09-04. Дерево Будды

В рекреации, перед актовым залом, где мы обычно занимаемся йогой, стоит огромное комнатное растение с резными листочками, напоминающими листья южного граба. Я почему-то сразу же окрестила его Деревом Будды, тем самым, под которым Шакья Муни получил просветление. Я  не помню, как выглядит настоящее дерево Будды, хотя однажды нам показывали это растение в ботаническом саду. Мое «Дерево Будды» понравилось  мне с первого взгляда. Каждый раз перед занятиями я сажусь в кресло, стоящее возле растения, и испытываю удивительные ощущения. Мое тело начинает пульсировать, я чувствую в себе движение энергии от копчика до темечка, а если пытаюсь сделать задержку на выдохе, то она у меня увеличивается по времени в два раза, причем без особых усилий. Мне кажется, что это мое дерево, я очень люблю его, а оно любит меня. Его веточка, оторванная еще летом,  к счастью, прижилась, и сейчас у нас дома  растет его маленькое подобие.

Вчера сходила на йогу – бежала туда, как будто к земле обетованной. Сдала тест по нескольким главам базовых книг Учения и на все оставшееся для просмотра видеофильма время засела в глубокий лотос – отмывать свою карму. Как ни странно, без подготовки это удалось сделать относительно легко, ноги сперва  занемели, но потом во время Кин Хина удивительно быстро отошли. На тренинге я особой энергии не почувствовала, хотя все упражнения делала на пределе,  не жалея себя. Энергия дала о себе знать совершенно в другом месте. Сев под «свое» дерево, с которым я не виделась почти две недели, и коснувшись его ветвей, я ощутила сильнейшую пульсацию на макушке головы, даже голова немного закружилась. Я попросила у дерева дать мне сил, чтобы передать их маме – столько, сколько ей необходимо.

Мне в группе хорошо. Я с удовольствием сливаюсь в экстазе с голосом Сонши, читающим мантру приверженности, и мысленно хочу ему уподобиться. Мне ничего не мешает в принятии этой идеи. Но вот лотос в последней части нашего занятия, во время заключительных мантр и медитаций, оказался мне не по силам: ногу свело судорогой, и я не оказавшись способной перетерпеть эту боль, сидела уже в полулотосе.  Надеюсь, что все эти муки мне во благо.

Этот день совпал с днем Рождения Олега. Мне ужасно жаль его – тоже одинокого, так страстно ищущего от других тепла и участия и, в то же время, не создающего условий для принятия этого тепла. Он не может посвятить себя чему-то одному. Чтобы ни встретилось на его пути хорошего, он тут же инстинктивно и бессознательно начинает искать чего-либо еще. Слуга двух господ, как бы тяжко ему ни приходилось вертеться, всегда более свободен от долга преданности. Олег всю свою жизнь вертится между нескольких огней, желая ухватить всюду, но боится полностью отдать себя чему-то одному – будь то  женщина, Друг или  Учитель. Те, кому он служит наполовину, чувствуют эту половинчатость, его ненадежность и относятся к нему соответственно. У нас так много общего с Олегом, мы так давно друг друга знаем, но, когда мне плохо, я почему-то не могу поделиться с ним своими проблемами. Я натыкаюсь на его полное непонимание меня, на поразительную несхожесть наших реакций на ситуацию, отчего ощущаю себя оратором, распинающимся перед глухим. Так происходит во время наших устных контактов. Продолжая  давать ему почитать мои Записки, я знаю, что  снова и снова он поймет их совершенно иначе, словно мы, хотя и переживаем в жизни в сущности одно и то же, говорим на разных языках. Не странно ли?

Сегодня в обед я сходила во Владимирскую церковь и заказала молебен за всех нас, за маму. В церкви я всегда реву, по поводу и без. Как объяснить причину столь странной реакции, я не знаю. Но, в отличие от прежних времен, я уже не принимаю на себя грех  моего участия в ритуалах другой религии. У меня есть много причин считать себя грешной, но не этот. Буддизм не противоречит православию, если смотреть в корень обоих учений. Кроме того, в буддизме и не говорят о Боге. Там рассматривают возможность каждого человека подняться до уровня бога, чего, в общем-то, хочет от нас и Христос, ждущий возвращения к себе своих Блудных детей.

Маме стало чуть-чуть лучше. Впрочем, может быть это мое самовнушение. Особых приступов не было, температуры нет, вчера она смастерила новую полочку к кухонной этажерке, сегодня сварила суп. Это уже шаг вперед по сравнению с тем, что было еще неделю тому назад. У  меня немного отлегло на сердце, но только чуть-чуть. Завтра у нее повторно будут брать кровь, и я очень боюсь услышать, что улучшений нет. Я просто не знаю, что  с этим делать дальше, я боюсь и не верю в нашу медицину, которая только берет анализы, ставит противоречивые диагнозы и пичкает лекарствами. Мысли о болезни пугают  и убивают человека вернее и быстрее, чем сама болезнь, я абсолютно убеждена в этом. Тем более, что некоторые заболевания при наших возможностях вообще не лечатся. Но брать на себя ответственность за бездействие я тоже не могу. Цепляюсь за небесные веревки, которые, к счастью, сейчас ясно вижу вокруг себя и даже ощущаю их присутствие.

