Там, где вечный холод. 12 Глава

Джей вспоминал все произошедшее с ним прошлой ночью, и пытался понять хоть что-то из этого. Ложь или истина. Владение или пребывание в этом. Наверное, Мелисса была права. Ему еще рано было понять что-либо.

Он думал о том, как ему нравилась Анна. Он представлял себе, как встречался с ней ради плотских утех, удовлетворяя свое исключительно плотское влечение к ней. Определенно, не духовное. Духовно он до сих пор был верен Мэри-Энн. Любил ее и мысленно соглашался с Мелиссой, что это главное желание – быть с ней, свершится лишь после того, как свершатся менее важные, но не исключающие себя, стоящие на долгом трудном неизвестном ему пути. Он всегда помнил о ней, но пытался не зацикливаться на одной лишь мысли о ней.

Джей с трудом представлял себе, как он вернет ее. Он знал, что выступит на концерте в клубе Эла Дэдди. Затем вернется в Озерный Край. А что дальше? Что еще?

Он открыл нижний ящик в тумбочке и достал одну из двух книг, которые забрал из родительского дома. Вернувшись, он сразу же забросил их сюда. Только сейчас вспомнил о них. Вертел в руках этот коричневый учебник своего преподавателя – доктора Шилберда, и не понимал, зачем он ему. Неужели пригождался. Что вообще происходит с ним последние полтора месяца? Он стал сомневаться во всем, что видит и чувствует, после знакомства с Мелиссой. Разве бывает так? Ты думаешь, что ты живешь, и в какой-то момент сомневаешься в этом. Прозреваешь ли, или становишься безумцем?

Джей не знал все еще многого. Понимал, что думает ни о чем. Ведь жизнь у него не о чем. Что он делает? Пытается постичь ее истинность? Смысл? Он вздумал открыть учебник, но словно под руку резким пугающим звуком за-звонил телефон.

«Твою мать!» - подумал он, перед тем, как засунуть книгу обратно в ящик и ответить на звонок. Сняв телефонную трубку, он произнес:
- Алло!
- Джей, привет! – это был Ронни.

Джей сразу же узнал его. И голос Ронни показался ему чересчур подавленным, отчасти виноватым, непонятно – в чем.
- Что случилось? – сразу спросил он.
- Джей… Тони… он… - невнятно говорил Ронни.
- Что? Что с ним?
- Он в реанимации… передоз…
- Скажи, куда подъехать!

Ронни рассказал, что смог, после чего они прервали связь. Быстро накинув на себя, что есть, Джей сорвался с места, побежав, как можно скорее.

«Вот, кретин! Доигрался! Говорил же ему «слезай», скоро прослушивание! А он… Вот, черт!» - с давящим на сердце неудовольствием думал Джей, спешно курив на ходу. Он переживал о Тони, имея хоть одну успокаивающую мысль. Он не был в морге. Но и это могло оказаться делом времени. Возможно, у него кома. И неизвестно, сколько он пробудет в ней. Вообще, ничего неизвестно. Глупо терзать себя разными мыслями. Если бы получалось контролировать их. Но нет. Сама ситуация морально вы-водила Джея из строя. Ему было жаль своего друга, хоть он и считал его законченным джанки. Сам недавно был таковым. Но заслужил ли это Тони, только потому, что вовремя не остановился?

«К черту!» - подумал Джей, наконец, выбросив давно погасший окурок в урну у центрального входа в поликлинику. Подняв глаза, и глянув на это здание, его немного передернуло. Он не любил больницы еще с детства. Даже когда он заболевал, то пытался делать здоровый вид перед родителями. Но когда от визита в больницу было уже не отмазаться, то приходилось терпеть столь ощутимый стресс среди всех этих больных людей, которых Джей на самом деле всегда избегал – словно боялся.

Пересилив себя, Джей вошел в здание поликлиники и сейчас. «Если когда-нибудь я тяжко заболею, и меня вздумает кто-то лечить – я сразу же попрошусь в могилу!» - думал он.

