Принципат Тита

 Тит, Флавий Веспасиан. Римский император из рода Флавиев, правивший в 79 - 81 гг. Сын Веспасиана (http://www.proza.ru/2015/06/03/184). Род. 30 дек. 39 г. + 13 сент. 81 г.

          Детство Тита прошло при дворе Клавдия (http://www.proza.ru/2015/05/30/1722) вместе с сыном императора Британиком. Он обучался тем же наукам и у тех же учителей, и был таким другом Британика, что, по рассказам, даже питье, от которого умер Британик (http://www.proza.ru/2015/05/31/351), слегка пригубил прежде него и от того долго мучился тяжкой болезнью. Телесными и душевными достоинствами блистал он еще в отрочестве, а потом, с летами, все больше и больше. Его отличали  замечательная красота, в которой было столько же достоинства, сколько приятности; отменная сила, которой не мешали ни маленький рост, ни слегка выдающийся живот; исключительная память и, наконец, способности едва ли не ко всем военным и мирным искусствам.  Конем и оружием он владел отлично; произносил речи и сочинял стихи по-латыни и по-гречески с охотою и легкостью, даже без подготовки; был знаком с музыкой настолько, что пел и играл на кифаре  искусно и красиво. Многие сообщают, что даже писать скорописью умел он так проворно, что для шутки и потехи состязался со своими писцами, а любому почерку подражал так ловко, что часто восклицал: “Какой бы вышел из меня подделыватель завещаний!”

           Службу он начал войсковым трибуном в Германии и в Британии, прославив себя великой доблестью. После военной службы он стал выступать в суде, больше для доброй славы, чем для практики. В это же время он женился  на Аррецине Тертулле, а после ее смерти - на Марции Фурнилле из знатного рода, с которой развелся после рождения дочери. За должностью квестора он получил начальство над легионом и в 66 г. отправился вместе с отцом в Иудею.  Он покорил здесь две сильнейшие крепости - Тарихею и Гамалу. В одной схватке под ним была убита лошадь - тогда он пересел на другую, чей всадник погиб, сражаясь рядом с ним.

          Когда вскоре к власти пришел Гальба (http://www.proza.ru/2015/06/01/2028), Тит был отправлен к нему с поздравлениями и повсюду привлекал к себе внимание: думали, что его вызвал Гальба, чтобы усыновить. Но при вести о новом перевороте, совершенном Отоном (http://www.proza.ru/2015/06/02/251), он вернулся с дороги. Уезжая в 69 г. Египет, Веспасиан оставил Тита с войском в Иудее, поручив ему самое трудное дело - штурм Иерусалима (http://www.proza.ru/2012/02/02/300). (Светоний: “Тит”; 1-5).

           Захватив с огромным трудом город, римляне предали всех защитников поголовному истреблению. Солдаты захватили столько сокровищ, что в Сирии цена золота упала в два раза.   Поверженный Иерусалим, бывший до войны одним из богатейших и красивейших городов Азии, Тит приказал сравнять с землей, оставив только три башни, возвышавшиеся над местностью, чтобы использовать их как укрепление для римского лагеря.

          Из Иудеи он отправился в Берит, затем  объехал все сирийские города, и всюду, куда приезжал, устраивал великолепные зрелища. Тысячи пленных иудеев были в эти дни по его приказу растерзаны на аренах дикими зверями. Только в одной Кесарии во время праздника их было перебито больше двух тысяч. Затем он отправился в Александрию, а оттуда отплыл в Италию. (Флавий: “Иудейская война”; 7; 1,3,5).

