Детство останется здесь. Глава III

«Я писал тебе длинные письма»

 Уже капает с крыш и прошел первый дождь, и на улице плюс… И весна сменила зиму. Я уже целый месяц хожу по школьным коридорам в поиске ее. Влечение, влюбленность, что со мной? Я натыкаюсь на нее в гардеробе, я сталкиваюсь с ней в кабинетах, я вижу как она идет домой по школьному двору. Она мне нравится, но я боюсь. Я боюсь познакомиться с ней. Мозг сходит с ума, а мне страшно быть отвергнутым. Я пытаюсь сравнивать себя с ней, абсолютно не зная ее. И мне даже не с кем поговорить о ней, потому что я не знаю, есть ли у нас общие знакомые. Я жалок и ничтожен, мне страшно.

 «Привет. Я долго думал, прежде чем написать тебе это и, наконец, решился. Я часто вспоминаю тот день, когда я впервые увидел тебя. С того дня прошло уже почти три месяца, за которые я понял что ты мне очень нравишься. Я очень хочу познакомиться с тобой. И верю что когда-нибудь это произойдет. Ты лучшая из всех кого я видел. Конечно, ты можешь посмеяться над моими словами и выбросить это письмо, но все же ты будешь знать что у тебя есть человек, которому ты не безразлична».

 Готово. Я перечитал письмо и представил ее реакцию. И в этот момент прозвенел звонок. «Нет, так не пойдет» - сказал я и разорвал лист на мелкие кусочки, которые выбросил в урну, выходя из кабинета.

 Я снова сижу на последней парте. Паша сидит рядом и что-то пишет. А я держу перед собой чистый лист и пытаюсь прожечь его взглядом. Может быть странно, но я никогда не писал писем с признаниями в любви. А теперь мне кажется это тем, что может мне помочь. С одной стороны, в письме я сразу же раскрываю свои чувства, и она может послать меня подальше, минуя непосредственное знакомство, с другой стороны, написать легче, чем сказать. Таким образом, я сам себе устраиваю лотерею, вероятность выигрыша в которой стремится к нулю в бесконечности.

«Привет. Я сижу на уроке русской литературы. Училка что-то распрягает про какого-то писателя, а я думаю тебе. Я надеюсь эти строки смогут передать тебе хотя бы маленькую частичку моих чувств. Я никогда не думал раньше, что кто-то сможет вот так поселиться в моем сердце и не давать мне покоя. Я очень хочу познакомиться с тобой и узнать тебя лучше».

 Я отложил ручку. И продолжил смотреть на лист. На него обратил внимание Серый.

 - Это что?
 - Письмо.
 - Кому?
 - Да так, есть один персонаж.
 - Кто?
 - Девчонка одна.

 Я посмотрел на недоумевающего Пашу, потом подумал, что две головы лучше и припомнил ее расписание уроков.

 - Курить идешь?
 - Иду.
 - Я с тобой. Пойдем через второй этаж. Посмотришь.

 Прозвенел звонок. Учительница задержала нас на пару минут, и это было мне на руку, так как за это время восьмиклассница уже должна была подойти к своему кабинету на втором этаже. Мы с Пашкой не спеша спустились по лестнице, и шли по второму этажу, пока я не остановил его.

 - Стой. Теперь посмотри на тот кабинет. Там ее класс, а справа от двери стоит она. Видишь?
 - Вижу. В черном которая?
 - Да. Это она. Знаешь ее?
 - Не обращал внимания. Одноклассников некоторых знаю, а ее нет.
 - Ладно, хорош, пойдем курить.
 - Давай.

 С того момента Паша стал не только другом, но и человеком, которому я мог излить душу, вместо того, чтобы действовать. Я рассказывал ему о том, как впервые встретил ее, как я наблюдал за ней на переменах, как встречал ее в гардеробе. Он внимательно слушал меня, а спустя несколько дней уже «докладывал» мне где и с кем видел ее в школе. Временами он даже напевал «Восьмиклассницу», чтобы поприкалываться надо мной. Я не злился на это, так как сам напевал эту песню, когда возвращался домой из школы.

 «Ты, и только ты! Остальное неважно. Я начинаю свой день с мыслью о тебе, и заканчиваю его с тобой в голове. Перед сном я долго смотрю в окно на ночной город. Я всматриваюсь в окна каждого дома, потому что знаю, что в каком-то из них – ты. Но все мои попытки найти тебя – безуспешны, и я иду спать, сказав в темноту «Спокойной ночи». Увидеть тебя – это удача, чувствовать тебя рядом – счастье».

 И этому письму было суждено скрыться среди страниц учебника. Как и все предыдущие, я оставил его до лучших времен. Март подходил к концу, снега уже почти не было, температура была только положительная, и это означало, что лучшие времена должны вот-вот подойти. И я был чертовски прав в этом!