкновенное, золотисто-голубое с бликами на воде, белыми лилиями и склонёнными ветвями плакучей ивы. Надо дождаться ночи, тогда оно заиграет всеми красками и станет необыкновенно-прекрасным.

Вот и домик ведьмы.
Мей схватилась за меч, увидев нас. Но когда я откинула капюшон, меч упал на землю. Он не выпал у неё из рук от неожиданности, а был брошен к моим ногам. Любительница дешёвых эффектов. В этом её маленькая слабость.
Из избушки вышла Лилиан. При виде меня вначале побледнела, а потом покраснела. Нежный румянец красиво лежал на её осунувшемся лице. На мгновение мне её стало жаль. И я мягче, чем собиралась, сказала:
– Мей, окажи гостеприимство путникам.

При моих словах, Ирма тоже откинула капюшон и обменялась с хозяйкой  не слишком дружескими взглядами. Все не могут забыть былую вражду из-за меня. Глупые.

Потом мы прошли в дом, где, как по волшебству появилось угощение: каравай свежего хлеба, мёд, соленья, варенья и оленина. И жбан с медовухой. Застолье продолжилось до ночи. Когда взошла луна, я встала.

– Сегодня необычная ночь! – ответила на вопрошающие взгляды девушек и повела их на озеро.

Озеро поражало. Изумрудно-синего цвета вода. И по всей поверхности ведьмины огоньки, похожие на драгоценные камни: сапфиры, опалы, рубины и топазы. Сзади ахнула Лилиан. Восторженно смотрела на эту красоту. Даже Мей с Ирмой проняло. И я почувствовала к ним благодарность.
Но королева не должна быть чувствительной.
Скинув плащ, пошла к озеру. С каждым шагом моя одежда медленно испарялась…У самой воды оглянулась и увидела, КАК они смотрят на меня! В их глазах я была не менее прекрасна, чем Лунное озеро. Помедлив, девушки последовали за мной.

– Делайте, как я, – сказала им и нырнула на глубину. Они тоже.
Когда вышли на мелководье, почувствовали освобождение от всех забот и тревог. Пусть на время, но пришло успокоение, а ещё необыкновенный прилив сил.

Ирма отошла немного в сторону, ей показалось, что в ветвях дуба кто-то притаился. Вглядевшись, она заметила крупного ворона. Его глаза отливали рубиновым цветом. Он, не обращая на Ирму внимания, устремил свой взгляд на Ровену в окружении подруг. Их нагие тела сияли в лунном свете.

Когда мы вышли из воды, то очарование волшебством прошло.
– Ирма, ты останешься пока с Мей. По возвращению отдам приказ – забрать тебя. Смотрите девушки, не передеритесь, – предупредила я, видя, как Ирма с Мей нахмурились.

– Лилиан, садись на лошадь Ирмы.
– А как же одежда?
– Поедем так. Зато испытаешь ощущение скакать вдоль озера на лошади – обнажённой.

Лилиан немного поколебавшись, последовала моему примеру. И вскоре две женщины под покровом темноты отправились в путь. Их нагие тела приятно обдувал тёплый ветерок. Светлые волосы  одной, и тёмные, принявшие свой естественный цвет после купания, у другой – были единственной защитой от нескромных взглядов. Но в округе не было ни души, и только чёрный ворон парил в сумрачном небе.

– Я чувствую себя леди Годивой, мне так и кажется, что кто-то следит за нами, – вдруг сказала Лилиан.
Мысленно похвалила её, а сама, как можно беззаботней сказала:
Леди Годива – жена правителя, который согласился смягчить налог, если она голой проедет по городу. Все жители попрятались, чтобы не смущать её взглядами. Нашёлся лишь один наглец, что в дырочку стал подглядывать за проезжающей мимо Годивой. И в тот же момент он ослеп.
«Чтобы и ты окривел!» – мысленно пожелала я. Давно уже заметила пернатого соглядатая, понимая, что это глаза того, кто следит за нами сейчас. Полюбовался и хватит.
Я заклинанием обрядила нас в достойные нашего положения охотничьи костюмы: замшевые рейтузы, заправленные в щегольские сапожки. И камзолы – чёрный с золотом у меня и красный с серебром у Лилиан. На тёмных волосах девушки красиво смотрелся алый бархатный берет с брошью в виде серебряного единорога. У меня подобный, но чёрного бархата и со львом.

Снисходительно улыбнулась её изумлению. Для меня это пустяки. А в душе ликовала – приманка сработала. Враг обозначился. Теперь ход на опережение, и я узнаю, кто за всем этим стоит!
Мы подъехали к замку. Ворон, покружившись, улетел. Попасть внутрь стен он не мог. Защитная магия охраняла замок, делала его неприступным.
Стражники открыли ворота. Наконец мы дома.

 
КОРОЛЕВА 05

Плескаясь с девушками в озере, незаметно следила за обстановкой. Заметила, как отошла в сторону Ирма, увидев что-то на ветвях дуба. Меня насторожило, что она мне ничего не сказала. Странно это. Ладно, разберусь. Держа в поле зрения старый дуб, углядела, как с него вспорхнул ворон и устремился за нами. Ворон – глаза и уши колдуна или колдуньи. Только сильный маг может заставить его служить. Значит, мне удалось вынудить своего недруга немного открыться. Пусть думает, что королева с подружками лишь развлекалась в полнолуние. Моя цель была – он или она. Кто? – Этого я пока не знала. Но обязательно узнаю. Скрывать принцессу от баронов больше нельзя. Зачем тянуть? Надо всегда первой наносить опережающий удар, а там посмотрим.
Завтра представлю Лилиан этим живоглотам и разыграю фарс по возложению короны.

За ужином ничего не стала говорить девушке. Пусть хоть она поспит спокойно. Я провела ночь почти без сна, так, лёгкое забытьё перед битвой. О том, что она состоится – не сомневалась. Мурашки бегали по коже, предупреждая о грядущем. Уединение прервал ещё один незваный гость.

- Прекрасная королева! – Это граф Рауль бесшумно зашёл и пожирал меня похотливым взглядом.
- Впредь ко мне без стука не входить, а то обращу в жабу, – пригрозила я, разглядывая себя в зеркале.
Стоячий воротник жемчужно-серого платья плотно облегал шею. Светлые волосы собраны на голове короной. Выражение лица давно уже утратило свою мягкость и стало равнодушно-холодным. Я – королева!
- Однако приход ваш кстати, граф. Объявите о том, что сегодня состоится бал в честь принцессы Лилиан, – скучающий тон моих слов снова провёл линию между нами.
- Может перенести его на завтра, Ваше Величество? Многие бароны не смогут так быстро собраться, – граф сделал изысканный жест рукой.
В коричневом замшевом камзоле и таких же, немного запылённых сапогах, он был похож на стареющего принца.

- Нет, откладывать чествование не будем. Бароны бросят все свои дела (пьянки, гулянки, грызню с соседями и охоту), как только узнают о приезде долгожданной принцессы, – я произнесла это с иронией.
- Да, совсем забыла! Распорядитесь выслать эскорт к домику красной ведьмы. Привезите её и Ирму. Слугам прикажите готовить угощенье. До вечера управятся. Ночью будет бал.
- Слушаюсь, моя госпожа, – граф приложил руку к сердцу и с поклоном удалился.
- Пригласите ко мне принцессу Лилиан, – отдала приказ вышколенному лакею.

Когда она пришла, после сна вся посвежевшая и отдохнувшая, объявила ей: Сегодня вечером празднование в честь прибытия принцессы. А сейчас займёмся тем, что будем подбирать тебе бальное платье.

Я смотрела на Лилиан. Она притягивала к себе насмешливо-доверчивым взглядом серо-синих глаз, простодушной улыбкой и светлой радостью, что шла от девушки сквозь чувствительность, упрямство и чувственность.
”Если и меня подкупает обаяние Лилиан, то остальные просто не смогут устоять перед ней. Мне жаль будет, если потеряю её”, – подумала с невольной грустью.
Но королева должна быть безжалостной.

- Приступим, – сказала я, скрывая сожаление под маской холодности.
- Может вначале умыться? – нерешительно спросила она.
- А ты посмотри на себя, – ответила ей с улыбкой. В зеркале отразилась умытая и причёсанная девушка, в меняющихся, как в калейдоскопе, нарядах.
- Вау! – только и произнесла она.

Нежно-розовое платье с серебристо-серым неплохо смотрелось в сочетании её теперь уже пепельно-русых волос. Но Лилиан покачала головой, и я согласилась. Мы остановились на платье цвета голубой сирени. Оно поразительно шло ей.

- Так, одежду подобрали. Теперь займёмся украшениями.
В результате моих усилий на принцессе оказалось серебряное ожерелье с голубыми топазами, бледными сапфирами и диадема с жемчугом.
- А моя одежда не исчезнет, как вчера? – с опаской спросила Лилиан, любуясь собственным отражением в зеркале. Глаза её блестели, а на губах порхала счастливая улыбка.
- Исчезнет, когда ты этого пожелаешь.
- Что я должна делать на балу, улыбаться и раскланиваться?- Лилиан продолжала любоваться собой.
- Достаточно будет одной улыбки. Я оставлю тебя ненадолго, а ты пока отдохни, подкрепись.

Удалившись в тронный зал, я занялась делами и подготовила несколько ловушек, которые помогут мне вычислить шпионов.

Вскоре стали съезжаться бароны с жёнами и отпрысками. Им не терпелось увидеть принцессу, на которую уповали. Теребя свои амулеты, они настороженно оглядывались по сторонам, ожидая  коварства. После казни несостоявшегося убийцы, меня иначе, как жестокосердной не называли. По их мнению, я должна была проявить великодушие. С какой стати?! Меня чуть не отравили, а я должна прощать отравителя только потому, что он из знатного рода! За преступление обязан отвечать любой человек, независимо от занимаемого положения. Закон должен быть одинаковым для всех.

Оставив дворян в тронном зале, вернулась к Лилиан:
- Гости ждут нас. Ты готова?
Судя по тому, как загорелись у неё глаза, я не ошиблась с ней. Девушка жаждет приключений, она их получит!

- Королева Ровена и принцесса Лилиан! – объявил мажордом.
Торжественные фанфары в нашу честь. Держась за руки, как лучшие подруги(я с трудом сдержала насмешливую улыбку), мы вошли в зал. Не спеша подошли к трону. Их было два. Один мой, другой для Лилиан.

Бароны с жадным любопытством разглядывали девушку, вытягивая вперёд шеи. Милый облик принцессы их явно удовлетворил и они довольно заулыбались. Один за другим подходили к нам и представлялись принцессе. Лилиан очаровательно улыбалась им, отвлекая на себя внимание.

Я вся в невидимом для чужих глаз напряжении, ждала сигнала, что недруг здесь. Скрытый враг, а не эти жалкие бароны. Но ловушка не сработала так, как я планировала. Сразу несколько человек дёрнулись, проходя мимо неё. Но кто из них враг? Маркиз Жоэль Олбани – смешной толстяк и болтун. Бретёр и забияка виконт Виктор Дорлеак, или степенный барон Вуассар?
Нет, слишком мелкая рыбёшка. Значит, враг почувствовал ловушку и не подошёл к ней. Проклятие! Но он здесь. Я ощущала, как дрожит зеркало. Пытается, но не может показать мне недруга.
Справлюсь сама.

Начался бал-маскарад. Все поспешили надеть маски, все, кроме нас. В полночь я должна объявить принцессу королевой. И ровно в двенадцать возложила на Лилиан поданную мне на красной бархатной подушке с золотыми кистями корону.

Теперь в Форенгейме две королевы (пусть все так считают, пока). Неожиданно почувствовала на себе взгляд, от которого похолодела кожа, предупреждая об опасности. Я обернулась, не забыв поставить защитный экран между ним и мною. Высокий, худощавый незнакомец в черном с серебром костюме и чёрной шелковой полумаске смотрел на меня в упор. Наглец! Этого человека не было среди представленных сегодня. Но даже в маске я узнала его. Это был он. 

Глава 6 Скрещённые мечи.

«Пришёл колдун, старик немой.
Глаза пустые, взгляд скупой.
Шептали, что язык его,
Расплатой стал за колдовство.
Ещё шептали, принц-колдун!
Есть схожесть лиц и шрам гарпун,
Но это всё одни слова,
Давно прошли те времена».

Бал был в разгаре. Гости веселились. Тут и там раздавались оживлённые голоса и смех. Слуги накрыли столы, где желающие могли подкрепиться. Жареные поросята с печёными яблоками, жирные каплуны, тушёные утки в сливовом соусе, запеченные гуси в толчёных грецких орехах, вина в серебряных кубках, которых потом не досчитывались. И мне приходилось восстанавливать их количество, как и менять заляпанные белоснежные скатерти. Тратила на это магию. Легче было махнуть рукой – кубком больше, кубком меньше. Но это особенные кубки, фамильные. Они украшены позолотой. На золотистой стороне – выделялся серебряный единорог. На серебристой – золотой лев.
Специально для дам подавали мороженое. Рецепт изготовления я позаимствовала в другом мире. Пусть пируют. Никто не догадывался, что давние враги встретились. Рандеву состоялось.
Наши взгляды скрестились подобно клинкам. И ни один не задел противника. Он не смог пройти мою защиту, а я и не ставила такой цели. Незачем зря растрачивать силы. Вначале должна узнать, тот ли он за кого его принимаю. Не отпуская противника взглядом, подозвала Рауля. Граф, разодетый в синий бархатный камзол, выгодно отличался от других господ великолепной осанкой. С подчёркнутым вниманием склонил передо мной надушенную голову и приготовился слушать.

-Кто тот человек в чёрном костюме и чёрной маске?
-Первый раз его вижу. Сей господин приехал в компании маркиза Олбани. Герб человека в чёрном – ворон на золотом поле.

Чёрное с золотом – мои цвета…
Не много же я узнала. Только сердце подсказывало, что это он виновник всех несчастий. Отпустив графа, подошла к «незнакомцу», не испытывая ни малейшего страха. Лишь ликование от долгожданной встречи. «Возлюбите врагов ваших». Возлюблю… потом, когда уничтожу!