Вокруг было много больных, скрюченных, беспомощных, несчастных, немощных людей среди которых ему тут же становилось дурно. Все больны. Все по своей сути мертвы. Все они играют не в ту игру. В этой игре лишь один победитель – смерть. И если кто-то думает, что победил ее, получив отсрочку, тот глубоко ошибается. Смерть все равно бросает твои кости. Забирает тебя с собой.

Тони получил отсрочку. Наверное, среди больных его можно было бы назвать счастливчиком. Если он, конечно, хотел остаться живым. Как сказал Ронни, его еле откачали.
- К нему можно зайти? – спросил его Джей, усевшись возле него в коридоре.
- Пока нет. Через пару часов. А то и несколько. Так сказал врач, – ответил Ронни. - Что же дальше делать?
- Помочь этому засранцу. Что же еще?
- А потом? Что же делать с выступлением? Мы успеем к Элу на прослушивание Осталось полторы недели!
- Почти две, – заметил Джей, с пугающей иронией обнаружив в себе оптимиста.

Он очень хотел, чтобы с Тони все было в порядке, и он выздоровел, как можно быстрее. Он хотел досидеть до конца, до того момента, когда ему разрешат войти в палату, чтобы посмотреть в его глаза, взять его за руку, улыбнуться. Он готов был ждать столько, сколько нужно. Сам не знал, почему.
- Ты остаешься? – спросил его Ронни, перед тем, как уйти, просидев с Джеем пару часов.
- Да. Я останусь, – ответил Джей.

Ронни взял его за руку, крепко сжав и с уважением глянув на него, после чего ушел. Джей провел его взглядом, после чего заметил ресепшн. Он решил подойти. На улице давно стемнело. В поликлинике опустели коридоры. Лишь несколько дежурных врачей. И Джей. И кофе.

Он подошел к автомату, чтобы добыть его. Долго не получалось. Кинул монету. Вторую. Но глухо. Джей сильным и резким движением руки толкнул его. Автомат издал громкий звук от удара, но так и не подал кофе.

Видимо, этот звук услышала молодая девушка с ресепшна, донесшая Джею информацию:
- Иногда он не работает.

Джей повернулся на ее голос. Увидел брюнетку в медсестринской униформе, вовсе стройную, и милую на лицо. Пройдя десяток метров по коридору, он подошел к ней, сделав приветливое лицо. Облокотившись на приемную стойку, разделявшую только их двоих в этой опустевшей поликлинике, он сказал:
- Я целый день ничего не пил, не ел. Ни куска хлеба, ни глоточка чаю. Такая жажда мучает, – улыбнувшись в конце.

Волосы упали ему на глаз. Девушка улыбнулась ему в ответ, и сказала:
- Извините! Мы уже много раз ремонтировали его. Хотите, я налью вам из своего чайника? Вы кофе будете или чай?

Джей попытался улыбнуться еще милее, чем до этого и сказал:
- Кофе, пожалуйста! Я заплачу!
- Не стоит! – настояла девушка, достав кружку, и продолжив рыскать у себя под столом. - Только что накипятила воду. А вы к кому пришли?
- К другу, – ответил Джей.
- А! Это тот парень из девятой палаты? Отравление амфетамином.
- Совершенно верно, – ответил Джей, узнав хоть, чем отравился Тони; вполне ожидаемо, зная чем тот баловался обычно.
- Долго вы ждете, – подметила она.
- Да. Достаточно, – со вздохом протянул Джей.
- Вам с сахаром?
- Что? – не расслышал он.
- В кофе добавить сахар?
- Ах, да! Пожалуйста! Если можно, две ложечки.

Девушка подала Джею кофе с сахаром. Джей обхватил кружку двумя руками и сказал:
- Вы так любезны, – встретившись с ней взглядами.
- Вы настоящий друг, – заметила она.
- Почему?
- Тот парень, который был с вами, ушел, не дождавшись. А вы остались. Вы не бросили больного одного.