Человек слишком привык думать, что он живет только в теле, на Земле и в мире Явлений. Но в этом мире живет лишь наша телесная марионетка. Высшая сущность управляет ею из другого, тонкого мира. В том мире обитают вовсе не боги, а наши высшие сущности. Возможно, что этот оккультный космос разделен на черных и белых его представителей, которые не  борются друг с другом, а ведут работу, необходимую Создателю. Понятия добра и зла относительны. Мы совсем не знаем, что для нас есть добро и что зло, потому что рассматриваем каждое событие с очень близкого расстояния, не зная ни его начала, ни его продолжения как в данной жизни, так и в существовании между жизнями, в других жизнях. А то, что таковые существования реальны, для меня нет сомнений. Чтобы было развитие, необходима борьба плюса и минуса, поэтому «черное» и «белое» воинство нужны одинаково, тем более, что их истинной окраски мы на уровне нашего бытия просто не различаем. Книги Игоря Минутко как раз об этом. С одной стороны, он приводит исторические факты, документы, источники, с другой, в его сюжете постоянно описываются мистические события, которые, по-видимому, действительно имеют место в жизни. Сколько известных мне людей, оказывается, были масонами, как   мало мы о них знаем и  наивно, опираясь на фиксированные идеи и чужие, непроверенные мнения, оцениваем их деятельность. Мы - действительно спящее человечество, те самые овцы, загипнотизированные Волшебником в своих интересах, о которых нам поведал Гурджиев.

 Меня переполняет новая информация, радость узнавания и постижения новых граней бытия, но при этом  я не могу подвести к этому пониманию, к этим удивительно мудрым книгам даже хорошо относящуюся к моим увлечениям Майю. Она предвзято воспринимает все, о чем я ей говорю, ибо  загипнотизирована собственными фиксированными идеями,  в частности,  идеалами всеобщей любви Саи Бабы, которого она, как и большинство саибабистов, понимает только в единственно возможном для нее аспекте и вовсе не слышит того, о чем последний  действительно говорит. Саи Баба остается не услышанным до конца даже  возбужденной толпой  его приверженцев. Я ничего не могу возразить изречениям Саи Бабы, но книги о нем меня утомляют чрезвычайно. Путь Монаха (в гурджиевской терминологии) не для меня, тем более, когда уже пришло понимание Четвертого Пути, когда судьба познакомила меня с буддистским мировоззрением. Последнее не противоречит индуизму, но православные «саибабисты», получившие на это мудрое позволение от Саи Бабы, уж очень лихо перекраивают Учение Вед  на привычный, христианский лад и  успокоенные мифом о собственной добродетели помогают человеку  спать дальше.

Из Москвы приехало трое – Сейгоши Ваджрахаса, японский самана неизвестного мне  уровня, и наш практикующий, переводчик Леша, - все в белом. К семи часам народ еще не собрался: был будний день, большинство подходило с работы, да и актовый зал  нам освободили только в начале седьмого. Зато высокие гости прибыли вовремя. Они непринужденного шагали по подсыхающему после мытья паркету босыми ногами, с интересом рассматривали нас и украшения на стенах, посвященные предстоящему Юбилею города. Сергей притащил коробку бананов и  пакеты с печеньем, предназначенные для инициации. Нектарной воды на этот раз не было. Бананы Достигший возложил на самодельный алтарь прямо за его спиной, чтобы они заряжались его энергией  во время  лекции.

Ваджрахаса был высок и худ, достаточно смугл, астенического телосложения, в металлических очках и с белозубой улыбкой. Чувствовал он себя абсолютно расковано. Не чета нам, исподтишка наблюдающим за каждым его движением,  сидя на полу и слушая вполуха видеозапись о практике наших  коллег из Японии. Не дожидаясь приглашения, Сейгоши  поставил перед алтарем стул и, стянув с себя белые носки, уселся на него в позе лотоса. Я восхитилась его нежными, идеально чистыми и очень миниатюрными ступнями – таким позавидовала бы и девушка! Оставаясь в лотосе, Ваджрахаса сбросил с плеч куртку и повесил ее на спинку стула, а носки запихал в карманы куртки. Никакой скованности и ни капли  артистизма! Рядом на полу устроился в лотосе наш Леша, по другую сторону от последнего – второй японец.  Леша, оказавшийся в центре,  выступал в роли переводчика с японского, но издали казалось, что учитель здесь именно он, а двое других только его суфлеры. Почему-то почти после каждой фразы Сейгоши Леша разворачивался в сторону второго японца, и тот, тоже на японском, подбирал для него более простые синонимы сказанного. Леше приходилось трудновато – совсем недавно он еще не знал языка и был нашим переводчиком с английского, которым с грехом пополам владеют некоторые японские Ши и саманы. 

