Глава 13

Когда поздно вечером мать ворвалась в ее комнату, Лера сидела на полу в окружении разбросанных  листков. Она испуганно обернулась, готовая принять на свою голову шквал угроз и обвинений, и уставилась на мать, не сразу осознав, что той нет до нее никакого дела.
Мать держала в руках телефонный аппарат и что-то выговаривала в трубку, стремясь говорить тихо, но убедительно. Она закрыла за собой дверь и придавила ее спиной, рискуя пережать телефонный провод. Притаилась, как какой-нибудь вор, колени под разметавшимся халатом дрожали от напряжения.
– Нет, Юра, нет, – повторяла она быстро, задыхаясь и едва сдерживаясь, чтобы не закричать.  – Про эти похороны я ему тоже ничего не скажу...
Глаза ее беспомощно бегали по комнате, ничего не замечая, в том числе Леру, которая сидела на полу и прислушивалась к каждому слову, что слетало с губ матери – то едва различимо и сдавленно, то с нарастающей динамикой, с приглушенной яростью, либо сквозь слезы.
– Мне жаль... поверь, мне очень жаль... я знаю, что они много лет служили вместе... нет... Ты не понимаешь, Юра! Ты забыл, что у него сердце?.. Ты хочешь упечь и его в могилу тоже?... Нет... я ничего ему не передам... Как ты этого не понимаешь? Какой же ты друг после этого?... Юра... я запрещаю тебе приходить к нам.... Да, запрещаю!.. Я и так знаю, что ты ему скажешь... Все! Достаточно!...
И так резко всадила трубку, что аппарат жалобно звякнул в ее руках. Сомкнула дрожащие губы, пытаясь избежать нахлынувшие слезы, но было уже поздно. Две крупные капли быстро скатились по ее лицу. Ноги наконец подкосились и она опустилась на пол у двери, заметив, что Лера неотрывно, с недетским испугом изучает ее. Поспешно вытерла слезы и с притворной строгостью спросила:
– Ты уроки сделала?
«Господи, мама, мне что – десять лет?»
– Это был папин друг? Дядя Юра? – спросила Лера, успевшая к тому моменту связать мамину речь с минувшими событиями... точнее, с происходящими сейчас событиями... – Снова кто-то умер из папиных товарищей?
– А ты как знаешь? – Мать напряглась. – Он уже звонил? Ты же не пустила отца к телефону?
– К телефону? – непонимающе переспросила Лера.
Но мама горестно продолжала:
– Их всех словно метелка метет. Столько похорон за такое короткое время...
– Не всех, только часть, – неуклюже попыталась успокоить ее Валерия.
– Тебе то откуда знать? – Снова недоверчивый взгляд.
– Да как из такого тайну сделать? – не сдержалась Лера. – Они получили дозу облучения, несоразмерную с жизнью... Если бы отцу не делали операцию тогда, он бы тоже поехал, можешь не сомневаться...
– Господи, он до сих пор не может с этим смириться. – Мать перекрестилась и выглянула в щелочку двери – нет ли кого за ней. – Его товарищи и сослуживцы так отважно ринулись на ликвидацию, а он... эта его гордость и чувство долга!.. Нельзя ему говорить... Нельзя! Ты меня поняла? Ни слова, – приказала она. – Если позвонит дядя Юра, говори, что отец спит. Если, чего доброго, вздумает явиться, не пускай его к отцу! Все ясно?
Лера машинально кивнула, но в действительности она не поддерживала такого решения. Она поближе подобралась к матери и принялась переубеждать:
– Послушай, ты ведь догадываешься, что смерти еще будут... Ты не сможешь скрыть от него все! А когда он узнает...
– Тихо, – шикнула мать, указывая на дверь.
– Когда он узнает, – продолжала Валерия, понизив голос, – его это точно сразит. Ты пойми, его не удивишь тем, что они гибнут. Он военный, он к этому подготовлен... Ты куда сильнее поразишь его мужское достоинство, его уважение к товарищам. Ему нужно сказать...
– Ану цыц! – Глаза матери пришпилили ее к полу, полоснув вспышкой гнева. –  Даже не смей!!!
