Жизнь и музыка

                Повесть

                Военное детство 
               
                --1--
        Тёплое июльское утро. Маленький мальчик сидит на берегу реки. Он долго смотрит на её течение. Потом бродит по берегу и собирает разноцветные камешки.
         --Славка-а! Славка! Тебя бабушка ищет. Опять без спросу удрал? Ты что не слышишь? Славка! – зовет его девочка, сбегавшая по земляным ступеням с обрыва на береговую гальку.
         --Ну чего кричишь? Иду я.
         --Вот она отстегает тебя прутиком – будешь знать!
         
Бабушка во дворе  варила   на камельке суп из дряблой прошлогодней картошки,  лебеды и щавеля.
         --Слава, сколько раз я просила тебя, чтобы ты не ходил на реку один? – сердито спросила она.
         --А с ребятами можно?
         --Можно, но лучше со мной. Я так боюсь за тебя.
         --А чего  бояться?  Здесь  хорошо и тихо, не как в Москве.
А что было там -- вспоминать страшно.  В первые месяцы войны немцы рвались к столице, вражеские самолёты уже  двадцать второго июля начали  сбрасывать на город  фугасные и зажигательные бомбы. При их приближении объявлялась воздушная тревога, и  бабушка, захватив сумочку с документами, бутылку с водой, узелок с самыми необходимыми вещами,   спешила c внуком в бомбоубежище.  Вскоре  их эвакуировали в Сибирь. Здесь, в небольшом  и тихом   рабочем   городке,  далеко от войны  мальчик уже ничего не боялся после того, что  видел  в прифронтовой  Москве: воронки от разорвавшихся  бомб, разрушенные дома, пожары,  противотанковые "ежи" на улицах, баррикады, аэростаты воздушного заграждения, слышал стрельбу из зенитных орудий, вой сирен. А потом и по дороге состав бомбили и расстреливали  дважды, но их  вагон уцелел. Страшно было  увидеть на одной маленькой станции горящий санитарный поезд,  убитых людей, мечущихся медсестёр, слышать крики о помощи, стоны раненых...

         --Катерина Михаловна, Вам рыбки свежей не надо? -- заглянул в калитку соседский парнишка.-- Только что наловил, посмотрите: ещё живые.
         --Давай сюда. Вот тебе за труды, -- ответила бабушка, доставая из кармана фартука деньги.
        -- Эти совсем маленькие, им  подрасти надо, пусть поживут ещё. Дай рыбок  мне,-- попросил Славка.
         --Возьми, – усмехнулась  Екатерина Михайловна.
Мальчик разыскал  самодельное  жестяное ведёрочко, налил в него воды и, запустив туда четырёх рыбёшек, помчался на речку. Забрёл   по коленки, вспугнув стайку мальков,  отпустил рыбок в воду, которые, к  радости мальчугана,  поплыли в разные стороны.   Прибежали соседские девочки, сестрички.
          --  Валя,  поучи меня  плавать ,-- попросил  мальчик  старшую .
         --Я только по-лягушачьи могу. Если хочешь,  покажу,-- предложила она.
         --Ничего, учи по-лягушачьи.
         --Я тебя поддержу, а ты греби руками под себя, а ногами бултыхай, чтоб аж брызги летели.
Прошло несколько дней,  и мальчик мог уже почти самостоятельно держаться на воде.
         Через двадцать лет, выполняя первоклассные прыжки с вышки в воду,  он с улыбкой вспомнит эту реку, плавание  "по-лягушачьи" и своего первого "тренера" Валю. Он дружил с этими девочками, не капризными и добрыми. Отец их был на войне, с которой он так и не вернулся. Тетя Шура – мать девочек много трудилась и на работе, и дома. Они держали корову и Славку часто угощали молоком,  даже иногда с  хлебом, делились с ним последним чёрным сухариком, полагая, что, поскольку живут дома,  им легче, чем эвакуированным.   
      
        Можно запамятовать, что было год-два тому назад, но забыть детство, далёкое и раннее, невозможно. Помнятся  счастливые моменты, даже  самые незначительные, какие-то несущественные мелочи. И радостна тоска по давно ушедшему, неповторимому, она не щемит сердце,  напротив, душа успокаивается и отдыхает в этих воспоминаниях.

         Летом река сильно мелела. В одном месте, ниже по течению за очень быстрым перекатом,  она была глубокая, там ходил паром, на нём   они с бабушкой  переправились однажды на тот берег. Сколько там было красивых цветов! Оранжевые огоньки, незабудки, гвоздики, колокольчики, герани луговые, смолки, красавицы саранки. Спокойно течёт в это время речка, сонные  звуки доносятся от воды,  навевают дремоту, лопаются пузыри, водоросли тянутся за течением.  Но весной в ледоход, когда таял снег в  горах, откуда брала начало река,  она представляла жуткое и  в то же время восхитительное зрелище, вода  вздымалась вровень с высоким обрывом, подмывая его, и даже подступала к  домам и  огородам. Огромные глыбы земли отваливались  и с грохотом обрушивались в воду. Противоположный  пологий  берег был затоплен на километр-полтора. Не река – зверь.

       ...  У хозяев, где они жили, в кухне висел репродуктор, чёрный и круглый; бабушка всегда слушала по радио  сводки Совинформбюро, сообщения "В последний час". И ждала, ждала писем с фронта. Как-то она ушла на рынок, а в это время  почтальонша  принесла открытку:
         --Суздальские, вот вам весточка!
Мальчик взял в руки открытку и стал удивлённо её разглядывать. От его  родителей -- врачей, ушедших на фронт в первые дни войны, приходили обычно треугольники, а тут что-то другое. Он не раз видел, когда  на их улице кому-нибудь  приносили похоронное извещение,-- значит на фронте  убит чей-то муж, сын или брат. Сколько слёз было пролито от такого  неизбывного  горя... А вдруг и им принесли похоронку? Славка решил, что бабушке нельзя показывать эту открытку, он порвал её и закопал в огороде. Вскоре  Екатерина Михайловна пожаловалась  письмоносице:
          --Настенька, что-то от моих давно ничего нет, я уж извелась вся.
         --Как давно? Дней пять тому назад была  открытка.
         --Я ничего не получала.
         --Вас дома не было, я мальчику Вашему отдала.
         --Ярослав, а ну иди сюда! Ты получал открытку?
         --Получал, -- промямлил внук.
         --Где она?
         --Я её закопал.
         --Зачем?
         --Я подумал, что это похоронка, и если ты её прочтёшь, будешь сильно плакать, я не хотел, чтобы ты плакала.
         --Неси сюда сейчас же!
Славка выкопал  обрывки  и принёс бабушке. Она сложила их на столе, прочла и засмеялась сквозь слёзы:
         --Ну и дуралей же ты, мой маленький.
         --Бабушка, прости меня, я же не знал, что там написано, нам  ведь всегда треугольнички приходили.
         --Да-а, плохо быть неграмотному.
         --Бабуля, а ты научи меня  читать и писать.
         --Хорошо, научу. Завтра и приступим.
         --Нет, сегодня начнём, прямо сейчас.
Попросили  у соседей старенький букварь. Печатные буквы мальчик выучил  быстро. Но со  строчными  дело обстояло сложнее, писать приходилось на случайных газетах.  Иногда дети приносили им  обрывки  и  обрезки хорошей  бумаги, которые выбрасывала уборщица из  местного  шахтоуправления. Сначала  учился писать химическим  карандашом, потом  купили ручку с пером и чернильницу-непроливайку как у заправского школьника.  Осилили всё-таки грамоту, и Славка  сам стал  писать  папе и маме. Хорошо, что  бабушка cберегла заранее   несколько тетрадок. Теперь мальчик  мог уже самостоятельно читать детские книжечки, которые приносила ему  из библиотеки дочка хозяйки пятиклассница Ниночка. Но по--прежнему продолжала читать ему вслух  и бабушка.
          Однажды  между ними  произошёл необычный разговор, наивный, но для мальчика серьёзный не по возрасту. Возвращаясь как-то с почты домой, они  остановились перед  железнодорожной насыпью, пережидая  проходящий мимо товарный поезд, гружённый  брёвнами.
        --Бабушка,  ты видела, как земля тряслась ? -- спросил Славка, когда поезд прошёл.
        --Конечно, потому что вагоны тяжёлые.
        -- Если бомбы, снаряды рвутся,  она сильнее  дрожит -- от боли. А люди её  обижают.
        --Почему ты так думаешь?
        --Потому что земля  живая. Если  б  она не была  живая, то на ней бы ничего не росло,   не стало бы  людей, птиц,  зверей. Вот ты  читала мне книжку о больших волнах и землетрясениях. По-моему, это  оттого случается, что земля сердится на людей, которые не жалеют её.
        --Вот это ты верно сказал, люди не жалеют землю, на которой  живут.
 

