Глава 4. Ночной Сеанс

С космическим воодушевлением вернулся я домой. Эмоции переполняли меня через край, готовые тут же устремиться в неведомые дали. Я ощущал четкую потребность поделиться своей историей, но… Я был до бесконечности одинок. Тогда я осознал, что радость и счастье, не имея выхода, не являются истинными. Грош цена такому счастью, которым ты не можешь поделиться с другим. Может, в этом и состоит его секрет?
Я сел на кровать и подумал, с кем бы хотел разделить радость, кто бы смог понять ее и принять, как свою собственную. Удивительно, но первым человеком, о котором я подумал, стал ни мой сын, ни родители, ни друзья, а бывшая супруга. Буквально минуты хватило мне, чтобы освежить воспоминания о нашей совместной жизни. И зачем я вбил себе в голову мысли о страсти и искрах, когда у нас было понимание? Когда мы, как говорил великий француз, смотрели не друг на друга, но в одном направлении. Но я не позвонил бы ей. Так уж я устроен: либо вместе навсегда, либо с глаз долой, из сердца вон. Жаль, что мы не умеем смотреть на себя и свои поступки со стороны. Глупые люди. Глупые мы.
Из кармана я извлек часы, подаренные Странником. Было бы крайне любезно с его стороны, снабдить их инструкцией, поскольку все, кроме цифр времени, представлялось мне загадкой. Небрежно я положил подарок на тумбочку. Мысли и воспоминания сделали меня несчастным. Пропала легкость и энтузиазм. Не раздеваясь я лег на постель и уснул.
Тонкий пронзительный писк вывел меня из сна, буквально разрывая ушные раковины. Это точно был не будильник. Сначала я подумал, что сработала сигнализация в квартире, но вспомнил, что не включал ее. Вставать совсем не хотелось, но писк с каждой секундой брал свое. Еле-еле я открыл глаза. За окном расстилалась ночь, укрывая город звездным одеялом. Растерянный взгляд блуждал по комнате в поисках отвратительного звука. Я посмотрел на тумбочку у кровати и заметил часы. Рука потянулась за подаренным предметом. Так и есть. Именно они служили моим ночным неприятелем.
- А, что б вас…! – выругался я и стал нажимать на кнопки, пытаясь избавиться от раздражающего звука.
Наконец, мне это удалось. От греха подальше я спрятал часы в ящик. Несмотря на то, что уснул я в одежде, ветер из окна не позволял мне согреться. Я направился к пластиковой конструкции, дабы ограничить поток холодного воздуха. Стоило мне подойти вплотную, как я остановился, словно вкопанный. С улицы, прямо на уровне окна маячил прозрачный шар. Межзвездный Странник смотрел на меня тем самым взглядом, что я вряд ли смогу забыть.
- Я бы хотел пригласить тебя на ужин, - сказал он.
Признаться честно, я не на шутку испугался. Может показаться странным, но в присутствии маленькой девочки, я чувствовал себя более уверенней рядом с этим неизвестным мне человеком. Да и человеком ли вообще?
- Понимаю, тебе некомфортно, - начал он. – Это ради Лили.
- Хорошо, - согласился я, как только услышал знакомое имя. – Мне надо переодеться.
- Так вполне сгодится. Накинь сверху пиджак, замятости на рубашке будут незаметны.
И вот, я, в три часа ночи, в костюме, полез на подоконник, дабы переместиться внутрь прозрачного шара.
- Нас никто не увидит? – настороженно спросил я.
- Нет, мой корабль отражает поверхности, можешь не волноваться.
- Куда мы?
- Как я и говорил, на ужин.
- Сейчас все закрыто.
- Кажется, ты забываешь о способностях корабля. Пристегивайся.
Вновь я проделал те же манипуляции, что сегодня днем. Корабль завибрировал, и в ту же секунду мы перенеслись в другую страну, судя по жителям, речи и времени суток, латинскую. По узким улочкам мы дошли до ресторана, ломившегося от посетителей. Странник, не то на испанском, не то на португальском, поговорил с управляющим, и нас провели к свободному столу. Мы взяли по чашке кофе.
- Ты вообще нуждаешься в еде? – начал я разговор.
- Я – нет. Тело – да. Все, как у вас.
- Лично для меня еда – процесс творческий. Я получаю удовольствие от ее поглощения, - деловито заявил я.
