Не выходи из комнаты Глава 3

Глава 3.
- Реальность? – разнеслось эхом в голове. –  реальности просто не существует. Есть лишь твое сознание и абсолютная пустота.

- Мистер Хьюз. Как вы себя чувствуете? – донесся до Джонатана голос Эденберга.
Джонатан открыл глаза. Он лежал на диване в кабинете доктора Эденберга, сам доктор сидел в своем кожаном кресле около письменного стола, сложив руки пирамидкой, и внимательно смотрел на Джонатана.
- Я… я что, здесь? Но… как?
- Не волнуйтесь, мистер Хьюз, мы проводили сеанс гипноза, вы находились в состоянии транса. Два часа двадцать пять минут. Вы не помните? Вы помните, какое сегодня число? – спросил доктор, внимательно глядя на Джонатана.
- Кажется, девятнадцатое июня. – сказал Джонатан неуверенно.
- Вы полагаете? – Эденберг поднял брови – Интересно.
Он тут же начал что-то бегло записывать в своей тетрадке.
Джонатан вспомнил про свой блокнот, нащупал его в кармане, пролистал. Ни одной записи, что он делал, когда был в лесном штабе Редда и Сесильи там не было… Ни про сны, ни про бегство из квартиры… Ни про Редда, ни про Сесилью… Лишь старые заметки… Но, следов того, что из блокнота вырвали страницы не было.
«Поймали, значит…» - подумал Джонатан. «Ладно, в эту игру могут играть и двое, мистер Эденберг! Но, что если это все – просто галлюцинация? Часть сеанса гипноза. Или все-таки схватили? А, может, Редд решил вернуться к старым хозяевам? Ну, конечно! Вот сученок! Ничего, нельзя себя пока выдавать. По крайней мере до тех пор, пока точно не буду уверен, что я не сплю.»
- Сегодня семнадцатое июня, мистер Хьюз. Странно, обычно вы очень внимательны к числам и всегда безошибочно отвечали на такие вопросы… Расскажите, что вы видели?
- Сразу все и не расскажешь… - уклончиво сказал Джонатан. – Подождите, а как же ваш преобразователь? Разве вам не должно было выводиться на экран то, что мне снилось?
Профессор застыл в оцепенении. Он медленно положил авторучку на стол. Сложил руки в замок.
  - Что за преобразователь такой? – спросил он, внимательно рассматривая Джонатана. – Это то, что вам приснилось?
- Выходит, что приснилось – простодушно сказал Джонатан улыбаясь.
Он всеми силами старался показать, что ничего не случилось, и ему, как всегда снились разноцветные миры.
- Там вообще так намешано получилось. Я уже и не помню точно, что мне снилось. – добавил Джонатан.
Эденберг вздохнул и протер очки.
- Зачем же вы мне врете, мистер Хьюз? Вы ведь были на сеансе гипноза, а не в своей комнате и общались со мной в этот момент. И то, что вам снилось, как вы говорите, вы забыть полностью не могли.
Сказал он это очень спокойно, будто терпеливый родитель пытается добиться правды от завравшегося ребенка, которую он и так знает.
- Ну, раз вы общались со мной в этот момент, зачем же вы тогда спрашиваете, что я видел? – холодно спросил Джонатан.
- Я просто хотел узнать подробности. Краски. Знаете ли, не каждый день узнаешь, что тебя сравнивают с Йозефом Менгеле. – Сказал Эденберг мрачно . – Мне, как еврею это было обидно. Знаете, мой папенька… Да и я в какой-то мере… - он посмотрел в окно.
Джонатан почувствовал себя слегка неловко. После некоторой паузы он спросил.

- Доктор, скажите, когда я смогу выйти отсюда?
Эденберг снова внимательно посмотрел на Джонатана, взял ручку и блокнот и спросил:
- Мистер Хьюз, как Вы думаете, почему Вы до сих пор здесь?
