Обет о взирании

                Человек прозвал обетованием своё служение
                победителю в сражении духа с телом,
                а те двое всего лишь бьются за зрелость               
                своей самости, непрестанно заботясь о том.

Год назад посреди неубранного поля я видел, как дюжина ворон налетела на
человека, и кричала, и клевала его, и тот падал, и лежал, и вставал, и бежал
вперёд, и бежал назад, и звал на помощь, и молчал. Многие крестьяне
поспешили туда, а самый близкий ко мне лишь глянул в ту сторону, и продолжил
свою работу.
Я говорил ему:
 - Ты желаешь тому несчастливцу горя, если уж не поспешил на помощь?
И человек отвечал чудными словами, не прерывая работы:
 - Я не хочу ничего себе, и потому никому ничего не желаю.
 - Как ты можешь рыться в земле и не желать того копания? - с улыбкой
вопрошал я ту деревенщину.
И тот человек выпрямлялся телом, и глядел в мои очи, и говорил так:
 - В своей жизни ты говорил много раз, «я нечаянно, я не хотел так, так уж
вышло», и вот, я спрашиваю тебя, как ты мог что-то делать, не желая того?
Как твои руки или ноги могли творить свои шаги без твоего приказа? Может
быть, ты был в умопомешательстве, и те приказы были от слабоумного? Или ты
был в одержимости, и те приказы были не твоими?А может, всё же ты был в
здравости ума, но тот не устоял перед обаянием непреднамеренности?
Или всё же твои желания и твои дела едут в разные стороны, в несхожих
повозках, и по различным дорогам? Если это так, то сейчас ты сам слышишь,
как сшибаются те повозки, и как гремят колёса, и как трещат ободья у тех,
ведь в итоге все колеи сливаются в одну, и та узка для двоих ездоков.

Я спрашивал уже не так уверенно:
 - А если на тебя бросятся дикие звери, ты разве не будешь звать на помощь,
и кусать губы, и ждать её, и взывать о спасении здравия твоего?
И он отвечал вот что:
 - Даже если это будет так, скажи мне, сын тугодума, кто из тех, что сейчас
возле меня, поручатся о моём избавлении? Может быть ты? Ты будешь там рядом
со мной? Или в том месте меня будет поджидать этот храбрый мастер вызывания
злости у ворон? А может быть, вы вдвоём будете ходить за мной впредь,
предвкушая моё спасение?
Я не находил, что сказать, и совсем мирно вопрошал этого человека:
 - Скажи мне так, чтобы я понял, почему ты не поспешил на помощь?

И тот крестьянин говорил:
 - Я был моряком рыбацкой лодки, и вот, в нашу сеть попался богатый улов, и
его тяжесть опрокинула и поставила лодку свечой посреди моря, и уже вся
команда молились о спасении, но я обрубил ту сеть, и спас лодку. Мы пришли в
деревню, и хозяин той лодки взыскивал с меня ущерб за пропажу улова и сети
столько недель, сколько у той сети узлов было.
И вот тогда я дал обет богу зреть его очами, а не человеческими, чтобы не
видеть того, что побуждает людей, и взирать лишь на входящее в меня от бога.
 - А если бы ты не тронул ту сеть? - спрашивал я.
 - Лодка утонула бы, или какой-то другой рыбак спас бы её, - отвечал трудяга.