       ... Родители  мальчика  были  людьми музыкальными,  мама хорошо пела, а папа играл на гитаре и пианино. И у Славки  голосок  был чистый, звонкий.
Он любил петь песни  на берегу. Часто  сюда приходили девочки  послушать его. Когда он замолкал,  просили:
        --Славуня, спой ещё.
        Однажды  ранним вечером, сидя один над рекой, он пел: "Плещут холодные волны, бьются о берег морской, носятся чайки  над морем, крики их полны тоской..." Он  не сразу заметил, как возле него  остановились  немолодые уже мужчина и женщина, и продолжал петь: "Мы пред врагом не спустили славный Андреевский флаг, сами взорвали "Корейца", нами потоплен  "Варяг". Когда  замолчал,  мужчина    спросил его:
         --Ты чей, мальчик?  Вроде бы не местный?
         --Я из Москвы. Мама с папой на фронте, а мы с бабушкой  сюда приехали.
         --Эвакуированные значит. А сколько тебе лет?
         -- Пять, но  скоро будет  шесть.
         --Ты  любишь  петь?
         --Ага.  У мамы научился,  музыку  очень  люблю.  У нашей хозяйки, где мы живём, есть патефон, но пластинок совсем мало. Слушаю по радио.
         --Тебя как звать?
         --Ярослав.
         --А нас – Кристина Ивановна и Дмитрий Степанович. Мы живём вон в том переулке, где много тополей, во втором доме от края. Ты приходи к нам, у нас много пластинок  с разной хорошей  музыкой.
Мужчина  достал из кармана  деньги  и протянул Славке:
         --Купи себе на рынке кедровых орехов.
         --Спасибо, не надо.
         --Бери-бери, пригодятся.
Когда  мальчик  пришёл домой, он отдал их бабушке, очень удивив её:
--Откуда у тебя деньги?  Ты нашёл?
-- Нет.
-- Неужели украл?
-- Да ты что, бабушка, я чужого никогда не возьму, не спросясь.
-- Так откуда они взялись?
-- Мне их подарили.
-- Кто?  Почему? За что?
-- За песню. Я пел, а дяденька с тётенькой слушали. Тётенька плакала, а дяденька дал деньги и сказал, чтобы я купил кедровых орешков. И ещё сказали, чтобы я приходил к ним слушать музыку. Они тут недалеко живут, вон в том переулке. Их зовут Дмитрий Степанович и Кристина Ивановна.
        -- Сейчас  уже темнеет, давай завтра утречком сходим к ним.
     Они быстро нашли их дом. Хозяева возились в палисаднике.
Бабушка поздоровалась, извинившись,  спросила: 
         -- Дмитрий Степанович, зачем Вы дали  мальчику деньги? Мы  вернём их Вам.
         -- Нам хотелось угостить его. Не обижайтесь, пожалуйста.
         -- У нас есть деньги: пособие  получаю, и  сын с невесткой – фронтовики перевели нам свои  аттестаты.
        -- Будем считать, что это его "артистический  гонорар",-- улыбнулся Дмитрий Степанович.--Простите, как  Ваши имя и отчество?
        -- Суздальская Екатерина Михайловна.
        -- Проходите, пожалуйста, Екатерина Михайловна, в дом.  Просим Вас.
  В большой комнате стояла мебель, покрытая чёрным лаком,  пианино, на  стенах  висели картины, старинные  часы,  барометр, портреты мужчин в военной форме и женщин  в старомодной одежде,  на этажерке и в шкафах много книг.
         -- Славочка, хочешь послушать наши пластинки?-- спросила хозяйка.
         -- Хочу.
 Она поставила  «Баркаролу».
         -- Это из «Времён года» Чайковского. «Июнь».
 Мальчик буквально  замер, вслушиваясь.
         -- Поставить ещё раз?
         -- Поставьте.
 Потом он  попросил Кристину Ивановну:
         -- Можно мне за пианино? Я дома  играл. Мне папа показывал, он учил меня.
         --Конечно можно.
Славка стал  играть «Баркаролу". Окончив, спросил:
         -- Я не ошибся?
         -- А  ты раньше  играл эту вещь?
         -- Нет, я никогда   её не слышал.
Хозяева переглянулись:
         -- Вот это слух! Абсолютный, просто невероятный. И какая память!
        -- Да-а, превосходное чутьё. 
        -- Екатерина Михайловна,   в нашем городке есть музыкальная школа, пока вы здесь живёте, хорошо бы Славе  поучиться  там.
         -- Дмитрий Степанович, инструмента у нас нет, а если
б имелся, то поставить негде, мы занимаем маленькую комнатку.  И  за это огромное спасибо, добрые люди потеснились, приютили. А в Москве у нас было пианино, ещё муж  покойный покупал   для сына.
          -- Екатерина Михайловна, если Вы возражать не станете,  пусть Славик приходит к нам заниматься.
          -- А он Вам не помешает?
          -- Нет, конечно. -- ответила Кристина Ивановна.
          -- Благодарю Вас от души. Мы так и сделаем.
          -- А сейчас пусть приходит играть.
 После ухода Суздальских, хозяева говорили о мальчике.
       --Счастлив тот человек, которого природа наградила отличным слухом  и прекрасным голосом. Не правда ли, Митя, это большое счастье?
       --Да, Криста, это так. А сохранит ли  Славик дарованное  ему  богатство в дальнейшей жизни  --  вот вопрос.
       --Дай Бог ему здоровья и всяческого благополучия. Он может стать большим артистом.
       Мальчик охотно стал бывать у Грибановских. Играл на пианино. С интересом  слушал рассказы Кристины Ивановны о их жизни.
       -- В Сибирь мы  давно  приехали, из Ленинграда, он тогда назывался Петроград, -- вспоминала она. -- Дмитрий Степанович горный инженер, а я окончила высшие женские курсы, преподавала в  школе. Посмотри наши фотокарточки тех лет. Такими вот мы  были в молодости. А это мой отец,  морской офицер, погиб в 1904-ом  при взрыве  броненосца "Петропавловск" под Порт-Артуром.
Мальчик  вспомнил, как плакала  Кристина   Ивановна, когда он пел о сражении "Варяга" с японской эскадрой...

           Осенью Славку прослушали и приняли в музыкальную школу. Где-то через месяц он сказал бабушке:
            --Ты не сердись на меня, но я не хочу играть на  фортепиано, мне очень скрипка нравится, она петь может. Попроси учителя, пусть возьмёт меня.
 Бабушка договорилась со старичком-преподавателем. Удалось и скрипочку "восьмушку" купить, её привёз из областного центра  друг  Дмитрия Степановича. Хотя поначалу уставали и  болели руки, немели пальцы, но Славка   терпел и был счастлив тем, что учится на скрипача.
               В музыкальной школе  он  подружился с мальчиком  Юрой Ремезовым, с ним  интересно было  разговаривать, играть вместе,  их   постоянно тянуло друг к другу. И когда  Суздальские уезжали домой, Юрасик, провожая их, расплакался навзрыд.  Ребята  переписывались, повзрослев, созванивались по телефону. И  увиделись снова только через  одиннадцать лет, когда Юра приехал в Москву  учиться, и детская дружба переросла в настоящую мужскую  на долгие годы...
            Занимался мальчик  музыкой  упорно, с удовольствием, но  его тянуло и на улицу. Городок в основном состоял из частных деревянных  домов с примыкающими  к ним земельными участками. В первых числах сентября начинали копать  картошку, убирали другие овощи, срезали шляпки с подсолнухов. Ребятишкам  нравилось строить шалаши из  подсолнечных стеблей -- дудок,  вечерами жечь сухую ботву и печь на этих кострах картошку. Вот это была вкуснятина!
            Настала зима, для  Суздальских уже  здесь вторая, морозная, с обильными снегопадами, у заборов намело высокие сугробы. Мальчишки  сооружали крепости  и воевали друг с другом, бросаясь снежками. Дрались, конечно, наши с немцами.  Ребята не хотели  быть " фрицами" добровольно, поэтому ими назначались  все по очереди,  кроме Славки, который не соглашался  на эту роль "ни за что на свете". Для него -- сАмого младшего делалось исключение.
         Но всё-таки мальчик очень скучал по отцу с матерью, по Москве и часто приставал к бабушке:
             --Бабуля, ну когда вернёмся? Ведь немцев прогнали от Москвы.
             --Дом наш попал под бомбёжку, особенно наш подъезд пострадал, книги, мебель, пианино -- всё сгорело, соседи написали.  Где  жить, если сейчас приедем? Опять ютиться у чужих людей? Очень трудно  сейчас в Москве. А тут всё-таки полегче. Побудем с годик здесь. А там, глядишь, и дом наш отремонтируют.
            Ещё  мальчику очень хотелось белого  хлебца и  чего-нибудь сладкого. Сахара, получаемого по карточкам, хватало ненадолго даже при самой жёсткой экономии. Весной местные  дети рвали и ели  цветочки медуницы, потом   на косогоре  собирали землянику. За рекой на заливном лугу  росли  во множестве пучки,  стебли которых, если ободрать с них шкурку, тоже были вкусными,  а из молодых  листьев   варили суп. Подростки ходили в лес за черникой, брусникой, малиной.  Когда поспевали ягоды черёмухи, ребятишки объедались ими. На рынке можно  было  приобрести   клубнику "викторию", однако  она стоила неслыханно дорого.  Покупали  тыкву и морковь.   Зимой  такой благодати не было. Но однажды, в праздник,  подарки прислали  детям.  И Славке досталась  баночка со сгущённым молоком! Он так старательно выскребал остатки, что бабушка засмеялась:
         -- Жаль,  банку нельзя  наизнанку вывернуть, ты бы её языком вылизал.
 Забыть  такое было невозможно. С тех пор  сгущёнка стала любимым лакомством Славки, причём на всю жизнь, даже тогда, когда  после войны в магазинах появилось  много  разнообразных конфет.

          Через две улицы от них  находился небольшой хлебный магазин, в котором очередь надо было занимать заранее. Отоваривали карточки и  дети, если  взрослые были заняты на работе.  Славке тоже хотелось сходить за хлебом вместе с  ребятишками, упросил бабушку. Она положила карточки ему в кармашек, который  заколола булавкой, строго  наказав беречь их, не потерять. Хлеб продавали на развес, столько граммов, сколько   полагалось по карточке.  Продавец отрезала от буханки кусок  большим  вделанным в прилавок ножом, похожим формой и размером на школьный транспортир, и взвешивала на весах. Если  нехватало, клала ещё  маленькие довесочки, которые потом  благополучно  съедались по дороге домой. Первый поход за хлебом  Ярославу не обошёлся спокойно. Заняв очередь, они с Галей, младшей Валиной  сестричкой, стояли у входа, возле стенки.  И тут в магазине появился  Криворучкин, подросток лет десяти-одиннадцати. Проходя мимо детей,  он неожиданно  кулаком ударил Галю в живот под ребра. Девочка скорчилась от боли. 
        --Ты чего дерёшься, гад? -- Славка налетел на обидчика петушком, но тот опередил мальчишку и расквасил ему нос.
Помощь пришла неожиданно. Мужчина, стоявший тут же, схватил  хулигана за ухо:
       -- Ты что же, стервец, руки распускаешь, бьёшь маленьких? За что ударил девочку? Да ещё под дых.
       --Ни за что,  просто так.
       --Как тебя звать?
       --Роберт.
       -- Вот что, Роберт, я тебе скажу: драться просто так -- дело подлое, тем более бить маленьких и слабых, которые  не могут сдачи дать. Меня небось ты не тронешь, побоишься.
Мужчина, хромая,  опираясь на палку, вышел на улицу и закурил. Тут только Славка увидел, что у него вместо правой ноги деревянный протез, а на поношенной  гимнастерке  медаль и золотисто-жёлтая нашивка за тяжёлое  ранение.
         Потом бабушка, вытирая и смазывая разбитый нос, сказала внуку:
         --Больше не пойдёшь за хлебом без меня.
         --Нет пойду и драться  с такими,  как Робка, научусь.
         --Запомни: никогда не лезь в драку первым, не нападай сзади,  если заденут,  только тогда  дай сдачи.
         И выучился-таки  внук  не давать  себя в обиду, хотя и приходил домой  иногда с разбитым носом или синяком под глазом.
       
                --2--

         Полевой  передвижной санбат был   расположен  на опушке леса. Один за другим к нему подходили грузовики и мотоциклы  с ранеными, которых привозили из  полковых медпунктов. В большой операционной палатке  столы стояли рядами, за которыми работали хирурги. Врачи  чуть не валились с ног от усталости, прооперировав одного, они  сразу же  брались за второго, третьего, четвёртого... В первую очередь принимали тяжело раненных.
        Из палатки, в которой  лежали  после операции и перевязки,  выбежала врач-терапевт Суздальская  и, прижавшись к стволу березы, горько заплакала. Она была выдержанная женщина и умела скрывать свои чувства, но сегодня сорвалась.
        --Лариса Евгеньевна,  что с Вами? Вы из-за Серёжи расстроились?-- подбежала к ней медсестра.
         --Да, Марина, из-за него,-- всхлипывая, ответила врач.--Я с ним только что говорила. На фронт попал  после школы, ведь он совсем ещё  мальчик. Мечтал стать архитектором. Его привезли к нам с перебитыми осколками  ногами и оторванной левой рукой. Оперировал его Андрей Ярославич. Он очень переживал за этого паренька, однако   ноги пришлось ампутировать: гангрена.  Правую руку  удалось спасти. Хорошо, что, когда его ранило, санитар вовремя подоспел, перевязал, а то бы кровью изошёл. Сережа  просил не сообщать матери о его ранении: "Напишите, что пропал без вести".
Муж не спешит отправлять его пока  на долечивание  в госпиталь, посмотрим, как он будет чувствовать себя. Дорога-то  в тыл тяжёлая. Будь они прокляты эти изверги, которые затеяли войну, гореть им в аду вечно, сколько людей погубили, искалечили. Мать Серёжи родила его не для войны, а для жизни, растила, радовалась...
         --А может и прав, если  она  будет считать его  без вести пропавшим, всё-таки останется у неё хоть какая-то надежда. А он пусть попробует правой рукой писать,  рисовать. Не сейчас, конечно.  Подскажите ему.
         --Да, я ему говорила об этом, он и коляску может передвигать одной рукой, рисовать, чертить, даже институт окончить, подготовиться и сдать экстерном.
         --Не волнуйтесь, принести Вам брома с валерьянкой?
         --Да, надо успокоиться, у меня ещё  четверо тяжёлых больных. И письмо надо написать свекрови и  сыночку, ждут ведь.
Она достала из кармана карточку и показала  Марине:
         -- За полгода до войны  сфотографировали.
Медсестра внимательно   посмотрела  снимок, на котором  был изображён маленький мальчик, стоявший на стуле возле наряженной ёлки.
         --Лариса Евгеньевна,  а у  него глаза  не по-детски серьёзные и смотрит как-то вдаль, будто видит свою будущую жизнь...
         Врач успокоилась и вернулась в палатку. Один из раненых тихим голосом попросил её:
         --Доктор, голубушка, спойте нам.
         Лариса Евгеньевна пела раненым  ежедневно. 

