Во имя счастья

- Отец, нет! Не надо, пожалуйста! – надрывался криком детский голос. – А…Я больше так не буду, папа…папочка! Мама, помоги!

- Не суйся, сучка! Или я выбью последние зубы! А ты, недоносок, хватит визжать, как девчонка, - безразличный мужской голос дал понять, что никто не прекратит своих издевательств.

Мать стояла в стороне, запуганная, в ужасе наблюдая, как ее малыша избивают до полусмерти. Ей хотелось защитить его, закрыть своим немощным телом… Но страх был сильнее… Детский визг и мольбы о помощи, голубые глаза, что так пронзительно жгли ее собственные, заставляли вздрагивать от каждого удара. Хлесткого, колкого… От каждой звонкой пощечины, от каждого гулкого пинка женщина подскакивала на месте, вжимаясь в стену, возле которой стояла. Ноги трясла лихорадка, и она в отчаянии опустилась на пол, обхватив немытую голову тощими руками и зажав ладонями уши. Взгляд пронизывал пустоту, губы что-то судорожно шептали, дергались и замирали на мгновение, но лишь за тем, чтобы снова начать бормотать. Мужчина, что смел называть себя отцом ее сына, продолжал издеваться, все сильнее и сильнее прикладываясь кулаком к лицу ребенка, все чаще пиная его в живот. Малыш уже почти не реагировал на боль, просто лежал на полу, не шевелясь и изредка издавая сдавленные стоны. В конце концов, он потерял сознание, но мучитель взял его за воротник флисовой рубашки и начал трясти и хлестать по щекам. Мальчик пришел в себя, и все началось с начала… На ребенке уже не было живого места, но отец продолжал измываться в каком-то безумном раже. А несчастный малыш кричал и кричал, пока его дребезжащий вопль не заглушил все остальные звуки…
****
Дом утопал в ночной тишине. Лампочка поскрипывала под абажуром, висящим под потолком. Бахрома из нитей бисера шелестела под порывами ветра, столь бесцеремонно ворвавшегося в гостиную. Сухие осенние листья метались по паркетному полу. Их безжизненные тельца скребли лак дерева, издавая противный мышиный шорох. В темноте коридора, вжавшись в стену, сидела молодая женщина. Прикрываясь своими тонкими руками, она судорожно вертела головой, высматривая что-то в глубине мрака. Блузка в нескольких местах была разорвана, правый рукав повис на локте. Вдруг где-то там, в неизведанном пространстве темных комнат, раздались тяжелые шаги армейских ботинок. Человек медленно приближался, насвистывая себе под нос. Помимо этого тяжелого шага, что раздавался в ее голове, она слышала до боли знакомый скрежет стали по деревянной обшивке стен. Незнакомец играл с ней в свои жестокие игры, не давая ни на минуту расслабиться или отдохнуть. Женщина, съежившись, поползла вдоль стены, своей единственной опоры, дальше, тихо всхлипывая и шмыгая носом. Но тут сильная рука вынырнула из темноты, схватила ее за волосы на затылке, и, протащив несколько метров волоком, приложила лицом о полированный пол, где теперь остался кровавый след. Нос был сломан, передние зубы выбиты. Бедняжка кричала, извивалась, царапалась, но мужчина, что держал мертвой хваткой, словно и не чувствовал этого. Он просто улыбался и спокойно смотрел… Голубые глаза источали блаженство, больное удовлетворение, неутолимый голод.
****
Ночной гость пришел за полночь. Уже все спали. Он просто открыл дверь и вошел, несмотря на то, что она была заперта на ключ. Незнакомец прокрался, как мышь, по холлу, поднялся по лестнице. Обычно скрипучие, ступени предательски молчали, забыв предупредить чутко спящих хозяев. Семья переехала сюда совсем недавно, еще не успев окончательно разобрать вещи. Поэтому в коридоре стояли всевозможные коробки со снедью и одеждой. Джейн и Вейс Пайпер были счастливы в браке, и у них была пятилетняя малышка Сьюзанн. Первым делом они облагородили спальню дочери, чтобы она чувствовала себя комфортно, а сами же спали на двуспальном матрасе прямо на полу. Но их это вполне устраивало. Обнявшись, они болтали о будущем, надеясь однажды стать еще счастливее, чем сейчас, родив маленького Джонни. Вот и сейчас их безмятежный сон не нарушила даже тревожная тишина…