- Потому, что участвую в проекте…
- Никакого проекта не существует, мистер Хьюз. – перебил его Эденберг -  Вы находитесь в психиатрической больнице. И мы с Вами уже это обсуждали, не помните? – Спросил он ласково.
- Не помню – отрезал Джонатан.
Эденберг вздохнул, встал и медленно прошелся вдоль стола.
- Меня действительно зовут доктор Давид Эденберг. Я действительно Ваш психотерапевт, мистер Хьюз. И я действительно провожу с Вами сеансы гипноза, но весь мой проект – это моя научная работа.
- Тогда почему я не могу выйти, когда захочу? – спросил Джонатан.
- Мистер Хьюз, – наставительным тоном, с легким еврейским акцентом заговорил Эденберг – поверьте, я этого хочу не меньше, чем вы. От Вас, как никак зависит успех моей научной работы.Но, я не могу этого сделать.
- Почему?
Эденберг опять сел в кресло.
- Я взял на себя смелость изучить Ваш блокнот. Помните запись про полицейского, утверждавшего, что вы пугаете прохожих?
Джонатан молча кивнул.
- Так вот, такой инцидент действительно имел место быть, только вели Вы себя, мистер Хьюз, несколько откровеннее. – Эденберг сделался очень серьезным и сказал – Джонатан. Вы опасны для общества. Вы не отличаете сон от реальности, Вы живете в своих фантазиях. А фантазии ваши, как оказалось, могут быть опасными.
Внутри Джонатана вспыхивали новые чувства. Он не мог поверить, что он просто сошел с ума. Что все, что его окружало – всего лишь игра его воспаленного разума. Но это было очень убедительно и правдоподобно. В это сложно было не поверить.
Но, что если Эденберг все устроил так? Что если его уже схватили, возможно, даже в местных новостях смонтировали его буйство на улице, стерли все записи… Но он не мог поверить, что он просто сошел с ума…
- И… Давно я здесь? – выдавливая из себя слова, спросил Джонатан.
- Достаточно давно – неопределенно ответил Эденберг. – Но, у вас есть улучшения. Вы идете на поправку, мистер Хьюз. Скоро Вы сможете вернуться к прежней жизни…
- Реальности, на самом деле нет…. Все лишь игра нашего сознания. – пробормотал Джонатан.
- Это вполне может быть, Джонатан. Только в этой игре сознания находится еще и ваше физическое тело, которое могут запереть в клетку… - низким голосом отозвался профессор. – Вам необходимо отдохнуть, мистер Хьюз.
- Доктор, - дрожащим голосом произнес Джонатан. – что со мной?
- Вот это мы и пытаемся выяснить. Уникальный случай. Столько личностей…Ну да ладно! Идите отдыхайте, Джонатан.
Эденберг подошел к Джонатану и положил ему руку на плечо.
- Я провожу Вас в палату.
Пока они шли по коридору больницы, Джонатан все прокручивал в голове то, что с ним произошло. Если задуматься – действительно бред.
- Значит, никакого Редда – лаборанта, или Сесильи не существует… - пробормотал Джонатан.
- Кого, простите? – переспросил профессор. – У меня есть помощник. Данила. Из России. Насколько я осведомлен, именем Редд его называют друзья и знакомые. Возможно, он разговаривал с Вами и Ваше сознание его запомнило. Касаемо … э… Сесильи? Сказать точно ничего не могу, друг мой…
Палата оказалась просторной и светлой. Но очень напоминала комнату из снов. С каждым шагом Джонатан все больше убеждался в том, что все, что происходило в прошлом – всего лишь сон, или игра его больного воображения.
- Доктор, я очень хочу быть здоровым. – Джонатан умоляюще смотрел на Эденберга.
- И вы будете – сказал Эденберг успокаивающим, каким-то уникальным врачебным тоном. – А пока Вам нужно поспать.
Эденберг вышел и закрыл за собой дверь. Запирать снаружи, как опасался Джонатан, он не стал.
Джонатан сел на кровать. «Неужели, я действительно, душевно болен?» - думал он. Несколько минут Джонатан просто смотрел в одну точку, пытаясь собрать обрывки мысли и предположений в одно целое. В конце концов, он пришел к выводу, что лучше действительно отдохнуть, чтобы прийти в себя.