                --3--

         В Москву всё-таки  приехали,   и в  сентябре Славка пошёл в первый класс. Музыкальную школу обещали открыть через год, и мальчик   был вынужден заниматься самостоятельно;  ежедневно, как мог, выполнял упражнения, которые показал ему перед отъездом  сибирский учитель.
        В Москве жилось и холодно, и голодно.  Часы, золотые колечки, хорошую одежду  люди  меняли  на продукты у сельских жителей.  Хорошо шли на обмен спички, швейные машинки и мясорубки. Знакомая Екатерины Михайловны  отдала отрез панбархата  за котелок картошки и   пять морковок, чем  осталась очень довольна.  Некоторые предприимчивые  состоятельные люди скупали почти за бесценок картины, антиквариат, дорогие книги, хрусталь. Но даже на эти небольшие  деньги можно было купить на рынке картошку и  хлеб. За собрание сочинений Пушкина одному старику  дали кусочек сала, у него внук болел воспалением лёгких. Младших детей в школах подкармливали понемногу. Бесплатно выдавали тетради и карандаши. Портфеля не было, и бабушка сшила  внуку  матерчатую сумку с карманчиком для чернильницы.
        И ещё  Москва жила  неспокойно. Появилось много детей, потерявших родителей. Оборванные  и голодные беспризорники  бродили по городу в поисках какой-нибудь еды.  Сотрудники детских комнат милиции   буквально ловили их и определяли в детдома.
         А дни текли, почти однообразно, утром мальчик шёл в обычную школу, после обеда -- во вновь открывшуюся музыкальную. Преподавательница  всегда хвалила его:  Ярослав учился легко и с удовольствием,  он очень любил эти уроки.
       Живя в эвакуации,  мальчишка  тосковал по Москве, а теперь порой скучал по своим  сибирским друзьям. Ему даже сон приснился однажды, будто они с Юрой и Галей реку  переплывают.   Большую радость  доставляли, хотя и редко,  весточки из Сибири, бабушка переписывалась  с Кристиной Ивановной и квартирной хозяйкой, а Славка -- с Галей и Юрой.
        В Москве появились у него новые друзья. В их подъезде жили ещё  два мальчика -- его ровесники. У Пашки мать работала уборщицей в школе.  Он очень нравился  Славке,  добрый и приветливый, маме помогал полы в классах мыть. У него был ещё младший брат, родившийся перед самой войной. Второй дружок -- Мишка отличался весёлым нравом,  он всегда придумывал  какие-нибудь игры и забавы.  Их отцы  были тоже  на фронте. Из соседнего подъезда приходили к ним непоседливый  Антон и Венька -- скромный, застенчивый, тоже ученик музыкальной школы. Московские дети отличались от сибирских, они вечно недоедали,  не были  такими  жизнерадостными, серьёзничали. Но  дети есть дети, любили поиграть в футбол, гоняя по двору вместо мяча консервную банку. Затевали и другие игры.

                Первые концерты

                -- 1--
 
         Сорок пятый год. Треугольники и открытки от родителей приходят уже из Польши,  Германии, конец войне скоро. И вот -- долгожданное! Юрий Левитан читает приказ Верховного Главнокомандующего.   Люди, затаив дыхание, слушают: 
    "...В ознаменование полной победы над Германией сегодня, 9-го Мая в День Победы, в 22 часа столица  нашей Родины  Москва салютует доблестным войскам Красной Армии, кораблям и частям Военно-Морского флота, одержавшим эту блестящую победу,  ТРИДЦАТЬЮ  АРТИЛЛЕРИЙСКИМИ ЗАЛПАМИ ИЗ  ТЫСЯЧИ ОРУДИЙ.
         Вечная слава  героям, павшим в боях за свободу и независимость нашей Родины!
         Да здравствует победоносная Красная Армия и Военно-Морской Флот!"
 Во всей огромной стране не было,  наверное,  ни  одного города, посёлка, деревни, где бы  в эту минуту  не прокатилось  "УРА!"
         На Красную Площадь не пробиться, и Славка с бабушкой и соседскими мальчишками пошли по оживлённым улицам домой. Вряд ли кто-то мог уснуть в эту ночь...

         Вернулись поздней  осенью в Москву  родители, сначала Лариса Евгеньевна, а через месяц -- Андрей Ярославич. Не могли налюбоваться на сына, который почти дорос  до маминого плеча, худенький вот только.  Радовались его успехам в музыкальной школе.
        Но служба для них, военврачей, пока  ещё не окончилась. И до сих пор волновала Суздальских  судьба Серёжи. Разыскав юношу  в одном из московских госпиталей, Лариса  Евгеньевна навестила его. Он очень обрадовался её приходу:
       --Я не думал даже, что увижу Вас ещё  когда-нибудь, но часто вспоминал,  как Вы со мной говорили тогда в санбате. И как Вы пели нам.
       --Если хочешь, я тебе и сейчас спою.
       --Конечно хочу.
Когда Лариса Евгеньевна  прощалась,  раненые, которые лежали в этой палате, благодарили врача и просили ещё навестить их. Она обещала  и в ближайшее воскресенье приехала. И  не одна, а с ребятами -- Славой и Веней. Юные музыканты  очень старались и доставили большую радость раненым.
Лариса Евгеньевна  в одно из следующих посещений старалась убедить Серёжу, что  напрасно он скрывает своё очень тяжёлое ранение от мамы. Съездили они и к матери Серёжи в Подмосковье, очень деликатно и осторожно  поведали о том, что случилось с её сыном. Ирине Леонидовне всё-таки  сделалось худо, она потеряла сознание, но Лариса Евгеньевна, предвидя это, взяла с собой тонометр, необходимые лекарства, шприцы и  быстро привела её в чувство:
      --  Где, в каком он госпитале? Я сейчас же поеду к нему.   Уж и не надеялась дождаться весточки, только Бога молила: лишь бы живым остался.
        --Мы поедем с Вами,-- предложил Андрей Ярославич.
По просьбе Суздальских об Ирине Леонидовне позаботились в госпитале, раскладушку поставили в коридоре, но мать не отходила от койки сына, просидела рядом всю ночь.
        Через несколько дней она позвонила Ларисе  Евгеньевне и Андрею  Ярославичу:
        --Не знаю, как мне Вас благодарить за всё, что Вы сделали  для меня  и Серёжи, Вы вернули нас к жизни.  Я -- художник-декоратор, но решила уйти с этой работы,  буду служить нянечкой в его госпитале,  в хирургическом отделении, им  санитарки нужны. Пока не знаю, куда его  потом определят, но я буду рядом. Пошли Вам  Господь здоровья и всего хорошего.
       --Спасибо и Вам на добром слове. Но благодарить нас не нужно, это наш врачебный долг. Теперь надо  позаботиться о протезах. Позднее созвонимся. До встречи, Ирина Леонидовна.

        ...Город стал оживать, возвращаться к мирной жизни. Восстанавливали дома, ремонтировали дороги и трамвайные пути.  Милиция упорно   искореняла возросшую за годы войны преступность. Наступил ещё один радостный праздник -- день рождения родного города. Москве исполнилось  800 лет.  Иллюминация, салют, гуляния, концерты, много музыки и пения. Можно было купить свободно что-нибудь вкусное. Народ веселился.
         А в конце года  отменили карточную систему. Наголодались люди за  шесть лет, пообносились.  Швейные фабрики  в войну шили гимнастёрки,  шинели, бушлаты, плащ-палатки   и всё остальное, что нужно для армии. Ткани тоже негде было купить. Соседка Суздальских Надя для своих  подросших дочерей  пошила в прошлом году  кофточки и юбки из старых сохранившихся  занавесок и скатертей. А теперь можно покупать вволю хлебушек, ткани,  обувь,  мыло.  Стали Суздальские  обзаводиться  и мебелью, в основном самодельной.  Купили по случаю с рук пианино. Иногда, как раньше,  Андрей Ярославич играл  в свободное время. 

    А  музыка жила среди людей и помогала им. Однажды  Славку, шедшего домой из музыкальной школы,  остановили сидевшие  возле подъезда на расколотых кирпичах (скамейки сожгли военными  зимами в "буржуйках"), накрытых старенькими половиками, пожилые женщины:
        --Славочка, сыграл бы ты нам что-нибудь.
        --Да я ещё мало чего умею.
        --А нам симфоний не надо, песенку бы душевную -- "Огонёк" или "Синий платочек", а мы подпоём.
Подошли игравшие во дворе ребята.
         --Ладно, попробую.
  И сыграл несколько песен. Сыграл хорошо. А потом и сам ещё спел.   Ему не аплодировали, соседи просто сердечно  благодарили мальчика,  некоторые  вытирали слёзы. Он  играл и пел  ещё несколько раз  во дворе и в госпиталях. Выступления  прекратились с  отъездом в пионерлагерь, где, неожиданно для себя, стал горнистом и даже с удовольствием иногда барабанил. Баянист выбрал из всех отрядов    мальчиков и девочек, умеющих петь,  и организовал хор.   Запевалами  были девочка из второго отряда и Славка. Лето пролетело быстро.

                -- 2 --

            Один раз, возвращаясь из музыкальной школы, Славка остановился  с ребятами, которые толклись в подворотне. И тут вдруг  прибежал  Лёнька, живший в соседнем доме.
          --Пацаны, -- закричал он. --Арбатская шпана наших бьёт  на Смоленской!
 Мальчишки сорвались с места и помчались на выручку.
          -- А ты куда? -- схватив Славку за руку, крикнул  Пашка.
          -- Куда и вы.
          -- Хочешь скрипку сломать?  Иди домой, без тебя управимся.
 Славка остановился, а ведь и вправду в большой драке могут  повредить инструмент.    Он подбежал к  соседке, сидевшей  у подъезда:
          --Мария Игнатьевна, подержите, пожалуйста, скрипку, я скоро вернусь.
И бросился догонять  своих товарищей. Когда пришёл, родители были уже дома. Он хотел тихонько прошмыгнуть в ванную, но отец задержал его:
          --Это кто же тебя так разукрасил ?
          --А чё они полезли,-- еле шевеля разбитыми губами, ответил сын.   
          --Кто они?
          --Да так, шпана с соседней улицы.
         --Так вы, значит, улица  на улицу пошли дракой? 
           --Ага. Извини папа, но я не мог отстать от наших  ребят.
           --Это по-мужски -- поддержать своих. Но навсегда запомни, что я тебе сейчас скажу.  Ты музыкант и должен беречь руки, они, если можно так  выразиться, -- твой рабочий инструмент, который будет  кормить тебя  всю жизнь. Ясно?
       --   Ясно. Папа, а у меня руки крепкие, ты же знаешь, что  я по  утрам делаю зарядку, отжимаюсь. Но драться больше не буду.  Только, если по-другому нельзя.
       --В исключительных случаях,  пожалуй.