– Покажите лицо, мессир. Вы единственный, кто не подошёл засвидетельствовать почтение новой королеве. Я говорила с любезной улыбкой, только просьба прозвучала приказом. А внутри  меня бушевала буря.
Долой маску, я хочу увидеть лицо своего врага!
Помедлив, колдун снял маску. С холодным любопытством стала рассматривать его. Он изменился. Черты стали резче, подбородок ещё больше выпятился вперёд. Сильное, волевое лицо, которое по праву можно назвать красивым. Но всё же, внушающее отвращение. Печать жестокости и несгибаемой воли вместе с чувством своего превосходства над окружающими. Безграничная уверенность в себе вкупе с себялюбием. Жалость, сострадание чужды ему. В чёрных волосах колдуна заметна седина. Глаза утратили прежнее невозмутимо-злое выражение. Я увидела их настоящий цвет. Светло-серые, пронзительные. В метро они казались чёрными.
Но это, безусловно, он – колдун, который чуть не убил меня двадцать лет тому назад. Ему уже за пятьдесят. Тогда было немного за тридцать. Стал более хладнокровным, но я вновь ощутила его ненависть. Зачем притворяться дальше?

Ответила ему презрительным взглядом. Обожгло воспоминание, как он упивался злобой. У меня тогда не было ни малейшего шанса на спасение. А сейчас?
Накапливая силы для решающего удара, уделяла внимание незначительным мелочам. Таким, как искусно вытканному серебряному узору на его камзоле чёрного шёлка.
Заметила неподалёку Лилиан и Мей. Они явно ощущали опасность, витавшую вокруг меня, и старались держаться поближе.
Лилиан мило улыбалась, расточающим любезности, баронам, но бросала на нас тревожные взгляды. Мей в отличие от неё пребывала в одиночестве. Стояла, как нахохливший воробей и оберегала меня от посягательств недругов. А где же Ирма? Она всегда была рядом, но не сейчас. Сердце тревожно дрогнуло, предвидя неладное.

Колдун времени не терял. Пытался подчинить мой разум себе.
Пришлось забыть обо всём и обо всех.
Я была полностью поглощена своей борьбой с колдуном. Скользящие взаимные удары лишь царапали нашу «броню».
«Это всё на что ты способен?» – послала ему мысленный вопрос.
Он усмехнулся в ответ: «Тебя не удастся меня задеть, самозваная королева!»
Почему он так ненавидит меня? Колдун бил с лютой яростью. Я поставила ледяную стену холодного неприятия, за ней лёгкое возмущение и самое могучие оружие – равнодушное безразличие.
Со стороны казалось, что мы мирно беседуем. Никто не догадывался, что идёт смертельная битва между колдуном и королевой. И всё же он нашёл брешь в моей, казалось безупречной обороне.
Он посеял в мою душу сомнение и страх.
– Тебя никто по-настоящему не любит! Ты никому не нужна. Лишь твоё тело, твоё лицо. Когда состаришься, тебя забудут.
Отчаяние проникло в меня и ударило по моей «защите». Горечь, сожаление и боль заполняли душу, вытесняя остатки силы. Он попал на самое чувствительное место.
У меня раз в месяц выпадают дни, в течение которых я особенно остро ощущаю своё одиночество. Вокруг всегда есть люди, которым от меня что-то нужно. Но нет рядом человека, который бы просто протянул руку и сказал: я с тобой! И тогда испытываю страх одиночества, который липкой паутиной отчаяния опутывает и вызывает острые приступы хандры.
«Ты никому не нужна!» – проникал внутрь и бил по больному голос колдуна.
«Я никому не нужна!» – оглушительным эхом зазвенело по всем закоулкам сознания, порождая безысходность.
И лишь надежда ещё теплилась. Несмотря на издевательский смех противника, я стала прокладывать ей дорогу среди завалов из страха, разочарования, тоски и обречённости.
– Нет, колдун! Так просто на жалость к себе ты меня не возьмёшь! Чаши весов заколебались и стали выравниваться.
И тут я почувствовала, как в меня вливается новая сила. Сила от Мей – мага-самоучки. Отчаянная храбрость моего «воробушка». Она отдала мне весь свой запас и ничего не оставила себе.
Он убил её одним ментальным ударом и хладнокровно бросил труп к моим ногам. Торжествующая ухмылка на тонких губах:
– Убил одну твою собачонку, а принцессу заберу себе. Я буду наслаждаться ею, когда хочу, сколько хочу и как хочу. Подчиню Лилиан своей воли и стану королём.
Твою участь решит Ирма. Не ожидала? Скажи спасибо ей, что я пощадил тебя тогда, когда ты была в моей власти! Иначе ты последовала бы дорогой матери. Она медленно умирала, отдав тебе остатки собственной силы.
Эти слова, произнесённые почти шёпотом, слышала только я. Они стегали, как кнутом, оставляя рубцы на сердце.
– За что ты убил мою мать, изверг?
Лицо колдуна исказила звериная маска ненависти.
– За то, что она отвергла меня!
Меня словно придавило несчастьем. Жизнь вновь стала бесцветной. Почему-то не удивилась, когда он позвал Ирму. Но ведьма сумрак не спешила на его зов. Зато подошла Лилиан. Увидев с каким интересом разглядывает колдуна, почувствовала ревность. Надо же, я ещё способна, что-то чувствовать, кроме горя! Ревность для меня новое чувство и очень неприятное. Тут я заметила, что Лилиан не смотрит ему прямо в глаза. Лишь искоса бросает взгляды из полуопущенных ресниц. Колдун насторожился, но было поздно.
Мы с Лилиан одновременно ударили по нему. Удар от Лилиан получился сильным. Его прямо пошатнуло от неожиданности. В глазах мага впервые появился страх. Мой ментальный удар довершил начатое. Колдун упал и стал корчиться в судорогах на мраморном полу. Из-за рта у него пошла пена. Его мозг был разрушен. И только душа медленно выходила из тела, продлевая агонию.
Его не жаль. Злодей получил по заслугам. И в тот же миг на меня напали те дворяне, среагировавшие на ловушки. Приспешники колдуна. Успела заметить волчий оскал виконта, беспокойный, бегающий взгляд маркиза и искажённое злобой лицо барона.
– Умри, Ровена!
Три кинжала направленные мне в грудь. Один попал в бок. Я вскрикнула от боли, но он лишь скользнул по корсету. Убийца промахнулся. Два других удара приняла на себя, невесть откуда взявшаяся Ирма, которая заслонила меня собой. Это дало мне время опередить убийц.
– Умрите вы!
Одним движением губ отправила их в вечность. Они и полегли рядом со своим хозяином. Как вороны, вокруг вороньего царя. Я наклонилась над Ирмой, которая была ещё жива. Увы, ничем помочь ей не могла. Раны оказались смертельные. Печать смерти уже лежала на её лице.
– Прости, – простонала она.
– Почему ты предала меня?
– Он мой отец.
Позаботься о моей кошке. Я люблю тебя, Ровена. Любила всегда. Ирма умерла.
– Кто любит, тот не предаёт, – ответила себе, но не было уверенности в моём голосе.
Гости в молчании покидали дворец. Бледные испуганные лица. Трагедией окончился королевский бал. Потом долго сидела в комнате, куда перенесли тела Ирмы и Мей. Что я чувствовала?
Нет, не оплакивала их. Ни одна слезинка не скатилась с глаз. Была лишь пустота и горечь. Гибель девушек – цена моей ошибки. Как так получилось? Одна ненавидела и продолжала любить. Другая любила и предала.
Ещё два человека отошли в мир иной, пожертвовав своими жизнями ради меня. Вслед за мамой и кормилицей. Отомстила, но так и не узнала, кто он? Ясно одно, что он проклятый принц.
Только королевская кровь открывает дверь в иной мир. Скорее всего – ублюдок, кого-то из старших кузенов. Неважно. Я победила, но какой ценой?! Чёрная кошка столбиком застыла возле тела Ирмы. Глаза её слезились.
– Конечно, позабочусь о тебе, – сказала ей.
Кошка поглядела на меня с тоской и опустила голову. Я смотрела на лица своих подруг, вдруг ставшими чужими и холодными. Теперь смерть была им подругой. Мне осталась лишь память о них.
Вошла Лилиан.
Кошка моментально вздыбила шерсть и злобно зашипела, прижав уши. Она почему-то ненавидит меня, – с опаской глядя на неё, пожаловалась Лилиан. Мне было сейчас не до этого. Они ведь все мертвы. Судьба оставила мне одну Лилиан. И я ей тоже должна буду пожертвовать.
– Почему ты помогла мне? – спросила я, прерывая затянувшееся молчание.
- Почувствовала, что тебе нужна моя помощь.
- Но я ведь твоя злая мачеха, узурпаторша и просто стерва?!
- Ты — королева!
Я победила. Главари заговорщиков понесли наказание. Колдун мёртв. Но почему на сердце, словно кошки скребут?Слишком легко всё получилось.
Легко?! А смерть Ирмы и Мей?
«Это мелочи», – отмахнулась я от голоса совести, но сердце болезненно царапнуло: они были дороги мне, как и те, кого я потеряла ранее.
Несмотря на сожаление и боль утраты, разум предупреждал:
«Это ещё не конец, а только начало».

КОРОЛЕВА 06

Глава 7 Призрак кошки

Пока удачно всё складывается, не считая потери. Приманка сработала. Колдун попал в расставленную ловушку. Клюнул на принцессу и, забыв осторожность, решил победить меня раз и навсегда. Теперь понятна его ненависть ко мне. Та, на которую я рассчитывала – подвела меня. А те, на кого нет – помогли. Мей погибла, моя маленькая, глупенькая девочка! Лилиан не пострадала. Она не умеет ещё пользоваться магией, но сумела нанести колдуну удар. Вдвоём мы одолели его. Слишком быстро учится. Это может помешать мне в будущем.
После бала, когда колдун погиб и пали его приспешники, моя репутация ещё больше подмокла. Герцогиня Фарион – любовница убитого мною Дорлеака, во всеуслышание заявила, что Лилиан – само очарование, а я – чудовище. Этого показалось мало стареющей красотке, и она стала призывать – расстрелять меня стрелами, чтобы я не успела воспользоваться магией.

«Приятные» новости я узнала с помощью зеркала. Оно – моё око. В нашем королевстве нет закона, который позволил судить за болтовню. А жаль. Отстегать бы герцогиню прилюдно на площади в назидание смутьянам. Нельзя. На следующий день, подстрекательница была убита при довольно странных обстоятельствах. В собственном замке, в собственной спальне, несмотря на усиленную охрану. Когда челядь взломала двери, запертые изнутри, то обнаружили задушенную герцогиню с вырванным языком.
Никто не усомнился, что это моих рук дело. Ниндзей у нас отродясь не водилось, наёмных убийц тоже. Мы всё сами, сами – кинжал под ребро, меч в брюхо, или топором по темечку, а лучше яд подсыпать в вино. Значит, чтобы скомпрометировать меня, действовал колдун, или колдунья. Но не это волновало меня сейчас, а Лилиан. Она пробуждала во мне зависть – неведомое ранее чувство. Мне просто некому было завидовать. Завидовали всегда мне.

Какой у неё характер, цельный? Скорее разнообразный. Вся сотканная из противоречий. Стеснительная и самоуверенная, бесстрашная и боязливая. Мягкая, но упрямая. С мимолётными сменами настроения, но всегда возвращается к тому, с чего начала – с улыбки. Я не умела так улыбаться, как она – зажигательно и вместе с тем – смущённо. Даже жаль, что придётся пожертвовать ей. Ведь игра ещё не закончена.

- Тебе нравится здесь? – спросила я у неё, чтобы не думать об уготованной нам судьбе. Ещё есть время просто жить и наслаждаться мгновениями покоя.
Лилиан подняла на меня глаза:
- Я скучаю по дому.
Предложила: хочешь, вернёмся к тебе домой ненадолго.
- Это возможно?
- Разумеется.
- Когда?
- Да хоть сейчас. Отдам распоряжение графу, и совершим переход.

Я позвала графа Рауля.
- Мы с принц… с королевой Лилиан уединимся. Никому нас не беспокоить. У нас важные государственные дела.
Рауль поклонился, сдерживая улыбку. На его лице было написано: хотел бы я присоединиться к вам. Мерзавец! Совсем распоясался и нюх потерял. Но он мне пока нужен. Пусть думает, что такой умный, и я не знаю об его интригах за моей спиной.
 
Мы ушли в мои покои. Запечатав их заклинанием, чтобы никто не смог войти, протянула Лилиан руку. Почувствовав её ладонь в своей, замерла. На мгновение ощутила желание довериться ей. Тут же прогнала слабость. Никому нельзя доверять. Верить можно только себе и только в себя. Королева не должна быть слабой.

- В каком определённом месте ты желаешь очутиться? – спросила я, загоняя внутрь сожаление.
- Если можно, то у меня в квартире, – ответила она, доверчиво глядя в глаза, как ребёнок в ожидании чудес.
- Как скажешь.
И в тот же миг нас понесло, словно по американским горкам. Один раз я прокатилась по ним и имела все основания для сравнения. Почему только назвали их «американскими», так и не поняла. Американцы вот называют их «русскими». Зачем своё приписывать другим?
Но наши «горки» были столь быстротечны. Как по заказу очутились в квартире Лилиан.
Да уж, не королевские покои. Две небольшие комнаты. У меня слуги в таких живут.
Обстановка не богатая, хотя уютно. Хотела сказать ей об этом, но заметив фотографии, на которых запечатлена её мать, промолчала. Не могла забыть, что эта женщина отобрала у меня любовь моего мужа. Стала рассматривать остальные фотографии. На одной – седой мужчина с добрым лицом. На другой – изображение серой кошки. Вот она-то и привлекла моё внимание. Я заметила, как зрачки кошки на снимке сузились при виде меня.Интересно. Знает ли Лилиан, что это страж дома?

