Цветок и смерть

                Цветок и смерть.

        - Мне не нравится мой логотип.
        - Что ещё за фокусы?
        - Ну, ты знаешь, вот это – чёрная, в старомодном плаще, с косой в руках.
        - Ну и что? Это вообще-то не логотип, а символ эпохи. Логотип, это когда часто. Типа – бренд. Например, Хуго Босс. Берут сразу – и в набор одной литерой. Шлёпают.
        - Вот я о том же самом говорю. Не хочу больше такой символ эпохи. Хочу другой.
        - У тебя что, есть варианты. Есть выбор?
        - Выбора, конечно, нет. А варианты имеются.
        - Какие?
        - Ну, например, цветы. Или даже цветок.
        - Вот даже как!? Интересно…
        - Да, хочу, чтобы была цветком.
        - Ну, и какой цветок должен теперь напоминать всем о бренности, тленности и смертности существования биологической субстанции?
        - Такая, ма-а-а-сенькая розочка. Из семейства розоцветных. Потому что роза – это навсегда. Я хочу, чтобы навсегда. Роза, более всего подходит для такой цели.
        - Ладно, ладно. Уговорила. А как сделать так, чтобы не перепутать тебя с кем-то другим? В старом логотипе, фу ты, в символе эпохи, это сделать было трудно.
        - А я ма-а-а-сенькими буковками внизу, сзади, ну, ты знаешь, где всегда не видно, надпись сделаю, что это я.
        - А-а. Давай. А что за надпись? Длинная. А то заморачиваться будут. В твоей этой надписи.
        - Не будут. Я такую надпись сделаю, что аналогичную все себе сделать тоже захотят.
        - Ладно, валяй.
        - Это, хорошо, я передумала. Старый логотип тоже нормальный. Пусть останется. Тогда будут сразу два. Или три…В тандеме.
        - В тандеме три не бывает. Сразу. Только два.
        - Тогда не сразу. Короче.
        Мальчик, четырёх с небольшим годков, вместе с бабушкой и дедушкой совершал вечерний променад. Обошли окрестности. Поколачивались поодаль. Начали возвращаться обратно домой. Летний, тёплый, прогулочный вечер после дождя. Была даже радуга, и всем было очень интересно на неё смотреть. Этот символ на небе водрузил Господь Бог, ознаменовав Свой Завет с людским народом, что Он никогда, никогда, ни за что на свете не будет больше истреблять людей в массовом количестве, за их грехи. Сей печальный опыт осуществлялся Им всего два раза – посредством Всемирного Потопа в 2400 году до Нашей Эры, т. е. до Рождества Христова (для евреев, которые не приняли закон Моисеев – до Вашей Эры), и когда Он сжёг Содом и Гоморру. Но сердоболен Господь…Очень такой элегантный, очень красивый символ получился. От Версаче…
        Напоминание о том самом, что никогда больше Он не будет истреблять людей в таком количестве…сразу.
        Подошли к ухоженной клумбе. Даже не так. К клумбочке. Потому что рос один только куст классно пахнущей растительности. Цветочки, ещё целиком не распустившиеся, напоминали обыкновенный вьюн. Но в массовом количестве. По всему кусту. Обалденный аромат неизвестного вида цветов…
        Мальчишка откуда-то внутри куста откопал маленькую, малюсенькую, величиной с напёрсток, розочку. Кремового цвета. И радостно визжа и ликуя, стал превозносить достоинства цветочка. Это тоже был какой-то неизвестный гибрид, не то шиповника, не то какой другой ягоды, и этого вьюна.
        Вволю набаловавшись, мальчуган решил серьёзно вырастить из малютки нечто большое и красивое. На подступах к дому, всё счастливое семейство встретила соседка. Очаровательная женщина. Пенсионерка. Семидесяти трёх лет от роду. И дабы утешить своё самолюбие, и вдобавок к тому пополнять свой маленький пенсионный бюджет, гнала непрестанно самогон. И до того самогон был хорош и крепок, что поправлять своё здоровье сюда ходили ходоки с окрестных деревень. Хотя нет, пять или шесть человек так и не сумели поправить здоровье. Упокоили их на местном кладбище…
         - А вот Вам подарок! – неожиданно, чтобы привлечь всеобщее внимание к своей персоне, радостно вскрикнул малыш, и с этими словами протянул розочку опешившей от избытка информации женщине. До сего момента взрослые делились своими умозаключениями насчёт капризов погоды…
        - Ой, Ай! – заволновалась та. И под всеобщее умиление, распрощалась, и пошла к себе. Ей уже цветы не дарили много лет. И женское сердце затрепетало, как бельё на ветру. Нежданно свалившееся на её голову счастье в корне изменило все планы. Настроение было приподнято. Хотелось петь. Она никогда не пила свой самогон раньше. Это был только бизнес и ничего личного. Даже пробовать носила к соседке, которая тоже гнала зелье. И они промышляли на пару.
        Вспомнила себя. Молодую. Красивую. Своего жениха. Потом была свадьба. Дети. Внуки. Сейчас они живут в другом городе. Наведываются часто. Она проработала на стройке всю жизнь, и ей было что вспомнить. Всю свою жизнь…Цветочек она поставила в воду. И ещё раз посмотрела на него.
        Пошла спать…

        Труп её обнаружила та самая товарка, которая соотносилась с пенсионеркой на данном поприще. Она опять зашла к той за консультацией и какой-то надобностью. Тело уже успело закоченеть. И лежало на полу в коридоре, ведущем из кухни в иные покои.
        На кухонном столе, в небольшой вазочке, расцвёл невообразимо прекрасный цветок, чем-то напоминающий розу, и вобравший в себя все немыслимые, неземные ароматы.

        - Ok. Санкционирую.