  ...   Отец Паши вернулся с фронта инвалидом, пенсия у него была небольшая, и  мальчик, чтобы помочь родителям, после семилетки пошёл работать, взяли его учеником слесаря. У Миши отец погиб при взятии  Будапешта. И парнишка тоже засобирался вместе с дружком  на завод. Но мама его не пустила.
          -- Я же хочу, чтобы тебе легче было, ты ведь и так много работаешь,-- возражал сын. -- наши ребята и девчонки  после семилетки пошли в ФЗО, некоторые -- на производство. Пашка уже отнёс документы в вечернюю школу.  Вообще-то он к учёбе способный, но, если понадобится,  мы ему  помогать будем.
Анна Степановна работала  в издательстве, дополнительно  брала на дом  ещё тексты  разных статей, которые вечерами  допоздна  правила и редактировала.
          --Миша, тебе легко  даются математика и физика,  окончишь  десять классов, пойдёшь учиться дальше. Вот это и будет   мне  большой помощью,-- подвела итог  разговору  Анна Степановна. И Мишка стал засиживаться за учебниками, в его дневнике были одни пятёрки. У Ярослава  тоже оставалось мало времени для забав и шалостей. Учился он хорошо и  готовился поступать в музыкальное училище. Однако по воскресеньям   уроками не занимался,  он ездил на водную станцию или  в бассейн плавать и учиться прыгать с трамплина. Но выкраивали  время  ребята  на походы в кино и даже в театр.  Везде успевали,  а Слава старался попасть ещё и на концерты в Большой  зал консерватории.
          Молодёжь любила по вечерам танцевать во дворе, и наши друзья,  уже десятиклассники, не отставали от других.  По сравнению с остальными их двор привлекал внимание тем, что танцевали здесь не под патефон или радиолу, а под "живую" музыку. Кое-кто приходил просто послушать, как Слава с Веней играли "Маленький цветок",  "Чардаш", "Вишнёвый сад"...   
               

                Годы студенческие 

               

         Ярослав  спешит  на вокзал встречать Юру. Волнуется -- столько лет не виделись.   В прошлом году они обменялись фотокарточками, но, всё-таки,  узнают ли друг друга?      
        Подошёл поезд, Юра первым  выскочил из тамбура вслед за проводницей и сразу очутился в объятиях Славы.
        -- Ну покажись, какой ты стал.
        -- А ты?  Вон какой вымахал!
Коренастый сибирячок-крепышок Юра был на полголовы ниже   Славы.
         Екатерина Михайловна, уже сильно постаревшая,  очень обрадовалась  гостю,  всё расспрашивала, как да  что. Она накрыла праздничный стол, но до угощения друзья почти не дотрагивались,  говорили  и не могли наговориться.

      И вот они уже студенты. Миша окончил школу с золотой медалью и был зачислен в университет на физический факультет  без экзаменов. Поступил в МИСИ Паша, на вечернее отделение. Антон -- в институт физкультуры. Славе с Юрой и Вениамину пришлось изрядно поволноваться, но  они  успешно преодолели все испытания и были приняты.  Ярославу было предложено пройти обучение ещё и  по классу вокала.  Суздальские не отпустили Юру в общежитие, оставили у себя. И теперь, придя домой после занятий, Слава играл на скрипке, а Юра подыгрывал  ему на  пианино. С этой поры их совместное музицирование  вошло в привычку. И, как в детстве, они  опять были всегда вместе.

         Ушла из жизни Екатерина Михайловна. Слава понимал, что это неизбежно, но душа его не могла принять такое горе:  как это так, что не
будет больше бабушки, с ней он никогда не разлучался, которая была для него не только родным человеком, но  и настоящим другом.  Несколько дней лежал на диване, уткнувшись в подушку, и ни с кем не разговаривал. Не брал в руки скрипку.
         В это время  настали каникулы, и Юра предложил   Славе съездить на два месяца  к нему домой, в Сибирь. Родители не возражали, надеясь, что перемена обстановки  благотворно подействует  на сына.
         Конечно,    никто  не мог узнать в почти  двухметровом парне   пятилетнего  пацанёнка, звонко распевавшего когда-то  над рекой свои песни.
 Сразу по приезде побежали  на речку. Слава бродил вдоль берега, собирал разноцветные камешки, которые в воде  имели яркую окраску, а высохнув на ладони,  как бы покрывались сероватым блёклым налетом. Суздальские всей семьёй ездили  несколько лет назад в Феодосию. И там он собирал точно такие же камушки. Тысячи  километров отделяют Крымские горы от Алтайских, а камни одинаковые. " Не такая уж большая наша Земля",-- подумалось ему.
На другой день  отнёс цветы на могилы Грибановских. Потом они  решили навестить  сестричек  Валю и Галю. Оказалось, что старшая недавно вышла замуж и жила отдельно. Дома была одна Галя. Взглянув на девушку, Ярослав, как будто впервые, увидел её огромные серые лучистые глаза и, смутившись, не мог   слова вымолвить. Зато Юра с Галей пустились в оживлённый разговор, перебивая друг друга, вспоминали детские годы.  Галя училась в горном техникуме и тоже была на каникулах. Время пролетало незаметно. Ребята помогали   в огороде, ходили в лес, вечером бегали на танцы.

      ...  И опять потянулись дни, с утра до вечера заполненные музыкой.
 Слава, как и прежде, писал письма Гале, но теперь стал ещё и звонить. У девушки не было телефона, и он заказывал разговоры  с уведомлением на переговорном пункте.
         Приближалось лето, которое Юра ждал с нетерпением.  На каникулы отправится  один, так как у Славы  спланировалась другая поездка.  Однажды он  спросил  отца, почему у них такая фамилия.   
         -- Она, вероятно, происходит от названия города,-- ответил Андрей Ярославич. -- Я встречал такие: Суздалёвы, Суздальцевы,  даже Суздальницкие.    Этот город  ещё  с давних времен славился десятками церквей, храмов, монастырями, которые возводились большими мастерами.   Существует такая легенда, будто  местные  плотники  однажды отправились на заработки в Москву.  Когда подряжались на работу, их спросили, кто такие, откуда прибыли. Они ответили: "Суздальские мы". Вот с тех пор и появилась, наверное,  в Москве  такая фамилия.
          --Я читал, что Суздаль  старше Москвы. Там родился  князь Дмитрий Пожарский. Папа, давай съездим туда, а заодно -- и в Ростов, колокольные звоны послушаем.   Церковь Покрова на  реке Нерли посмотреть хочется и Троице-Сергиеву  лавру.
          -- Не возражаю. Может и мама захочет поехать  с нами. Фотоаппарат надо купить сейчас сразу.
      
                Свадьба

                -- 1--

           Сегодня в семье праздник  --  ребята получили  дипломы о высшем образовании, да и не ребята они уже, а взрослые, профессиональные музыканты, артисты. Юра будет работать концертмейстером, остаётся в Москве, получил разрешение на постоянную прописку, обещали ему и комнату в коммунальной квартире. А Славу пригласили в оркестр. Родители подарили сыну скрипку,
 изготовленную  хорошим  мастером. Он был восхищён:
         --Спасибо!  Но она же очень дорогая.
         --Об этом  мы подумали ещё пять лет назад.  И откладывали деньги.
         --Значит покупка дачи  переносится на потом. Но  я заработаю на это.

          Началась для них другая жизнь: репетиции, концерты, гастроли. Виделись друзья теперь редко. Слава с Юрой никогда вместе не выступали, и  сожалели  об этом. Но однажды коллектив Суздальского  ушёл всем составом в отпуск, и Ремезов составил свой график так, что они  могли поработать вдвоём. Он взял на себя  переговоры, договоры, согласования и прочие хлопоты. А Славе посоветовал  отдохнуть. Тот обрадовался: можно несколько дней   поездить  на водный стадион, давно уже  научился  плавать  разными стилями, прыгать с вышки, и у него это отлично   получалось.
        Отправились в Сибирь на три недели. Сначала в свой городок. Зал Дома культуры  был полон, ведущий представил артистов зрителям, сказав о том, что они начинали учиться в местной музыкальной школе. Им долго аплодировали. Ярослав пел романсы, современные композиции,  русские народные песни,  Юра ему аккомпанировал, потом ещё сыграли два произведения   Чайковского и Рахманинова -- для  фортепиано со скрипкой. Погостив  два дня у родителей Юры,  отработали   несколько концертов  в  трех соседних городах. И везде был успех.
          Настал день отъезда в Москву. Среди провожающих была и Галя. Ярослав всё никак не решался сказать, что не хочет с ней расставаться.  И только когда подошёл поезд, он, поборов  смущение,  выпалил:
           --Галя, выходи за меня замуж. Ты согласна?
           --Согласна,-- прошептала девушка и покраснела, застеснявшись. Она тоже полюбила Ярослава, но  даже и не мечтала выйти за него: кто она, простая девчонка, и кто он -- москвич, талантливый артист, высокий, симпатичный.

          Сидя в вагоне, Ярослав ругал себя за нерешительность,  за то, что не сказал  Гале о своих чувствах раньше, ведь он мог увезти   её с собой  сейчас. Вернуться   тоже не может, отпуск кончается.

                --  2 --

           --Мама, папа, я решил жениться, если вы не возражаете.
          --Не возражаем, ты уже взрослый, самостоятельный. И  кто же твоя  избранница?  Мы её знаем?
          --И знаете, и не знаете.  Вы с ней не встречались, а вот бабушка  была с ней знакома.
          -- Кто же она?
 Ярослав вышел в свою комнату и принёс фотографию:
           --Это Галя.  Подружился с ней более двадцати лет назад, в эвакуации, я же вам  рассказывал  много раз.  Переписывался с ней всё это время.
          -- Про твою переписку мы знаем,--  сказал Андрей Ярославич.
           --Славная девушка,-- откликнулась  Лариса Евгеньевна, рассматривая фотоснимок,-- глаза такие хорошие. Что ж, отец, будем готовиться к свадьбе.
           --А куда ж мы денемся.

           На свадьбу  ожидается много гостей: музыканты из  оркестра Ярослава, его одноклассники, однокурсники, дворовые друзья. Пришлось  заказывать зал с  официантами.
         --  И всё?-- спросил удивленно администратор.-- А тамаду, оркестр, фотографа не хотите пригласить?
         --Благодарим Вас, но большинство наших гостей и  жених -- профессиональные музыканты, сами хотят играть. И фотограф  есть.
         --А-а, да-да-да, что-то такое слышал: первая скрипка женится.  Желаю хорошо повеселиться и счастья молодым!
         --Спасибо.
          Со стороны Гали всех гостей-то сестра Валя с дочкой. Мама не смогла приехать, здоровьем плоха стала. Далеко всё-таки.  И подружки только телеграммы прислали.
          Конечно же, свидетели молодых -- Юра и Валя. Выпивали, кричали "горько", как обычно на свадьбах. Кто-то из гостей готов был пуститься в пляс.  Оркестранты  стали  играть  "Вальс-фантазию" Глинки. Слава с Галей  и все остальные закружились в танце. В соседнем зале ресторана стали прислушиваться, оживились.
          --Юра, давай эпиталаму !
Друг подошёл к пианино. Зазвучал  лирический баритон  Ярослава:
             Пою тебе, бог Гименей --
             Ты, кто соединяешь  невесту с женихом,
              Ты любовь благославляешь,
              Ты любовь благославляешь.
               Пою тебе, бог новобрачных --
               Бог Гименей, бог Гименей.
Аплодировали не только свои гости, но и посетители из  соседнего зала.  Оттуда кто-то закричал:
            --Елецкого!  Просим!      
            --Пожалуйста! Это для Гали,-- откликнулся  Ярослав.
 И запел эту знаменитую арию:
            Я Вас  люблю, люблю безмерно,
            Без Вас не мыслю дня прожить.
            Я подвиг  силы беспримерной
            Готов сейчас для Вас свершить...
  Пели, танцевали, разъехались под утро.
               