К тому же, оставалось еще предположение, что все это – кислотный трип от препаратов Редда.
Джонатан лег на кровать и прикрыл глаза.


Редд стоял в парке возле памятника. Звали его вовсе не Редд. Это была дурацкая кличка. Неизвестно, откуда она вообще взялась. Вроде, из-за того, что Данила Сергеев (А именно так звали Редда на самом деле) любил носить вещи красного цвета. И вообще, все красное. Но это было всего лишь предположение. А может быть, и это вероятнее всего, из-за цвета его волос. Он ждал барыгу. Данила очень не любил подобные встречи, потому, что законопроект о легализации марихуаны в России еще не запланировали.
Однако, Редд – Данила справедливо полагал, что никакого социального вреда тетрагидроканнабинол не несет. А чем мозги туманить – это личное дело каждого. «А водочка Ваша точно до добра не доводит! Не слышал, чтобы банда людей под лсд витрины била, или, чтобы накуренный гражданин на людей бросался» - любил говорить он. Типичный представитель интеллигенции эпохи перепроизводства. Человек, так и не нашедший себя в жизни, из-за того, что «в современном мире весь жизненный успех сводится к бесконечному зарабатыванию денег и бодрому шагу по карьерной лестнице». А дальше что? Дальше ничего. Абсолютно бессмысленный процесс. Впрочем, как и все процессы на Земле. Вы не согласны?
Родился Данила Сергеев в обычной Московской семье инженера и учительницы. Поэтому наказывали его без физических воздействий и воспитывали в нем высокоморальную принципиальность. Надо сказать, вполне успешно. Умный малый вышел из Данилы. Окончил школу на четверки, Сам поступил в технический институт. И, в общем, все бы хорошо, если бы не появился у Данилы комплекс обиженного глупыми людишками божества.
Данила был невысокого роста и среднего телосложения.Он никогда не был толстым, или полным, но никак не мог избавиться от небольшого пивного пузика, из-за чего очень походил на карикатурного гномика.
Данила всегда стремился к науке, но природная лень и комплексы, а также сомнения в необходимости данных действий и желание легкой жизни помешали Даниле добиться желаемых результатов. И, юный недоросль остановился на том, что работал лаборантом при институте, подрабатывал репетитором у нерадивых подростков, покуривал травку в свободное время, или зависал на просторах мировой сети. В общем, жил вполне себе обыденно. Хотя, сам Данила так не считал, превознося свой разум над толпой. «Это они все масса, но не я! Я один из последних живых умов, как могиканин. И скоро, их совсем не станет!» - говорил он. Но, ведь стоит разобраться в человеке, поговорить с ним, и он уже не такая уж и серая масса, правда? Но разве комнатному «божеству» это объяснишь?
Годы шли, семьёй Данила не обзавелся, хотя попытки и были. И, в один прекрасный день, Редд собрался и рванул в Англию, полагая, что там он найдет то, что искал. Хотя, найти он это, конечно не смог, потому, что его попросту не существует. И речь сейчас идет отнюдь не о счастье, нет, нет! В общем, в Англии, сняв комнатку на пару со студентом из Германии, Данила устроился помощником к известному психотерапевту доктору Давиду Эденбергу.
И сейчас он стоял в парке, возле памятника и ждал свой коробочек временного спокойствия и счастья.
Коробок не заставил себя долго ждать, и счастливый обладатель растения Джа весело пошлепал в сторону дома. Однако, на выходе из парка, Редд обернулся. И в его голову пришла идея выкурить трубку мира прямо в парке. Под успокаивающей зеленью деревьев. Он сел на лавочку, достал специальную трубочку, которую гордо именовал «Чалим» и принялся засыпать в нее содержимое коробка.
Кто же мог знать, что в это время по парку прогуливался профессор Эденберг, желая подышать свежим воздухом и насладиться тишиной. Весенняя погода уже успела разгуляться, хотя было еще немного прохладно.
