вторник, 19 февраля 2002

Никак не удаётся начать обычный разговор, всё подмывает запеть. Пару часиков, хорошо выспавшись, отсидел на кухне, пройдя почти весь февраль 1995 года, остановившись на границе с тем знаменательным мартом просто по недостатку времени. Оля с дедом заняли кухню. У них сегодня программа: стрижка, купание. Я же опять не против пройтись, помня прошлый вторник и вчерашнюю подвижку в возвращении к движению, добыть запасную лампу, поскольку капризы старой настольной лампы не сегодня завтра могут перерасти в полное непонимание. Всё теперь должно быть по-другому. Ведь я, в конце концов, уже действительно свободен! Ни рынок, ни что-либо другое не сковывают, самого себя также давно не стесняюсь. Что есть, то и есть. На поверхность, на свет и воздух без страха и стыда. Возвращаюсь к любимому, никогда не надоедающему Бетховену, который поддерживал меня в самые критические моменты последних трёх лет жизни. И продолжаю свои обычные дела.
149, с.64

                ***
Как никогда, звучащий Моцарт,
души прекрасная среда,
стихия первозданной мощи,
соль бесполезного труда!

Непостижимый смысл, конечно,
что баснословный окоём,
где вдохом пафос обеспечен
на восклицательный подъём!
               


Ничего, ничего

И ещё нашуршу, наверчу, наморочу.
И внезапно умолкну, когда отсмеюсь….
Буду думать отрывистей, суше, короче,
избегая убогих изведанных чувств!

Как уходят совсем, на часок отлучившись,
провожаю привычно прошедшего сны,
чутким сердцем, тревожно забившимся, слыша
пульс журчанья подлёдной живой тишины.



Этюды момента
               
                1

Форточка открытой вьюшкой.
«Внутривечности» поток
с учащённым вешним пульсом.
Эх, февраль! Ох, март, марток!

В паузе замри сутулым
изваяньем над листом:
лёгок в оттепели снулой
лёд под дворницким движком!

Отзовись оконной рамой
на порывистый толчок
ветра, что души мембраной –
на Декартовский щелчок!
               
               
               
                2

Вновь с восклицанья начинать,
не декламируя с эстрады,
но с радостью открыв тетрадь,
к себе вернувшись, как на праздник!
Что не дал Бог, того не взял,
дороже неблагополучье,
как бездорожья идеал
с обманом перспективы лучшей….

Всё позади – всё впереди.
И пусть тоска не отпускает.
Идти желанью вопреки
нужда уже не заставляет!
Всего лишь пауза нужна
для оформления признанья
в любви простого существа
к любому Божьему созданью!
          ______________

Чем слаще думаешь о том,
что раньше не могло быть лучше
и ничего уже потом 
не будет радовать и мучить, –
то делаешься старше и
мудрее, даже благодарней,
поскольку в сжатых сроках дни
прошли счастливо и бездарно.
Рассматривая жизни миг
в трагикомическую призму,
свой выколачиваешь стих
с известным садомазохизмом….
 
Привыкаю к новой лампе, привезённой с Лермонтовского проспекта часа полтора тому под Бетховена. В магазине «Комфорт» уже не было давно ничего приличного или просто подходящего. Поэтому, потолкавшись немного в нём, вздохнул, и проехал ещё одну остановку на 669 автобусе, а там уже сразу вышел на нужное место. Был выбор между настольной галогеновой лампой, довольно симпатичной, и настольной лампой, которая крепится к столу, движется вверх, вниз, в любую сторону. Конечно, остановился  на ней, заплатил 640 рублей, это чуть больше 20$, привёз домой, приладил, а теперь уже вовсю пользуюсь, найдя удобную точку. И очень доволен, что завершил  дело, начатое в прошлую среду после того, как завершил разборку книг на Хвалынке. Кроме того, прошвырнулся, размялся, да и на ходу чувствовал себя довольно сносно, не в пример прошлым выходам, начиная, примерно, месяц спустя после заключительного выхода на рынок. А это было 23 декабря 2001 года! Интересно, где тогда находился? Пожалуйста, можно посмотреть в этом же файле. В 148 тетради между 31-ой и 33-ей страницами в 20-ых числах октября 1994 года! А нынче завершаю календарную зиму 1994-1995 годов, находясь на 60-ых страницах 149-ой тетради! Словом, дела идут, контора пишет. Тёмный сырой вечер. Приходится открывать двери на балкон – стало душновато. Глянул на улицу: там всё блестит и бликует, как после хорошего проливного дождя. Зимой даже не пахнет. И это совсем неплохо.
Лиза возобновила со вчерашнего дня учёбу на новом месте, в удобных аудиториях на Калужской, а Миша продолжает серьёзно болеть. Перезваниваемся по телефону. Прошёл очередной банный день дома. Юля сегодня меньше бомбардирует телефонными звонками. Вроде всё нормализовалось, поуспокоилось. К юристу по наследственным делам пригласили только на 26 февраля. И уже надо заряжаться на год вперёд, начинать параллельное физическое движение, планировать и корректировать, учиться хорошо и спокойно отдыхать.