          Через несколько дней Галя, разбирая свои вещи, достала из чемодана объёмистую сумку:
          --Смотри, Славочка, что я привезла.
Она достала большущую пачку писем, первые были датированы ещё сорок четвёртым годом.
          --Это твои, все до единого.
          --А ты открой верхний ящик моего письменного стола.
 Там тоже лежали письма: от неё и от Юры.         
         -- Видно судьба нам подсказала хранить эти письма. Положи   мои  рядом с твоими.  Ведь мы будем всегда вместе, Галчонок  дорогой?
         -- Только так, мой хороший, без тебя для меня жизни нет и никогда не будет. 

         Галя волновалась, где же она, горный техник, будет в Москве работать. Напрасно беспокоилась: её охотно взяли в "Метрострой".
        И родителям  Ярослава невестка пришлась по душе: скромная, почтительная к старшим,  не избалованная, трудолюбивая.


                Мастерство

                -- 1 --
 
         Ярослав был счастлив: с ним всегда его музыка, рядом любимая Галя.
Играл он прекрасно и уже поговаривали о сольных концертах. И, как очень  часто бывает, следом за большим талантом  ползёт людская  зависть и злоба, ею порождаемая, появляются недоброжелатели.  Ремезов вскоре убедился в этом.
        --Юра, привет,  я  слышал, Славке заслуженного вроде должны дать,-- остановил его знакомый  Виктор из  "Росконцерта".
        --Если так, то я очень рад этому.
        --А ты-то чего доволен, тебя ведь не выдвигают.  Хотя ты прекрасный пианист, у певцов нарасхват, все любят с тобой работать.
        --Ничего,  подожду, когда придёт мой черёд. Но могу обойтись и без этого.  Мы со Славиком друзья с детства, поэтому и радуюсь  за него.  Звание он получает по праву. Ярослав одарён от природы, понимаешь? Слух, музыкальное чутьё у него  просто необыкновенные, природная постановка голоса. Ты ведь слышал, как он поёт! Ярослав самородок. К тому же большой   труженик. Ещё в школе учились, в первом классе, я помню, как он  подолгу   пиликал на скрипочке, а я в это время в футбол играл. Слава  и сейчас ежедневно упражняется.  Конечно, я  любил музыку, слух у меня отличный, и сам попросился в музыкальную школу. Но думал, что сразу стану разучивать "Лунную сонату",  а тут гаммы, упражнения, нотная грамота, сольфеджио. Скукота. Ленился, пока отец ремешком не  пригрозил. Да и словесно он  объяснил весьма доходчиво. Стал  я заниматься серьёзно. Пришлось изрядно потрудиться. Нелегко было, но старался.
 Да и вообще любую работу надо делать   на высшем уровне. Только тогда  можно стать таким мастером, как Ярослав. Ну бывай здоров.
 
        Юра испытывал неприятное чувство от разговора с Виктором. Он поспешил домой. Подходя к троллейбусной остановке, увидел, как впереди быстро  идущая девушка  упала. Он бросился к ней:
        --Что с Вами?  Вам помочь?
        --Каблук сломался. Спешила на троллейбус. Помогите сесть, если не трудно.
Юрий усадил её на скамейку, осмотрел туфлю, у которой каблук чуть совсем не отвалился.
         --Вы далеко живёте?
         --Третья остановка отсюда.
         -- Встать можете?
Девушка попыталась подняться, но не смогла из-за острой боли в суставе.
         --Видно ногу подвернула. Вот досада.
         --Надо к врачу,-- решил Юра,-- сейчас попробую такси поймать.
Ждать пришлось недолго, через несколько минут притормозила свободная машина. Усадив девушку, сказал водителю:
         -- В ближайший травмпункт.
Там сделали рентгеновский снимок и оказали первую помощь.
         --Перелома нет, связки целы, но растяжение второй степени. Холодный компресс и покой. Мы отправим Вас  на машине медпомощи,-- заключил хирург.
Взяв девушку на руки, Юра донёс  до машины. Потом, когда подъехали к дому, он, держа её на руках, поднялся пешком на четвёртый этаж. На звонок   дверь никто не открыл.
          --Вот возьмите,--  девушка достала из сумочки ключи.
Войдя в квартиру, усадив её на диване, спросил, чем ещё может  помочь.
          --Спасибо огромное, Вы и так  сделали для меня очень много.
          --Не стоит благодарности.
          - Вы, небось, устали? Тяжело ведь было меня нести.
          --Нисколько, наоборот даже приятно.
          --Разве? Да, у Вас  сильные руки. Вы, вероятно, спортивной гимнастикой занимаетесь?
          --К сожалению, нет. Просто в нашем роду все мужчины довольно крепкие. Отец  с юности до пенсии в  угольной шахте  работал забойщиком. А там нелегко.
          --Не похоже, чтобы Ваши  ладони тоже держали шахтёрский инструмент.
          --Это так. Я Вас, наверное, разочарую. Не тяжёлоатлет, не строитель, не военный, просто музыкант. Я играю на фортепиано.
          --А я просто преподаватель математики.
         -- Так что ещё  для Вас сделать?
          --Мне  неудобно затруднять Вас, но  можете поставить  чайник на плиту. Кстати, как Ваше имя?
          --Юрий.
          --А меня зовут Римма.
 Они разговорились, рассказали друг другу о своей работе.  Юра неохотно  покидал эту уютную комнату и  милую девушку, когда вернулась домой  мать Риммы. Прощаясь, он испросил разрешения  звонить ей.  Не утерпел и позвонил на второй день, потом через день ещё и ещё.  Стали встречаться. Несколько раз она была на его концертах.
          Через полгода  встречи и прогулки окончились свадьбой,  покупкой кооперативной квартиры и всякими домашними хлопотами. На новоселье  Суздальские подарили  Юре  кабинетный рояль.

                -- 2 --

          День выдался нелёгкий.  Работали над новой программой, материал был довольно сложный. Утомились все, даже сам дирижёр устал до изнеможения. Ярослав решил идти домой пешком. И тут  у дверей к нему подошла  красивая женщина с букетом  роз. Она протянула Ярославу  цветы:
           --Это Вам.
           --Спасибо, но отдайте лучше дирижёру, так обычно делается.
           --Но мне очень нравится Ваша игра, именно Ваша. Я тоже мечтаю о карьере скрипачки, но не знаю, получится ли.
           --А что говорит Ваш преподаватель?
           --Я  бы хотела, чтобы Вы меня послушали.
           --Каким образом?
           --Если располагаете временем, то можно пойти ко мне.
           --Что ж, пойдёмте.
Пройдя два квартала, они  свернули во двор большого дома. В квартире она пригласила его присесть к столу, на который поставила вазу с фруктами.
            --Вы после работы, наверное,   есть  хотите? -- улыбнулась гостю.-- Я сделаю бутерброды с сыром и колбасой. Может рюмочку водки выпьете?
 Она достала  из серванта бутылку "Столичной".
            --Благодарю Вас, но водку я не пью.
            --А что же  пьёте?
            --Крымские мускаты, сухие грузинские, токайское. Но изредка и понемногу.
            --К сожалению, таких не держим. Тогда к бутербродам я подам чай.
            --Не откажусь.
За чаем  говорили о каких-то пустяках.
            --Спасибо за угощение. Может быть сыграете?
В это время Ярослав услышал, что кто-то отворяет входную дверь.
Женщина растерялась, но проговорила:
            --Пришёл муж. Пусть Вас это не смущает.
Вошедший мужчина удивлённо оглядел стол:
            --Что ж  ты, Эля, гостя чайком  потчуешь? Водочки налила бы.
            --Он не пьёт.
            --Сейчас водку  принимают  все, за редким исключением.
            --Я -- вот как раз редкое исключение,-- отозвался Ярослав,-- увлекаюсь спортом.
            --Да? Каким именно?
            --Водным. Плавание, прыжки.
            --И я спортсмен, тоже прыгаю, только наоборот  -- в высоту.   Вы за
какую команду выступаете? 
            --Сам по себе, у меня другая работа.
            --А я -- за "Динамо".  Так что мы, выходит, коллеги. Давай на "ты", как тебя зовут?
            --Ярославом,-- ответил  гость и  крепко пожал протянутую руку.
            --А меня Петром.  Слыхал вчера, как наша сборная продула   с позорным счётом?
            --Слышал. Одно расстройство.
            --А ты как тут оказался? У тебя ко мне дело?
            --Меня пригласила твоя супруга, чтобы я оценил её игру на скрипке. Давайте не терять время, я готов послушать.
            --Её игру?-- изумился Пётр.
Эльвира протянула руку к скрипке Ярослава. Но тот не позволил даже прикоснуться к футляру:
            -- Извините. На этой скрипке играю только я.  Возьмите свою.
            --Знаете что, Ярослав,  давайте в другой раз. Мне что-то расхотелось.
            --Тогда  я пошёл, меня дома ждут.
            Когда за Суздальским закрылась дверь, Пётр  повернулся к Эльвире:
            --Что это значит? Борька попросил меня  набить морду мужику, с которым  бы ты  занималась любовью.
            --Не вышло, Петька. Он не ходок.
            --А зачем его бить?  Славный парень, не слабак. Такой сам кому хошь наваляет по морде.
            --Он артист, скрипач. И если разукрасить ему физиономию, то дирижёр не допустит его не только к концерту, но даже к репетициям. И вместо него  первой скрипкой, возможно, будет Борька. Или кто-нибудь другой. Понял?
            --А что без драки  Борьке нельзя быть первым?
            --Нет, Борису  далеко до  Ярослава, таланту не хватает. Дирижёр очень высоко ценит Суздальского.
            --Ну  и стерва ты. А Боречка-то, каков  жук. Ещё в школе был ябедником и наушником, а теперь  завистником сделался и подлецом. Хорошего парня подсиживать взялся. А я-то думал,  он человеком стал. Музучилище окончил, говорил, что не хуже Ойстраха и Когана будет. Станет или нет великим артистом, это ещё вилами на воде писано, а сволочью уже стал.  В такие подлые дела не путайте меня больше. И катись отсюда, смотреть на тебя противно.
            --Может я останусь? А то поздно.
            --Нет, проваливай! Тоже мне "скрипачка", придумала ж такое! А в поздний час тебе не впервой  шляться.
               
                -- 2 --

          У Гали с Ярославом рос сын Юрий. Это имя стало распространённым после полёта  Гагарина, и близкий друг тоже Юра. Мальчика баловали все, особенно дед с бабушкой, надышаться на него не могли. Но Ярослав был строг, следовал заветам покойной Екатерины Михайловны, не хотел, чтобы его сынок вырос тепличным созданием. Единственно, чему он потакал, было пение, без которого мальчик не  засыпал, особенно  когда пели  вполголоса  вдвоём отец и  бабушка Лариса Евгеньевна.  Так и рос  в любви, заботе и радости. Но, к удивлению семьи, не захотел учиться в музыкальной школе, хотя музыку очень любил, рос с ней.
           --Играть меня вы сами  научите, а я, когда окончу школу, буду поступать в  медицинский, -- заявил он своим домашним.-- Хочу, как  дедушка.
Мальчик  был очень привязан к Андрею Ярославичу, бегал за ним хвостиком. Когда весной выезжали на дачу, для них, заядлых грибников, непременными  были  прогулки в лес. Дед  прожил жизнь, наполненную разными событиями,   трудами врача-хирурга, бывшего фронтовика, прошедшего войну до Берлина, а потом ещё и повоевавшего в Маньчжурии, он о  многом мог рассказать внуку, который слушал Андрея  Ярославича, затаив дыхание. Любили читать вместе книги, играть в шашки и в морской бой. Учил дед  внука и музыке.