Незнакомец медленно продвигался вперед по темному коридору. За одной из белых дверей второго этажа, играла нежная мелодия. Звуки скрипки служили колыбельной  для маленькой девочки, что боялась темноты. И именно эту дверь, за которой скрывалась детская, толкнул от себя пришедший из ниоткуда мужчина. Его фигура закрыла проем окна, и свет на мгновение погас. Словно по команде, резко заглохла музыкальная шкатулка, звякнув шестеренками, и дверь с протяжным скрипом закрылась. Несколько минут в комнате было тихо, но затем послышалось какое-то нервозное ворчание, короткий смешок и утробный стон кроватки, взявшей на себя слишком большой вес. Родившиеся во тьме крики разбудили родителей, которые тут же бросились к своей дочери. Но было уже поздно…

Незнакомец стоял над бездыханным телом, наступая толстой протекторной подошвой ботинка на маленькие пальчики девочки. Те с хрустом распластались по ковру. Просто лопнули, как плотные мясные шарики… Испуганные глазки ребенка уставились в пустоту, в них замер немой ужас. Мужчина загадочно улыбнулся, закрыл глаза в восторге и резко вдохнул носом воздух, в котором уже витал металлический запах. В руках у него был кабар, зазубренный армейский нож М9, с лезвия капала уже успевшая загустеть кровь. Джейн закричала, кинувшись вперед, но муж схватил ее за локти и вытолкал прочь, и с рыком набросился на стоявшего в темноте исполинского человека, столь беспощадно убившего его ребенка. Некоторое время они боролись, размахивая кулаками, но Вейс не был бойцом. Сверкнул нож - два скользящих, быстрых и точных удара повалили его на пол. Вскрытая артерия зашипела, выпустив струи яркой крови.

Джейн стояла, онемев от страха, молча глядя на лежащие перед ней тела дочери и мужа. Мужчина повернулся к ней и выставил окровавленной оружие вперед. Слегка наклонив голову на бок, он примочкнул губами, нагло осматривая  ее. Женщина взвизгнула и понеслась по коридору, но упала, споткнувшись о коробки, содержимое которой тут же запрыгало по ступенькам вниз. Щиколотку пронзала острая боль.  Незнакомец медленно шел за ней, пока напуганная до ужаса жертва пыталасься уползти от своей судьбы. Нагнав, схватил ее за шею и грубо потянул вверх, к себе, прижал левой рукой, а правой начал шарить по телу. Удовлетворенно хмыкнув, он потащил нечастную обратно в спальню девочки, втащил за волосы на середину комнаты, где лежал в луже крови ее супруг. Джейн брыкалась, упиралась ногами, но эти слабые попытки были все равно, что руками сдвигать горы. Увалив на пол все еще извивающуюся женщину, он сел на нее сверху, чтобы на время прекратить ее трепыхания. Глаза Вейса Пайпера смотрели на них, остекленевшие и страшно испуганные…

- Не смотри на меня, Вейс… Не смотри… Ааа… - закричала она, когда мучитель снова схватил ее за волосы на затылке и начал стаскивать брюки пижамы.  – Нет, пожалуйста… Не надо!  - он заткнул ей рот, уткнув лицом в ковер, как нашкодившего котенка, и грубо вошел…

Наигравшись со своей жертвой вдоволь, незнакомец встал, застегнул ширинку и вышел из комнаты. По коридору раздавались его гулкие шаги. Джейн, прижавшись щекой к полу, лежала не шевелясь. Глаза были пусты, крупные слезы катились по переносице и капали на высокий ворс ковра. В доме снова воцарилась тишина. Ни звука. Женщина подняла голову и прислушалась, но услышала лишь стук своего бегущего в неизвестность сердца. Поправив одежду, она тихо встала, всхлипнув от боли, и направилась к двери. Осторожно открыв ее, выглянула наружу. В коридоре никого не было. Тихо ступая босыми ногами, женщина медленно кралась вдоль перил лестницы. Как только последняя ступенька была преодолена, огромная тень накрыла ее сверху. Незнакомец стоял на втором этаже и смотрел. В руках мерцал нож, который легко вертелся в его пальцах. Он то побрасывал его, то, подхватывая, снова начинал крутить. На лице пробежала дьявольская усмешка. Он слегка подался корпусом вперед, резко и неожиданно. Джейн рванула с места, боясь, что ее снова заставят делать гадкие вещи.

- Раз, два, три, четыре, пять, я иду тебя искать… - раздался за спиной металлический, пронизывающий насквозь голос.