            С этих пор Тит бессменно был соучастником и даже блюстителем власти. Вместе с отцом он справлял триумф, вместе был цензором, делил с ним и трибунскую власть и семикратное консульство; он принял на себя заботу почти о всех ведомствах, и от имени отца сам диктовал письма, издавал эдикты, зачитывал вместо квестора речи в сенате. Он даже принял начальство над преторианцами, хотя до этого оно поручалось только всадникам. Однако в этой должности повел он себя не в меру сурово и круто. Против лиц ему подозрительных, он посылал в лагеря и театры своих людей, которые словно от имени всех требовали их наказания, и тотчас с ними расправлялся. Среди них был консуляр Авл Цецина: его он сперва пригласил к обеду, а потом приказал умертвить, едва тот вышел из столовой. Правда, тут опасность была слишком близка: он уже перехватил собственноручно составленную Цециной речь к солдатам. Всеми этими мерами Тит обезопасил себя на будущее, но покамест возбудил такую ненависть, что вряд ли  кто приходил к власти с такой дурной славой и с  таким всеобщим недоброжелательством.

          Не только жестокость подозревали в нем, но и распущенность - из-за его попоек до поздней ночи с самыми беспутными друзьями;  и сладострастие -  из-за множества его мальчиков и евнухов и из-за пресловутой любви его к иудейской царице Беренике, на которой, говорят, он даже обещал жениться, находясь в Иудее и которая в 75 г. переехала в Рим; и алчность - так как известно было, что в судебных делах, разбиравшихся отцом, он торговал своим заступничеством и брал взятки. Поэтому все видели в нем второго  Нерона и говорили об этом во всеуслышание.   

           Однако такая слава послужила ему только на пользу: она обернулась высочайшей хвалой после того как в 79 г. он стал императором и ни единого порока в нем не нашлось. Пиры его были веселыми, но не расточительными. Друзей он выбирал так, что и последующие правители в своих государственных делах не могли обходиться без них и всегда к ним обращались.  Беренику он тотчас выслал из Рима, против ее и против своего желания. Самых изысканных своих любимчиков он не только перестал жаловать, но даже не желал  на них смотреть, когда они выступали на всенародных зрелищах. Ничего и ни у кого он не отнял, а щедростью не уступал никому из своих предшественников.  Все пожалования, сделанные его предшественниками, он подтвердил особым эдиктом. От природы он отличался редкостной добротой, и непременным правилом его было никакого просителя не отпускать, не обнадежив; и когда домашние упрекали его, что он обещает больше, чем сможет выполнить, он ответил: “Никто не должен уходить печальным после разговора с императором”. А когда однажды за обедом он вспомнил, что за целый день никому не сделал хорошего, то произнес свои знаменитые слова, памятные и достохвальные: “Друзья мои, я потерял день!”  К простому народу он всегда был особенно внимателен. А так как на время его короткого правления выпали и извержение Везувия, и моровое поветрие необычайной силы, и разрушительный пожар в столице, он имел много случаев показать свою щедрость. После пожара он возместил погорельцам все их убытки. А всем пострадавшим в этих несчастиях он помогал и деньгами и утешениями, так что бедствия эти имели гораздо меньшие последствия, чем можно было ожидать. К врагам своим он проявил теперь столько же снисходительности, сколько прежде проявлял суровости. (Светоний: “Тит”; 6-9). Милосердие свое он довел до того, что когда против него составили заговор два представителя высшего сословия и не смогли отрицать задуманного преступления, то прежде всего он обратился к ним с увещанием, потом повел их на зрелище и приказал сесть по обе стороны от себя и, попросив нарочно меч у одного из гладиаторов, как для проверки его остроты, дал в руки и тому и другому и, когда они этим были поражены и удивлялись его стойкости, он им сказал: “Видите ли вы теперь, что власть дается от судьбы, и тщетны бывают попытки совершить преступление в надежде захватить ее или из страха ее потерять”. (Виктор: “О жизни и нравах римских императоров”; 10).

           Смерть застала Тита внезапно среди всех этих забот. Отпраздновав окончание строительства Колизея, он отправился в свое сабинское имение. На первой же стоянки он почувствовал горячку. Дальше его несли в носилках. Скончался он на той же вилле, что и его отец, на сорок втором году жизни, спустя два года после того, как наследовал отцу. Когда об этом стало известно, весь народ плакал о нем, как о родном. (Светоний: “Тит”; 10-11).

Рим и его соседи в эпоху империи   http://www.proza.ru/2011/10/13/1239