Густой дым уже впитывался в кровь через легкие, насыщая тело Редда легкостью, а разум – ясностью. Все было мягко и ярко.
- Мистер Сергеев! – услышал Редд на английском. – Разве Вы не знаете о вреде тетрагидроканнабинола. И, прошу, избавьте меня от своих душных лекций о его пользе!
Перед Реддом стоял доктор Эденберг. Он был одет в длинное кашемировое пальто, на руках его сверкал перстень с камнем на локте висела трость.
Ничем не хуже Булгаковского Воланда.
Редд закашлялся, поспешно пряча трубку в карман. В этот момент, он будто бы стал профессором. Он прочувствовал все отвращение к человеку с именем Данила, все, что этот человек для него представлял в этот момент – генетический мусор, который неизбежно имеет место быть.
Данила заговорил голосом Эденберга с самим собой, сидящим напротив.
- Вы же научный сотрудник, Данила. Как же так? Вы же должны держать свой разум в чистоте и порядке! А сейчас марш домой! И завтра чтобы без опозданий!
Данила снова почувствовал себя в своем теле, тряхнул головой и, все же двинулся в сторону дома. То, что произошло в парке - он списал на действие наркотиков.


Джонатан открыл глаза. Огляделся вокруг. Редд смотрел на дорогу, сидя на месте водителя.
- Доброе утро. – сказал он, не поворачиваясь. – Что нового?
- Не поверишь. – пробормотал Джонатан. – Я теперь вообще запутался. А еще, я, вроде как, был тобой.
- Да? Это как? – усмехнулся Редд.
- Ну, я, например, теперь знаю, что тебя зовут Данила.
В два движения Редд выхватил револьвер из бардачка и направил на Джонатана.
- Еще раз влезешь мне в голову – пристрелю. – прорычал он.
Джонатан нервно сглотнул.
- Эй, мальчики, что там у вас? – донесся голос Сесильи из кузова.
- Все хорошо – не отрывая глаз от Джонатана, бросил Редд. – Джонатан, ты меня понял?
- Понял, понял, опусти револьвер. – ответил Джонатан нервно.
Редд спрятал Оружие в бардачок и какое-то время они ехали молча.
- Ну так.. Что ты видел? – нарушил тишину Редд.
Джонатан пересказал сон во всех красках. Редд рассмеялся.
- Что смешного – удивился Джонатан.
- Ты не понял? Наш Йозеф Менгеле тебе сны настраивает в отдаленном режиме. И про то, что ты душевно больной, и про то, что я гашишан - неудачник. Мозг тебе пудрит, брат!
- А, что если это лишь моя галлюцинация, а реальность как раз в том, что я сошел с ума. – скорее себя, чем Редда спросил Джонатан.
- Реальности не существует, я уже об этом говорил. Не у тебя ли в блокноте я видел запись, что реальность – это череда снов. Калейдоскоп выдуманных миров. – Редд ехидно подмигнул.
- Ты что, листал мой блокнот? – прикрикнул Джонатан.
- Не кипятись, это было нужно. – спокойно ответил Редд. – Ладно, можешь звать меня Данилой.
- Да что у вас там за крики? – спросила Сесилья из кузова. – А ну двигайтесь, я в салон сяду, чтобы вы друг друга не поубивали!
Машина остановилась, Джонатан вышел, пропуская в середину Сесилью, они встретились взглядами и она подмигнула.
Они ехали несколько часов, и Джонатан успел задремать. Кто-то похлопал его по плечу.
- Вставай, мы на месте. – сказал Редд.
Джонатан вылез из машины. Перед ними стоя многоэтажный дом на пустыре. Вокруг не было больше домов. Они виднелись лишь вдалеке. Джонатан никогда не видел таких пейзажей. Ни в книгах, ни в интернете. Он испытывал смешанные чувства. Он чувствовал восхищение монументальностью строения. Раньше он не выдел зданий такой высоты. Только небоскребы в фильмах. Но, они были совершенно другими. Какими-то легкими, невесомыми, ненастоящими. Еще он чувствовал какую-то смесь тревоги и отвращения к серости и монотонности огромной бетонной коробки.
