Глава 7

     До Ванна путешественники добрались быстро. Погода была отличной, дорога безопасной, а кони резвыми.
     Аньес сослалась на плохо проведенную ночь и попросила ее не беспокоить – она желала поспать в карете.
     Мужчины пересели верхом и до самого Ванна ни разу больше не видели мадам де Беренжер. Занавески в карете были плотно задвинуты, так что когда господа прибыли в гостиницу, Атосу пришлось легонько постучать в дверцу, чтобы дать понять, что они уже на месте. Гримо, посланный вперед, обо всем позаботился и всех ждали отдельные комнаты. Аньес сразу же ушла к себе. Она была бледной, осунувшейся, и жалоба на тяготы дороги выглядела правдоподобной.
     Сам Атос собирался только переодеться и сразу идти к Арамису. Поначалу он думал взять Рауля с собой, но виконт с такой поспешностью удалился в свою комнату, что Атос решил его не тревожить и дать возможность побыть в одиночестве.
Епископский дворец Атос нашел легко. Епископ явно пользовался уважением и каждый, к кому Атос обращался за указанием дороги, почтительно снимал шляпу, прежде, чем ткнуть пальцем в нужную сторону.
    К огромному сожалению самого Арамиса на месте не оказалось. Слуга, к которому обратился Атос, стушевался, невнятно промямлив, что Его преосвященства нет. Попытки выяснить где Арамис и когда его можно застать, вызвали у слуги настоящую панику, и он удрал, заявив, что ничего не знает, но позовет кого-нибудь. Удивленный Атос остался возле открытой двери совершенно один. Только теперь он обратил внимание, что вокруг как-то слишком тихо. Двор был пуст – ни карет, ни всадников, ни лакеев. В прихожей и на лестнице – ни души. Он уже стал раздумывать, не набраться ли нахальства пойти разыскивать Арамиса по комнатам, когда на лестнице появился человек, чей внешний вид вызывал смутные ассоциации с законом – не то чиновник, не то прокурор, одним словом – служебное лицо. Этот непонятный господин сухо осведомился, чего желает Атос.
- Добрый день, сударь. Мое имя – граф де Ла Фер. Я хочу засвидетельствовать свое почтение Его преосвященству епископу Ваннскому, если это возможно.
- К сожалению, Его преосвященство не может сейчас принять Вас.
- Когда же я могу увидеть его? Возможно, если Вы назовете ему мое имя, он сам назначит мне время аудиенции?
- Я постараюсь что-нибудь сделать для Вас. Не будет ли Вам угодно подождать?
- Я приезжий и хотел бы посмотреть город. Лучше я зайду позже.
- Если Вы назовете мне гостиницу, где остановились, я смогу послать туда слугу с ответом.
- Пожалуйста – «Счастливая гавань». Так епископа здесь нет?
- Нет, но я пошлю к нему, и очень, очень скоро Вы узнаете, где и когда он сможет Вас принять. Вы к нему с поручением?
- Нет. Я его давний друг, и нарочно заехал в Ванн в надежде увидеться с ним.
- Отлично! Можете быть спокойны, Ваше желание исполнится, я ручаюсь!
- Благодарю, сударь.
     Немного удивленный этим странным приемом, Атос откланялся. Он действительно отправился поглядеть на город и около полутора часов бродил по улицам и осматривал порт. Вдоволь надышавшись морским воздухом, он повернул назад, в гостиницу, надеясь, что за это время будут какие-нибудь вести от Арамиса.
Он почти не ошибся.
     Примерно за полчаса до его возвращения, в «Счастливую гавань» вошел подтянутый и энергичный мужчина лет пятидесяти с небольшим. Даже не будь на нем мундира, в нем без труда можно было признать военного. И не из тех раздушенных фанфаронов, которые суетятся вокруг короля и исчезают в неизвестном направлении, когда рядом начинают свистеть пули, а из самых настоящих, которые носят свои шрамы, как знаки отличия.
     Мужчина двигался и говорил с некоторой ленцой, маскируя природную подвижность, но острый, проницательный взгляд мог многое открыть внимательному наблюдателю. Впрочем, мужчина, похоже, сам в совершенстве владел искусством видеть других насквозь. Он легко нашел общий язык с трактирщиком, и, не вызывая подозрений, выведал все, что хотел знать.