Джей хмыкнул с ухмылкой и надпил кофе с кружки. Совсем чуть-чуть и аккуратно, чтобы не обжечься.
- Бросьте! – сказал он. - На самом деле, тот парень, который ушел – Ронни, это он его настоящий друг. Я не местный. К тому же ничего не смыслю в дружбе.
- Нет, вы настоящий друг! – снова сказала она, после чего отвлеклась на вызов по телефону.

У Джея возникла минутка, чтобы насладиться ароматом кофе и одиноким звуком чайной ложки, цокающей в коридоре поликлиники. Он надпивал и думал о чем-то. Она положила трубку, молча посмотрев на него. Джей долго молчал в ответ, после чего решил сказать:
- У вас никогда не возникало чувство сомнения  в происходящей вокруг вас действительности?
- Вы о чем? – сделав непонятливое выражение лица.
- Все произошедшее однажды становится лишь призраком нашего сознания, на котором мы зацикливаемся с одной стороны, и которое с легкостью считаем чем-то забытым и даже мифическим – с другой. А нынешнее мы перестаем считать чем-то реальным, оно перестает быть понятным, менее понятным, чем то, что было, во что, иногда, хочется вернуться. Я это хотел сказать, – сказал Джей.

Девушка и вовсе странным образом посмотрела на него. Как на безумца. Но попыталась быть толерантной, вовсе не понимая его.
- Вы об амнезии? – спросила она.
- Нет. В какой-то момент может таковое показаться. Признаки схожи с признаками амнезии. Но это не она. Как вам сказать… - перебирал мысли в голове Джей. - Вы начинаете сомневаться в том, что все вокруг происходящее – это правда. Но это ложь. Сложно объяснить словами. Это нужно прочувствовать. В этом нужно быть… - говорил он, уже жалея о том, что вообще начал говорить о том, что совершенно не нужно было этой девушке.

Та не выдержала, и сказала ему чуть возмущенно, но сдержанно:
- Вы, случайно, не такой же, как ваш друг?
- Какой?
- Который сейчас лежит в палате.
- Нет.
- Похоже на то, будто вы что-то приняли.

Джей заметил как робость и приветливость ее лица сменились недоверием и недовольной, подозревающей экспрессией. Он наверняка осознал, что не надо было с ней об этом говорить. Ему стало неловко. Хотелось поговорить хоть с кем-то. Оказалось, лучше вообще ни с кем и ни о чем не говорить. Никогда. Он попытался плавно, но быстро покинуть ресепшн. В этот же момент в коридоре появился доктор, позвавший его к себе.

Джей оставил недопитый кофе и мигом бросился к доктору. Тот был похож на недавнюю собеседницу Джея: такой же подозревающий и недовольный взгляд, пристальный, но уставший, вырождавшийся из-под густых бровей. Он сказал Джею, что тот может навестить Тони. Только он должен быть максимально сдержанным, говорить тихо, как можно меньше прикасаться к больному, а лучше вообще не прикасаться к нему. Ни в коем случае не предлагать ему чего-то. Все это способно негативно по-влиять на раздраженные рецепторы пациента. Несколько часов назад он чуть не умер.

Джей все понял и уверил доктора в том, что все будет в порядке. Он ответственно отнесется к его советам и наставлениям. Через минуту он оказался в палате Тони. И сразу же их взгляды встретились.

В глазах Тони Джей увидел массу усталости. Совсем недавно они были безжизненными. Он видел это в его красно-бледных раздраженных белках глаз. Зрачки будто увеличились в объеме, увидев Джея. Наверняка, признак бессильной радости. Тони чуть оживленно дернул мышцами  лица, будто напрягшись. Было видно, как в нем просыпались эмоции, и желание чуть привстать на локтях. Джей махнул рукой, сказав ему:
- Лежи, не дергайся!
- Джей, друг мой! – сказал Тони слабым голосом.

