Падение субкультур

Мнение субъективное, в троллинг не ввязываюсь, но поспорить готов! =)

Грамматику не исправлял, исправлю, когда скачаю нормальный взломанный 2013 word. Буду рад критике в любом виде=)

В последнее время, меня все больше и больше беспокоит коммерциализация и обезличивание субкультур. Времена меняются и грани между когда то различными культурами стают настолько размытыми, что уже никто не скажет где, например, заканчивается электро- джаз и начинается неофолк? Где грань между инди-роком и синти-поп музыкой? С начала своего существования, рок музыка и субкультуры, что вертелись вокруг нее были в андеграунде. Одни выражали этим свой протест против современных ценностей общества, другие искали свой путь, третьим просто нравился стиль одежды и поведения. Но никогда субкультура, как само понятие, не была настолько испорчена деньгами. Стереотипы насколько сейчас заели людей, что весь протест и вся борьба превращаются в рутинную компьютерную операцию «копировать-вставить», т.е. простое бессмысленное копирование шаблонов. Против коммерциализации всегда в авангарде стоял панк. Панк, как субкультура таковая – это лебединая песня утраченного поколения. Дети, у которых и детства настоящего то не было, приняли самую простую истину, которая была доступна им в повоенной Европе. В разрушенной экономикой стране (каждый в своей) лучше было и самим быть свиньями. Лишь после того, как продюсеры и хитрожопые поняли, что панк можно соблазнить деньгами, социальный протест понемногу спал. Группы, которые, казалось совсем недавно клялись со сцены, что доллар годиться только для того, чтобы вытирать задницу, один за другим ставили свои крестики на рабских договорах, превращавших их в дойных коров до конца жизни, ведь они-то ни читать, ни писать толком и не умели. Но лишь только последняя серьезная группа в Британии превратилась в продажных шакалов, как знамя панка подняли тут же за океаном. В, казалось бы, счастливой Америке, где Американскую мечту подают на завтрак, обед и ужин, оказалось тоже не все просто. Безработица, расизм, беспредел бандитов и полиции, представили миру много новых течений – это и движение в защиту прав животных, и движение «зеленых», которые боролись против загрязнения окружающей среды и своим началом также обязаны именно панку, и скинхеды, которые, устав от беспредела афроамериканцев и полиции, принялись сами наводить порядок. Это были нью-эйджеры, которые начали пропаганду здорового образа жизни и культуру спорта на улице. Панк приручить не удалось. Движение набирало обороты, но со временем принялось изменяться в более легкую вариацию своей музыкальной стороны. Мелодичные гитарные рифы, вместо барабанного соло, сменялись электронными вставками и партиями на свирели, скрипке, контрабасе. Это была готика. Пройдя несколько вариация, она окончательно закрепилась в середине восьмидесятых годом, подарив миру множество чудесных музыкальных групп. Стиль одежды, который в панке никогда не был превалирующим, для готов стал, своего рода визитной карточкой. В то же время, готы были на уровень выше панка, поскольку наряду с любовью к музыке и борьбе с «опопсением», однообразием, готы поднимали очень важные вопросы в сфере философии, политологии, культуры и искусства. В девяностых годах волна панка докатилась и до советского союза. Либерализм, демократия, гласность – это все были слова, которые не всегда мог объяснить советский человек. Но он был уверен, что с ними будет лучше. Так сказала власть, а власть за добрых восемьдесят лет, советский человек научился слушать. Вот только не все были согласны с такой статичной позицией, Юра Хой, Янка Дягилева, Егор Летов, и сотни других таких же, без столиц и высших образований, без прикрас и либеральности четко и прямо выражали свое видение будущего и настоящего. И когда на дискотеках сначала ставили «Машину времени» или «Аллу Пугачеву», когда