Лилиан между тем незаметно старалась поправить, то сдвинутую подушку на диване, то пушистый плед, наводя порядок, который и так был отменный. Я снисходительно улыбалась, глядя на её старания.
- Располагайся, – предложила Лилиан. – А я сбегаю за продуктами. Устроим небольшой пир.
- Пойдём вместе, купим продукты для нашего пира.
В ближайшем универмаге брала всё, на что падал взгляд. Лилиан немного забеспокоилась, видя такое транжирство.
- Не волнуйся, у меня хватит денег.
На кассе, расплачиваясь, я положила перед толстой кассиршей в очках, точно ту сумму, что она назвала.
- Ты и это умеешь делать? – уважительно протянула Лилиан, когда мы вышли на улицу.
- Это всего лишь магия. Я научу тебя, – моей улыбке позавидовал бы Чеширский кот.

Кстати о кошках. На кухне стояло блюдечко на полу. Лилиан налила туда молока. Когда через некоторое время я заглянула – блюдечко было аккуратно вылизано.

Потом мы вернулись в королевство.
Оказавшись в саду, удивлённо переглянулись – посреди лета вдруг выпал снег. И наступила зима.
Лилиан не заметила, как призрак серой кошки сопровождает нас.
Его не было видно, только на снегу оставались следы маленьких лапок.

Глава 8 Быть королевой

«Хрусталь кристаллов под ногой
Тихонько хрустнет.
Пушистой шубой меховой
На след опустит.
По длинной лестнице дворца
Шагаешь смело
Спина пряма, душа пуста…
Ты – королева!
И юбок шёлк по толще льда
И много света.
И ледяной узор тогда
Не даст ответа.
Ты ищешь что-то в тишине
Где снег и холод
И только вьюга на виске
Закрутит локон.
Кто скажет, что несчастна ты,
Застынет мелом.
А ты пройдёшь под гул толпы
В безумно белом
Непостижимо хороша
И совершенна
Но будет вновь болеть душа!
Душа? Наверно…
Идёшь по клавишам дворца
Рождая звуки
Спина пряма, душа горда,
Точёны руки.
Звучит как музыка – душа
Где ноты – слёзы…
Здесь снег и лёд, а для тебя
Всё это – розы!
И в детской сказке всё не так,
Всё не серьёзно.
Зачем искать сквозь снега мрак
Живую розу?
Ты не чудовище, не зло,
Ты смотришь смело…
Ты создана огню назло,
Ты – королева!»

Снег растаял на следующий день. Но вместе с ним не растаяли наши проблемы. Когда мы вернулись во дворец, то началось что-то невообразимое! Каким-то образом призрак Шуши последовал за нами. Первым его обнаружила кошка Ирмы, которая расценила это вторжение, словно личное оскорбление. Вначале она гоняла её по всему замку. Было интересно наблюдать, как чёрная кошка борется с призраком, как отскакивает и бросается в атаку, забавно молотя в воздухе лапками. Но потом роли резко поменялись. Пришелица решила проявить характер. Теперь доставалось уже кошке Ирмы. Клочья чёрной шерсти летали на месте битвы. И она отступила. Бедняжка целыми днями пряталась у меня в комнате, боясь нос высунуть за дверь. Выходила только со мной, испуганно прижимаясь к ногам. Так мы и шествовали: я с чёрной кошкой, а Лилиан с призраком Шуши.

- Лилиан, уйми свою разбойницу! – требовала я у девушки. – Она совсем замучила мою (теперь кошку Ирмы я стала называть своей).

Лилиан мне ничего не отвечала, с нежностью прижимала к себе невидимое «сокровище». Призрак был невидим, и только при свете луны становились заметны контуры кошки.
Наши отношения с Лилиан стали портиться. Не из-за кошек, конечно. Первые стычки произошли из-за убитых баронов. Имущество казнённых конфисковали в пользу королевской казны. Однако жёны преступников подали прошения, и Лилиан была склонна удовлетворить их.

- Связавшись с колдуном, их мужья знали, что подвергают своих близких разорению. Пусть это послужит примером для остальных.
- Но их жёны, дети и престарелые родители… чем виноваты?! Зачем их наказывать?
- Ты не слышишь меня!

Лилиан не хотела меня слышать. Добрая. Слишком добрая для королевы. Королева должна жить по законам, а не слушать веление сердца.
Решила познакомить её с нашей страной. Пусть поймёт, что мы, Правители несём ответственность за государство.

Граф Рауль с охраной сопровождал нас. Он держался в седле с ленивой грацией. На красивом лице выражение брезгливой скуки, за которой скрывал досаду. Ведь вход в мою спальню был ему теперь закрыт. Надоел мне этот слащавый красавчик. Граф не надел доспехов, но в ножнах меч, а на запястье в замшевом футляре стилет. Камзол коричневого сукна, расшитый золотым аграмантом, отлично смотрелся на нём. Красавец!

Заехали в город. Как раз базарный день, в центре царило оживление. Публика разношерстная. Крестьяне и купцы привезли товары, чтобы выгодно продать, и купить изделия ремесленников.
Дворяне лениво шествовали по оживленным улочкам, как псы, вынюхивая диковинки.
Горожане хотели, если не купить, так поглазеть. Дети, тянувшие родителей к лоткам со сладостями. И уличные артисты, зарабатывающие на жизнь представлениями.

Моё внимание привлёк один из них. Тощий, длинноволосый с довольно привлекательным, но уже потасканным лицом. Такие проходимцы нравятся женщинам. По нему было видно, что бабник и любитель пожить за счёт мягкосердечных простушек.
В руках он держал двух кукол. Одна из них в белом платье и золотой короной на голове изображала королеву. Другая была просто куклой принцессой. Корона поменьше, платье попроще. Тонким голосом актёришка вещал за «принцессу»:
- О, жесткая Королева! Ты разбиваешь невинные сердца, очаровывая своей холодной красотой. Но тебе не подчинить меня своей воле. Добро сильнее зла!
Публика аплодировала и кидала монетки этому фигляру. А меня охватила холодная ярость.
- Взять наглеца и посадить в тюрьму! – приказала я.

Народ обернулся на мой голос. Весёлые улыбки слетели с лиц. Они испугались. Когда стражники схватили его, нахал истошно закричал:
- Королева Лилиан! Помогите! Я ваш сторонник!
Я в упор смотрела на неё, ожидая, как и все присутствующие при этой сцене, ответа.
- Выбирай, – говорили мои глаза. – Ты, или со мной, или против.

Лилиан попала в затруднительную ситуацию. Пусть. Это будет ей уроком.
- Я не могу отменить приказ королевы Ровены, но я сделаю всё, чтобы смягчить вашу участь, – наконец произнесла она.
Удачно вышла из положения. Я послала ей одобрительную улыбку. Взглядом напомнила: ”Ты королева!”
Лилиан вспыхнула и дёрнула уздечку, поворачивая своего коня. Весь оставшийся день дулась на меня. Утром следующего дня нерешительно подошла ко мне, но была какая-то невесёлая и задумчивая.
Я терпеливо объяснила ей:
- Ты всё беспокоишься об этом шуте? Забудь о нём. Посидит месяц в тюрьме, одумается.
Никто, слышишь, никто не должен осмеливаться высмеять Королеву. Это подрывает королевскую власть. Любые попытки надо прерывать на корню.
Мои слова не подействовали на неё. Она осталась при своём мнении. Упрямая девчонка!
За это время Лилиан довольно хорошо освоилась и уже не напоминала бедную падчерицу. По её желанию дворец опять наполнился придворными. Балы, охоты, развлечения. Лилиан играла роль Доброй Королевы слишком хорошо. Скоро она стала всеобщей любимицей. У неё дар – нравиться людям. Зависть змеёй заползла мне прямо в сердце. Злость и удивление, каждый раз при виде Лилиан. Было неприятно ощущать себя такой, но ничего поделать с этим не могла. Я оказалась во власти злых демонов.

Заговорщики между тем расцвели от радости. Вот такая Королева им была нужна. Мой ледяной холод отрешённого разума их пугал.
Глупцы. Ведь улыбка это лишь прикрытие. По ней нельзя судить о человеке.

Играя роль злой королевы, я отдалялась от неё, а она – от меня.
Лилиан больше не грустила, развлекалась, как хотела. Избегала со мной встреч. Следуя распущенным нравам, за полгода сменила двух любовников. Развлечения, развлечения!
 
Вот и сейчас собралась выезжать на охоту. Ей было безразлично, что остаюсь одна. Тайно выбравшись из дворца, я стояла в накинутом чёрном плаще, пряча под капюшоном лицо.
Игреневый конь в алой с серебром сбруе, и она на нём в тёмно-красном охотничьем кафтане, с гордо поднятой головой.
Пунцовый берет с кокетливым белым пером придавал ей задорный вид. Весёлое улыбающееся лицо, гордая посадка. Руки в изящных красных, расшитых серебром перчатках, уверенно держат повод. Как она хороша собой! Настоящая Королева, а не я – замкнутая, холодная и опасная.

Лилиан уехала в окружении блестящей свиты, я в одиночестве вернулась во дворец. Шла по коридору, мысли подобно летучим мышам кружили и кружили, нагнетая тоску и разочарование. Сердце с разумом вступили в борьбу.
- Лилиан тебе послана судьбой, – подсказывало мне сердце.
- Но она меня раздражает, – высокомерно отвечал разум.
- Ты тоже не подарок. Раздражает, злит, но и нравится одновременно.
- Мне не о чем с ней говорить. Её интересуют рыцари, турниры, охота. Чтобы всей толпой мчаться за бедным зайцем, или ланью.
- И интересуешь ты.
- Она слишком беззаботна и слишком спокойна для меня.
- Твоему беспокойному уму надо дать отдохнуть.
- И эти её перепады настроения!
- Непредсказуемость, разве это не прекрасно? Ты такая же.
- Я боюсь ей поверить, а потом обмануться в своих ожиданиях. Все предают. Я уже обожглась. Предательство Ирмы не забыть, не выкинуть из головы.
- А она боится поверить тебе. Кто-то должен сделать первый шаг.
Но я отвергла советы сердца, вняв холодному разуму. На следующий день сообщила, что нашла ей жениха.
Принц Парис Аморант являлся моим дальним родичем, чудом уцелевшим в междоусобных войнах. Послушное, безобидное создание, которое было полностью у меня в руках.

Глава 9 Замок колдуна

«Замок Колдуна – тянутся щупальца Зла!
Замок колдуна – клубится серая мгла!
Замок Колдуна – здесь нет места любви!
Замок колдуна – вотчина Тьмы!»

Трещина между ними после объявления о замужестве стала шириной в пропасть. Лилиан надоели постоянные поучения Ровены и то, что она распоряжается её жизнью. Стало раздражать выражение холодного равнодушия и превосходства на лице королевы.
«Почему ей не нравится всё, что я делаю?» – спрашивала себя Лилиан. И сама себе отвечала: « Потому что она вечно всем недовольна».
Подозрение закрадывалось, что это не так. Ровена редко кому делала замечание. Ей было достаточно поднять бровь и все летели исправлять ошибки.
Лилиан не «летела». Она замыкалась в себе. Судьба наградила девушку противоречивым многогранным характером. Самоуверенность и скромность постоянно конфликтовали между собой. В зависимости от того, какая сторона брала верх, обуславливалось поведение Лилиан.
То она была милой, деликатной, скромной, немного стеснительной и бесконечно нежной. То – упрямой, задиристой, не терпящей поучений и указаний.
В этом было её отличие от Ровены, которая всегда была уверена в своей безграничной правоте. И как не хотелось Лилиан признавать, действительно очень часто была права. Но так раздражало!
Холодный рассудок Ровены торжествовал победу над эмоциями девушки. Конечно, Ровена была умной, сильной женщиной и к тому же красавицей. Но когда на тебя смотрят сверху вниз, это вызывает возмущение и обиду. Лилиан не привыкла к такому обращению, и перед титулами тоже не преклоняла голову. Она давно разобралась в ситуации. Местные аристократы казались ей напыщенными болванами, которые слишком трепетно относились к своему внешнему лоску и изысканному поведению. Взять хотя бы графа Рауля. Этот холёный красавчик, без краски смущения рисовался перед окружающими, изображая из себя образцово-показательного рыцаря.
Лилиан с трудом удавалось сдержаться от смеха, видя его заученные позы и жесты, рассчитанные на публику. И в тоже время она нисколько не сомневалась, что верный вассал королевы перейдёт на сторону заговорщиков, если сочтёт это для себя выгодным. Что Ровена не заблуждается на его счёт, Лилиан быстро уяснила. Для чего он был ей нужен, догадаться несложно. Девушку всю переворачивало от мысли, что граф Рауль – любовник королевы. Она не считала его достойным Ровены.
«Почему умные женщины выбирают болванов?» – Думала девушка.
Неприязнь у неё с графом была взаимная. Тот ревновал её, считая, что Ровена слишком носится с ней. Сама же Лилиан не была уверена в хорошем отношении Ровены. Ей стало казаться, что та играет, притворяется и лицемерит. Что бездушная и чёрствая, она настоящая. И лишь, ради своих интересов немного смягчается и делается более человечной! Иначе, чем объяснить контраст её поведения?
То приближает, то отталкивает от себя. Сегодня улыбается и проявляет внимание и заботу, а на завтра смотрит на тебя, как на досадную помеху.
Девушка не могла принять такой игры. Вся её гордость восставала против этого. Ведь в чувства не играют! Или играют?
Вначале вызывали удивление придирки Ровены по отношению к ней. Лилиан не понимала, что в ней не устраивает Ровену? Старалась изо всех сил, налаживая контакты с придворными. И небезуспешно. Но, почему-то, её успехи вызвали недовольство Ровены. Лилиан надоело такое отношение. Она перестала тянуться к ней, переходя на официальный уровень.
Ровена не заметила, или сделала вид, что не заметила. Королева казалась такой же непоколебимой, как скала, на которой стоял Замок колдуна.

Лилиан зашла к Ровене в тот момент, когда та пристально глядела в Зеркало. Она решила объясниться с Ровеной и сказать, что не собирается выходить замуж за принца. Ей и одной хорошо, тем более, что от кавалеров отбоя не было. Но выбрала самый неподходящий момент. «Любуется своей красотой», – мелькнула первая мысль, которая, впрочем, тут же рассыпалась в прах от несостоятельности. Слишком напряжена была Ровена. Хмурила брови, всматриваясь в зеркало, и покусывала нижнюю губку от нетерпения. Подойдя на цыпочках, Лилиан осторожно заглянула в зеркало и увидела зловещий Замок. В таком могли жить только Колдуны, или Волшебники.