                У друга беда

                --1--

             Спокойно  текла  жизнь этой семьи, молодые работали, пожилые  занимались внуком и домашними делами. Когда Ярослав был дома,  музицировали, к большой радости Юрашки. В один из таких вечеров, когда Ярослав  хотел поиграть  для своей семьи, позвонил  Вениамин :
          --Слава, привет. Мне надо с тобой  посоветоваться, срочно поговорить.
          --Что случилось, Веня?
          -- Патовая ситуация. Выхода не нахожу.
          --Приезжай хоть сейчас, жду.
Друг  выглядел скверно, обычно хорошо одетый  и элегантный  сейчас  имел неряшливый вид.
          --Проходи  в комнату.
          --Давай лучше в кухню, если там никого нет.
          --Ну так что стряслось у тебя?
          --Приехал я с гастролей раньше, чем  планировалось,  наш клавишник  попал в больницу с аппендицитом, через неделю после операции мы его привезли в Москву. Домой я добрался около двух  ночи. В прихожке лампу не включал, чтобы не беспокоить семью, но не нашёл своих тапочек. Пришлось зажечь свет,  я разделся  и заглянул в спальню.  И увидел  рядом с женой на моей кровати  Тольку -- солиста из ансамбля,  того самого, ты его знаешь.
Свет в передней разбудил их. Толян говорит мне:
           --Прости, Венька.  Я -- мерзавец. Можешь набить мне морду. Разреши одеться.
           --Нужна мне твоя  морда!-- ответил ему.-- Можешь до утра здесь находиться. Я в эту постель никогда не лягу.  А ты, дорогуша, принеси мне в гостиную на тахту чистую простыню, подушку и плед.
 Пошёл в ванную. Ты знаешь, я не боюсь холодной воды, в Крещение в прорубь ныряю, а тут меня трясло от озноба даже под тёплой. Растёрся, надел махровый халат и никак не мог согреться. Достал из бара  непочатую бутылку коньяка и прямо из горлышка выпил половину, уснул быстро. Разбудил меня днём  сын:
           --Пап, ты чего здесь спишь?
           --Не хотел вас беспокоить поздно ночью.
           --А меня  дома не было, мы  с ребятами на два дня  к товарищу на  дачу ездили. А чего чемоданы в прихожке стоят?
           -- Не стал ночью разбирать. Посмотри там,  я тебе привёз   шахматы,  вырезанные из моржовой кости  и песцовую шапку.    
Жена куда-то ушла, но обед был готов,  мы с Димкой  поели, поговорили. И я опять свалился на тахту. Но не лежалось, хотелось уйти из дома куда глаза глядят.  И сегодня  домой  не пойду, лучше на вокзале переночую.
           --Ну так уж на вокзале. Оставайся у нас.
           --Да нет, у вас ведь семья. И к родителям не могу, сам понимаешь.
           --Есть другой вариант. У Юры  квартира будет некоторое время свободная.  Сейчас ему позвоню. Алло, Юрась, добрый вечер! Как  твои  Римма с дочками доехали?
           --Нормально, сегодня уже из Анапы звонили, устроились хорошо. А я завтра улетаю  с двумя певцами  в Хабаровск.
           --Юр, тут  такое дело.  Веня  не может какое-то время находиться  дома. У нас  не хочет, ему  одному  надо побыть. Ты  приютишь его?
           --О чём речь, конечно пусть поживёт. Римма приедет в конце августа, а я -- ещё позднее. Жду сейчас, утром меня здесь уже не будет.
Ярослав сказал Гале, что  отвезёт  Вениамина к Ремезову, и сам не знает, когда вернётся.

           --Юра, у тебя есть что-нибудь выпить? -- спросил Веня хозяина, когда они расположились у него в большой комнате.
           --Есть. Ты чего хочешь?
           --Всё равно, лишь бы забыться.
           --Давайте к столу, Слава, ты за рулём, пить не будешь, а я Веню поддержу.
           --Юра, ты человек деликатный, расспрашивать не станешь, сам  расскажу. Плохи мои семейные дела. В одночасье всё рухнуло. Наставила мне Лилька рога. Это после стольких лет брака вот так плюнуть в душу. И сын  большой уже, как ему про такое узнать. А может это не впервые.
           -- А может впервые. Ты  не напрягай нервы.
           --Всё ведь нормально было. Она хорошая хозяйка, квартиру содержит в чистоте, умеет вкусно приготовить, ребёнок всегда в порядке. Я не жалел денег, покупал ей  самую лучшую и дорогую  одежду, украшения. В прошлый раз  на гастролях  я заработал  много. Позвал её в художественный салон, надеялся купить хорошую картину. А она говорит: " А денег нет".  "Как нет? Куда же они делись?"  "Я их потратила". "Когда ты успела? И на что?" " Не сердись, Венечка, я купила серьги и колечко с бриллиантами". "Так что совсем денег нет?" -- я её спрашиваю. А она говорит, что на прожитье хватит, а на дорогую картину -- нет. Что ж, подумал я тогда, пусть носит на здоровье, хотя у неё уже  целая шкатулка этого добра. Мне не жалко денег,  я ещё заработаю. 
         -- Она разве жадная?
         --Сам не пойму, возможно, такое воспитание получила.  Мы как-то, вскоре после женитьбы, поехали на несколько дней к её родителям. Когда она стелила постель, я  обратил внимание, что на простыне и пододеяльнике на уголках  напечатаны чёрной краской или тушью звёзды. Я спросил, для чего это, а она сказала, что бельё казённое, и звёзды вроде как метки. И поведала о том, что  у её матери  хорошие отношения с главным врачом военного санатория, где она работает  бухгалтером. И в их квартире  мебель, ковры, люстры, бельё,  посуда, продукты -- всё из санатория,  достаётся даром. Отец  тоже имеет левые заработки. Родители её, как оказалось, люди богатые, для них, вероятно, покупка бриллиантов -- не вопрос, однако им наверное жалко  на это тратить деньги. А Лильке хотелось иметь украшения, но родители не шибко-то её баловали. Золотых изделий и драгоценных камней  на балансе санатория, по-видимому, не было. Ну да Бог с ними. Когда я с Лилькой буду разводиться, то, как быть с сыном? Вот такие мои дела невесёлые.
           Проговорили до утра, и Ярослав отвёз Юру в Домодедово, в аэропорт.
           Через пару дней он позвонил  Вениамину:
           --Как  ты там?
           --Здесь  мне спокойно. Вчера я  был дома, заходил  кларнет взять.
           --Ну?
           --Вот те и ну, чуть по шее не схлопотал. Пришёл домой, а там  дым коромыслом -- гулянка, из всех гостей знаю только её подругу Ксению из цветочного магазина. Достал из шкафа кларнет, и тут один мужик из гостей заорал на меня, мол,  чего ты здесь шаришься, кто ты такой, сейчас получишь по загривку.  Ему отвечаю, что я хозяин этой квартиры, а вот кто он,  мне непонятно. Тут ещё двое подошли.  Но с тремя мне драться  не с руки. Хорошо, что вмешалась Ксения:
           --Вы что очумели? Это же Лилькин муж, он живёт здесь.
 Мужики отстали от меня, и я ушёл.
           -- А  сын был дома?
           --Нет, у деда с бабушкой, он же сейчас на каникулах.
           --Да, я его видел вчера во дворе.

                --2—

           Ярослав  был огорчён  тем, что случилось в семье Вениамина.  Трудно было  предположить, как друг выйдет из этой ситуации. И он очень удивился, когда ему позвонила Лилия и попросила о встрече. Она приехала на другой день с утра:
          --Слава,  здравствуй. Мне надо с тобой поговорить наедине.
          --Давай  прогуляемся. Прохожие  не будут слушать  наш разговор.
          Они вышли на улицу.
           -- Так в чём же дело?
           --Слава, ты единственный человек, кому Венька  доверяет, и кого он послушается
           --Да, мы друзья, выросли  в этом дворе. Так о чём же ты хочешь со мной говорить?
           -- Ты знаешь,  Веня  человек  добрый, мягкий и тихий, но упрямый и настойчивый. Что задумал, не отступится. Он хочет развестись со мной,  это, конечно, правильно, я  очень виновата перед ним, но, может быть, он простит меня.  Поговори с ним, помири нас.
           --Не в моих правилах лезть в чужую жизнь, а в  вашем случае -- тем более. Вы должны решить сами, только сами. А как сын на это посмотрит? Что вы ему скажете?
           --В этом-то всё и дело, сына он хочет оставить себе, такой развод только через суд.
           --Мальчика спросят, с кем он захочет остаться. А он любит вас обоих. Ладно, я поговорю с Веней.
           --Но если  не захочет жить со мной, то что мне делать, квартиру он не желает разменивать, говорит, что сыну её оставит.
           -- Вениамин из гастролей не вылезал, чтобы заработать на эту  кооперативную   квартиру и на всё, что в ней сейчас находится.   Он вправе ею распоряжаться по своему усмотрению.
           -- Что ж теперь нам  жить, как в коммуналке  --  это чёрт знает что.
           --Ты ведь не работала ни одного дня, а могла бы и пенсию хорошую себе заслужить и жилплощадь  получить в случае необходимости.  От  безделья теперь  дурью маешься.
           --Ладно, давай не будем о квартире.  Всё было бы нормально, если бы не  эти бесконечные гастроли.
           --Ты знала, за кого шла. А поездки -- это деньги, на которые тебе покупались дорогие шубы, драгоценности и прочее, в магазинах ведь даром не дают. А ты воспринимала всё это как должное.
           --Может  он сам на гастролях мне изменял с кем попало.
           --Венька не такой, он тебя очень  любил.  Это же от человека зависит, а не от работы. Не только  артисты ездят,  есть и другие, у кого служба связана с длительными отлучками, с вахтовым методом: геологи, полярники, нефтяники, моряки.  Есть и такие, которые ни разу не были в командировке, а в жизни --  скоты настоящие. А гастроли это не праздник, не развлечение, это тяжёлый труд.
           -- В последнее время мы стали  плохо понимать друг друга. Как-то приехал не в настроении, не захотел со мной сходить в ЦДРИ, а там в этот вечер весь московский  бомонд  собрался, сказал, что устал, что не любит вообще  все эти тусовки. Лучше бы у речки с удочкой посидеть или просто дома побыть. А я платье специально для этого вечера  заказывала.
            --Неужели ты не понимаешь? Он действительно очень устал,  работает на износ, ни разу не был  в санатории или Доме отдыха. Не любишь ты его, любишь только его деньги. И злоупотребляешь его любовью к тебе.
            -- Да и вкусы у нас совсем разные. Повёл  нас с сыном на концерт в консерваторию. А мне так скучно стало, что я аж задремала, сын меня толкает в бок:
           -- Мама, ты что спишь?
 А Венька, когда шли домой, возмутился:
           --Как ты могла ? Это же двадцать четвёртый каприс Паганини!
А я  ему:
           -- Хоть двадцать пятый, хоть тридцатый -- всё равно скука.
           --Да, вкусы у людей разные.
           --Конечно, кто любит попа, кто попадью, а кто попову дочку.
           --Лиля, мне всё ясно, вот только одно не понимаю: зачем ты  выносишь  сор из избы, направо и налево всем врёшь о том, какая ты идеальная  и какой Венька плохой, даже  жёлтой  газетёнке "интервью" дала.  Запомни, кто Веню знает, тот не поверит ни одному твоему слову, а кто не знает, тем всё равно. У тебя не получится сделать из себя ангела во плоти,  чёрного кобеля не отмоешь добела,  как ни старайся. Есть такая поговорка, как раз о тебе.
           --Ты прав, конечно, но хватит меня ругать. Твоя Галя тоже, наверное, упрекает тебя за гастроли?
           --Никогда.  В жизни не всё гладко, всякое бывает и у меня, кто-нибудь так настроение испортит, что приходишь домой злой на весь белый свет. Или устанешь. Но Галя из тех людей, которые в трудную минуту поддержат, успокоят--  где добрым словом, где лаской, где сказкой.  С ней поговоришь, как живой воды напьёшься, и все неприятности уже кажутся такими мелкими и ничтожными,  из-за которых не стоит и расстраиваться.