Джей присел возле него на кровати. Подал руку. Тони обхватил ее двумя, будто питаясь жизненным теплом из руки Джея.
- Как ты?
- Хорошо, – ответил Тони, пытаясь натянуть хотя бы слабую улыбку на безжизненном лице.

Но было видно, насколько виноватым он себя чувствовал. Джей пытался не давить на него. Но ему так хотелось сказать, и как-нибудь помягче.
- Тебе нужно было прекратить, – сказал он.
- Я знаю. Прости! Прости меня, Джей! Я обещаю тебе, что я брошу! Я уже бросил! Уверяю тебя! После того, что видел, что пережил…
- А что ты видел?
- Свет.
- Свет в конце тоннеля? – сделав саркастичное лицо, сказал Джей.
- Да.
- Это бред, Тони. Врачами давно было доказано, что это всего лишь реакция головного мозга, галлюцинации в состоянии бессознательности, или клинической смерти.
- Нет! Это правда, Джей! – убедительно говорил он, глядя куда-то вдаль, - Клянусь тебе! Мамой клянусь! Я был там и ощутил это на себе. Это правда. Я заглянул по ту сторону…

Джей терпеть не мог все эти боговерские выражения, утверждения и тому подобные вещи, которые иногда употреблял в своем лексиконе Тони. Особенно сейчас, ему составляло большого труда выдерживать утверждения Тони, что тот чуть ли не с Богом увиделся. Но он попытался не воздействовать на него грубым образом, не отвечая ничего, что бы могло навредить ему. Он лишь сдержанно слушал его с мыслью просто поддерживать с ним нейтральный разговор. Все делать так, как настаивал делать доктор.
- …Теперь я скажу тебе со стопроцентной уверенностью, что больше никогда-никогда не стану принимать наркотики. Даже травку перестану курить… - говорил Тони.
Джей спросил:
- Значит, ты веришь в то, что посетил другой мир? Переступил этот порог между реальным и потусторонним?..
- Именно. Клянусь тебе, Джей! Я словно перестал чувствовать себя былого. Не так, как прежде я чувствовал себя. Оторвавшись, чувствуя невесомость. Видя что-то…
- Что?
- Какой-то свет…
- Я это понял. Что еще?
- Не знаю, Джей. Сложно объяснить словами. Будто я был не я. И все, что раньше было, словно не было. Или наоборот… Ах, мне сложно думать… - сказал Тони, после чего скорчил лицо от боли, и закрылся ладонью, пытаясь массировать глаза, виски, всю область, схватившуюся болью.
- Хорошо. Прости, – с предельной ясностью сказал Джей, больше не задавая ему подобные вопросы.
После того, как Тони немного отошел от приступа боли в голове, он глянул на Джея виновным взглядом и сказал:
- Прости меня Джей за то, что я так вляпался!
- Что ты говоришь такое?
- Нет, послушай! Я пошел к Тиму. Решил сказать ему, что мы не выступим у него в клубе.
- Не надо было.
- Теперь  я знаю. Как же ты был прав, Джей! Прости! Я так нахерячился. Сначала водки. Потом виски. Потом пришли какие-то знакомые Тима. Мы как раз стали говорить с ним. Они за копейки продали мне амфетамин. Много амфетамина. Не знаю, почему, но я все сожрал, хотя уже был в стельку пьян. И толком не поговорил с ним. Все поплыло вокруг. Помню лишь его лицо. Он все смеялся, и смеялся, не прекращая. Будто с меня смеялся. Так долго. Я был под кайфом. Мне быстро становилось плохо. Тупо смотрел на то, как он смеется, ничего не мог поделать ни с собой, ни со всем вокруг происходящим. А затем, вдруг, в сердце заболело…
- Вот, урод! – сказал Джей со злостной ненавистью в глазах. - Что еще? Помнишь его компаньонов?
- Не помню. Больше ничего не помню. Прости, Джей! Я такой дурак. И так тебя подставил.
- Ничего страшного, – сказал Джей.
- Я вылечусь. Быстро вылечусь. Я обещаю! Я успею. Мы выступим у Эла Дэдди. Это наш шанс…
- Я знаю. Не переживай, – успокаивал Джей.