- В таком случае, я видел достаточно через-чур творческих людей, - парировал Странник, и я не мог не отметить его остроумие.
- Если я правильно понял, ты владеешь многими языками. При твоей, скажем так, профессии, когда ты успел их выучить?
- Ваши языки не так сложны, как кажется. При высоком уровне концентрации можно обучаться в десятки раз быстрее. Объемы памяти мозга человека позволяют вмещать колоссальные по размеру информационные данные.
- Но мы захламляем его ненужным мусором? – попробовал предугадать я мысли Странника.
- И захламляете, и держитесь за него, как за последнее чудо на планете. Ваши мысли и чувства нуждаются в генеральной уборке, или по меньшей мере в инвентаризации. Чем в большем порядке держишь дом, тем меньше в нем убирать, не так ли?
Я ясно уловил его аналогию. В отличие от первой встречи, Странник теперь казался мне умудренным опытом человеком, который многое повидал, многому научился и многое может рассказать. Бесценный опыт общения.
- Как ты стал Странником?
Мой собеседник смотрел куда-то в бок. Не поворачивая ко мне головы, он ответил:
- Я всегда им был, с самого рождения, равно как и ты был человеком.
- Это понятно. Но я, помимо того, что являюсь человеком, еще выполняю роли мужчины, отца, психоаналитика…
- Нет нужды в ролях. Я таков, каким являюсь. Социальные маски чужды мне.
- Посмею не согласиться. Сегодня днем ты был молчаливым и отстраненным, сейчас же выступаешь как хороший собеседник.
- Вот именно. Когда нужно говорить – я говорю, когда молчать – молчу. Днем ты наслаждался воспоминаниями, и я не мешал тебе. Сейчас же возникла необходимость разговора, и я пригласил тебя сюда.
- То есть, посудачить с тобой о том о сем не выйдет?
- В этом нет смысла.
- Почему же? Ведь разговоры – часть человеческой жизни. Они помогают лучше узнать друг друга, да в конце концов сблизиться и приятно провести время.
Странник сидел, не совершая движений. Я даже подумал, будто он превратился в статую.
- За три месяца общения, много ли ты узнал о Лили?
Я взял в руки ложечку и стал размешивать ею кофе, оставляя вопрос без ответа.
- Ты общался со своей супругой более двадцати лет. Сильно ли это вас сблизило?
Внутри меня все закипело. Кем бы он ни был, но лезть в мою личную жизнь – перебор. До боли в пальцах я сжал ложечку, да так, что костяшки побелели. Я посмотрел на Странника свирепым взглядом. Он мгновенно переменился в лице. Его черты стали острыми и резкими, как у хищника, готового броситься на меня и растерзать за долю секунды. Одними лишь глазами, полными крови и какой-то дьявольской силы, он осадил и напугал меня. Я тут же втянул шею и сгорбил спину, опустив глаза. Но также переменился и Странник, вновь став спокойным и безмятежным.
- Видишь, одним взглядом я смог усмирить тебя. Когда ты говоришь, то показываешь себя, и лишь слушая, ты понимаешь собеседника. Недаром в вашем мире есть пословица: бог дал человеку два уха и только один рот. Посмотри вокруг: люди только и делают, что похваляются собой, как будто это кого-то интересует. Ты можешь бесконечно долго говорить с человеком, но что у вас останется, когда кончатся слова? Тебе хорошо лишь с тем, с кем ты можешь безболезненно находиться в тишине.
Странник замолчал. Замолчал и я. Он же и обрубил паузу.
- Говорить тоже надо уметь. И у тебя это хорошо получается.
Исподлобья я посмотрел на него и улыбнулся. Прибывая здесь с этим живым знанием, я чувствовал себя юным мальчишкой, для которого мир открывается заново.
- Везде нужна мера, - продолжил он. – Мера в еде, мера в говорении, мера в любви.
- А в любви-то зачем? – изумился я.
- Если наполнить воздухом шар сверх меры, он лопнет.
- Скажи, откуда у тебя столько знаний? Ты открываешь мне все новые и новые двери.
- Неужели хоть одна фраза из тех, что я произнес, не знакомы тебе?
Конечно, я понимал, о чем речь. Более того, на приемах я сам говорил людям подобные вещи. Должно быть, чтобы осознать смысл сказанного, надо услышать его звучащими со стороны.
