Неживые дубравы Дешт-и-Кипчака

Чистовик: http://ugrim.blogspot.ru/2016/02/blog-post_89.html

черновик из тувы

Дешт-и-Кипчак — страна ковыльных степей и тенистых дубрав. Сегодня нет Дешт-и-Кипчака (Половецкой степи).  Его знаменитые ковыльные степи и тенистые дубравы сохранены лишь в границах небольших заповедников и заказников.  Но как и прежде раздольными и привольными живут они в памяти и истории русского народа.
О дубах половецкой степи мы узнаем из знаменитой строки Пушкина в раннем детстве: У лукоморья дуб зеленый....
 Взрослея  и познавая наше прошлое, мы видим их срубленными и пущенными в дело.  На  стены русских крепостей выдвинутых в степь, на  борта кораблей флота  Петра Великого, на строительство и отопление жилищ мощной волны колонизации ушли дубы Половецкого поля.
Для русского человека дубрава безусловно место связанное лишь с положительными ассоциациями. К примеру изображение дубрав излюбленный сюжет русской живописи 19 века.
Тем поразительнее будет узнать современному русскому, что не для всякого народа дубравы — это места красивые и притягательные. И что по всей видимости хозяева Дешт-и-Кипчака половцы не испытывали при виде дубов исполинов особых волнительных чувств.
У нас нет  возможности опросить половца, этот народ исчез. Но половцы были кочевниками и тюрками, а оттого автор этих строк счел уместным задать вопрос о дубах тувинцу.  Ведь  современные тувинцы — это кочевники и тюрки, причем один из последних кочевых народов, кто сохранил уклад прошлого.
Мой собеседник Эрес Тамба, впервые увидел дубы, в Приморье, в годы армейской службы. В Туве дубы не растут.  Когда я спросил его что он думает о дубах, он улыбнулся, так как вопрос был из тех на который он знал четкий ответ.
Дубрава — это большой пустой неживой лес с деревьями которые не обхватишь.  В нем растут только дубы и немного других кустов. С дубов падают орехи с шапочкой. Они не съедобны. Если бы эти орехи были съедобны, сколько бы желудков они могли бы прокормить! А так их едят только дикие свиньи, но их в дубраве немного. В дубраве растут и другие орехи на кустах (речь шла о лещине), но их тоже немного.
Ответ моего собеседника был пропитан едкой иронией о «ненастоящем лесе» и я спросил его что же такое настоящий лес. Он сразу ответил, что настоящий лес это тайга. 
Такой взгляд на дубраву, и ее противопоставление тайге сначала мне показался забавным.  Описание дубов и желудей, кабанов  тувинцем было четким, но своеобразным. Единственное чего я не мог понять, почему он называет дубраву — неживой.  Неужели он видел дубраву с мертвыми деревьями. Ответ на мой корявый вопрос был опять четким.
- Она неживая потому, что в ней нельзя жить. В дубраве не накормишь скот. В  ней нечем заняться тувинцу.  В ней слишком мало ягод, грибов, что-бы прокормиться. Охота в дубраве тоже не принесет достаточно еды для пропитания.
После этих слов я впервые взглянул на дубравы глазами кочевника. И поразился тому, что как они отличаются от взгляда земледельца. Действительно дубравы бедны травами и в них не накормишь скот. Действительно в дубравах мало ягод и грибов, а охота на кабанов не сможет заменить кочевнику его основного источника продуктов — домашнего стада.