- На месте, это где? – спросил Джонатан.
- Это – квартира моего друга. Кхм… Подруги – ответил Редд.
- Это его бывшая. – с улыбкой сказала Сесилья.
- Можно было и промолчать !- бросил Редд. – Пошли!
- А ты уверен, что здесь безопасно – спросил Джонатан.
- Не уверен. Но, выбора у нас нет.
Двери лифта открылись на восьмом этаже. Их встречала уставшая девушка в халате. Она с материнским упреком смотрела на Редда.
- Данила, а обязательно было меня в это впутывать? – спросила она по-русски.
- Я не знал, куда мне еще идти. – растерянно произнес Редд.
Девушка сделала характерный жест, приглашая войти.
В маленькой, но очень светлой квартире-студии было уютно и комфортно. Если бы уют квартиры можно было сравнить с едой, это была бы смесь фуа-гра и бабушкиных пирогов.
- И что произошло? – спросила девушка, обращаясь к Редду.
Джонатан начал разглядывать ее.
Невысокого роста, стройная, привлекательная, лет двадцати пяти, светлые волосы.
Редд рассказал ей все, что произошло в самых ярких красках.
- И ты хочешь, чтобы я помогла вам скрыться? – внимательно глядя на Редду спросила девушка.
- Нам нужно несколько дней где-то укрываться. Мы просто спланируем пути отступления. И больше ты нас не увидишь.
- Здесь? – удивилась девушка.
- Нет, в твоем загородном доме. О нем Чехов не знает. И Эденберг тоже. – ответил Редд.
- И ты хочешь, чтобы я так себя подставила перед мафией? – спросила девушка по-русски.
- Алиса… нам нужна твоя помощь . – так же по-русски ответил Редд.
Девушка молчала. Казалось, время остановилось. Минута тянула, как несколько часов.
- Ладно. - сказала наконец, девушка. – Но, если ко мне придут люди Чехова, я не стану вас покрывать. Я убью тебя. И я не шучу. И я скажу, где им найти Джонатана и Сесилью.
Она протянула Редду ключ.
По спине Джонатана пробежал холод. Ему стало очень страшно. Все трое находились в оцепенении.
Наконец, Редд взял ключ и ответил:
- Они не придут. Обещаю.
- Держи со мной связь, Данила…

В машину трио садилось с мрачными лицами. Все понимали, что ввязались в смертельно опасную игру.
Джонатан стоял у окна в просторном доме Алисы и смотрел, как солнце медленно поднимается над горизонтом. Не в состоянии оторвать глаз, он наблюдал, как большой золотой диск окрашивает небо в малиновый цвет, освящая облака и верхушки деревьев. Дом Алисы находился на холме, за которым открывался вид на широкое поле, за которым где-то вдалеке показывался лес.
Если Вы, дорогой читатель, когда-нибудь путешествовали по просторам России, были, скажем, в Карелии, или на Валдае, Вы поймете, о какой красоте идет речь.
Когда солнце уже почти поднялось, Джонатан взял блокнот и записал:
«Красота. Красота - штука относительная и непостоянная. Она у всех разная, и у всех же одинаковая! Ее сложно описать, или сравнить. Вот, капельки росы на травинках с утра - это красиво, безоблачное звездное небо - это красиво. И здесь не нужны какие-то слова, или доказательства, и уж, тем более - прописные истины а-ля не убий и не укради... Потому, что ты и так знаешь, что это - красиво. И в этот краткий миг, в этот момент, который уже успел превратиться в вечность - для тебя не важно ничего, кроме этих капелек, оно перестает существовать. И ты не рассматриваешь природу вещей с точки зрения Физики, метафизики, философии, квантовой механики. Тогда ты по-настоящему дышишь! И именно в этот момент, меньше всего на свете тебе хочется что-то увековечить... Потому, что непередаваемо. Потому, что красоту невозможно потрогать руками, или измерить линейкой. Вообще, в момент осознания величия вселенной, тебе не хочется ничего созидать, понимая, насколько ничтожны твои попытки рядом с этим бесконечным, темным великолепием!»