     А хотел он следующего – всех возможных сведений о постояльце, записавшемся под именем графа де Ла Фер.
     Трактирщик сообщил ему, что странный, молчаливый слуга заранее снял комнаты для графа и двух его спутников. Когда господа прибыли, двое (трактирщик даже не успел увидеть кто они) сразу же удалились, а господин граф, заплатив за три дня вперед, куда-то ушел, наказав тех двоих ни под каким видом не беспокоить.
- Значит, их всего трое?
- Да, господин офицер. Я же говорю, граф и еще один верхом были, а третий в карете. Пока я туда-сюда, обед да всякое разное, я и не увидел, как они уже все разошлись.
- А те двое себя назвали?
- Нет, сударь, слуга сказал «граф де Ла Фер» и еще два пальца показал. Странный он!
- Да, пожалуй. Значит, кто был в карете ты не видел?
- Нет.
- А куда граф пошел, он сказал?
- Не говорил, сказал – вернусь, обедать будем. Чтоб, значит, приготовили.
- А ты не слышал, чтобы граф упоминал… вашего епископа?
     Трактирщик задумался:
- Нет, вроде бы… Не говорил.
- А ты припомни.
     Трактирщик почесал голову:
- Да я, если честно, не прислушивался, дел, знаете, хватает, чтоб еще разговорами заниматься.
     Офицер улыбнулся:
- Чтобы такой умный человек, да не догадался послушать, когда надо – не поверю!
     Трактирщик был польщен:
- Ну, не без этого. Вообще-то, можно слугу спросить. Граф с ним разговаривал.
     Он щелкнул пальцами и поманил к себе лохматого парня, стоявшего поодаль и почтительно внимавшего постоялице гостиницы. Слуга извинился, и метнулся к хозяину:
- Что угодно?
- Слушай, граф де Ла Фер говорил с тобой?
     Слуга хмыкнул:
- Ну, прямо всех этот граф интересует! Говорил, а то как же! Их сиятельство желали город посмотреть, спрашивали, что, да где. Я тутошний, все знаю, объяснил, как карты разложил!
- Ты мне смотри, карты! – пригрозил хозяин трактира и покосился на офицера, но тот с бесстрастным видом поправлял перевязь и, кажется, ничего не услышал.
- Значит, граф гулять отправились?
- Гулять! Перед обедом оно полезно.
- А куда?
Слуга пожал плечами:
- Так, вообще…
- Может, он спрашивал о чем-нибудь, называл адрес? – вмешался офицер.
- Про порт спрашивал, почему «Счастливая гавань» спрашивал, еще комнату проветрить просил.
- А в городе ему что надо было? – терпеливо продолжал офицер.
- Про епископа не спрашивал? – подсказал трактирщик.
- Точно! Интересовался, далеко ли до дворца.
- Значит, он искал епископа? – нахмурился офицер. – Не говорил, зачем? Когда вернется?
- Нет, он про епископа не спрашивал, только как до дворца дойти. Может, ему что-то передать надо было?
- Может, может… – пробормотал офицер.
- А это правда, про епископа? – боязливо спросил трактирщик.
- Что?
- Ходят слухи, что его король арестовать велел.
- Не знаю, – равнодушно пожал плечами офицер.
- Но Вы же королевских войск? Неужто не слышали?
- Любезный, у меня, как и у тебя, дел полно, некогда пустые разговоры слушать. Я справки для порядка навожу, а то за такими плутами, как ты, глаз да глаз нужен! Того и гляди, притон откроешь!
- Я? – возмутился трактирщик. – Да у меня самое приличное заведение! У меня, если хотите знать, большие люди останавливаются!
- В карты играют? В кости?
     Трактирщик осекся и виновато забубнил:
- Так в том большого греха нет, если господа разок-другой перекинутся. Скучно бывает, как вечер. От того никому убытку нет!
- Угу, только тебе, шельме, прибыль?
- Господин офицер!
- Ладно, это не мое дело. Так, говоришь, кроме графа и тех двух никаких других дворян здесь нет?
- Из чистой публики, так, чтоб на несколько дней – никого.
- Хорошо. Я его подожду.
- А солдаты?
- Что «солдаты»?
- Так те, что с Вами пришли. Их куда?