           С Вениамином был трудный разговор, умом всё понимал, но сердцем не мог принять  предательства. Никогда  он больше не переступал порога их супружеской спальни,  стелил себе  на тахте в гостиной. Ради сына простил жену, но прошлое уже не вернёшь. Он замкнулся в себе, перестал улыбаться, угрюмое выражение не сходило с лица его. Спасала только музыка.


                Талант и зависть

                -- 1 --
 
       Июньские поездки в Ленинград уже давно стали традицией. Ярослав и его товарищи работали  там в белые ночи  всегда охотно. И нынче отправились туда с хорошим настроением. Приехали рано утром.    
      Поселившись в гостинице, музыканты  отправились позавтракать, репетиция была назначена  на два часа, и у них было время прогуляться по городу. Возвратившись в гостиницу, Ярослав обнаружил, что его скрипка  исчезла. Он хорошо помнил, что положил её в шкаф, но  там   было пусто. Обратился в администрацию, вызвали милицию. Пришёл  оперуполномоченный с криминалистом. Они выяснили, что замок был открыт отмычкой,  отпечатки пальцев принадлежали только  Суздальскому и горничной, которая перед этим убирала в номере.               
      -- У Вас ещё что-нибудь пропало?   Посмотрите хорошенько.
      --Всё на месте: вот на тумбочке электробритва,  в кармане пиджака   только ключи от московской квартиры, в барсетке  бумажник, документы и деньги. Кошелёк я брал с собой, когда уходил.
      --Деньги в барсетке все?
      --Да, все.
      --Вор, вероятно, знал  Вас. Похоже, что его  интересовала только скрипка. Дорогая?
      -- Да,  дорогая.   
      --Итальянская?
      -- Что Вы, нет конечно,  но хорошего немецкого мастера.
      -- Застрахована?
      --Да. Она у меня более двадцати пяти  лет, родным существом стала,  можно сказать. Мне дорога тем, что это подарок мамы и отца, они не один год деньги на неё копили.
      -- Поговорим теперь с дежурной.
      Женщина рассказала, что  один мужчина поселился вчера на этом этаже, оформлялся  на двое суток, но прожил только одну ночь. Ушёл три часа назад. Она запомнила, что, уходя, громко хлопнул дверью своего номера. Заходил ли он в другие номера,   не заметила, так как читала газету.  У него был  чёрный чемоданчик-"дипломат" и   большая клетчатая сумка, с  какой  спекулянты ходят.
        Через  два часа  Ярославу позвонили из милиции и сообщили: по горячим следам  найти вора не удалось; в аэропорту видели, как пассажир  с такими приметами  регистрировался на рейс до Москвы.

                --2—

         Вернувшись домой, Ярослав сразу связался с  милицией. Удалось выяснить, что похититель оформлялся в гостинице  и  предварительно брал билет  по чужому паспорту,  утерянному  другим человеком.  Были приняты срочные меры по розыску инструмента. Но скрипка будто в воду канула. И она действительно была спрятана в потаённом месте. Заказчик преступления её не взял, заплатил нанятому им вору-домушнику  за "работу" и сказал,  что для него важно  досадить Суздальскому, которого он ненавидит, выбить его из колеи, а скрипка ему  не нужна, у него своих несколько. Вор спросил:
         --Выбросить  её что ли? Или на даче в печку кинуть?
         --Зачем? Ты можешь получить деньги, если отнесёшь в ломбард.   Не сразу,  попозже. И береги, она должна быть в хорошем состоянии.
         -- В ломбарде ксива нужна, а этот  паспорт уже засвеченный.
         --Раздобудешь новый. А в  ломбарде пусть себе лежит без выкупа. Только недорого  цени, если дадут меньше, столько и бери.
         Но Ярослав не знал этого, только  догадывался, что дело  обошлось не без того, чтобы навредить ему.  У него имелись  ещё две скрипки: одна студенческая, а вторую подарили друзья на его сорокалетие. Эта  хорошая скрипка, но  такого красивого звучания, как у прежней, не было. Пришлось играть на ней.

                -- 3 –

            Однако были у Суздальских и радостные дни. Юра окончил институт и работал  кардиологом в поликлинике. И невеста у него была -- дочь Михаила  Анечка.
            Миша  женился через два года после Ярослава на своей однокурснице Вере, у них выросли сын и дочь, которые  тоже стали, как и родители, физиками. Друзья  называли  в шутку их семью  "физфаком".  Отцы дружили, стали друзьями и дети. А теперь вот будут родственниками. Юра и Анечка не хотели справлять пышную свадьбу, где  многие приглашённые даже не  знакомы  друг с другом. Они  решили, что  их гости --  только родные и  близкие   друзья. Вот так по-семейному и отпраздновали.
             Врачи, как и все люди, тоже стареют, теряют здоровье, так же недомогают. Но старшие Суздальские не сдаются, несмотря на  возраст,  ждут скорого рождения правнучки.


                Счастливый случай

                --1--

           А время шло. Ярослав потерял всякую надежду отыскать скрипку.  Никаких следов. Но, как говорят, сколько верёвочке не виться, конец всё равно будет.  Позвонил Суздальскому  знакомый преподаватель музыки Игорь Петрович и пригласил Ярослава  провести  у них в училище мастер-класс. Они разговорились, и Суздальский сказал, что у него украли скрипку.
          --Я слышал об этом. И до сих пор не найдена?
          --Нет.
          --Слава, я недавно  заходил   в одну музыкальную  комиссионку и  видел скрипку, хорошую и недорогую, но мне-то  не надо,  я даже в руки её не брал. Кажется, она похожа на твою. Ты съезди туда, посмотри.
          Конечно, Ярослав  на второй день был в этом магазине.   
          --Покажите  эту скрипку, пожалуйста,-- попросил продавца. Тот  подал инструмент  Ярославу.
          -- Это она! Моя скрипка!
          --Что Вы такое говорите?
          --Откуда она у вас? Она была украдена у меня во время гастролей в Ленинграде. Милиция не могла найти.
          --И Вы можете это доказать?
          --Если в футляре сохранился  подбородник, то на нём  мои инициалы, сын ещё подростком нацарапал Я.  А.  С.
          --Верно, есть, а что сие  означает?
          --Ярослав Андреич Суздальский. Вот мой паспорт и страховое свидетельство на скрипку. Так как она у вас оказалась?
          --Она попала  в магазин из ломбарда. Существует  такой порядок: если  вещь не выкуплена  в срок, её отправляют   на комиссию в магазин. Так Вы тот самый известный скрипач?  Я был на Вашем концерте однажды. Простите, не узнал Вас.
            --Я покупаю эту скрипку.
               --Может быть в милицию обратиться,  вдруг вора найдут, в любом случае скрипку Вам вернут.
              -- Это долго продлится. Я хочу её взять сейчас, заплачу за неё.
            --Моя бы воля, я отдал бы её бесплатно. Она у нас давно, можно  уже  второй раз уценить. Скрипка Ваша в полном порядке, я  настроил её.
            --Спасибо, я так счастлив! Как мне отблагодарить Вас?
           --Подарите мне радость, если  можете. Немного скажу о себе, Вы тогда поймёте.  Я родом из Белоруссии, отец мой был настройщиком музыкальных инструментов. У него был друг пианист, поляк, во время войны его расстреляли.  А мы успели эвакуироваться. Потом родители вернулись, а я остался на Урале, окончил музучилище, работал  настройщиком. Познакомился с девушкой из Москвы, женился, и вот я здесь.
         -- Так чем же я могу Вас порадовать? Как Ваши имя и отчество?
         --Зовут меня Иван  Никодимыч. Сыграйте, пожалуйста,  полонез  № 13 ля минор "Прощание с Родиной" Михала Огинского в память о погибшем музыканте, это было его любимое произведение.
         --С величайшим удовольствием. Можно прямо здесь?
Давно Суздальский не играл с таким воодушевлением, с таким сердечным волнением как в этот день. Покупатели подошли поближе к скрипачу. Люди, шедшие мимо магазина, услышав музыку,  заходили  в него,   забыв о своих делах.  Иван Никодимыч  плакал. Слушатели были потрясены.  Окончив играть, Ярослав услышал сначала тишину, а  потом через несколько  секунд  -- овации.

          Возвратившись домой, он никого не застал, родители ушли погулять, остальные были на работе. Позвонил Гале, она не могла говорить от взволновавшей её радости, расплакалась. Ярослав не догадывался, как  Галя тяжело переживала за него, только виду не показывала.
 Пришли отец с матерью. Андрей Ярославич принял это известие спокойно, он всегда был уверен, что рано или поздно скрипка найдётся. А Лариса Евгеньевна не могла сдержать радости. Вечером он позвонил Игорю Петровичу:
          --Игорёша, это была она!
          --Да ну! Рад за тебя.
          --Если бы не ты, неизвестно, как бы сложилась её судьба, вернулась бы  ко мне или нет.
          --А ведь помог  просто случай.
          --Игорь,  мы с тобой при встрече ещё поговорим. На какой день  ты назначил мой мастер-класс?
          --Ровно через неделю.
          Ярослав блестяще  справился с этой задачей. После они с Игорем долго говорили о своих заботах, проблемах, о жизни вообще. Суздальский посетовал на то, что суета концертная его  начинает  утомлять, хотя играть стал ещё лучше:
          -- Я здоров, физически крепок, безумно люблю свою профессию, в музыке вся моя жизнь, я не мыслю себя вне её. Но мне стали надоедать  гастрольные поездки, дорожные хлопоты, вагоны, самолёты. Столько времени даром пропадает.
Они  ещё о многом говорили в этот вечер.
Через несколько  дней  Игорь Петрович позвонил Суздальскому:
           --Слава, я долго думал о тебе.
           --И до чего ты додумался?
           --Брось концертную суету, особенно гастроли, перейди на педагогическую работу. Из тебя с твоим характером,  трудолюбием, талантом и опытом получится настоящий преподаватель.  Как  замечательно провёл мастер-класс! Ты не только  прекрасный музыкант, но и  педагог.
          --А почему бы нет? Стоит подумать.
          Ярослав Андреевич в эту ночь  долго не мог заснуть, он вспоминал своё детство, музыкальную школу в маленьком городке, школу в Москве, своих учителей.  Сколько   знаменитых музыкантов они  воспитали! И очень важно, чтО  вкладывают в юные души, каким навыкам обучают своих подопечных  эти скромные, порой незаметные,   простые труженики большого искусства. Да, он будет работать в детской, именно в детской, музыкальной школе...


                Гроза среди ясного неба
                -1-
    ...  Люди не понимали, что происходит в  стране.
В магазинах пустые полки, длинные очереди. Носились слухи -- это устроено специально, что склады и базы забиты продуктами, излишки просто уничтожаются. Некоторые печатные издания винили во всём  социалистическую систему   планирования и восхищались рыночной экономикой капиталистических стран.
     События нарастали,  как снежный ком. Заморозили на полгода денежные вклады населения, а потом вообще их конфисковали, росли цены. На предприятиях задерживалась   зарплата. Нерегулярно  выплачивались пенсии и пособия.  Горбачёв-- "отец  перестройки" сложил с себя полномочия  президента. После  Беловежских соглашений  двадцать шестого декабря  1991-го года прекратил своё существование СССР. Расходы на питание выросли более чем на сорок процентов. 
               
