Большая ошибка

          
     Мария Ивановна, крупная женщина шестидесяти лет, была встревожена тем, что в доме ее брата Петра, жившего по соседству,  уже два дня не было никаких признаков жизни. 
     Она решила сходить на разведку: ключ от навесного замка, висевшего на дверях дома брата,  у нее был. Она открыла дверь, зашла в дом. В нос ударил неприятный трупный  запах. Преодолев  страх, женщина пошла дальше.   В передней комнате взору Марии Ивановны предстала странная картина: на полу  на  спине неподвижно лежала   Гаврикова - гражданская жена брата.  Марья Петровна окликнула ее. Та не ответила.  Марья Петровна подошла ближе: лицо Гавриковой было застывшим, восковым, зубы оскалены. «Мертвая!» - пронеслось в голове Марии Петровны, и она пулей она выскочила из дома. От потрясения у нее тряслись руки и  дрожали колени.
  Прибежав домой, она сразу же позвонила участковому инспектору. Тот прибыл минут через двадцать. Осмотрев труп, он вызвал работников уголовного розыска.
   Майор  Тимофеев,   мужчина сорока лет,  крепкий, широкоплечий, чернявый, с изогнутым птичьим носом,  прибывший на место происшествия через час, осмотрел труп и нашел на нем «признаки насильственной смерти»: лицо, руки Гавриковой были в синяках. Он позвонил в отдел.
  - Нужна труповозка, - сказал он. – Похоже убийство. Надо отвезти тело на экспертизу.
    Судебно-медицинская экспертиза установила, что у покойной повреждены внутренние органы – отбиты почки, селезенка. В результате полученных травм  и наступила смерть Гавриковой. В момент смерти Гаврикова находилась в состоянии сильного опьянения.
  «Кто же  ее так избил?» - думал майор.  В голове майора сразу же возникло две версии. Первая:  Гаврикову убили воры.  Залезли в дом, чтобы взять вещи, в это время зашла хозяйка. Чтобы избежать разоблачения, воры  забили ее на смерть.
   Вторая: Гаврикову убил Юдасов, хозяин дома. В пользу этой версии говорил тот факт, что он имел три судимости. Причем две последние –   за драку.

    Тимофеев приказал  лейтенанту Сергееву  привести в дом Юдасова Марию Ивановну. Минут через пятнадцать та зашла в дом брата.
   - Посмотри, не пропало ли что в доме? – обратился к ней майор.
   Та внимательно осмотрела комнаты.
  - Да нет, вроде ничего не пропало.
  Майор приступил к разработке второй версии: 
  - Какие отношения были между Юдасовым и Гавриковой? Допускал  ли он когда-нибудь рукоприкладство по отношению к ней?   - спросил Тимофеев Марию Ивановну. - Говори правду, тетка! Сама знаешь, что бывает за ложные показания. Ведь не хочешь же ты тюремный срок схлопотать?
   Угрозы и фамильярный тон оперативника сильно напугали Марию Ивановну. Она решила говорить правду и только правду.
     - Допускал. Да и как не допускать! Она же пьющая. Он не любил, когда она напивалась. Да и кому это понравится? Она же нигде не работала. Все его деньги пропивала.
   - Давно ли в последний раз ты видела брата?
 - Да уж, почитай, дня два прошло с тех пор. 
- Где он сейчас может находиться?
- Не знаю.
 - Где и кем работает?
 - На бульдозере. А где, не знаю.
  - Ладно, узнаем сами.
  Допросили Козыреву, другую соседку Юдасова, женщину лет пятидесяти. Она показала, что три дня назад во дворе своего дома на ее глазах Юдасов три раза ударил Гаврикову ногой.
   Оперативная группа в количестве трех человек отправилась на работу Юдасова. Его нашли в вагончике мертвецки пьяным. Разбудили, привели в чувства. Это был пожилой, сильный мужик с короткими седыми волосами, с морщинистой кожей, железными зубами.
   - Что вам надо? - проговорил Юдасов низким надтреснутым голосом.
   - Поехали с нами, отец! - сказал майор Тимофеев.