Было видно, как тот разнервничался из-за этого. Успокоив его, Джей собрался идти. Время было поздним. Тони сказал ему напоследок:
- Когда я был почти мертв, я почему-то почувствовал, что я вернулся к прежней жизни, не той, что жил все это время. Последнее время…

Джей услышал его, и молча кивнул ему на прощание. Какая-то мысль стала вырождаться в его мозгу, обещая потревожить его позже.

Без замедления он пошел к Тиму. На улице почти ночь. Тусклые фонари. Холод внутри и снаружи. Самое время начистить ему рожу. Чувство отмщения не только за себя, но и за Тони, за всех тех безличностных бедных людей гниющих в его клубе, руководило им. Он должен был уйти красиво.

Джей понимал, что этот волшебник не виноват в том, что его засасывало в пучину несбывшихся грез. Но он был виноват в том, что слишком долго держал Джея в мире напрасных надежд, показывая ему другую - фальшивую сторону этого мира. Он столько драгоценного времени своей жизни потратил на это. Джею становилось противно от этой мысли. Сколько самого себя он убил в этом кабаре.

Последний раз он заворачивает в этот переулок. Последний раз видит эту дохлую вывеску в тупике. Последний раз он видит под ней Гнусавого в компании парочки наркоманов. При виде всего этого становится понятно: здесь время не имеет ход. Оно остановилось, остановив всю жизнь, что здесь. Если это является жизнью…
- Эй, Джей! – радушно крикнул Гнусавый, увидев его.
- Привет, Гнусавый! – отозвался Джей без всякого желания.
- Давно тебя не было. Говорят, ты слез. Это правда? – спрашивал Гнусавый. - Правда? Ну, скажи! Чего молчишь? – добивался он ответа.
Но Джей ничего не хотел отвечать. Просто пройти мимо. Этот человек для него больше никто. И был никем, как оказалось.
- Подожди! – навязывался он Джею. - Не уходи! Ты точно слез? Или сменил барыгу? Ты скажи! Потому, что если нет, то у меня есть джанк. Дешевый джанк. Ты и сам это прекрасно знаешь, – искушая говорил он, трогая рукой карман, преграждая Джею путь.

Джей не выдержал его нахальной навязчивости, выклевывающей последний хлеб прямо изо рта, и резко схватил его за руку, сильно надавив на нее. Гнусавый издал неприятный звук от боли. Он отдернул от себя его руку, а затем и самого Гнусавого, чтобы тот не стоял на его пути.
- Завязывай травить людей! Займись чем-то полезным, – грубым тоном сказал он.

Гнусавый с удивленной опаской глянул на него. Будто Джей был сам не свой. Среди чужих он не былой.
- Эй, ты чего? – сказал он не смелым голосом. - Совсем свихнулся без дозы?

Джей не оборачиваясь, показал ему через плечо свой средний палец на руке и скрылся за дверью заведения, оказавшись внутри.

Все как всегда. Темно. Минимум света. Максимум джанки. Рок-н-ролл. И это все ему нравилось раньше? Обрыганые полы и люди… Он будто прозрел, почувствовал отвращение, находясь здесь. Единственное, что не отвращало – это музыка. Остальное стоило еще вытерпеть.