уставший после постоянной работы мужик просто приходил вечером, чтобы потанцевать, выпить водки и отдохнуть, для того, чтобы завтра возвратиться в ряды стоящих социализм, то в конце дискотеки уже звучала Гражданская Оборона или Виктор Цой, нередко ему вторили на гитаре. Самое интересное, сто спустя двадцать пять лет в 2015 году, только на улице становиться тепло настолько, что можно ходить в одной футболке, а иногда и раньше, под окнами до самой глубокой ночи звучат все те же «Восьмиклассница» или «Алюминиевые огурцы». В то время, каждый металлист или гот (понятия, конечно же условные), поскольку официально, так как таковых субкультур еще не сложилось на то время, одевался так как он считал нужным. Это было самым настоящим самовыражением, и двух похожих человек найти было просто невозможно. Если так будет удобнее выразиться, крафтинг, когда, каждый делал себе все сам – и одежду, и украшения, и, допустим, мотоциклы. Теперь все изменилось. Если позволите, я проведу сравнение с компьютерной игрой. Каждый рокер (это слово было в очень широком ходу в постсоветском союзе), был поход на орка, который заходил в таверну вечером, собирая вокруг себя целую толпу девушек-эльфов, и хвастал своими боевыми подвигами, а его грудь была увешена медалями, и на лице шрамы красноречиво говорили о его нелегкой военной доблести. Теперь же, в таверну вваливается целая куча орков, только они какие – то маленькие, а большие доспехи болтаются на них, как карандаш в стакане. Медали у них только что купленные у спекулянта на рынке, и, хотя и выглядят как настоящие, но ценности совсем не представляют. Вместо боевых шрамов на лице толстый слой грима, за которым эти юнцы прячут свое еще совсем детское лицо, стараясь во всем подражать взрослым. Сравнение получилось совсем не ахти, но так оно и есть. Теперь ребенок, едва достигнув семи-восьми лет тычет в футболку, и мама ему покупает. Он не просто не знает, что такое дождаться такую футболку, поехать на рынок, или в город, знать, что на ней нарисовано, знать хотя бы как правильно читается название группы, что на ней, не говоря уже о прослушивании их песен. Нет, он тычет просто потому, что он хочет и мама покупает. Он не знает, что такую футболку нужно еще заслужить. В этом и заключается обида старшего поколения, что молодой юнец, который от силы сможет назвать десяток групп, а на вопрос о том, кто такие «Присты», или «Айрон Мэйден» или «Слеер» недоуменно смотрят на тебя. Старики сыплются порохом, но порох у них в пороховницах еще есть. А молодежь, нацепив на себя купленные за деньги шмотки, набив себе кучу татуировок, из которых ни одной не может объяснить, ведет себя совершенно не так. Иногда доходит до абсурда, когда девушка, носящая футболку со «Слипнотом» брезгливо морщится, услышав музыку самой группы. В самом субкультурном слэнге это называется «позерством» или показухой. Человек просто хочет показать себя. Просто быть таким, каким быть круто. И к сожалению, вышло так, что меньшинство, желая быть не такими как все, стали большинством. Все покупают кожаные куртки, все вешают цепи, делают пирсинг и татуировки. Но в то же время, сотни миллионов, стремясь быть индивидуальными, становятся одинаковыми. А предприимчивые толстозадые торговцы только радостно потирают руки и улыбаются. Коммерциализация захватила все, а идея, цель, та возвышенность за которую все боролись стоит в стороне усыпанная телами Боба Марли и Фредди Меркьюри, Боба Дилана и Джона Ленона. А со стороны махают флагами гламурные панки, разукрашенные эмо, покладистые, словно клонированные металлисты, и ждут. Ждут, когда их пустят на очередной концерт, где со сцены, в обманчивой манере будут литься потоками ложь и коммерциализация. Рок-н-ролл не умер, он просто исчез, уступив после тысячелетней борьбы место людским порокам. Жадность стала сильнее идеи свободы. В таких местах священники обычно кажут «аминь».