Он закрыл блокнот и заглянул в соседнюю комнату. Надо сказать, что дом у Алисы был большой и светлый. Очень ухоженный и чистый. Совсем не такой, какой был в лесу. В соседней комнате сижела Сесилья. Напротив нее стоял холст и она периодически наносила мазки, смотря в окно. По глазам ее текли слезы.
- Все хорошо? – спросил Днонатан.
Сесилья посмотрела на него.
- Как же это красиво. Просто непередаваемо. Почему люди такое не замечают? Почему они зациклены на себе и на незначимых мелочах?
- Я не знаю ... – тихо ответил Джонатан. – Но, если бы они чаще замечали эту красоту, было бы меньше проблем.
- Джонни, я боюсь… - сказала Сесилья. – А что, если мы последний раз любуемся этим восходом? Нас убьют, да?
Сесилья посмотрела на Джонатана с мольбой. Джонатан подошел к ней, Сесилья поднялась с кресла, и он обнял ее. Нежно, ласково, успокаивающе.
- Нас никто не убьет, обещаю тебе. Мы еще сотни закатов с тобой посмотрим. И уедем отсюда. Туда, где все счастливы. Ты мне веришь? – Джонатан отстранил ее немного и заглянул в глаза.
- Да – прошептала Сесилья.
Они стояли и смотрели друг на друга не отрываясь. В следующий момент они поцеловались. Жаркие, влажные поцелуи Джонатана покрывали молодое тело Сесильи, а она в ответ, целовала его страстно в губы и шею. Они слились в одно целое. Джонатан гладил бедра и талию Сесильи, ощущая дрожь во всем теле. Сесилья же всем своим естеством показывала, как она жаждет этого, как она хочет знать – какой он – ее первый мужчина. Джонатан чувствовал, как горяча нежная плоть этой прекрасной девушки. Они соединились в безумном водовороте страсти. Он касался ее, осторожно, нежно. Целовал ее в шею, а она, закатывала глаза от удовольствия, губы ее были раскрыты. Она дышала все чаще и чаще. Выдохи ее были сильнее и сильнее. Пока они вместе не достигли вершину горы удовольствия. Джонатан и вправду чувствовал, будто покоряет вершину, и каждый шаг приближает его не только к легкой гипоксии, но и к божественной, ни с чем не сравнимой эйфорией.

Они лежали и смотрели друг на друга, не в силах оторваться. Она проводила пальцем ему по груди, а он прижимал ее к себе за талию.
- А знаешь, - сказала она игриво – У меня сейчас стих родился. Хочешь, почитаю?
- Давай! – радостно согласился Джонатан.
Он никогда не чувствовал ничего подобного. Он гладил Сесилью по волосам и думал о том, что теперь он знает, что такое счастье. Раньше он часто думал о том, что такое счастье. Он даже пришел к выводу, что счастье – есть момент получения удовольствия. Не более того. Привлекательная иллюзия. Счастье, ведь, нельзя измерить, или потрогать. Оно призрачно. В конце концов, счастье – это состояние завершенности, нирваны. Значит, счастливый человек – мертвый человек. Поэтому, как полагал Джонатан, счастье – это момент, а не постоянное состояние. Но то, что он испытывал сейчас, не было похоже ни на что.
 -  мой ДЖО, сегодня стал мужчиной!
впервые женщину познал))))
Сесилья, нежная Сесилья ....
он о такой давно мечтал)))

она чиста ,как белый лотос
волос "воронье крыло"....
и тела тонкого изгибы
лежат на простыни легко)))

мой Джо сегодня стал мужчиной !
впервые женщину познал.
как хорошо слить воедино
тела, впервые он узнал!
 - Здорово! Мне очень нравится! – с улыбкой сказал Джонатан.