среда, 20 февраля 2002 
И уже перескочил из февраля в март, проведя на балконе с подогревом не менее четырёх часов кряду, окончательно вернувшись в колею, из которой вышел на весь срок переходного периода. Погода сегодня меняется каждые полчаса. И жгучее солнце выходило, и ледяной ветер задувал. Ближе к трём часам пополудни и вовсе заштормило. Вот-вот придётся закрыть балконную дверь, разоблачиться для уже домашней работы, благо есть, чем заморить червячка, пропустив завтрак, пройдя с 27 февраля по 3 марта в 1995 году!
149, с.66-67

                ***
Всё ясно! Любые слова неуместны,
как торг, где берётся сам страх на хороший испуг.
Исчез «теплород» как среда продолжения действа,
втянулся вовнутрь окружающий жизненный дух.
Ксанф, выпивший море! Без меры и лиры не трогать.
Пусть власть разделяет, как здравствует доброе зло,
бечинствуя честно в пределах отпущенных сроков.
И что бы там ни было, всё же фатально везло!
Иллюзий банальных, исчерпанных напрочь,
отрадные свойства, среды перспективный соблазн. 
На возраст обвальный по факту одни неудачи.
Но, как же жируют на бедах без всяких прикрас!
Как будто сама разложения дикого почва
плодит некрофилов, любовь отвергая живых.
Всё ясно до боли сердечной, до самой отчаянной точки…
презрения высшего, словно сверкающий пик!



Прощай, февраль!

Весна, весна! Без всяких предисловий
рек подо льдом проснувшихся совсем
давая всходы легитимной воли
зерном умершим в почве перемен!
За ледоходом грянет половодье
стихией разгулявшихся стихов:
ведь даже словоблудие в природе
во благо после плена и оков!

От мощи корневой в глубинах грунта, 
пронизывая прямо до костей,
деревья посвежевшие как будто
притягивают магией ветвей!
От самых ранних первых впечатлений
до полной отрешённости во всём
в последнее предсмертное мгновенье
всё впереди, пока ещё живём!

Не жди вопросов в лоб неотвратимых,
в которых формируется ответ,
но сбрасывай балластную рутину,
спасаясь должным уровнем в себе!
Творец зачем-то вылепил такими, 
что только от противного идём:
от жизни к жертве, но во имя жизни,
и по-хозяйски обживаем дом!



Здравствуй, март!

Выпал мне мой месяц март –
на контрастных перепадах
вёсен праздничный азарт
в зоне зимнего упадка!
Дальше некуда уже,
убегая, надо думать,
от себя и не в себе
прямо к своему безумью!

Призрак в мире голых фраз
с блеском глаз – эстрадным стразом –
галлопиршеством прикрас,
девичьих ушей соблазном…
до экстаза доведёт,
приподняв толпу до сцены,
«заводя» честной народ
публикой любой системы!
          ______________

Можно получить кошмар,
распахнув для чуда двери, –
забодай козу комар,
ни во что нельзя поверить!
Тем свободней, выше дух,
чем увязли глубже руки:
влажный глиняный сосуд
на гончарном древнем круге!

Лишь свободный человек
возрождается, как Феникс,
слабину преодолев
собственных сильнейших звеньев!
Даже если это глас
вопиющего в пустыне
или жертва высший класс –
эскапизм, а ля, Гудини!



Такая пауза

Но отстрадают не ко благу
«Отчизны верные сыны».
И обывательского страха
довольно, как тычка «под дых»,
чтоб вниз осесть осоловело,
осадком горьким выпасть в шок,
ну, и отстаивать систему,
а в ней как истину свой прок!

Невольники и каторжане
полезных праведных трудов 
опережая чрезвычайный
потребностей растущих долг,
со страшной силой расплодились,
и кто кого ни переврёт
в попытках личность обналичить, – 
тот вертоград в аду найдёт!



                ***
Так вот он поворотный пункт
к определению режима:
плут, съевший пряник, кажет кнут
в стране, где нет незаменимых!
Трясёт традиционный пласт
убийствами людей известных.
И многим суждено пропасть,
придясь ко времени и месту!

Всё это проходили мы,
ища обещанного счастья,
«не чуя под стопой страны»,
в себе – вины за соучастье!
Стихия, несусветный вздор
парадоксального расклада
карает, словно режиссёр,
что выбрал жертв добра и славы!

Убийство –  повод повторить:
объединяющая жертва
в России чудеса творит,
звенит в любой душе инертной!
Но если жертвуют судьбой,
то чем объёмнее пропажа
и неуёмнее любовь, –
тем меньше шансов на продажность!
 


*** В две переходные недели так обостряется борьба
внутри вовне, что на пределе мембранит чья-нибудь судьба.
На стыке противоположных процессов, в столкновенье сил,
что нарождается? Не можешь «всем невместимым» объяснить!
Реальность что-нибудь подкинет в среде бесчисленных проблем.
Как знамя – пламенное  имя! Зов жертвы, преданной земле!
И прозу почвы обнажённой в останках тлеющего льда
с тоскою о душе прощённой возвысит талая вода.