Он сразу нашел глазами Тимсона. Тот сидел у барной стойки, общался с разными людьми. Как всегда важный и ухоженный, с виду вежливый. Он также быстро заметил Джея. Даже сам заговорил к нему:
- О, Джей! Привет! Давно тебя не видел. Неужели, бросил? – как всегда, наигранно.
- Что?.. – сдержанно и недосказано спросил Джей, будто не понял.
- Сочинять свою сопливую музыку, – язвительно сказал Тим.
- Я не это хотел спросить…
- А что же? Ах, ты о выступлении? Тебе не верится? Успокойся ты. Я же шучу, – глядя на тяжелый взгляд Джея. - Если серьезно, Тони убедил меня. Я так подумал, что и правда, почему бы и нет… - он хотел подкурить сигару, достав ее из кармана своего пиджака.
- Что ты сделал с Тони? – нетерпеливо спросил Джей.

Тим искоса смотрел на него и видел, как тот лютует внутри. Джей выглядел озлобленным и огорченным. Пытаясь сохранять наигранно приветливый вид, Тим решил поднести огоньку к своей сигаре, будто он ничего не видит и не знает. Но Джей вырвал ее из его рта, и бросил на пол. Притворяться уже было сложно. Но Тим пытался.
- Эй, ты оборзел? Карты попутал? – спросил он.
- Ты накачал его. Он чуть не умер.
- Этот кретин сам виноват! Я его не трогал! – сказал Тим, чуть обеспокоенно, но при этом, пытаясь играть, как он любил.
- Я урою твой клуб и тебя вместе с ним, – сказал Джей.

Он схватил Тима за пышный воротник его бледно-розовой рубашки, торчавший поверх пиджака, опрокинув стакан, стоявший на стойке у руки Тима. Тот оробел и замер от неожиданности. Это случилось так резко и громко, что большинство посетителей обратили внимание на то, что стало происходить между Джеем и хозяином клуба.
- Ты что себе позволяешь? – трусливым голосом спросил он, буквально схваченный и обездвиженный в руке Джея.
- А ты себе – что? Набиваешь клиентскую базу людей, многих из которых ты лишаешь их собственной жизни. Знаешь, что? – не ослабляя своей хватки, говорил Джей, прессингуя силой взгляда и рук. - Ни за какие деньги мира, ни за какие доблести общества, ни за какую честь и славу не согласился бы играть свои песни в твоем паршивом гадюшнике, – он плюнул в сторону. - И ни за что, слышишь, ни за что не пришел бы сюда еще раз. Больше никогда. Это место забрало полгода моей жизни. Ты их забрал! И еще одно… - с интригой не договорил он.

Монолог Джея казался Тиму целой вечностью. Уж лучше умереть трусливой смертью прямо сейчас, чем выслушивать все это в мучительной томи ожидания. Тим смотрел на него столь испуганным и молящим взглядом, что казалось, будто он сейчас намочится в штаны. Джей продолжил:
- Иди на хер, Тим! – вложив всю ненависть в свой ку-лак, ударив Тима в лицо.

Тим рухнул, сначала отлетев на барную стойку, ударившись об нее, и снесши всю посуду, стоявшую на ней. Как шар в боулинге, также громко стукнул об паркет и выбил кегли.

В этот момент все ахнули. Чуть неожиданно, и даже с долей восторженности. Джей встряхнул рукой. Было видно, как ему больно, но приятно пережить этот момент. Неспешно, он пошел к выходу, стараясь не смотреть на окружающих его людей. И люди ли это? Они не охотно, исподлобья смотрели на него. Бросив один, очень быстрый косяк в первые попавшиеся глаза, Джей увидел в них бездну, проснувшуюся на несколько секунд, заглотнувшую в себя что-то новое, и снова замкнувшуюся, как венерина мухоловка. Как что-то не отпускающее тебя до самой смерти. Не дающее тебе и шанса. Стоит лишь попробовать вскарабкаться по стенам вверх, может быть получится? Об этом никто из них не думал…

Направляясь к выходу, Джей мимолетом задумался. Он был уверен в том, что эта бездна вернется во круги своя, как только он выйдет за порог, и подкурит сигарету, все еще с болью в руке, сотворившей факел в этом тленом мире, в котором всем на это было наплевать. В который он не вернется никогда.

Морган Роттен © Там, где вечный холод (2014-2015гг.)