- Тебе правда нравится? – спросила с недоверием Сесилья. – Мне кажется, это не профессионально.
- Не знаю – ответил Джонатан. – Я не разбираюсь. Мне просто нравится. Очень.
Она улыбнулась, засмеялась и обняла его за широкие плечи.
- Сесилья…. Мне кажется, я люблю тебя. – тихо произнес Джонатан.
Сесилья поднесла изящный пальчик к его губам.
- Тс-с-с… Не говори ничего, милый.


Вечером вернулся Редд с новостями. Он сказал, что усилил защиту вокруг дома, а так же, съездил в город – купить продукты и узнать, не слышал ли кто о трех молодых людях. Они сидели в большом втроем в большом зале у камина.
- Пока мы в шоколаде! – заявил он с энтузиазмом. – Так что, начнем тренировки Джонатана.
- Какие еще тренировки? – удивился Джонатан.
- Ты же не думал, что теперь нам удастся сбежать? – раздраженно ответил Редд. – Надо разоблачить Эденберга, или убить… пока не знаю. Или уметь мыслить на три шага вперед него. В любом случае, нужно уезжать из Англии. А для этого, нам нужно быть готовыми обороняться и замести следы. Понял?
- Если честно, не совсем – признался Джонатан.
- Это ничего, Ваня! Прорвёмся! – Редд похлопал его по плечу.
- Интересно, кто-нибудь помнит, что меня зовут Джонатан? – ни к кому не обращаясь, буркнул Джонатан.
- Ровно встань. – скомандовал Редд.
И тут, Джонатан увидел в руках русского лаборанта револьвер, направленный ему в голову.
- Ты… Ты чего?!
- Понимаешь, Ваня, оказалось, за твою голову платят неплохие деньги – сказал он со злобной ухмылкой. – А мне они сейчас не помешают.
- Редд! Данила! Не надо! – Закричала Сесилья, вскочив с кресла.
- Заткнись! – процедил сквозь зубы Редд. – Не понравился тебе Даня, да? Конечно, кому нужен пухленький рыжий гномик, когда рядом такой качок! – он ткнул револьвером в сторону Джонатана.
- Редд! Мы же друзья! – взмолилась Сесилья.
- Ага, как же! Друзья! – брызгая слюной кричал Редд.
Джонатан вдруг почувствовал невероятную силу, подъем. Он должен был защитить свою женщину, он мог противостоять.
- Ну давай – твердо сказал Джонатан. – Стреляй.
Он прыгнул, как барс в сторону, затем еще раз, все это происходило за доли секунды. Вот, он уже возле лаборанта, схватив его за руку, второй своей рукой со всей силы двинул под локтевой сгиб. Сильно хрустнуло. Редд закричал. Джонатан мощным ударом в нос, уложил его на пол. Редд выхватил из-за пазухи еще один пистолет и нажал на спуск…
- Нет! – услышал Джонатан голос Сесильи. И наступила тьма….
Джонатан снова очутился в великом Ничто. Он зависал в хаосе, словно капля воды в невесомости. И не чувствовал, ни формы своей, ни очертаний. «Вот, теперь я проснулся!» : подумал он.
Джонатан очнулся в больничной койке. Возле него стоял небольшой столик, на котором лежали фрукты. Еще на столике стоял букет цветов, к которому была прикреплена записка «Поправляйся скорее, Ваня. Твои друзья»
Джонатан огляделся и понял, что он не в палате, куда его привел Эденберг, а в абсолютно другой. Однако, светлой. Над дверью напротив висел старый плакат с надписью:
  El pueblo unido jam;s ser; vencido
Осмотрев себя, Джонатан понял, что у него сломана нога, а так же имеются повреждения на теле. Живот его был перевязан. Голова тоже. К тому же, все тело страшно болело. Джонатан даже подумал, что его еще не отпустил психотропный коктейль Редда. Однако, однозначно сказать, что происходит на самом деле, Джонатан не мог.
В дверь постучали…
Конец первой части.