Я спрашивал того мужа, не похожего на болтуна: - Что такое глядеть, по-твоему?
И он отвечал:
 - Всякий, имеющий очи, взирает, но из тех не всякий вкушает безымянную
целость того глядения.
Взирая очами, ты вкушаешь то, глядимое тобой, и пробуешь его, и испытываешь,
и оцениваешь, и взвешиваешь на своих тайных весах и обмериваешь своими
сокрытыми мерилами.
То, зримое тобою, имеет изначальный вкус бога, и облик у него такой же, а
вот имя тому гостю ты чертаешь своё, из тех, что дружелюбны с твоей грамотностью.
Из видимого ты выбираешь преднамеренностью ближнюю к тебе часть, и именуешь
ту по величине её меры преклонения пред тобой, и забываешь про остальные
части, и не пускаешь те на порог своего ума, забавляясь той, избранной и
возлюбленной.
Трое глядят в море, и один видит дерево лодок и ткань парусов, другой видит
тяжесть волн и воздушность пены, а третий не сводит очей с кричащих птиц.
Спроси у них, что такое море, и все расскажут про своё, и будут правы в тех
трёх рассказах, ведь они глядели в море, и вкушали его, и запомнили.
Человек во всём видит то, что ближе его природе.
Взирая на неспокойное море, чистюля увидит щепки и грязную пену, храбрец
захочет померяться силами с волной, осторожный воздержится от омовений,
рыботорговец сочтёт этот день неудачным, а философ содрогнётся от безбрежной
мощи стихии.
Ты глядишь на улицу с домами, и облаками в небе, и людьми, и деревьями, и
пылью на дороге, и твои очи выбирают из тех одного, близкого к тому, что
пляшет в твоём уме сейчас, и ты зришь в тех ряженых близнецов, оборачивая их
местами, и той игрой тешишь свой ум, и презираешь целость той картины, и
потому вкус божественного во всём том минует тебя, уступая твоей воле
жаждущей человеческого владения всем тем.

И ещё я спрашивал далее: - И как ты поступаешь в том обете?

И тот землелюбец отвечал:
 - Я гляжу в целость гостю моего ума.
У сладостной розы есть острые шипы, и умертвляющий огонь несёт в себе тепло,
и скажи мне, кого из них нужно остерегаться, а кого возлюбить?
Медлительные черви успокоительны в движениях, а быстрые птицы резки и
вертлявы, и кто из них прекраснее другого, и почему?
Ты сбился с дороги на чужбине, и о том расспросил двоих, и первый, вежливый
богач, молча прошёл мимо тебя, а второй, бродяга, злословящий на бога,
указал тебе путь, кляня твою жизнь и всех людей в той, и скажи мне, кто из
тех прохожих милее тебе, и отчего?
И если у тебя готовы ответы, то скажу тебе, что такая преднамеренность твоей
милости и есть вкус твоего взгляда, оседающий на языке твоего ума.
Человек смакует взглядом видимое, либо отвращается от него, и таким поиском
услады во всём разделяет на части целость того входящего в очи, и возбуждает
в том разбиении свои утешения, и, скажу тебе, глуп в том.
Даже в человеческой любви вы, люди, утешаетесь любованием малыми частицами
вашей самости, презрев вкушание прочих её частей, жаждущих и достойных той
любви равно с избранными вами частями.
Бог любит свою целость в тебе, и не зрит ничего кроме неё, и для него нет
частей, в которые ты изрубил сам себя, либо другие сделали то с тобой с
согласия твоего, или же не спросясь.
Бог не зрит частей так же, как море не разглядывает свои волны, а древо не
ведёт учёт своим кореньям либо ветвям. Дерево есть дерево, и цело в том
имени перед богом, а на части его делит человек, считая для себя выгоду от
тех, либо убыток.
Бог не возносит ничего и не осуждает, он великодушно позволяет тому быть,
как самому себе, и питает то собою, пребывая им, и не судит того своего,
ведь разве зверь будет ненавидеть свою шерсть, и птица отвращаться от своих
крыл, и древо презирать свои листы?
И если ты помышляешь о том, что прекрасный цветок благороднее мерзкого
паука, то я снова говорю тебе, что те двое есть бог в своей целости, и вот,
ответь мне, как бог может быть выше бога?

И я молчал, и дивился тем речам, несхожим с небылицами, и не было у меня
слов прекословить или одобрять, ведь как можно хвалить свои руки, за то, что
они умеют, и бранить их за то, чему они ещё не научились?
И вот, утихли дальние крики, и стало известно, что год назад та жертва ворон
злодействовала против них в какой-то роще, и все продолжили работу, и мой
собеседник мягко сказал мне, не торопя мою задумчивость:
 - Будь осторожнее в том глядении, ведь взирая на целость, ты не увидишь там
себя, - и продолжил с усердием ронять пот на притихшую от восторга землю.
И всё.

14.05.2015г.