Утолю твои печали 12. Конспиратор

http://www.proza.ru/2015/06/03/714

...Было около одиннадцати, но от утренней прохлады уже ничего не осталось - солнце яростно метало жгучие копья лучей в тех, кто неосторожно выходил из-под тенистого укрытия. Закончилась утренняя тренировка, Олег вышел из клуба последним. Он отпирал дверцу машины, когда рядом вдруг остановилось такси. Из него вышел немолодой мужчина, направился к Олегу.
- Здравствуйте, господин Аснис.

Олег оглянулся, такое обращение было непривычно, он не вращался в тех кругах, где друг друга с удовольствием величали "господами". Но от незнакомца именно такого обращения и можно было ждать - его внешность, манера держаться, одеваться - все было выдержано как бы в едином стиле. Не смотря на жару, на нем был элегантный костюм. Впрочем, может быть, ему было прохладнее, чем Олегу. Его просторный, серый в полоску пиджак, брюки из какой-то мягкой, не "жаркой" ткани и тонкая, стального цвета рубашка, создавали ощущение свежести.

- Здравствуйте.
- С вами хотят побеседовать, Олег. Если вам время позволяет, можем поехать сейчас. Все это и часа не займет. Мне поручено сопровождать вас туда и обратно.
- Кто ваш поручитель?
- Простите, я только сопровождающий, отвечать на вопросы не имею права, - виновато сказал незнакомец. - Могу только добавить, что никакой опасности для вас это не представляет, вам не причинят никакого вреда.
- Хорошо, едем, - Олег повернулся к машине.
- Нет, - мягко остановил его мужчина, - вы должны поехать со мной. Потом я вас доставлю сюда же.

Больше он не проронил ни слова до тех пор, пока машина не свернула на Пруды - как называлась большая лесопарковая зоны, разделяющая городские районы. Там он попросил таксиста остановиться, расплатился и отпустил его. Олег осмотрелся, но поблизости никого не было.
- Господин Аснис, вы не должны видеть человека, с которым встретитесь, поэтому я попрошу вас выполнить некоторые условия. Вы можете еще отказаться от встречи, и я доставлю вас назад к клубу. Но, думаю, вы не тот человек, который с полдороги возвращается.

- И какие это условия?
- Вы должны позволить завязать вам глаза. Да вам ведь и ни к чему лишнее знать. Не заинтересует вас его предложение, так вам же меньше забот потом.

Олег усмехнулся, покрутил головой, но ответил согласием. Почти сразу он услышал звук мотора подъезжающей машины. Олега, можно сказать, нежно подсадили на заднее сидение, кто-то сел рядом, но это был уже не тот благовоспитанный пожилой человек. Тот, похоже, не поехал с ними - Олег не чувствовал тонкого, неуловимого аромата его дорогого одеколона. Машина остановилась где-то за городом. Это можно было понять по особенным, не городским звукам. На дверце с его стороны опустили стекло, коротко попросили никаких глупостей не делать, чтобы жизнь себе не осложнять, и все вышли, оставив его одного.

- ...Поэтому я голос только слышал. Глуховатый такой. Или приглушенный.
- Что же это за конспиратор тебе достался? - усмехнулся Арвид. - И как нам до него добраться? Тех, что громили вас, их ты, конечно, знаешь?
- Да.
- Если двигает их та же рука? Что нам это дает?
- Или там вся его конспирация палится... или это пешки, и он уверен, что через них до него не добраться.
- Второе вероятнее.
- Но от кого-то из них все равно тянется ниточка вверх.
- От вожака, от кого же еще? Потолковать с ним можно, только ведь он и сам эту ниточку может не осознавать. Ладно, это тоже, на худой конец, вариант. А парням твоим известно, что за вашими злоключениями стоит?
- Нет, о моих проблемах я никому ничего не говорил. Только попросил их быть осторожными и вечерами по одному не ходить.
- Правильно, им лучше меньше знать. Чего доброго, начнут инициативу проявлять, - не проконтролируешь, кто, где и чего творит.

- Ладно, хватит обо мне. Скажи лучше про себя. Ты почему молчал так долго?
- Получилось так.
- Отца бы пожалел. И я тоже... чего только про тебя не думал.
- Пока гулял, про письма не думал, вроде телеграммы для начала достаточно было. А потом не успел.
- Чем ты так занят был?

Арвид хмыкнул:
- Квалификацию повышал.
- То есть?
Арвид опять усмехнулся:

- Таких, как ты да я, которые вернулись, считают отморозками, готовыми и способными на все. Да и правильно, в общем-то, считают. И всегда существуют сферы, где только такие и годятся. Короче, попал я в поле зрения одной конторы. И подкатил ко мне мужичок с предложением. У меня к тому времени эйфория от гражданки на нет сошла, от водки я почти протрезвел, и успел уже слегка озадачиться - что-то решать надо, определяться, всякие заморочки начались, от которых на войне отвык.

...И тогда случилась встреча за ресторанным столиком. Арвид сам не понял, как он, всегда сдержанный, тут вдруг разговорился. Понял он это гораздо позже, когда его тоже научили психологическим приемам, с помощью которых человеком можно с легкостью манипулировать. В том числе, и разговорить любого, даже самого молчаливого. А немного погодя ему сделали предложение. Момент этот тоже был определен психологически точно - к Арвиду как раз приходило осознание, что никому они здесь на фиг не нужны, страна живет иным - хапнуть, нажиться. И на них наживались тоже - на их крови, отчаянии, боли, на слезах необстрелянных пацанов и их матерей. И смерть 18-летнего парнишки, умиравшего у Арвида на руках, тоже для кого-то обернулась хрустящими бумажками, и его собственные слезы, перемешанные с кровью, копотью и матами - тоже только монеты.

Приходило горькое прозрение, что труднее возвращаться с войны, чем воевать. В той кровавой безнадеге они были полны надежд, жили ими. Радостно вынесли их из войны. А лживой действительности нужны были бастионы, и их, взлелеянные среди крови, боли, смерти, хрустальные дворцы оказались такими же никчемными, как мишура после праздника.

И Арвид подписал контракт. А вместе с ним и условие отказаться абсолютно от всех связей: родственных, дружеских, семейных. Через два года, когда позади были выпускные зачеты, перед ним положили новый договор - и его он тоже подписал. Собственно говоря, тогда его просто продали из одной Конторы в другую. В первой его учили, теперь он применял знания на практике. Отработав это контракт, больше он ничего никогда не подписывал. Не хотел над собой хозяина. Он стал исполнителем конкретных акций. Хотя... хозяин у него был, - он теперь пожизненно принадлежал структурам, для чьих надобностей и готовили его в Центре.

http://www.proza.ru/2015/06/03/790