- Вау! Это жилище какого-то мага? – спросила, желая привлечь к себе внимание и удовлетворить любопытство.
И чуть не поплатилась за это. Она ведь не знала, что Ровена поклялась покойной матери никому не открывать тайну зеркала.
Королева стремительно обернулась, и сильный магический удар отбросил Лилиан в сторону. Вскрикнули обе. Лилиан от падения. Ровена от беспокойства за неё.

- Ты не ушиблась?!
За нотки тревоги в голосе Ровены, Лилиан простила ей всё.
- Нет, лишь испугалась, когда ты меня швырнула.
- Извини, но ты сама виновата. Нечего бесшумно подкрадываться, когда я занята. Зачем пришла? – Голос Ровены вновь обрёл насмешливую певучесть. Лилиан захотелось убить Ровену за её невозмутимость.
Девушка готова была уже признаться, что сильно соскучилась по ней, ведь она была единственным человеком с которым было интересно общаться, но отповедь Ровены заставила прикусить язычок.
Она перешла в нападение:
- Значит, с помощью зеркала ты в курсе всех событий?
Не столько словами, сколько выражением, бросила вызов Ровене.
И та приняла его:
- Да! – Глаза Ровены насмешливо блеснули, когда добавила: В том числе и интимных…
Лилиан вспыхнула, когда до неё дошёл смысл:
- Ты и за мной следила?!
От воспоминаний, чем она занималась с кавалерами, стало стыдно перед Ровеной, которая насмешливо смотрела на неё своими светлыми глазами и презрительно кривила губы.
«Чем хочу, тем и занимаюсь»! – попыталась убедить себя.
От мысли, что Ровена видела все подробности, Лилиан начала краснеть. Ровена с удовольствием наблюдала, как пунцовеют щёки девушки.
Они напомнили ей снегирей в январе.
Злость синим пламенем полыхнула в глазах, когда вспомнила Лилиан в мужских объятиях, получающую наслаждение: ”Она смеет развлекаться, а я должна одна заниматься государственными делами?!” Сегодня почти всё утро, Ровена провела за прослушиванием отчётов своих доверенных лиц. Бароны всячески увиливали от уплаты налогов, набивали мошну. Притесняли крестьян, сдирая с них семь шкур под предлогом новых королевских поборов. Но деньги присваивали себе, до казны доходили лишь крохи.
Ровена при всех своих возможностях, не могла с помощью магии обеспечить золотом всё государство . Она – не царь Мидас. Раньше относилась к Лилиан, как простой пешке в своей игре. Но чем больше узнавала девушку, тем ближе она становилась ей. Ровена сердилась, что девушка слишком много места занимает в её мыслях и думах. Возлагала надежды на неё, как на свою преемницу, а та ведёт себя, как пустоголовая аристократка.

Лилиан не заметила гнев Ровены, она тоже почувствовала себя оскорблённой. Ударила по надменной Королеве, чьё превосходство сводила Лилиан с ума. Ровена поднятием руки парировала направленный в неё удар. Она не сомневалась в собственных силах. Лишь не была уверена в самой Лилиан. И всё же попытка девушки ей понравилась.
С одобрением сказала:
- Из тебя вышла способная ученица. Мои уроки не пропали даром.
Лилиан покраснела, как школьница начальных классов. Ровена давала ей уроки магии, но никогда не хвалила прежде. Да и хвалить особо было не за что. Менять себе наряды Лилиан так и не научилась. Нет, она успешно обряжала себя в джинсы и одежду, к которой привыкла, но красивые королевские наряды у неё не получались. То платье выходило кособоким и излишне вычурным, то настолько аляповатым и безвкусным, что хотелось смеяться и плакать одновременно. Безупречному вкусу Ровены безумно завидовала. Приходилось обращаться к портным.
Ровена распорядилась оплачивать все расходы и траты Лилиан, но подписывая очередной счёт, улыбалась. Вот и сейчас улыбается.
Лилиан захотела снова нанести удар, чтобы смыть насмешливую улыбку с лица той, которой восхищалась, ненавидя. Ровена прочувствовала ситуацию и, желая разрядить накаляющуюся обстановку, сказала:
- Хватит бездарно разбрасываться собственными силами. Они и так у тебя невелики.Твоя колдовская энергия тебе ещё понадобиться. Накапливай её, а потом бей, когда абсолютно уверена, что удар достигнет цели. Только тогда, а не раньше.
Магия – сильное оружие. Им надо пользоваться, руководствуясь трезвым рассудком, а не горячим сердцем.
- Помнишь колдуна, который на балу пытался меня убить? Я нашла его логово.
Давай побываем там?
- Как скажешь, – ответила Лилиан.
Ровена улыбнулась немного загадочной улыбкой и, взяв девушку за руку, произнесла заклинание. И в тот же миг они оказались вдали от своего дворца.
Море бушевало у подножия скалы, на которой стоял замок Колдуна. Чайки с тревожными криками бестолково метались, словно желая предостеречь королев. Но Ровена, не дрогнувшей рукой, толкнула незапертые ворота. Они вошли в пустоту. Не было ни людей, ни животных. Только сам Замок, казавшийся склепом. И совсем стало жутко, когда мрачную тишину нарушила стая, невесть откуда взявшихся ворон.
Казалось, своим карканьем птицы предупреждали о вторжении.
 

Ровена взмахом руки заставила их замолчать навечно. Они серыми тушками падали к их ногам. Скоро всё пространство было завалено мёртвыми птицами. Лишь одинокие перья кружились и оседали на вымощенный булыжником двор. Ровена – брезгливо, а Лилиан, содрогаясь душой, перешагивали через трупы. Гулкие шаги девушек раздавались под сводами Замка.

- Нет смысла сохранять тишину, – сказала Ровена, нарушив молчание.
- Почему? – вопрос сам слетел с губ Лилиан. Она тут же замолчала, ведь ответ был очевиден.
Не замечая досады девушки, Ровена пояснила:
- Мерзкие твари предупредили того, кому они служат.
- Ты думаешь, здесь ещё кто-то живёт? – Лилиан с сомнением разглядывала паутину на стенах.
- Смотри! – Ровена указала ей на одну из дверей. Через щель был виден свет.
Дверь вела в подвал.

«Открыты чёрные врата,
Под сводом гулкий звук шагов,
Безвредно пройдена черта-
Заслон мерзавцу от врагов.
Огромный замок пуст и тих,
Повсюду пыль, и с потолка
Свисают клочья паутин,
А лет им – будто бы века…
Нет ни ловушек, ни преград,
Бессонных стражей тоже нет!
Но ты не повернёшь назад,
Взгляни! Под дверью виден свет…»

Лилиан стало не по себе. В своём мире она не боялась призраков, точно уверенная, что их нет. Но здесь всё было совсем по-другому. Средневековая эпоха и сила магии. Снова захотелось вернуться домой, чтобы зажить прежней жизнью, подальше от всякого волшебства. Не удержала вздох сожаления. У Ровены насмешливо дрогнул уголок рта, когда она по-своему расценила вздох девушки.
- Оставайся здесь. Я одна спущусь.
- Нет, я пойду с тобой! – Лилиан расстроилась от мысли, что её нерешительность приняли за трусость.
Когда они по стёртым каменным ступеням спустились в подвал, то их взорам предстала вполне жилая комната с охапкой соломы на полу, столом с одинокой свечой и щербатым кувшином. За столом сидел, опустив голову, худой, сгорбленный старик. Его тонкие руки были закованы в цепи.
Едва он поднял лицо, то Лилиан поняла, что ошиблась. Несмотря на обильную седину в длинных чёрных волосах и косматую с проседью бороду, ему от силы лет пятьдесят. На вытянутом измождённом лице неожиданно молодо синели глаза. Взгляд этих глубокой синевы глаз был бесконечно печален и внушал доверие. Узник казался вполне безобидным. Своим несчастным видом вызывал к себе жалость и сочувствие. Только не у королевы Ровены. Когда Лилиан взглянула на Ровену, то заметила жёсткую линию её губ и недобро прищуренные глаза.
- Колдун! Похоже, ты попал в собственную западню, – сказала Ровена хорошо регулируемым голосом.
Напряжение покинуло её лицо, и взгляд снова стал равнодушно- холодным.
- Приветствую тебя Королева! – подал голос пленник.
- Значит, мой брат мёртв, раз ты здесь. Теперь ты убьёшь меня?
- Как собаку, – подтвердила Ровена и подняла руку с указующим перстом.

КОРОЛЕВА 07

Глава 10 Последний колдун.
- Погоди! Не убивай! Выслушай вначале – испуганно воскликнул узник.
Ровена лишь презрительно усмехнулась в ответ:
- Что ты можешь мне такого сказать, чтобы сохранить жизнь?
- Если ты узнаешь, что я твой кузен. Это остановит тебя?
- Нет! – Отрезала Ровена.
Она всем своим видом демонстрировала спокойствие и уверенность, но стоявшая рядом Лилиан заметила, как сузились зрачки и побелели костяшки левой руки, которую сжала в кулак. Лилиан не раз наблюдала, что от возбуждения зрачки глаз Ровены расширялись, и она становилась безумно привлекательной. Лишь при испуге и в минуты сильного волнения они сужались. Ровена не боялась колдуна, но при этом очень сильно нервничала. Почему? Ведь он в её власти. Да и не похож этот вполне безобидный мужчина на человека способного доставить неприятности, – размышляла Лилиан, поглядывая поочерёдно на пленника и королеву.
- Если ты честно ответишь на мои вопросы, возможно, останешься жить, – не скрывая пренебрежения, сказала Ровена.

Лилиан показалось, что на долю секунды в глазах колдуна мелькнул гнев и пропал, словно растворился в нём.
- Я сидел в заточении на воде и сухарях. Ослабел, но готов удовлетворить твоё любопытство, Королева! Что ты хочешь узнать?
- Как твоё имя и кто твой отец?
- Принц Фредерик, ныне покойный, – мой отец. В юности он повстречал после охоты молодую селянку и провёл с ней ночь.
Всего лишь одну, но этого оказалось достаточно, чтобы зачать.
Наша мать умерла при родах, так и не смогла разродиться. Уже мёртвой ей вспороли живот и вытащили нас с братом из её утробы.
Мы держали друг друга, мешая выйти наружу. Никто не хотел уступать первенство.
При рождении нам дали имена местные жители. Меня назвали Флорианом, а брата – Жильбером.
Мы с ним были совсем непохожи.
Я рос тихим, задумчивым мальчиком, имея склонность к астрологии.
Жильбер, напротив, слишком активен и увлекался чёрной магией. Он всегда стремился к власти, но был бастардом, как и я.
Отец нас не признал за своих сыновей. Селянок и городских шлюх у него было столько, что он их не запоминал. Мы с завистью смотрели, как принц Фредерик - наш отец старается угодить тебе – маленькой белокурой девочке, чья красота уже тогда поражала. У тебя было всё, у нас – ничего.
Жильбер пытался убить тебя в другом мире, только Ирма, его дочь , помешала завершить смертельный удар. Она любила тебя, Королева. Ты имеешь сильную власть над женскими сердцами. А мужчины тебя боятся и ненавидят, потому что ты сильнее их во всём.
Пленник неторопливо перевёл дух и продолжил:
- Мой брат решил тебя свергнуть, чтобы самому занять престол. Сделать это легитимно, женившись на принцессе Лилиан. Она ему приглянулась. И здесь мы с братом разошлись.
Разве можно её сравнить с тобой?! Она лишь росчерком пера не совсем бастардка. А ты – Королева!
Лилиан прямо опешила, когда её так непринуждённо и легко «опустили». Бросила взгляд на Ровену, но лицо той оставалось бесстрастным. Лилиан изменила своё отношение к узнику. Он стал вызывать у неё отвращение, как змея, готовая ужалить. А тот и не пытался вызвать симпатию. Девушке стало казаться, что она присутствует на какой-то постановке. Только вместо сцены – темница. Флориан продолжал исполнять свою роль, как гений может играть неудачника.
- Я пытался отговорить Жильбера, а он заточил меня в эту темницу. Освободи меня и я стану твоим верным вассалом.
Голос пленника звучал так убаюкивающее-вкрадчиво, так проникновенно…
Лилиан была готова броситься на помощь, позабыв, что только пару минут назад испытывала сильное предубеждение к этому человеку. Ровена взглядом остудила её порыв:
- Не лукавь. Ты не тот, кем хочешь казаться.
Это ты направил на смерть своего брата во дворец, а затем заманил меня сюда, открыв перед зеркалом свой замок. Ведь тебе нужно моё магическое зеркало! Я права, колдун?
Внешний облик пленника разительно изменился. Он встал. Цепи со звоном упали на каменный пол. Гордо поднятая голова, разворот, выпрямленные плечи и высокомерно-убийственный взгляд:
- Ведьма! Я и не рассчитывал провести. Решил поиграть с тобой напоследок. Это я – тихий малыш Флориан, который и мухи не обидит, (ведь чужими руками действовать удобней) направил своего озлобленного братца на борьбу с тобой, зная, что во дворце он почти бессилен. Так много апломба и самомнения, а на деле – жалкий колдунишка! Я сильнее его, но стоило проявить осторожность. Поэтому и заманил тебя в эту ловушку. Убийство герцогини Фарион — моих рук дело. Ты умна и догадалась, что партия ещё не разыграна до конца. Стала искать виновника и нашла замок. Здесь, мои силы утраиваются. А было смешно наблюдать, как оппозиция решила, что это ты убила их ярую представительницу. Они из неё теперь делают мученицу, погибшую за правое дело. При жизни она ведь ничего собой не представляла, лишь болтала много. За это и поплатилась. Смирись. Отдай мне зеркало, и я сохраню тебе жизнь. Даже оставлю вам ваши короны. Они мне ни к чему. Заберу только твою силу и её, – Он с издёвкой кивнул в сторону Лилиан.