Во время лекции были даны инициации, желающие сделали свои пожертвования. Встреча длилась три часа. От долгого сидения  сильно болели ноги, но не так, как обычно бывает в присутствии Достигших, а вполне закономерно – ну-ка высиди на полу со скрещенными ногами столько времени! Сонливости тоже в этот раз не было, ни у меня, ни у присутствующих. Состояние было хорошим, но на экстаз оно не походило. Совсем иное  ощущение, чем во время моей первой встречи с Джанти Ши, с Асаджи Ши и с Павитта Ши. Этот Сейгоши  весь был какой-то легкий, абсолютно раскованный и уверенный в себе, ничем не замороченный,  явно свободный от житейских проблем. Он напомнил мне одну пожилую Дади из Московского филиала Университета Брахмо Кумарис, сверкавшей  голыми пятками перед толпой народа и абсолютно естественно и непринужденно чувствовавшей себя на сцене. В ней точно так же ощущался аромат истинной духовности, который трудно объяснить словами. В конце лекции Ваджрахаса попросил всех присутствовавших передать ему через Сергея  записки с впечатлениями о встрече

Штаты бомбят Ирак. Весь мир возмущается  полным беззаконием их действий, но с жадным интересом следит за развитием событий. На нашем телевидении «лучшие» политические умы дискуссируют о причинах и следствиях события, о том, как следует и как не следует вести себя нашей стране в сложившейся ситуации. Журналисты, словно мухи над дерьмом, кружатся над местами боевых действий и снимают их на телекамеру. В это время в Ираке рушатся дома, гибнут люди, в том числе и мирные. Одно правительство стирает с лица земли и из жизни другое, почему-то вообразив, что имеет на это право. Все это кажется мне абсурдом, особенно, если учесть, что на дворе 21 век, а один из участников этого исторического действа – не дикий вождь дикого племени, а президент самой передовой и экономически развитой страны, более всех и громче всех кричащей о правах человека, о демократии и законе.

Все  это напоминает мне отрывок из книги Николла, где Успенский в преддверии начинающейся Первой мировой войны наблюдает отъезжающий на фронт грузовик, наполненный ножными протезами для солдат. Еще не оторваны ноги этих солдат, но заготовленные протезы уже поджидают их, и ничто не в силах остановить этот абсурд запланированного горя тысяч людей, не сделавших друг другу ничего плохого, что оправдывало бы это надвигающееся на них увечье. В наши дни человечество нисколько не изменилось. Войну в Ираке, сколько бы ее ни обсуждали и не осуждали, весь цивилизованный западный мир ждет как неминуемое, неотвратимое событие, подготовку к которому старательно снимают на кинопленку, просчитывают и обсуждают возможное число будущих жертв, относясь к происходящему, как к мировому телевизионному шоу. Параллельно с этим продолжается обычный показ веселых и пошлых телепередач, фильмов-боевиков. Люди едят, пьют и спариваются как всегда, и никому не кажется абсурдным, что уже запланирована и запрограммирована смерть людей, совершенно не замешенных в большой политике денежных воротил. Целые города, в том числе и очень древние (Багдад существовал еще во времена Вавилонского царства!), очень скоро будут разрушены нацией, даже не имеющей еще своей собственной истории, а экология  огромного региона (а значит и всей Земли) в очередной раз будет неотвратимо загублена. Разве это не самое яркое доказательство того, что человек – и как отдельная и личность, и, тем более, как группа людей, – всего лишь безмозглая машина, не способная остановить себя, даже имея полную информацию о том, что она несется в пропасть?

Сущность человека требует от него проявления максимальных действий. Только это делает его счастливым даже в страданиях и оправдывает смысл его существования на Земле. Избыток энергии, для чего-то заложенный в нас Творцом, заставляет нас действовать и изменять все вокруг себя или в самом себе, невзирая на собственную безопасность и на здравый смысл. Наша сущность никогда не оставляет нас в покое. Сущность Гуру, которой согласно идеям буддизма Ваджраяны нам предлагают уподобиться, заключается в альтруистическом действии. Альтруизм Гуру состоит  в попытке избавить нас от  страданий, что равнозначно искоренению в нас желаний, порождающих страдания. Но человек, полностью искоренивший в себе  желания, избавленный от потребности действовать и преобразовывать мир, перестает быть человеком. На этапе усилий к обретению этого состояния он находит наибольшее применение своей избыточной энергии – видоизменяет себя в сторону нечеловека -  и потому счастлив. На этапе достижения он перестает  быть человеком, его избыток энергии сливается со всеобщей энергией, и он становится всем во всем, пустотой, содержащей в себе все. Не это ли понимание однажды пришло молодому Шакья Муни под «Деревом  Будды»? Только вот входит ли в планы Творца уничтожение человека, являющегося наилучшим катализатором развития сотворенного им мира, развития через разрушение и преобразование? Для чего растет на Земле «Дерево Будды»?