- Чтобы осознать их, - начал Странник отвечать на мои мысли, чему я даже не удивился, - нужно жить ими. Ценность знания в его применении. Если ты не используешь знание на практике, оно становится информацией. А информация — это как разговор ни о чем. Ты должен соответствовать своим словам, иначе они не имеют силы. Личный пример – вот в чем нуждается человек.
- Пожалуй, ты прав, - медленно проговорил я. – Своим личным примером я могу менять людей.
- Нет, - отрезал он. – Ты не можешь никого изменить, пока он сам того не захочет и не начнет двигаться. Единственное, что ты можешь сделать – направить человека. Дорогу же ему придется осилить самому. По сути, в этом и состоит твоя работа. Однако, мы здесь не за этим. Лили, - напомнил он.
- Да, я слушаю тебя.
- Ты помнишь, о чем я просил тебя?
- Конечно! Помочь Лили перенести твой уход.
- Кое-что изменилось. Лили не будет переживать.
- Что? Почему? Мне кажется, ты много значишь для нее.
- Сегодня я увидел ее суть. Она – боец. Препятствие послужит для нее толчком к действию. В то же время женское начало не позволит ей стать грубой и одержимой. Она рождена для великого открытия, подобно Тесле или Кюри.
- Ты видишь будущее?
Я скривил лицо. Идея фатализма была чужда моему здравому рассудку.
- Будущего нет, - развеял мои мысли Странник. – Для человека есть две точки: рождение и смерть. А уж какая линия соединит их – прямая, кривая, ломаная – дело самого человека. Если Лили не сделает этого открытия, его сделает кто-то другой. Но сейчас она ближе всех на данном пути.
- Допустим, - нехотя согласился я. – Тогда в чем моя задача? Как я могу помочь ей?
- Родители девочки. Они – люди закостенелые. Вполне естественно, что они будут опасаться всего непонятного. Но без непонятного Лили жить не сможет.
- Кажется, я начинаю понимать, о чем ты хочешь меня попросить. Надо подготовить родителей девочки?
- Можно сказать и так. Они должны принять дочь и не мешать ей. А теперь, может ты хочешь мне рассказать что-то?
Растерянно я потер нос левой рукой. Как правило, такие вопросы подразумевают вполне конкретный ответ, однако, на душе моей в ту секунду не было тяжких мыслей. К тому же факт, что Странник знает обо мне все, сам по себе сводил данный вопрос в область абсурда.
- Расскажи не для меня, но для себя. Ты чувствуешь присутствие лишнего внутри, так почему бы не избавиться от него сейчас?
Бесполезно было скрывать, насколько одиноким человеком я стал, и как тяжко приходилось мне теперь. Подумайте сами, насколько бессмысленно и обременяюще существование, когда не с кем разделить жизнь. Самое печальное во всей этой истории, что причиной всему был я сам.
Стоило мне выговориться, как картинки жизни сложились в единый паззл. Странник ловко применил ко мне базовые методы психоанализа, выступив в качестве личного психолога.
Внезапно в голове пробежала мысль. Ведь если Странника могут видеть лишь «открытые» люди, то как он смог говорить с управляющим ресторана?
- Пабло тоже «открытый», - прочитав мысли сказал мой собеседник. – Мы видимся с тех самых пор, как он учился в университете, где пережил сильнейшее эмоциональное потрясение, а вместе с ним и прозрение.
- То есть, для всех присутствующих я сейчас сижу за столом один с двумя чашками кофе и разговариваю сам с собой?
В ответ он поиграл бровями, и я увидел в нем то озорство, что часто мог наблюдать в действиях Лили.
- Кстати, как тебе кофе? – осведомился он, приняв серьезный вид.
Честно признаться, за разговорами я совсем не уловил вкус напитка. Быстро отхлебнув, я признал его вполне хорошим.
- Странно, - нахмурил брови Странник. – Я попросил Пабло добавить тебе соли.
Он взял в руки свою чашку, сделал маленький глоток и скривил лицо.
- Кажется, он ошибся.
Мы отправились к выходу, где встретили управляющего. Странник тепло попрощался с ним и высказал ему за оплошность. Пабло что-то ответил, и оба они зашлись смехом. Я попросил Странника передать суть разговора.
- Пабло сказал, что ничего не напутал с кофе.
Я усмехнулся.
- И все же, этот день и вечер походят на легкую шизофрению.
- С твоего позволения, я бы употребил слово «чудо». Оно подходит куда больше.