- Нет! – отвергла Ровена, и битва началась.
Лилиан оказалась на берегу моря.
- Полетаем! – раздался голос Ровены. Лилиан и не заметила, как она подошла.
Перед девушкой появился обыкновенный, довольно расшатанный стул. Она села на эту хлипкую конструкцию, опасаясь, что он развалится под её весом, но стул выдержал. И в тот же момент Лилиан взлетела вместе с ним. Не было испуга. Лишь интерес и желание летать. Она поднялась на несколько метров над морем, медленно зависла над ним. Но когда опустила ноги, то резко пошла вниз и оказалась в воде у самого берега. Слишком поздно поняла, что поднимая ноги, ты взмываешь вверх, а опуская – падаешь вниз.
Ровена почему-то не подсказала! Вышла, волоча за собой сломанный стул. Зачем? Вся мокрая, но горя желанием продолжить прерванный полёт.
Ровена стояла на берегу и задумчиво смотрела на неё:
- Ты готова полететь со мной?
Голос отрешённый, но такой родной.
- С тобой, хоть к звёздам! – не раздумывая, ответила Лилиан и очнулась.
Снова в том же мрачном подвале, с колдуном, заманивших их сюда. Но, где же он?
Колдун лежал на полу. Его скрюченные длинные пальцы царапали пол в тщетной попытке продлить свою жизнь. Воздух со свистом вырывался из лёгких.

- Ведьма! – прохрипел он в последний раз. Рот раскрылся в немом крике, а глаза остекленели навсегда.
Лилиан почувствовала облегчение и разочарование от такого быстрого исхода. Она ожидала продолжительной битвы, полётов под сводами замка, огненных шаров и пылающих стрел, клубов дыма и прочих спецэффектов. Или хотя бы примитивной рубки на мечах. А тут даже колото-рубленых ран не было!
- Я всё пропустила. Как ты одолела его?
Ровена лишь загадочно улыбнулась и тихо сказала:
-Ты снова мне помогла. Спасибо.
Затем встревожено взглянула на стены замка.
- Нам надо срочно уходить.
Схватила Лилиан за руку, и они очутились на берегу моря.
У самой кромки воды, девушка заметила плавающие останки стула.
- Значит, это мне не привиделось? Я летала?!
Но вновь не дождалась ответа.
Ровена, повернувшись к ней спиной, смотрела на крепость колдуна. Мгла сгустилась над ним и синие молнии стали бить по замку. Море тучами брызг обрушилось на берег, но они стояли и смотрели, как разрушается колдовское гнездо. Ровена внезапно повернулась к Лилиан, и та увидела в серых глазах ликование. А затем, Ровена обняла её. Гремел гром, молнии огненными копьями падали на жилище колдуна, разрушая этот оплот зла. Шум падающих камней, рёв моря, и они вдвоём. Им была безразлична разбушевавшаяся стихия.
Ровена держала в своих объятиях Лилиан. И та знала, что с ней она в безопасности. Доверчиво склонила голову на плечо Ровены.
Снова выглянуло солнце.
Чайки криками приветствовали их, море что-то тихо шептало, а ветерок ласково ворошил волосы и нежно прикасался к губам, солёным от морских брызг. Ровена разомкнув объятия, встала. Не глядя на девушку, пошла к морю и бросилась в воду. Лилиан не решилась последовать за ней. Она со страхом и восхищением наблюдала, как светлая голова мелькает в тёмных волнах.
Потом Ровена сидела на скале, накапливая силы для возвращения во дворец, улыбаясь своим мыслям. Но вот по лицу Ровены пробежала тень. Она поднялась с каменного трона.
Опять стала такой, как прежде – собранной, холодной и безучастной. Лилиан еле сдержала стон разочарования: Опять провели! Воспользовалась, получила, что хотела и откинула, как… слов не хватало, чтобы выразить обиду и оскорблённое самолюбие.
Наблюдая за разочарованием девушки, Ровена, видимо решила позабавиться. Она стала обряжать Лилиан. Под её сосредоточенным взглядом наряды менялись один за другим.
Вскоре Лилиан оказалась в белом платье.
- Свадебное платье тебе к лицу, – с усмешкой сказала Ровена, обводя девушку взглядом.
Лилиан в бессильной ярости сжала кулаки, шагнула вперёд и толкнула надменную королеву в море.
Ровена вышла из воды, мокрая с головы до ног. Она заливалась счастливым смехом и вовсе не сердилась.
Во дворце, куда они вернулись, довольная улыбка, блуждающая на губах Ровены уступила место плотно сжатому рту и серой пустоте глаз. Не терпящим возражения голосом, напомнила Лилиан о предстоящем замужестве и показала в зеркале ей жениха. Расстроенная Лилиан, кинув беглый взгляд, отвернулась и больше не смотрела. А потом ушла в свои покои, где проплакала всю ночь. Она не хотела быть игрушкой. Утром Лилиан и Ровена напоминали бледные тени самих себя. Держались друг с другом подчёркнуто официально. Одна чувствовала себя обманутой, а другая – виноватой.
 
Приезд принца с другом, отношения между королевами не улучшил. Лилиан холодно приветствовала суженного, а он заметно нервничал и оглядывался на своего друга. Выбор Ровены мужа для неё, показался Лилиан оскорблением. Нет, на первый взгляд, принц чрезвычайно хорош собой – черноглазый, черноволосый молодой человек двадцати семи лет от роду. С весьма интересным бледным лицом. Необычно гибкий и пластичный, он движениями напоминал леопарда. Одет с продуманной скромностью.
Чёрный костюм с белым отложным воротничком, чёрные рейтузы, обтягивающие стройные ноги в белых туфлях под стать щегольской белой шапочке с красным плюмажем, похожим на грозди соцветия аморанта, имя которого он носил. Немного квадратный подбородок придавал ему чуть мужественный вид, но на фоне сопровождающего его друга, принц казался ещё более изнеженным. Герцог Рено – гигант с соломенными волосами, серыми бесцветными глазами и чувственным ртом сластолюбца смотрелся внушительней.
б
Лилиан в дрожь бросало от его плотоядной улыбки и двусмысленных комплиментов в её адрес:
- Из вас бы получился чудесный паж, королева Лилиан. Как жаль, что вы не мальчик!
Однако это не мешало ему каждый раз ощупывать её масленым взглядом. Лилиан подобное поведение возмутило, но здесь было принято говорить скабрезности с самым учтивым видом.
Полным откровением для неё стало разнузданное поведение придворных. Но, что вполне устраивало, так полное отсутствие насилия в любой форме. Всё только по добровольному согласию и обоюдному договору.
Считалось, если дама промолчит в ответ на двусмысленное предложение кавалера, например – принять вместе ванну, то это расценивалось, как молчаливое согласие. Приходилось мириться с обычаями, принятыми в королевстве. С чем не хотелось совершенно мириться, так это с навязанным замужеством. Слово «принц» не играло волшебной музыкой в ушах.
Лилиан не была против замужества.
Но будущего мужа всё же представляла другим. Девушка рассердилась и очень сильно. Хотела обрушиться на Ровену с гневными упрёками, но подавила в себе этот порыв праведного гнева. С внешним спокойствием поблагодарила Ровену за участие в её судьбе, чем вызвала явное разочарование, которое промелькнуло и растворилось в глазах королевы. Так тому и быть! – произнесла Ровена, а затем объявила о помолвке, вызвав замешательство принца. Он по всей вероятности не стремился связать себя узами брака. Но перечить грозной королеве не осмелился и с поклоном принял участь, которая всё же была милее плахи.
 
Ровена целыми днями не выходила из личных покоев. У неё сильно болела голова. С измученным бледным лицом и беспощадными молоточками, стучащими в висках, она с безразличным видом слушала сетования казначея. Тот, потрясая от возмущения обвисшими щеками, жаловался на то, что королева Лилиан слишком много тратит денег на развлечения.
- Доходы от конфискации имущества заговорщиков уже почти истрачены юной королевой. Наряды, украшения, увеселения которой обходятся слишком дорого казне!
Ровена с болезненной улыбкой слабым голосом произнесла:
- Пусть развлекается. Это её свадьба.
Жестом отослала пыхтевшего и почёсывающего лысину казначея за дверь. Дождавшись, когда он с поклонами удалится, задала в пустоту вопрос, мучивший её:
- Зачем я это делаю, не проще – не заставлять насильно выходить замуж?
- Так надо, – сама ответила неизвестно кому. – Короне нужен наследник.
Ведь ты не можешь иметь детей. А в голове продолжали стучать молоточки: так надо, так надо, так надо!

Глава 11 Принц Аморант.

Новость о предстоящем замужестве баронам не понравилась. Каждый из них мечтал о браке с молодой Королевой и мысленно примерял корону. Я смотрела на этих холёных жеребцов и ничего, кроме брезгливости, не испытывала. Принц Аморант в сто раз лучше их! Мальчик, достигший совершеннолетия, но так и не повзрослевший. Пусть он витает где-то в облаках, и он моя марионетка. Но он умён, к тому же обладает добрым преданным сердцем. Надеюсь, что зачать ребёнка у него хватит сил. Вот только его друг — герцог Рено внушал мне отвращение. В его маленьких глазках, словно навсегда застыли похоть и жестокость. Трижды был женат и ни одна из жён не выжила. Принцу Парису уже исполнилось двадцать семь. На десять лет меня моложе. По возрасту подходит Лилиан. У неё рассвет, а у меня скоро начнётся закат. Какая разница… Ведь всё равно должна буду её устранить после рождения наследника, или наследницы, как бы не хотела этого избежать!
« Лишь одна будет править» – древнее пророчество должно быть исполнено. Или она, или я! Ведь больше нет королев. Я ошиблась.

Глава 12 Незванная гостья.

”Я демон похоти твоей, меня не звал, но я явилась,
В фантазиях меня создал, чего хотел, то и свершилось.
Мечтаешь чтоб утихла страсть? Очнёшься скоро и замрёшь,
Когда напьюсь любовью всласть, не будешь нужен и умрёшь”.

После приезда принца, во дворец пожаловала вдовствующая королева Жаклин – вторая супруга покойного короля Фредерика. Въезд её был поистине с королевским размахом.
По откидному мосту в ворота замка въехала карета. В неё впряжена шестёрка великолепных вороных лошадей. Над их головами качались пышные зелёные султаны, а упряжь отливала на солнце золотом. Слуги, сопровождающие её, почтительно открыли дверцу кареты с красовавшимся гербом – чёрной пантерой на травянистом поле. Из кареты, плавно ступая, вышла королева Жаклин.

Тонкие ноздри Ровены затрепетали. Она отошла от окна, не желая смотреть больше на ту, которую ненавидела всей душой. Села на трон, барабаня красивыми тонкими пальцами по резному подлокотнику.

В тронный зал вошла Лилиан.
Ровена испытующе посмотрела на неё. Помпезный въезд гостьи, похоже, не произвёл на девушку никакого впечатления. Ей приходилось видеть по телевидению и не такие представления. Лилиан с беззаботной улыбкой опустилась на соседний трон.
Лицо Ровены оставалось сумрачным. Приезд Жаклин путал все карты и вызывал у неё определённого рода опасения. Скоро придворные и гости стали наполнять зал. Принц Парис, герцог Рено и граф Рауль были в первых рядах. Все с нетерпение ожидали прибытия королевы Жаклин.

Наконец-то торжественно распахнулись парадные двери. Присутствующие ахнули. С царственной грацией в зал вошли две пантеры, которых на золотых цепях вели слуги Жаклин – рослые молодцы в зелёных камзолах с вышитыми эмблемами на груди. Публика попятилась, только трое остались стоять на месте. Принц Парис восторженно улыбался, глядя на великолепных хищников.
Герцог Рено в упор смотрел на пантер и глаза его горели адским огнём. Он в любой момент был готов броситься на них, надеясь на свою исполинскую силу. И вполне мог задушить огромных кошек голыми руками.
Граф Рауль бесстрашно стоял. Как первый рыцарь, он просто не мог уронить лицо. Но в душе сожалел, что нет с собой ни меча, ни даже кинжала. После покушения Ровена запретила появляться при ней и Лилиан вооружёнными. А без оружия графу было как-то не по себе.

Слуги с пантерами, не доходя до восседавших на троне Королев, остановились. И в зал вступила вдовствующая королева Жаклин. Опасения Ровены подтвердились…В свои пятьдесят Жаклин сохранила необыкновенную красоту. Диадема, усыпанная жемчугом и изумрудами, сияла на тёмных, не тронутых сединой волосах. Зелёные глаза завораживали красотой. Тонкая улыбка, играющая на губах, привлекала к себе людские сердца.

«Какая красивая женщина!»- дружно пронеслось в головах присутствующих. А в голове Ровены замелькал калейдоскоп прошлых воспоминаний.
ш
У Жаклин всегда не было отбоя от кавалеров. Старый король не мешал молодой супруге развлекаться. При королевском дворе её любили. Когда-то эта темноволосая красавица внесла очарование лёгкого флирта в мрачные чертоги. Балы, охоты сменяли друг друга. Смех и веселье царили во дворце. Все просто обожали Жаклин, кроме пасынков. И принцессы Ровены, отчаянно ревновавшей своего приятеля Этьена к молодой королеве. Он единственный из братьев, кто относился к жене дяди лояльно.
Напрасно супруга короля хотела подружиться с девочкой. Та, на всю ласку молодой женщины, отвечала не по-детски серьёзным взглядом и старалась держаться от неё с вежливой отстранённостью.
Однако Жаклин сумела уязвить Ровену в самое сердце, любезничая с Этьеном. Насмешливо улыбалась и прищуривала прекрасные зелёные глаза, зная, что заставляет страдать юную Принцессу.
Так совпало, что с приездом Жаклин участились смертные случаи. То, что во дворце умирал, то один, то другой придворный, никого не насторожило. Хотя все внезапно умершие – были молодые и полные сил мужчины. И только наблюдательная маленькая принцесса догадывалась, что дело нечисто.