     Офицер недовольно нахмурился:
- Ты не суй нос не в свое дело. Без тебя разберутся.
- Господин офицер! – взволнованный женский голос заставил мужчин обернуться.
Постоялица, с которой еще раньше разговаривал слуга, все это время незамеченной простояла возле лестницы и внимательно прислушивалась к разговору.
- Вы позволите сказать Вам несколько слов?
     Офицер не без удовольствия оглядел изящную фигуру, чуть слышно одобрительно хмыкнул, оценив прелесть лица, и поклонился:
- К Вашим услугам, мадам.
- Я случайно услышала, как Вы упомянули графа де Ла Фер, и поняла, что Вы его разыскиваете.
- Не то, чтобы разыскиваю. Просто моя обязанность следить за порядком и…
- Ах, господин офицер! – дама укоризненно покачала головой. – Чтобы капитан королевских мушкетеров исполнял службу обычной городской стражи?
Она указала на мундир.
- Сударыня! – офицер восхищенно присвистнул. – Я поражен!
     Дама улыбнулась:
- В моей семье всегда было много военных, по правде, кроме военных никого и нет.
- Вдвойне к Вашим услугам!
- Я хотела кое-что сообщить Вам о графе. Дело в том, что он уехал и не вернется.
- Вот как? И куда же?
- В Бордо.
- Любопытно. А зачем?
- У него там имение.
Капитан удивленно вскинул брови, но в глубине глаз таилось недоверие:
- Еще любопытнее. Мадам, могу ли я просить Вас назвать свое имя?
- Оно ничего Вам не скажет, но извольте – мадам де Беренжер.
- Мадам приехала вместе с графом, – встрял слуга. – Она, и еще молодой господин.    Он пока отдыхает.
- Вы приехали с графом? – капитан растерял все свое недоверие, и теперь его лицо выражало самое неподдельное изумление. – Вы с графом?
- Нет, – покраснела мадам де Беренжер. – позвольте я объясню, только…
     Она оглянулась, словно искала укромного уголка, и капитан любезно указал ей на стул:
- Присядьте, прошу Вас.
     Затем сделал знак трактирщику и слуге, чтоб они убрались, и снова повернулся к мадам де Беренжер:
- Я полностью в Вашем распоряжении.
- Господин граф не искал ни епископа, ни кого-либо другого. Уверяю Вас, он даже не знаком с Его преосвященством.
- Великолепно! – восхищение капитана, казалось, росло по мере того, как он слушал, что говорит ему мадам де Беренжер.
- Да, – храбро продолжала она. – Я давно знакома с графом, и он никогда не упоминал о епископе Ваннском. У него просто не может быть связей с людьми, вызвавшими немилость Его величества.
- Замечательно!
- Так что сами понимаете, Ваши подозрения не имеют оснований.
- Я вижу, что ошибся.
- Граф – самый преданный королю человек.
- Просто прекрасно!
- Его сиятельство приехал в Ванн потому, что провожал меня и виконта де Бражелон. Здесь он оставил нас, потому, что мы собирались совершить небольшое морское путешествие, а он будет ждать нас в имении в Сен-Мало.
- Раньше Вы сказали в Бордо.
- Да? Я оговорилась, – не моргнув глазом, исправилась мадам де Беренжер.
- Бесподобно! А почему, позвольте спросить, граф так внезапно покинул Вас и виконта?
- Внезапно? Ничуть. Он просто деликатный человек и не желает мешать нашей предсвадебной поездке. Дело в том, что мы с виконтом помолвлены.
     После этого заявления капитан потерял дар речи. Он просто уставился на мадам де Беренжер, не в силах издать ни звука.
- Так что Вы напрасно потеряете время, ожидая графа де Ла Фер, он не вернется, – выпалила мадам де Беренжер и выдохнула с таким облегчением, что даже самый туповатый из королевских мушкетеров понял бы, что она лжет.
- Виконт де Бражелон Ваш жених? – прокашлялся капитан.
- Да, – с достоинством кивнула мадам де Беренжер.
- Тогда – поздравляю! – бедный офицер только развел руками.
- Вы же не будете нас задерживать?
- Нет, конечно. Желаю вам приятной поездки.
- Благодарю.