– Позволь дяде Юре прийти к нему...
– Я тебе что сказала?
На ее лице отражались страх и страдание.
Лере не хотелось говорить ей, что очень скоро лучшего друга отца постигнет та же печальная участь. Мать попытается скрыть это, но отец, естественно, узнает. Это приведет к большому конфликту, который на многие годы встанет между родителями холодной стеной отчуждения.
– Дядя Юра, – напомнила она, – был там, в Чернобыле... Быть может, им нужно проститься. Ты понимаешь это? Что, если недолог час – и он тоже? Что ты отцу тогда скажешь? Как ты посмотришь ему в глаза?
– Да что же я – Господь Бог? – вскричала мать, забыв про интонацию. – Я не могу ручаться, что произойдет завтра! Возможно, ничего с ним не случится. Возможно, мы все уже обречены... Мы в зоне риска, слишком близко к Чернобылю.
– Но мы не были там в момент угрозы. А Юра был... Мама, я тебя не как девочка, а как человек прошу – дай им увидеться!
Лицо женщины снова задрожало, не выдержав напряжения. Она обреченно замотала головой:
– Никто не знает, как он отреагирует на эти новости... А я не хочу проверять! – Она подавила болезненный всхлип. – Ну как ты не понимаешь? Это же твой отец...
Но потом будет только хуже, хотела сказать Валерия, но вместо этого тихо вздохнула и, чуть колеблясь, потянулась к матери, чтобы ее обнять.
Как только рука матери прижала ее к себе, как если бы это не Лера утешала ее, а наоборот, слезы женщины прекратились, она мгновенно успокоилась.
– У меня нет выбора, понимаешь, я не могу подвергать его такому риску, – сказала она, отстраняясь, затем достала из кармана носовой платок, вытерла лицо и высморкалась. Лоб ее снова сурово напрягся.
– Ты курила в школе? Это правда?
Ну что за люди! Лера подняла глаза к потолку.
– Мам, ну ты ведь тоже когда-то пробовала курить, ну только не говори, что нет...
– Что за отговорки?
– Слушай, – ответила Лера. – Я не собираюсь курить, обещаю.
– А что же это было?
– Недоразумение.
– Не много ли недоразумений ты себе позволяешь? Если мне еще раз позвонят на работу из-за подобного недоразумения...
– Ясно! Ясно! – Лера быстро встала и пошла собирать рисунки. – Такого больше никогда не повторится...
Но в тот же миг спохватилась, швырнула листки на кровать и вернулась назад, подав матери руку и помогая ей подняться.
– Ты готовишь на кухне? – спросила она. – Может, я тебе помогу?
– Как хочешь. А это что?  – Мать лишь теперь обратила внимание на рисунки.
Лера мгновенно просияла, щеки вспыхнули.
–  Моя будущая профессия! Мое призвание!
Мать удивленно взглянула на нее:
– Это модели? Ты собираешься заниматься модой? Ты хочешь сказать, что вот так сходу знаешь свое призвание? Не рано ли...
– Могу уверить тебя, что никак не рано, – Валерия издала загадочный смешок. – Да и призвание – это такая вещица, что проявляет себя всегда достаточно рано.
– Да неужто? – усмехнулась мать.
– Угу! Вот ты так нарисуешь?
– Ну, – мать на секунду призадумалась. – Я в школьные годы рисовала неплохо... плакаты там разные... Но нет, так я, конечно, не нарисую...
– Вот поэтому это не твое, а мое призвание, – заключила Лера, довольная тем, что подобрала меткий аргумент. Мать поглядела на нее:
– Ну это мы еще посмотрим. Школу сперва закончи должным образом...               
– Ой, а почему бы нам не приготовить салат? – в мгновение переключилась Лера, едва не волоча мать на кухню. – Я так хочу салат... ты просто не поверишь!
– Валя, я серьезно! Если мне еще раз позвонят со школы, если мне еще раз придется сгорать от стыда при сотрудниках –  пеняй на себя!



Читать дальше (Глава 14): [url=http://www.proza.ru/2015/06/04/1399]

©"Последнее желание" Г.Зарудная