Однажды она видела, как под утро, из покоев Жаклин, вышел молодой виконт Ришар. Пошатываясь, он с довольным видом улыбался и что-то мурлыкал себе под нос. Сама королева, стоя в дверях, провожала его взглядом. Несмотря на проведённую бессонную ночь, она выглядела свежей, как роза. Когда любовник скрылся за поворотом, Жаклин повернулась, чтобы вернуться в свои покои и вздрогнула, заметив свидетельницу ночного свидания. Серые глаза девочки внимательно и с долей любопытства смотрели на неё:
- Доброе утро, тётушка! Надеюсь, вы хорошо провели ночь?
- Почему ты не спишь?
- Я люблю встречать рассвет на берегу моря.
- Ты не боишься, что могут напасть плохие дяди?
- Нет. И плохих тёть тоже не боюсь!- С этими словами, Ровена указательным пальчиком словно провела невидимую линию, и между ними на полу вспыхнул огонь, который тут же потух, повинуясь взгляду юной принцессы.

Жаклин с невольным уважением посмотрела на «племянницу». Она поняла, что принцессу не одолеть и отступила.
- Не трогай Этьена, – бросила Ровена, собираясь уходить.
- А остальных?
Девочка лишь пожала плечами. Судьба других её не волновала. Всё же, Жаклин стала более осторожной. Молодые аристократы перестали умирать, а количество любовников королевы резко возросло.
Изощрёнными ласками она истощала их, но не доводила дело до смерти. Королева Жаклин, к сожалению всего двора, так и не смогла родить ни от короля, ни от придворных, ни от солдат и слуг. Несмотря на то, что в её покоях был «перевалочный пункт», никто не сумел «наградить» Жаклин ребёнком.
После смерти короля она ещё некоторое время оставалась во дворце. Слишком легкомысленное поведение молодой вдовы, послужило поводом, чтобы удалить её от двора. Наследники короля были едины в своём порыве – они дружно её ненавидели. Один лишь Этьен был слишком чист душой. На освободившийся престол претендовали старшие племянники покойного короля. Страна погрузилась в хаос междоусобных войн. Чтобы не искушать судьбу, Жаклин уехала в свой замок, и долгие годы о ней ничего никто не слышал. Правда, однажды, она всё же приехала на свадьбу Ровены с Этьеном. Но лучше бы она этого не делала. Жаклин по-прежнему была хороша собой. Своим шармом почти затмевала белокурую сероглазую Принцессу.
Ровена не могла это терпеть. Да и в памяти свежи воспоминания о заигрываниях с её женихом.
 
Правда теперь, Жаклин бросала слишком нежные взгляды на саму принцессу, которая выросла и ещё больше похорошела. Но Ровена отказалась принимать авансы в виде расточаемых улыбок от Жаклин. И когда та предложила ей заплатить сто тысяч золотых монет за ночь, проведённую с ней, Ровена холодно отклонила предложение:
- Никогда и ни при каких обстоятельствах!
После свадьбы, рассчитывающую остаться при дворе вдовствующую королеву, вежливо выпроводили восвояси. Дав понять, что дальнейшее пребывание её здесь – нежелательно. Оскорблённая Жаклин уехала, затаив злобу. И вот она вновь вернулась!
С чарующей улыбкой приветствовала королев. Обратившись к Лилиан, Жаклин мягко произнесла:
- Позвольте преподнести вам, Ваше Величество, мой свадебный подарок – этих двух пантер. Погладьте их по голове, и они станут подчиняться только Вам.
Лилиан встала. Подходить к пантерам ей вовсе не хотелось. Слышала о свирепости этих огромных кошек, но и страха не было. Верила в собственные силы и знала, что Ровена придёт на помощь, если будет грозить опасность. Хотя бы для того… чтобы брак состоялся! Подойдя к «подарку» Лилиан положила руки на головы пантер. Их мускулистые угольно-чёрные тела напряглись, а потом расслабились. В памяти возникло стихотворение Ф.Гарсиа Лорка -

”Ещё люблю я чёрную пантеру,
Когда она глядит перед собой
В какую-то в нежизненную сферу,
Как страшный сфинкс в пустыне голубой”.

Пантеры её не тронули и довольно замурчали, когда Лилиан их погладила. Ровена подавила в себе вздох облегчения. Один из придворных решил повторить поступок Лилиан и неосторожно протянул руку. Расплата за это последовала немедленно – пантера ударила его лапой, и он заорал от боли! Вместо рукава повисли кровавые лохмотья.
Придворного увели, кровь с пола вытерли, присутствующие усвоили урок, а Лилиан поблагодарила за подарок. Отныне повинуясь только приказам Лилиан, пантеры тихо бродили, пугая придворных по коридорам замка. Они никого не трогали. Но люди испуганно жались к стенкам, встречаясь с их пристальным взглядом алых глаз.
Странно… призрачная кошка Шуша и кошка Ровены, заключили между собой перемирие и взяли над ними шефство. Теперь по коридорам гордо вышагивала с поднятым хвостом чёрная кошка Ровены, рядом с ней держалась невидимая глазу Шуша. За ними огромными тенями грациозно скользили пантеры.

Как опытная интриганка, Жаклин быстро оценила ситуацию и нашла средство, чтобы досадить гордячке Ровене. Её отказ она не забыла.
Для начала она уложила к себе в постель графа Рауля, а потом начала наступление на Лилиан. Если предательство своего экс-любовника, Ровена восприняла равнодушно, то поползновения Жаклин в сторону Лилиан разволновали её. Она хотела рассказать девушке о том, чем опасна Жаклин, могла заставить уехать вдовствующую королеву, но решила повременить, чтобы ничем не омрачать свадьбу.

Головные боли всё чаще донимали Ровену, и она ничего не могла с этим поделать. Даже магия не помогала. Подозревала, что это дело рук Жвклин. Но доказательств не было.

В один прекрасный день была объявлена Королевская охота.
Ровена не изменила своим принципам и на этот раз, отказавшись от охоты. Зато Жаклин приняла приглашение с признательностью.
Ровена хмурила тонкие брови, наблюдая из окна за гарцующими всадниками во дворе замка. Ей не нравилось, как разворачиваются события, появление Королевы путало заранее просчитанные ходы. Только странная апатия овладела Ровеной. Борьба с болью отнимала много сил и жизненной энергии.
Внимание Ровены привлекли две всадницы, одной из которых была Лилианн, а другая – Жаклин. Лилиан на светло-серой лошади и Жаклин на тёмно-гнедой в зелёном охотничьем кафтане. Маленькая охотничья шапочка, украшенная золотым аграфом с изумрудами, кокетливо смотрелась на её голове. Она бросала на молодую королеву ласкающие взгляды и нежно улыбалась ей.
Лилиан чувствовала эти взгляды и те, направленные на неё из окна. Желание успокоить Ровену, и желание позлить её – вели борьбу между собой. Последнее победило. Улыбнулась Жаклин и ускакала вместе с ней. Их сопровождали две пантеры.
- Ведьма! – простонала Ровена. – Она её околдовала!
 
Глупая девчонка не понимает, что рискует жизнью. Желание догнать и вырвать из рук злодейки Лилиан, накрыло Ровену. Она распорядилась немедленно оседлать Вихря – самого быстроходного коня в её конюшне. Конь оправдал собственное имя и мчался подобно вихрю. Когда Ровена настигла охотничью кавалькаду, ей сообщили, что Лилиан вместе с Жаклин уехали в замок вдовствующей королевы.
Ровена побледнела и пришпорила коня в тщетной надежде догнать «беглянок». Но лишь увидела, как две женщины въезжают в замок Жаклин, а пантеры следуют за всадницами.
Ворота захлопнулись за ними. Ровена, понимая всю тщетность вскинула руку и послала энергетический разряд в сторону ворот. Не долетев до них, он упал. Ей показалось, что она услышала издевательский смех Жаклин. И ветер донёс до неё тихие слова:
- Мой дом – моя крепость.
Ровена застонала от бессилия:
- Она в её власти, и я ничего не могу поделать!

КОРОЛЕВА 08

«Есть в графском парке чёрный пруд,
Там лилии цветут».

Жаклин пригласила Лилиан к себе в гости прямо на привале охотников.
- Да, ну эту охоту, поедем лучше ко мне. Я покажу Вам свой замок! – Сказала так непринуждённо и убедительно, что Лилиан приняла предложение, не видя причины для отказа. Тем более, что надоело с весёлым гиканьем гонять по лесу, попадавшуюся на пути живность.
Вообще-то, она себе представляла охоту другой. Егеря выгоняют зайцев и лис к поджидающим охотникам. А там – кому повезёт. Здесь же охота сводилась к тому, чтобы очумело носиться верхом на лошади по лесным тропинкам и, завидев добычу, преследовать её. Лилиан стала свидетельницей, как кавалькада охотников, подняв матёрого кабана, с таким воодушевлением бросилась на него всей толпой, что мгновенно порубали бедолагу на свиные отбивные.
Он даже хрюкнуть не успел напоследок.
Оставив слуг собирать останки некогда грозного зверя, удалые охотнички уселись пировать, а потом, подхватив визжащих от удовольствия дам, разбежались по кустам.
Лилиан отшатнулась, когда к ней поспешил подойти её нынешний любовник – корнет королевских драгун барон Виктюрньен Сен-Ив. Его гипюровый воротник был безнадёжно испорчен рубиновыми каплями. Да и сам камзол, перевязь, перчатки и сапоги забрызганы кровью.
Сен-Ив с гордостью преподнёс ей ухо убитого вепря. Взглянув на этот сомнительный трофей, Лилиан с трудом подавила приступ внезапной тошноты.
”Уж не беременна ли я?” – задала она сама себе вопрос и внимательно посмотрела на потенциального папашу.
Это был юноша двадцати двух лет, ещё не бреющий бороду. С гладкими тёмными волосами и красивыми синими глазами на миловидном лице. Красноречием он не блистал, нахальством тоже не отличался. И был полной противоположностью задире и ветреному забияке её прежнему любовнику – маркизу Себастьяну Пино. Блондинистого зеленоглазого Пино убили на дуэли с месяц назад.

Отвергнув дар влюблённого в неё молодого Сен-Ива, Лилиан решила, что проверить свои подозрения ей поможет время, потому что полоски теста на беременность она не прихватила. Раньше – вид крови не вызывал у неё дурноты.
А если – беременна, то кто отец? – Мужественный красавец покойный Себастьян, или Виктюрньен, с нежным, по-девичьи красивым лицом, которого она взяла себе в постель сразу после гибели маркиза.
Бросив взгляд на оставшиеся разбредавшиеся парочки в поисках укромных местечек, а потом на стоящего в ожидании своего бой-френда, Лилиан решила, что негоже отказывать бывшей королеве. К тому же кружение придворных вокруг самой Лилиан, готовых занять место нынешнего кавалера, начинало надоедать. А ей – отгонять их, словно назойливых мух. Хорошо, что хоть принц Парис не увязался за ней вместе с другом! Тогда совсем тоска, хоть плачь. Парис не выносил охоту настолько, что даже любезное обхождение и хорошее воспитание не заставило его сопровождать невесту.

Лилиан посмотрела на вдовствующую королеву. Обаяние, красота и ум Жаклин подкупали. Не было в ней напыщенности придворных и замкнуто-холодного поведения Ровены. Думы о Ровене кольнули сердце, но боль прошла, когда вспомнила её безразличие и её жестокость. От грустных мыслей Лилиан отвлекла новая знакомая.
Заручившись согласием принцессы, Жаклин сделала шутливо-загадочное лицо и трагическим шёпотом произнесла:
- Хочу предупредить вас, Ваше Величество. Вы ведь не боитесь призраков? У меня во дворце живёт их несколько, они вполне безобидные создания.
Жаклин так обезоруживающе улыбнулась, что Лилиан, которая вовсе не боялась, но и не горела желанием встретиться с привидениями, расслабилась, ответив улыбкой на улыбку. Вдовствующая королева всё больше и больше начинала ей нравиться. В ней было столько искромётного задора, и внешне она потрясающе выглядела. Глаза отливали всеми оттенками зелёного, волны тёмных волос красиво обрамляли лицо с тонкими чертами и чудесной, без морщин, кожей. Великолепная женщина!

Свистнув пантер, Лилиан крикнула придворным:
- Наслаждайтесь охотой без меня. Я отправляюсь с королевой Жаклин в её замок.
Отвергнув предложения галантных кавалеров сопровождать их, Лилиан пришпорила коня. Мелькнули пустые лица аристократов и полные немого упрёка глаза бедняжки Сен-Ива. Не знала тогда Лилиан, что видит его в последний раз.
Жаклин с довольной улыбкой последовала за ней. Сзади, с угрюмой настороженностью бежали, высунув кроваво-красные языки, пантеры. Они отворачивали морды, когда Жаклин через плечо с насмешкой поглядывала на них. С видимой неохотой хищники ступили на мост замка.
И только Лилиан ничего не замечала. Она беззаботно улыбалась. Обернувшись в последний раз, перед тем как въехать в замок, увидела, или ей показалось, что увидела Ровену. Чуть-чуть в нерешительности придержала коня. Но, увлекаемая лучезарной улыбкой хозяйки замка, последовала за ней. Зря она не обернулась вновь и не заметила в глазах четвероногих спутниц обречённость и тоску. От зрелища, представшего перед её глазами, захватило дух.
Замок Жаклин был прекрасен!

Светлый, уютный с огромной анфиладой комнат, вышколенными слугами – он произвёл на Лилиан неизгладимое впечатление. Но вот парк вокруг него был странно запущен. Здесь не росли розы, как в саду у Ровены, зато был огромный пруд покрытый белыми лилиями. Лилиан любила эти цветы. Недаром они были созвучны с её именем. Только лилии здесь были какие-то неестественно неживые и казались мёртвыми. Их запах вызывал дурноту. Жаклин провела гостью по комнатам. От её обворожительной улыбки, Лилиан снова стало подташнивать. Она побледнела.
Заметив это, Жаклин удвоила заботу.
Преодолевая внезапно нахлынувшую слабость, Лилиан взглянула на фамильные портреты и вежливо похвалила их. Портреты действительно были искусно написаны и хорошо прорисованы вплоть до мельчайших деталей. Вот только глаза изображённых людей, казалось, следили за ними.
- Мне должно быть с дороги мерещится, что они живые, – сказала она Жаклин. Та странно на неё посмотрела и с непонятной улыбкой ответила:
- Портреты могут быть живыми, люди на них – нет.
Очень скоро девушка, несмотря на гостеприимство, стала ощущать себя неуютно. Что-то зловещее было здесь.
Но что? – Понять это мешало постоянно присутствие Жаклин. Она была так внимательна, так предупредительна, что, истосковавшаяся по материнскому теплу Лилиан невольно потянулась к ней. Из благодарности забывая все свои подозрения.