      Новый год  начался с того, что    второго января  правительство объявило об  отпуске цен. И сразу же, как по мановению волшебной палочки, полки магазинов заполнились продуктами, но подорожавшими в десятки раз. Повысились цены на энергоносители, что привело к банкротству многих предприятий.

Вечером к другу пришёл Михаил Фёдорович:
     --Что это, Слава?   Ничего не понимаю.
     -- Я вообще никогда не разбирался в тонкостях политики.
     --Кто бы мог подумать? Даже в самом дурном сне не могло привидеться, что чья-то злая преступная  воля развалит Советский Союз.
   --  И что же дальше будет?
     -- Капитализм.
     --Денег нет, продукты дорогие.
     --Надо искать дополнительную работу.
     --Да, надо и немедленно. Паша вот  подрабатывает в автомастерской.
     --Он же  раньше на заводе слесарем был, вот и пригодились ему  навыки. Да и на основной работе пока держится,  инженеры-сантехники  всегда нужны будут. Физики, математики, электроники, программисты начинают уезжать за рубеж, их  там охотно принимают. Я бы ненадолго  поехал, чтобы заработать денег, насовсем я не хочу, но  не могу бросить маму, у неё со здоровьем проблемы,  спасибо Ларисе Евгеньевне, помогает ей. Мои ребята тоже этим озабочены.
     --Хорошо, что хоть дачи немного выручают, отец там кругый год прожил, кур завёл, но ему там трудновато - возраст.
      Ярославу Андреевичу неожиданно повезло, позвонил Антон, который вёл секцию в ДЮСШ и работал преподавателем физкультуры в школе, где они сами учились когда то:
     --Привет, Славка. Ты не хочешь  подработать?
     --О чём речь, конечно хочу, любому делу рад буду.
     --У нас увольняется учительница музыки и пения, вышла замуж за  военного, уезжает в Питер. Пойдёшь на её место, двадцать  шесть часов?
   --Спасибо, Антоша, конечно согласен.
     --Я скажу директрисе.
Вечером Антон забежал к другу.
     --Слава, можешь  хоть затра  оформляться. Нина Петровна обрадовалась, когда я сказал о тебе.
Учеников  в музыкальной школе стало меньше в этом году, совместительство было необременительным, пришлось только расписание  приспособить. Ярослав был очень доволен, кроме уроков он ещё организовал хор.
      Михаил Фёдорович не нашёл  работы по  специальности, пришлось ему , кандидату наук, идти в дворники. Заработки  не ахти какие, но всё--таки это была помощь.
    

     А смута в стране продолжалась, и дело дошло до трагедии. Ельцин подписал указ о  ликвидации  Советов народных депутатов. Противостояние президента и Совета народных  избранников  дошло до того, что пролилась кровь. В Москву вошли танки  и стреляли по Белому дому, где находились  депутаты. Это  по телевидению увидел весь мир.

     А жизнь продолжалась, если это можно назвать жизнью, скорее выживанием. Наши друзья  обходились  по мере возможности, трудно было, но не слишком бедствовали.
     НИИ, в котором работал Михаил Фёдорович, в нынешних условиях существовать не смог.  За дворницкую работу платили мало, но исправно. И Михаил взял ещё один участок, уставал, но что делать?  Настала зима со снегом и гололёдом. Выручили друзья. В выходной  день  помогли вычистить оба участка Ярослав с Антоном. Потом  сидели в дворницкой комнатке и молчали, мучала их, как и всех честных людей, неопределённость, неуверенность в завтрашнем дне.
     --Вчера видел Веньку,- заговорил наконец Антон.- Представьте себе, наш тихий интеллигентный Венечка ругался  матом. Рассказал, что с товарищем-- гитаристом они пошли играть на Арбат, денег сколько-то заработал, но, говорит, чуть со стыда не сгорел. Будет продолжать гастролировать. Да и сын  ему помогает, посылает посылки из Североморска, где служит.  Дима уже капитан 2-го ранга.
     --Мой дружок Юра ездит чуть не по всей стране с концертами, зрителей мало, у людей денег нет на билеты, но им иногда натурой предлагают. А что, не отказываются.
     --А откуда  продукты?
     --В небольших городках, райцентрах  люди имеют свои дома,  участки, огороды, сады, скотину держат. Денег и у них нет, но еды хватает. Я помню, как мы жили с бабушкой в эвакуации во время войны. Там у местных жителей домашнее хозяйство было добрым подспорьем.
     --В войну  людям хоть небольшую  зарплату, но  платили. А сейчас  месяцами не получают, даже пенсии старикам и инвалидам задерживают.
Расстались до следующей субботы.

                - 2 -

     Прошла трудная зима, и весна радости не принесла. Но что поделаешь, деваться некуда, жить-то надо.
Ярослава поддерживала работа, он по-прежнему  преподавал в музыкальной школе и вёл уроки пения.
     Однажды  после занятий , когда он шёл домой, внезапно хлынул ливень. Он  раскрыл зонт, и тут увидел  впереди девочку и мальчика, которые, добежав до ближайшего дерева, попытались  укрыться под ним от дождя. Ярослав Андреевич узнал их.  Девочка была  из его класса. Он поспешил к ним:
     --Давайте, ребятки , под зонтик, а то промокнете.
     --Спасибо , а Вы?
     --Ничего, я газеткой накроюсь. У меня  друг тут недалеко дворником  работает, вон в том доме у него комната, бежим к нему.
Зайдя в дворницкую, юные музыканты удивились чистоте и порядку. В углу у двери стояли мётлы и лопаты, а в остальном всё выглядело как жилая комната.
     --Миша, привет. Приюти моих коллег, пока дождь кончится.
     --Проходите, снимите обувь, мы её сейчас высушим, наденьте пока мои шерстяные носки. Они чистые, новые,  жена  несколько пар связала. И ты, Слава, тоже переобуйся и пиджак сними.  Вот возьмите чистое полотенечко,  протрите футляры. Давайте знакомиться, я Михаил Фёдорович -- друг и сосед Ярослава Андреевича. А как вас зовут?
     -- Антон и Антонина, мы близнецы.
     --Тонечка, мы с Андреичем  выйдем, а ты сними колготки и повесь на эту верёвку.
     --Спасибо.
Антон с любопытством  осматривал дворницкую. Аккуратно застеленный топчан, столик , накрытый чистой  клеёнкой, три табуретки и никаких пустых бутылок. Ещё более удивился, увидев на подоконнике две книги, полистал, но ничего в них не понял.
     --Я сейчас чайник поставлю,-- сказал вошедший хозяин.
Он достал  четыре кружки, сахар и сухарики.
     --Слава, а тебе я кое-что припас, купил по случаю  в угловом гастрономе на Смоленской.
  И Михаил достал банку сгущёнки. Все друзья знали, что это было любимое лакомство Ярослава.
 Потом завязался интересный разговор о всякой всячине.
    --А можно мы сыграем Вам, Михаил Фёдорович?
     --Спасибо, буду рад. Я очень люблю музыку.
Тоня достала скрипку, а её брат --флейту. Они сыграли  "Одинокого пастуха"  Джеймса Ласта.
     --Чудесная мелодия, вы мне доставили большую радость и удовольствие. Огромное спасибо.
     --Молодцы,-- похвалил ребят  Ярослав.-- Инструменты  у вас, вижу, совсем новые.
     --На пятнадцатилетие  родители подарили. Ярослав Андреевич, сыграйте и Вы с нами ещё.
     --Пожалуй. Давай, Тонечка, концерт  для двух скрипок  Вивальди.
     Михаил был счастлив, такой замечателный концерт и где, в его дворницкой.
     Тем временем дождь кончился, и под окном  появились  жильцы дома. Когда перестали играть, музыканты услышали аплодисменты. Отдёрнув занавеску, Михаил  увидел, что под его окном собралось десятка два слушателей.
     --Вот как люди рады музыке. Она скрашивает им их нелёгкую жизнь.
     --А ты  хорошо сказал,--ответил Ярослав, когда, заперев дворницкую, они пошли домой,-- над этим надо подумать.
 На другой день Тоня подошла к Суздальскому после урока:
     --Ярослав Андреич, извините, пожалуйста, можно Вас спросить, Михаил Фёдорович всегда был дворником?
     -- Не всегда,--улыбнулся учитель,-- он  кандидат физико-математических наук, работу потерял недавно, а по специальности другую не нашёл, так что нужда заставила   трудиться с метлой.
     --Сейчас это нередко случается. Наш  папа на заводе работает  начальником цеха, он рассказывал о таких случаях, ещё о каких-то кооперативах, залоговых аукционах. Я, правда, мало что понимаю, но, думаю, к хорошему это не приведёт. Ярослав Андреич, а можно мы к Михаилу Фёдоровичу  ещё сходим?
     --Можно.
Договорились , в какой день удобнее пойти.
Михаил очень удивился, увидев их.
     --Мы пришли ещё раз Вас поблагодарить, поиграть Вам,--  сказала Тоня, доставая из сумки пачку индийского чая  и торт на большом блюде, -- это мама для Вас  испекла "наполеон".
     --   Спасибо большое. Ну с меня  хотя бы кипяток, если б знал , что придёте, подготовился бы.
     --Слава,  я давно не слышал твой голос, спой что-нибудь,- сказал Михаил, когда ребята закончили играть.
     --А что ты хочешь?
     --Любой романс Глинки или Рахманинова.
 Через полчаса неожиданно в дверь постучали.
     --Открыто. Входите.
 Вошёл молодой парень.
     --Вы серьёзную музыку играете, профессионалы высокого класса. Извините, я Вас хочу спросить. Вот когда студентами были, то  в турпоходах у костра  вы пели оперные арии и романсы ?
     --Всё пели,-- засмеялся Ярослав Андреич.
      --И бардовские песни  тоже?
      --И авторские, и народные.   
      --А можете сейчас?
     --Можем, гитары вот только нет.
     --Так я сейчас принесу.
Через пару минут прибежал  и протянул Ярославу  видавшую виды гитару.
Тот её настроил, взял несколько аккордов.
Пели песни Городницкого, Визбора. 
     --Мне, ребята, нравится ещё одна песня --  Евгения Бачурина "Дерева", слышали? --сказал Ярослав  Андреевич.
      --Слышали.
Ярослав пел её вполголоса, один, все остальные молчали.
      --Ах вы, рощи мои, дерева, не рубили бы вас на дрова. Не чернели бы пни,  как прошедшие дни, дерева вы мои дерева,-- пропел он совсем тихо.
     Заслышав  музыку,  опять собрались под окном соседи.
        Жильцам дома понравились эти импровизированные концерты.  Даже ребятишки однажды подошли к дворнику с вопросом:
     --Дядя Миша, а музыканты придут ещё?
     Ярослав Андреевич всерьёз задумался  над тем, чтобы устроить бесплатный концерт силами музыкальной школы. Не в дворницкой, конечно, а для жителей микрорайона. Суздальский поговорил со старшими учениками,  они поддержали его, посоветовался с управдомом. Договорился с местными мужиками, которые обещали сколотить помост во дворе, с большим трудом  раздобыл для этого доски. Скамеек не было, решили, пусть те, кто придёт, принесут с собой  табуретки, стулья.
     Концерт удался. Пианисты, арфисты сожалели о том, что не могут участвовать, но пришли послушать товарищей. Ярослав Андреевич в  заключительной части концерта пел и  сыграл несколько произведений на скрипке. Слушатели  долго не отпускали артистов, горячо благодарили их. Суздальский был счастлив. 
     И концерты во дворе продолжались, они стали доброй традицией.