     Она встала, сделала легкий реверанс и тут за ее спиной скрипнула дверь, раздались уверенные шаги и в гостиницу вошел граф де Ла Фер.
     Капитан расхохотался:
- Черт меня побери! Вот это номер!
     Мадам де Беренжер обернулась, на долю секунды замерла мраморной статуей, и тут же без звука рухнула на руки капитану, потеряв сознание.
     Атос ошеломленно взирал на эту картину:
- Господи, что тут происходит? Мадам де Беренжер, Вам плохо?
- Значит, Вы знакомы?
- Милый мой д’Артаньян! Я сейчас сам упаду рядом с ней – откуда Вы взялись? Как? Почему? Но сначала, позвольте, я помогу даме.
     Он попытался привести Аньес в чувство, но обморок был глубоким.
- Я отнесу ее в комнату.
- Вам помочь?
- Не стоит. Вы не спешите?
- Нет, клянусь епископской митрой, я не уйду!
     Атос осторожно взял на руки Аньес и легко поднялся по лестнице. Д’Артаньян проводил его удивленно-насмешливым взглядом и потом повернулся к трактирщику:
- Эй, подай вина, мне надо выпить. Такое не каждый день увидишь! Бражелон – жених! Невероятно! А я-то думал, что это у меня сногсшибательные новости.
     Атос принес Аньес в комнату и с помощью горничной уложил на постель. Девушка разохалась и побежала за водой, льдом и салфетками, оставив Атосу на вооружение флакон с солью. Соль не помогла, и он просто сидел рядом, поглаживая руку Аньес и тревожно вглядываясь в ее лицо.
     У нее была очень белая кожа, такая же, как у маркизы д’Алинкур, только сияющая свежестью, гладкая, матовая, упругая. Никаких резких и грубых черт, выпирающих скул или выдающегося подбородка. Атос подумал, что такие же нежные изгибы, почти неуловимые переходы из одной плоскости в другую, создает ветер, когда прихотливо играет снегом, «вылепливая» из него невесомые, легчайшие неровности холмов с нежнейшими очертаниями.
     Белизну кожи особенно подчеркивал темный цвет волос. Они напоминали шоколад и даже на изгибах локонов отливали темным.
     Черты лица были замечательно правильны, почти классической красотой, но в значительной степени смягчены женственностью и в этом было их бесспорное преимущество.
     Глаза у Аньес были зелеными – «драгоценность» семьи де Беренжер, такие же, какие были «подарены» матерью маркизе д’Алинкур. Но утомленная годами маркиза смотрела устало и мудро, а взгляд Аньес де Беренжер был исполнен надежды и радостного удивления перед чудесами, которых она еще ждала от жизни.
Сейчас глаза были закрыты, но Атос помнил их цвет.
     Дыхание Аньес было едва слышным, и Атоса вдруг обуял испуг, что она вовсе перестала дышать. Он наклонился ниже, еще ниже, пока не почувствовал на своем лице тепло ее выдоха. Ему казалось, что это тепло проникло сквозь его кожу, сквозь плоть до самого сердца и горячей волной разлилось по телу.
     «Рауль обязательно полюбит ее…».
     Не отдавая себе отчета в том, что делает, он прикоснулся к ее щеке, осторожно провел кончиками пальцев по нежной скуле, коснулся ушка, и ее лицо оказалось в его ладони. Рука сама собой скользнула вниз по шее и нашла едва заметный бугорок ключицы. Губы Аньес дрогнули – она стала приходить в себя.
     Атос откинулся назад, тяжело опершись на витую колонку, поддерживавшую балдахин.   Сердце колотилось где-то в горле, и когда вошла служанка он едва смог выдавить:
- Она очнулась.
- Слава Богу! Сейчас я Вам помогу, мадам! Говорила я, не надо было ехать! Вы такая бледненькая были! Задержались бы на день-другой, невелика беда. Так нет, бегут, бегут! Куда? Зачем? Весь свет с ума сошел.
     Атос посидел еще, желая убедиться, что с мадам де Беренжер все в порядке, а потом, уже владея собой, вышел на лестницу и позвал д’Артаньяна:
- Теперь я весь Ваш, дорогой друг. Поднимайтесь, у меня в комнате нам будет сподручнее.





Художник – Стелла Мосонжник. Иллюстрация размещена с ее разрешения.