Весь вечер Жаклин забавляла её интересными и весёлыми историями из жизни королевства. У неё был пародийный дар, и она так остроумно высмеивала придворных, что Лилиан весело смеялась над этими описаниями. Но, зная, что «соловья баснями не кормят», Жаклин не забывала потчевать гостью. Вина и кушанья в замке были отменные.
- Вам приходилось знать моего отца? – спросила Лилиан у хозяйки.
- Разумеется, – со вздохом ответила та. – Он был чудесным юношей и хорошо ко мне относился в отличие от старших братьев и кузины. Ровена всегда терпеть меня не могла.
- Почему? – вежливо удивилась Лилиан, догадываясь о причине.
- Для неё я была соперницей. Ведь, по её мнению, никто не может с ней сравниться ни умом, ни красотой. А я тогда была слишком хороша собой, чтобы не замечать сей вопиющий факт, – произнесла Жаклин с грустью, выделяя слово «тогда».
- Вы сейчас очень хороши собой, – вполне искренне сделала ожидаемый комплимент Лилиан.
- Да?! Скажи, я нравлюсь тебе? – оживилась Жаклин и с надеждой посмотрела на неё.
От такого «кавалерийского наскока», Лилиан немного растерялась. Она смотрела на кокетливо улыбающуюся хозяйку, которая подалась ей навстречу в ожидании ответа, отчего грудь её соблазнительно заколыхалась в глубоком вырезе платья. И вежливо подыскивала ответ, чтобы послать её подальше и при этом не обидеть.
- Конечно, вы нравитесь мне. Такая красивая, умная, и благовоспитанная дама просто не может не нравиться. (Что я несу! Сейчас эта «благовоспитанная дама» набросится на меня. Она и так готова выпрыгнуть из платья).

Сославшись на усталость, Лилиан поспешно ушла в отведённую для неё комнату.
- Не проста девочка, не простая, но она всё равно будет моею! – меряя комнату шагами, воскликнула Жаклин.

Та, на которую она нацелилась, ускользнула из её рук. До вечера Жаклин дотерпела, а потом предприняла новую попытку.
- Я приготовила ночную рубашку, – сказала она, входя в комнату Лилиан. И служанка на вытянутых руках внесла настоящее чудо из шёлка цвета перванш!
Лилиан ахнула при виде такой красоты.
- Манон, помоги гостье переодеться,- приказала Жаклин, вовсе не думая уходить.
Она с интересом наблюдала, как ловкие руки горничной раздевают Лилиан. Опустив глаза, чтобы спрятать недовольство, Лилиан позволила снять с себя одежду. И подняла взгляд на Жаклин, оказавшись – совсем обнажённой. Та не стесняясь, рассматривала её, как товар, который собиралась купить. Когда глаза их встретились, Жаклин послала Лилиан игриво-дразнящую улыбку и облизнулась.
- Пошла прочь, Манон. Ты слишком неловка.
Я сама помогу облачиться, – нетерпеливо сказала Жаклин, жестом отсылая служанку. Девушка поспешно удалилась, так и не проронив ни слова. Лилиан не стала противиться, когда Жаклин не торопясь стала надевать на неё рубашку, слишком затягивая этот процесс. Лилиан даже поцеловала Жаклин в щёку и, вежливо, поблагодарив, попросила оставить её одну.
- Я так устала, ужасно хочу спать.
- Может погреть постель? – Жаклин решила не сдаваться.
От такого двусмысленного предложения, Лилиан рассердилась и сказала резче, чем собиралась:
- Не стоит. Всё что мне сейчас надо, так это хорошо выспаться.
- Не буду мешать. Приятно провести ночь, – с этими словами Жаклин удалилась, продолжая сохранять на лице застывшую улыбку, которую стёрла, как только вышла за дверь.
Глаза её метали молнии, и она влепила оплеуху замешкавшейся служанке.

Проанализировав свой день здесь, Лилиан пришла к выводу, что гостеприимство Жаклин дисгармонировало со скрытой неприязнью слуг. Ей показалось, что она попала в мужской монастырь, где женщин на дух не переносят. Лишь Жаклин их богиня, которой они поклонялись и за которую были готовы умереть.
- Завтра уеду. Вдовствующая королева слишком навязчиво предлагает себя. Надо поспать, а то действительно устала.

Однако Лилиан так и не удалось выспаться этой ночью. Хозяйка замка не обманула. Здесь жили привидения. Они бесшумными тенями скользили по ночам. И их было много. Призраки глядели на неё с какой-то скорбью. И только под утро удалось сомкнуть глаза, когда ночные тени стали таять в предрассветных сумерках. Уже засыпая, она увидела в голубоватой дымке девушку. Та смотрела на неё и грустно улыбалась.
- Кто ты? – сквозь сон спросила Лилиан у таинственной незнакомки, но, не получив ответ, крепко уснула. Сон, наконец, сморил её.

”И бродят тени и молят тени:
”Пусти, пусти!”
От этих лунных осеребрений
Куда ж уйти?
Зелёный призрак куста сирени
Прильнул к окну…
Уйдите тени, оставьте, тени,
Со мной одну…”

На рассвете Лилиан разбудили голоса. Это были слуги, которые что-то обсуждали, глядя на её окна. Когда, одевшись, Лилиан вышла из комнаты, оказалось, что труп одного из слуг нашли в парке. Он умер при загадочных обстоятельствах. На теле молодого здорового парня не было ни единого следа, указывающего на причину смерти. Он лежал на спине, на губах его застыла мечтательная улыбка, но юноша был ещё жив. Его последние слова:
- Как она прекрасна!
Жаклин равнодушно восприняла это событие, а слуги шептались, с подозрением косясь на Лилиан.

- Неужели они меня считают виновницей его гибели? – спросила за обедом Лилиан хозяйку, которая за ночь заметно посвежела. Та лишь досадливо пожала плечами:
- Не берите в голову, Ваше Величество! Как вам нравится торт, который специально для вас приготовил мой повар?
У Лилиан кусок в горло не лез. Ей по-прежнему нездоровилось. Мысль о том, что у неё может появиться ребёнок, обрадовала Лилиан.
”У меня будет ребёнок, – убедила себя. – Это здорово! А кто его отец – неважно. Он мой, только мой”.

- Я немного прогуляюсь по парку, – сказала она и вышла из-за стола.- Прикажите оседлать мою лошадь, мне пора возвращаться.
Жаклин склонила голову, пряча усмешку на слова Лилиан.
Та, увлечённая своими новыми ощущениями, продолжала ничего не замечать. В парке слишком пустынно. Даже птицы не пели.
Ни единый звук не нарушал тишину. Не летали стрекозы, и лилии, казалось, склонили свои безжизненные лики. Вот и старый пень, возле которого нашли мёртвого слугу. Лилиан встала на пенёк и стала смотреть в окно, повинуясь внезапному импульсу.
Мелькнул силуэт, в комнате появилась девушка. Светлые волосы кудрявыми прядями падали на плечи. Лицо было печально и прекрасно. Сомнения не оставалось, это была ночная гостья.
Лилиан на минутку ввёл в заблуждение цвет волос незнакомки, а потом она заметила её поразительное сходство с владелицей замка. Только она была значительно моложе. Может это дочь Жаклин, или племянница? Но почему Жаклин не познакомила их? Когда девушка вдруг подлетела к ней, Лилиан поняла, что она призрак. Призрачная девушка предупреждающе подняла руки.
- Берегись суккуба. Он высосет тебя! – казалось ветерок донёс эти слова до Лилиан.
- Суккуб ?!
Призрак девушки поведал Лилиан о графской дочери Жаклин, которую все любили. Однажды в их замок пришла старая женщина. Граф дал ей кров, а поутру владельца замка обнаружили мёртвым. Умерли и все остальные. Выжила лишь младшая дочь графа – красавица Жаклин. Никто не догадался, что суккуб погубил и её, а сам вселился в оболочку девушки. Теперь вместо настоящей Жаклин был – суккуб. Одни лишь призраки напоминали о свершившемся злодеянии.

- Ты всё испортила! Я бы уломала её!- От крика подошедшей вдовствующей королевы, Лилиан подпрыгнула на месте, а призрак графской дочери растаял в воздухе.
Вспомнив, что она целовала гнусного вампира, ну – суккуба, без разницы, Лилиан вытошнило прямо на роскошное цвета пурпура платье Жаклин. Та, позабыв всю благовоспитанность, выругалась, как мужик, а затем, выставив вперёд скрюченные когтистые пальцы, пошла на Лилиан. Глаза её не по-хорошему светились зелёным светом. Над плечами лже-Жаклин поднялись перепончатые крылья.
Но Лилиан не испугалась. Насмотревшись ужастиков по телеэкрану, видела и не таких монстров.
Тем более, что она уверилась в своей силе.
Наивная.
- Исчезни вурдалак! – выкрикнула Лилиан.
- Я суккуб! – обиженно взревела лже-Жаклин и щёлкнула зубами.
Все попытки хотя бы остановились чудовище – окончились неудачей. Монстр был непотопляем.
Суккуб Жаклин утробно засмеялась над тщетными попытками девушки.  Но лже-Жаклин вдруг остановилась.
- Жаль, что так получилось. Хотела я стать тобой. Оболочка Жаклин начала стареть. Ночь любви. Тебе было бы приятно умереть. Но теперь, когда ты всё знаешь – перевоплощение невозможно.
Ты умрёшь. И сделают это твои – мои кошечки. Несчастный случай. Я буду очень сильно «горевать».
Лже-Жаклин снова издевательски засмеялась.
- Убейте её! – отсмеявшись, приказала она.
Лилиан оглянулась и почувствовала, как холодеет всё внутри от страха. Сзади к ней подходили пантеры. Ручные недавно животные, они злобно скалили зубы. Если от суккуба она ещё надеялась отбиться, то от двух больших кошек у неё не было шанса спастись. Пантеры прыгнули… и, перелетев через её голову, напали на…суккуба. Завязалась нешуточная драка. Нечеловеческая сущность лже-Жаклин противостояла двум свирепым кошкам. Это была смертельная битва, которая окончилась гибелью суккуба. Пантеры разорвали её в клочья, но и сами получили смертельные раны.

Лилиан прижимала головы любимиц и плакала. Предсмертная судорога прошлась по телам пантер. Их больше не стало. Снова её спасли кошки. На этот раз очень большие и сильные. Они помогли той, которую полюбили кошачьим сердцем. Распорядившись их похоронить, Лилиан покинула замок. Чары суккуба с его смертью спали. Слуги поняли, кому служили и для кого становились источником пищи. Они все были бы обречены, если бы не Лилиан и её кошки.

КОРОЛЕВА 09

Глава 12 Заключительная.

Ровена.
 
Наша холодная война с Лилиан продолжалась. Она больше не улыбалась. Вернувшись из замка, лишь сдержанно поведала, что хозяйка оказалась суккубом.
- Она тебя не тронула? – перебила я. То, что Жаклин – суккуб, не вызвало удивления. Давно об этом знала.
- Нет. Призрак настоящей Жаклин, которую она умертвила, чтобы воспользоваться её телом, предупредил меня. Тогда суккуб велел пантерам покончить со мной, чтобы списать всё на несчастный случай. Но пантеры предпочли новую хозяйку старой и разорвали лже-Жаклин.
Лилиан вдруг согнулась и прижала рот ладошкой. Не в силах сдержать позывы, прекратила борьбу. Её стало рвать. Я невольно растерялась, видя, как девушку выворачивает наизнанку. Потом она обессилено прислонилась к стене. Достав батистовый платок с вышитой в уголке монограммой, осторожно промокнула рот девушки. Передала платок ей, и она судорожно сжала его побелевшими пальцами. Слёзы унижения навернулись на глаза Лилиан, но она тут же с вызовом спросила:
- Сочувствуешь?
- Да. Ведь тебе такое пришлось пережить. Любому стало бы плохо.
- Любому, но не мне. Я в своей жизни видела много горя. Так почему меня тошнит второй день подряд, не догадываешься?
- Ты беременна?! – Я бледностью сравнялась с ней.
Отчаяние и боль в её глазах не смягчили меня:
- Кто отец ребёнка? – голос мой застыл от вечной мерзлоты.
- Это так важно для тебя?
- Можешь не отвечать. Кто бы из них ни был, маркиз с бароном уже покойнички, а ты выйдешь замуж за принца Париса.
- Сен-Ив умер?!
- Его заколол герцог Рено. Он пошутил насчёт того, что Жаклин займёт теперь место молодого человека. Вдовствующая королева давно славится ненасытностью. Сен-Ив вызвал его на дуэль. Поединок продлился недолго. Сильным ударом герцог выбил у противника шпагу из рук, а вторым – пронзил ему грудь.
Не стала рассказывать Лилиан, что бедный юноша не сразу умер. В агонии повторял имя, которое я про себя шептала в подушку со смешанным чувством досады и восхищения. Не хотелось признавать, что девушка обладает тем, чего не было у меня. Своим обаянием и юностью – молодая королева покорила баронов. Им такая правительница нужна – беспечная, жизнерадостная, которая не будет мешать запускать руки в казну.
Идиоты! Не понимают, что губительная расточительность финансовой политики разорит страну.
«После нас хоть потоп», – так выразился король Франции Людовик Пятнадцатый. Я же хочу оставить после себя процветающее королевство. И не могла не думать, что мне скоро придётся убрать Лилиан со своего пути. Только прежде, она должна родить наследника короне.
- Ты выйдешь замуж за принца. Раз ребёнок зачат, тебе не обязательно с ним спать, – пошла я на компромисс.
- Я не хочу за него замуж!
- Ребёнок должен родиться законнорожденным! – я еле сдерживала своё раздражение.
Не сдержала:
- Он не виноват, что его мать – шлюха!
- Это ты меня сделала такой! Потому что у тебя вместо сердца – лёд. Ты только о королевском долге и можешь думать. А я – никому ничего не должна!
Прошу, перестань быть Королевой. Стань обычным человеком. Наслаждайся жизнью и не мешай жить другим.
Жизнь должна приносить людям радость. – Она так умоляюще смотрела на меня, что я заколебалась. Лишь на мгновение:
Радость, кому? Кучке никчёмных аристократов, этим бездельникам, у которых только охоты, пиры и амуры на уме. Да ещё желание запустить загребущие ручки в королевскую казну, где каждая монета досталась потом и трудом простых людей.
- Я – Королева! – Двумя словами перечеркнула мольбу.
Лилиан побледнела, затем, с трудом подбирая слова, сказала:
- Я уважала тебя, но это в прошлом. У каждого свои ценности в жизни. Просто они у нас с тобой разные. Тебе важнее корона, чем человек. Власть вместо любви и дружбы. Пусть так. Я выйду замуж за принца!
Развернулась на каблуках и ушла. Прямая спина, королевская осанка, королевская гордость. Я подарила Лилиан на свадьбу платье. Как хороша она в нежном розово-фисташковом наряде с открытым корсетом! Серебряная корона с дымчато-белыми жемчужинами и нефритом в центре – замечательно смотрелась на тёмных волосах. Сказочная принцесса.
Себе создала платье из тафты фиолетового цвета. И корону, украшенную сиреневыми аметистами, синими сапфирами и пурпурными альмандинами.