  Его привезли в отдел для допроса.
  - Петр Иванович, кем тебе доводилась  Гаврикова? - спросил майор Тимофеев.
  - Сожительница.
   -  Рассказывай, как ты ее убил,  - потребовал майор.
   - Я не убивал! – сказал  Юдасов.
   -  Ты избил ее, и  она умерла…
   - Нет, не бил, - твердил Юдасов.  Руки и голос его дрожали.
     Майор продолжал раскручивать его.
   - Кроме тебя убить ее было некому. Экспертиза показала, что, кроме тебя и твоей сестры, в твоем доме больше никого не было. Нет следов. Кроме того, незадолго до ее смерти ты же ее уже избивал. При свидетелях нанес ей три удара. Петр Иванович, ты же неглупый мужик,  знаешь, что добровольное признание смягчает вину. Мы тебе оформим  явку с повинной…
   Юдасов сдался. Он сознался в преступлении и рассказал, как произошло убийство.
  Он пришел с работы часов в шесть. Посреди двора, пьяная, без пальто (хотя на улице было холодно) лежала сожительница. Видимо, она вышла на улицу, упала, а встать не смогла. Он попытался привести ее в чувства: «Люд, подымайся, что ты тут лежишь?» Но женщина не реагировала на его слова. Она была в беспамятстве. Юдасова захлестнула злоба, и он три раза ударил Гаврикову ногой. Во двор вошла Мария Петровна, его сестра. 
  - Ты ее в хату затащи и не бей! – сказала она.
  Он затащил сожительницу в переднюю комнату, бросил на пол. Он не хотел ее больше бить, но когда в шкафу  не  обнаружил деньги, которые он копил на новый диван,   в нем вскипела ярость.  Он набросился на ненавистную сожительницу. В ход пошли и ноги, и кулаки. Гаврикова была так пьяна, что даже от ударов не пришла в себя. Она лишь шевелилась и мычала.   
      Ночью она пила много воды. Когда он подавал ей воду, она сама приподнимала голову. Утром проснулся – а у нее лицо белое, застывшее. Присмотрелся, а она не дышит. Он понял, что она умерла от побоев, и его охватил ужас. Он закрыл дверь на замок и пошел на работу. Отработал день, а вечером в вагончике напился и заснул. Утром проснулся, вспомнил, что натворил, снова напился и на работу не вышел…   
  Следствие по его делу вел Юра Катенев, лейтенант лет двадцати четырех, вежливый, корректный парень. 
   - Расскажите о совместной жизни с Гавриковой, - попросил  он Юдасова.
 - Вместе с нею  я прожил четыре года. Два последние года она издевалась надо мною. Пропивала все деньги, которые я зарабатывал. Я просил ее: «Уйди». Она уходила. То полторы, то две недели не было. А потом опять являлась. И снова пропивала все  мои деньги. Я прятал, а она находила.   
    Юдасов уже не пытался обелить себя и на все вопросы следователя отвечал искренне, правдиво.
   - Вы вместе с Гавриковой распивали спиртные напитки? – спросил следователь. 
  - Кое-когда бывало, - признался  Юдасов.
  - Почему не вызвали «скорую помощь»? Почему закрыли дверь, когда уходили? Почему не сообщили в органы?
  - Это моя ошибка. Это моя большая ошибка, - ответил Юдасов, и его грубое лицо исказила гримаса страдания.
   Следователь проникся к Юдасову сочувствием.
 - Работяга, - сказал он о нем журналисту маленькой криминальной газетенки, который пришел к нему за материалом. – По рукам видно. Руки толстые, синие, не отмываются. Да и судьба … врагу не пожелаешь. Первый срок – восемь лет – получил в 47-м году за ведро картошки, которую он в колхозе украл. Тогда ж законы какие были…  Соседи отзываются о нем хорошо. А вот о Гавриковой плохие отзывы.
   Учитывая, что Юдасов искренне раскаялся в содеянном, следователь ходатайствовал перед прокурором, чтобы до суда  оставить Юдасова  на свободе, и прокурор удовлетворил его ходатайство.