«Когда, сжигая синеву,
Багряный день растет неистов,
Как часто сумрак я зову,
Холодный сумрак аметистов.
И чтоб не знойные лучи
Сжигали грани аметиста,
А лишь мерцание свечи
Лилось там жидко и огнисто.
И, лиловея и дробясь,
Чтоб уверяло там сиянье,
Что где-то есть не наша связь,
А лучезарное слиянье…»

Немного мрачновато, но подходит к моему настроению. Я не должна больше тянуть, пора приступить к завершающей части «Марлезонского балета». Принц выглядел вполне довольным. Его беспокойство улеглось, и пунцовый плюмаж на шапочке весело колыхался.
А вот у Рено был явно разочарованный вид. Видимо надеялся заменить друга в брачную ночь. После свадьбы, на следующий день, Лилиан сбежала из замка к своим сторонникам и подняла восстание против меня. Всё предсказуемо. Я ожидала этого. Пророчество сбылось.
 
Не ожидала лишь удара в спину от приближённых. Граф Рауль решил воспользоваться моментом, устроив переворот.
Он неожиданно сзади приставил меч к моему горлу и потребовал, чтобы я отреклась от короны, а его назначила регентом. Подмахнув пером подложенные им бумаги, я бы подписала себе смертный приговор. Ведь не оставит в живых, зная, что не прощу.
Так – лагерь противников раскололся – те, кто с Лилиан, и те, кто здесь с Раулем. И между ними – я. Патовая ситуация. Граф видимо решил, что настал подходящий момент, чтобы раз и навсегда избавиться и от меня, и от Лилиан. Самому же стать королём. Ловкий ход. Убив королеву Ровену, выступит против Лилиан и разобьёт её.
Только не учёл одного. Я – Королева!
Делом одной секунды было выхватить стилет из замшевых ножен на левом запястье Рауля. Мгновенный поворот и лезвие по самую рукоятку ушло в его сердце. Непонимание в глазах затянулось пеленой смерти.
- Стерва! – выдохнул он и мешком свалился к моим ногам.
- На колени! – крикнула я сторонникам графа. Затем произнесла заклятие. Они безмолвно повиновались и застыли.
Могла зарубить их мечом, или перерезать горло кинжалом, но не стала пачкать руки. Пришлось воспользоваться магией.
Недруги исчезли в небытиё.

«Бьются, бьются за корону, Лев с Единорогом.
Гонит Лев Единорога по кружным дорогам».

Пора!
Велела герцогу Рено собрать воинов. Он повиновался с кривой улыбочкой на толстых губах. Не нравится он мне, совсем не нравится, но другого военачальника у меня нет. Вместе с обманутым женихом и герцогом, который командовал моим войском, выступила против Лилиан. Вначале мне сопутствовал успех. Раз за разом разбивала армию этой непокорной девчонки, но она каждый раз ускользала. Устала гоняться за соперницей за власть.
- Ох уж поймаю! Сама разберусь с ней по-свойски.
В темницу до рождения ребёнка, а там – посмотрим. Убивать не стану. Отправлю на вечное изгнание в её мир. Пусть там проявляет непокорство. Но, чтобы осуществить свои планы – надобно поймать Лилиан. Лишь в конце сентября мне удалось настичь армию противника и навязать бой в неудобной для них позиции.
Как лисицу в угол! Вспомнила красные волосы Лилиан в начале нашего знакомства и улыбнулась – лисичка. Теперь, когда вернула ей природный тёмный цвет волос – чернобурка. Я сидела в шатре. Над ним развевался мой стяг – золотой лев на чёрном полотнище. В битве не принимала участие. Пусть сражаются воины. Магические силы не беспредельны и для восстановления нужно время.
Да и не было смысла зря тратить магию. Моя армия лучше обучена и численностью превосходит армию противника.
Через два часа всё было кончено. Враг разбит. Лилиан схвачена. Слишком легко всё складывается.
- Приведите её ко мне, – распорядилась я, торжествуя внешне, а внутри кошки скребли.
Когда ввели Лилиан, то не могла оторвать от неё глаз. Со стороны могло показаться, что я равнодушно разглядываю свою соперницу, чья участь в моих руках.
Это не так!

У меня ком в горле встал при виде её усталого вида и осунувшегося лица. Руки Лилиан были скручены сзади за спиной, но она гордо держала голову и не опускала взгляда, королевского взгляда.
-Оставьте нас одних, – приказала почти равнодушно.
-Но, Ваше Величество! – герцог посмел возразить.
Наотмашь ударила наглеца по лицу:
-Как смеешь противиться моей воли?!
Все прочь!
Рено, прижав руку к щеке, на которой горели следы пальцев, вышел из шатра. За ним последовали остальные.
Мой гнев улетучился с их уходом. Подошла к Лилиан и расстегнула её кожаную походную куртку.
Округлившийся голый животик предстал перед моим взором.
Прижала свою ладонь к нему и почувствовала толчок изнутри. Ребёночек толкнулся в животе у Лилиан, и я почувствовала это движение. Наследник, или наследница трона там? Неважно. Ребенок жив! Обрадованная, начала развязывать грубые верёвки, которыми была связана Лилиан.
Освобождённая принцесса (уже не королева) растирала затёкшие руки, а я смотрела на её обнажённый живот – там наследник короны. И снова горестная мысль: «У меня никогда не будет собственного ребенка».
Лилиан медленно застегнула куртку. Она молчала, словно ожидая, что скажу я. Но молчала и я. Мне нечего было сказать.
- Уведите пленницу, – приказала стражникам.
Герцог Рено лично пришёл за ней. Опытным взглядом отметил беспорядок в одежде Лилиан и гнусно усмехнулся:
- Ваше Высочество, – отдайте эту девку мне и моим солдатам. Ведь Вам она больше не нужна?
Скотина! Вообразил, что я воспользовалась беспомощностью пленницы. По себе судит, мерзавец.
- Не сметь, даже заикаться об этом, если не хочешь, чтобы я велела повесить тебя! Обращаться с принцессой бережно.
Ни один волос не должен упасть с головы пленницы. Ты отвечаешь за неё жизнью. Они ушли, а я впервые не знала, что мне делать? Даже самые умные и проницательные делают неправильные ходы. Ошибка моя заключалась в том, что поручила герцогу Рено охранять Лилиан.
 
Решив отомстить за своё унижение, Рено предал. Предал меня и друга.Рыцарская честь была забыта, бывший вассал перешёл на сторону новой королевы. За ним последовали остальные. Только бедный Парис не покинул в беде. С горсткой верных людей бежала во дворец. Враги последовали за мной.
Стражники пали, пытаясь преградить вход заговорщикам. Лязганье железа и стоны умирающих. Они погибли, выполняя долг. Спокойно стояла в ожидании своих врагов. В стальных доспехах, герцог Рено ворвался первым.
Парис с поднятым клинком бросился на бывшего друга.
Тот отбил неумелый выпад моего паладина и пронзил его грудь насквозь. Бедный принц!
Гибель Париса заставила меня очнуться. Всю магию я обрушила на предателя, а достаточно было частицы. Я отрезала себе пути назад.
Ренегат умирал, корчась от невыносимой боли, которая сжигала его изнутри. Вскоре у моих ног лежал не грозный рыцарь, а труп предателя. Не смотрела на него. Смотрела на Лилиан, которая стояла в окружении сторонников под стягами Единорога. Как хороша она была в серебристых доспехах с тонким мечом в руках и золотой короной на голове! Настоящая королева.
Я отомстила, но теперь была во власти Лилиан. И она знала это. Я не просила сохранить мне жизнь. Молча ожидала приговора. Смерть заменили ссылкой в её мир. Квартира Лилиан стала отныне моим домом.
- Твоё последнее желание? – спросила Лилиан, вопрошающе глядя на меня.
- Я заберу с собой в изгнание зеркало, как память о маме, и кошку Ирмы.
- Пусть будет так. – Лилиан знала свойства зеркала, но не оставила его себе.
Мне показалось, или в её голосе была печаль? Должно быть показалось. Но почему в глазах Лилиан вижу отголоски своих чувств и читаю строки:

« Слёзы хрустальные звонко,
Падают на ладони.
В сердце застывшее комом
Я ТЕБЯ БУДУ ПОМНИТЬ!»

Февраль. Пять месяцев спустя. Наш мир и наше время.

Сигарету зажгу. Не курю. Прикурю.
Дымом рвёт… Без тебя тоска…
И луна за окном как больная дрожит
И слезятся глаза, и рыдания крик!
Всё. Ушла навсегда.

Потянулись дни ожидания и одиночества. В волшебном зеркале могла узреть всё, что происходило в бывшем моём королевстве. Видеть, как она сидит на троне, и гордые рыцари преклоняют перед ней колени. У девушки оказалась ”железная ручка в бархатной перчатке». Всем особо настойчивым дала от ворот поворот. Ясно дала понять, что замуж не собирается и делиться властью тоже.
Всех недовольных посадила под домашний арест в собственных замках. Им, как и мне, под запретом смертной казни, было запрещено покидать место ссылки. Я стала свидетельницей родов. Лилиан родила девочку. Смотрела, как кормит тугой от молока грудью маленькую принцессу. Как причмокивает крошечный ротик малютки, когда она хватает розовый сосок матери.
Она прелестна!
А я жила жизнью, которой жила раньше Лилиан. Денег было достаточно, документы сделать не составляло труда.
Мой сказочный, волшебный мир был для меня закрыт. Кем? – Мною. Но я надеялась и ждала. Одно событие ещё больше омрачило мою жизнь.
Умерла кошка Ирмы. Утром я проснулась от её хрипов, а потом она вытянулась и застыла. Произошло так быстро, что даже не успела облегчить её страдания. Вот ещё одним живым существом на свете стало меньше. Устроила ей похороны. Вместо гроба – фирменная коробка от модельной итальянской обуви из плотного картона с ламинацией тонкой матовой плёнкой.
Бережно положив кошку туда, отнесла её и похоронила в тех кустах, откуда мы с Лилиан отправились в наше королевство. Несмотря на сырость, земля с трудом поддавалась сапёрной лопатке. Комья земли разлетались в стороны. Долбила и долбила мёрзлую землю, копая могилу для кошки.
Вот и всё. Я осталась совершенно одна в этом мире. Снова вереница пустых дней. Но ожидание не было напрасным.
В тот день возвратилась домой пораньше. Не стала снимать чёрное трикотажное платье с золотыми пуговицами на правом плече. Лишь скинула бежевое пальто из шерсти ламы. Взглянула в зеркало на своё отражение. Волосы я подстригла в косметическом салоне. Бледное лицо, усталые глаза с глубоко запрятанной печалью. В них словно отразилось моё одиночество.
Невесело улыбнулась отражению и налила себе бокал мартини. Только успела сделать глоток, как неведомая сила толкнула меня к окну. Из серебристой Ауди вышла Лилиан. Подняла лицо вверх и увидела меня. Наши глаза встретились. Она пришла за мной. Мы вернулись с ней в наше королевство.

Эпилог.
 
-А как же пророчество? – спросила дочка Лилиан, которой я рассказала эту историю. Девушке уже исполнилось шестнадцать, и она была вправе знать .
Я улыбнулась своим воспоминаниям.
- Ты ведь всегда могла вернуться сама. Ничего не удержит Ровену, если она захочет, – сказала тогда Лилиан.
- Да, – помедлив, ответила я.- Но я хотела, чтобы это сделала ты. Тебе следовало дать почувствовать себя настоящей Королевой.
- Не легка ноша, – Лилиан внимательно на меня посмотрела.- Но знай: я хочу разделить с тобой власть. А корона… лишь приложение к ней!
- Мы – Королевы! Это наше с тобой предначертание, – ответила я.
Лилиан не стала возражать, лишь тихо произнесла:
- Когда попала в чужой мир, то подумала, что это – волшебная сказка, или кошмарный сон? А потом поняла, что это моя судьба.
Виолетта – наша наследница. Принц Аморант официально считался её отцом. Кто был настоящим, так и осталось неизвестным. Внешность свою она унаследовала от матери. Глядя в синие глаза, так похожие на глаза Лилиан, я ответила Виолетте:
- Мы его переписали заново.

«А ведь ведьмы тоже умеют плакать,
И тоже умеют страдать…
Их тоже можно обидеть,
И тоже можно предать…
И пусть в глазах ведьмы холод,
Но в сердце тепло и добро…
У ведьмы есть тот, кто ей дорог,
И тот, кто так любит её.”

КОНЕЦ.

Альмандины (лиловые гранаты) – разновидность красных, или красно – фиолетовых гранатов.