Женщина бежала вперед, не замечая, что на улице уже довольно холодно, что она босиком и мелкие камни и ветки исцарапали ей все ступни. Свежий ветер и страх подгоняли ее, гнали все дальше к лесу, но чем дальше она убегала, тем ближе становился убийца. Боль в ноге становилась все сильнее, и отвлекшись на секунду, Джейн влетела в дерево, ударившись грудью с такой силой, что несколько минут она даже вздохнуть не могла. Воздух с хрипом клокотал в легких. Этой короткой заминки было достаточно, чтобы жертва снова оказалась в цепких лапах палача…
Ее криков никто не слышал. В темноте раздавалась ее сдавленные стоны, когда он избивал ее, и жалобный визг, когда он снова и снова насиловал ее. Жестоко и грубо… Наслаждаясь своими пытками, он в похотливом угаре лизал лицо, жадно целовал кричащий рот. В момент экстаза, увеличив темп, он приложил нож к горлу Джейн. Порез засочился кровью. Неглубокий, однако вполне способный обессилить. Женщина в приливе адреналина от боли снова начала дергаться, суча по стылой земле ногами. Она умоляла его отпустить, просила пощадить или убить совсем, но лишь бы он прекратил. Незнакомец смотрел холодными голубыми глазами, в которых не было ни капли сочувствия, и ухмылялся. Мужчина встал и потащил ее обратно в дом.

Усадив напуганную и истерзанную жертву на стул, безумец начал готовиться.

- Зачем вы это делаете? – дрожащим обессиленным голосом произнесла она. Губы едва шевелились, распухли и кровоточили. Правый глаз заплыл, на левой скуле кожа лопнула. Сквозь трещину проглядывала кость. Даже говорить было нестерпимо больно. В голове пульсировал жар, на лбу выступил холодный пот.

- Зачем? – спокойно отвечал ей металлический мужской голос.  – А просто потому, что мне доставляет это невыносимое удовольствие. Нет никаких причин. Просто обыкновенное у-до-воль-стви-е, - пропел он последнее слово. Под тяжелым пустым взглядом своего мучителя она сжалась в комок, поджав колени. Мужчина стоял за барной стойкой, затачивая свой нож. Движения были просты, как будто он готовился к ужину. Но вдруг незнакомец резко подошел, взял стул и придвинул его вплотную к своей дрожащей жертве. Сел на него, оперевшись локтями на резную спинку. Положив голову на руки, он просто молча наблюдал. Пустые глаза пронизывали насквозь нечеловеческой отстраненностью, какой-то странной жестокой глубиной. Джейн всхлипывала, начиная бояться еще больше. Этот ледяной взгляд не предвещал ей ничего хорошего.

- Я никак не могу понять, что движет вами… Вы строите будущее, роете свои норы, рожаете детей… К чему? Скажи мне… Джейн, так ведь? Так?!

- Да… - подпрыгнув от страха, ответила она.

- Скажи мне, Джейн, что такого было в твоем муже, что ты так любила его. За что?
 
- Я… Я не знаю… Он был хорошим человеком… Я не знаю! – закричала она.

- Вот именно, не знаешь. А знаешь, почему я сделал все это? Зачем пришел к вам в дом, разрушил все, что у тебя было, Джейн?

- Нет…- прошептала женщина, кривя губы от рыданий.
 
- Нет, ты знаешь, просто еще не уверена… Да! Где-то в глубине твоего сознания есть ответ, но ты боишься… Страх уже пропитал тебя насквозь. Но чего боишься, Джейн? Этого? – нож сверкнул в сантиметре от ее носа. – Или этого? – он ударил ее по еще целой щеке. Нижняя губа снова лопнула, кровь закапала на ворот ее пижамы. Женщина выглядела постаревшей. За столь короткий срок она из молодой свежей  и симпатичной превратилась в страшную и неприглядную. – Или, может быть, этого? – его рука легка на ее левую грудь, пальцы сильно сжали сосок. Женщина скукожилась еще больше. – Значит, ты боишься быть оттраханной незнакомцем? Это мелочи, Джейн! Мелочи, по сравнению с тем, что я собираюсь сделать. Хоть я успел немного привязаться к тебе и твоей попке, но я не смогу удержатся. В моей голове голоса… Они говорят мне, что я должен мучить… Истязать… - голос мужчины дрогнул. Казалось, сами слова, которые он произносил с трепетом, вызывали в нем возбуждение. Он смаковал их на языке, как спелую ягоду.  – Мучить и истязать… Это так заводит, ты не находишь? Я хочу тебя снова трахнуть, Джейн, - пробормотал он, закатывая глаза и наклоняя голову набок.

Его плотоядный взгляд скользнул по ее плечам, по бедрам, по потрескавшимся губам. Большой палец нежно прикоснулся к ним, а затем сильно надавил. Кровь выступила алым пузырем, и убийца жадно поцеловал женщину. Привкус крови во рту придавал Джейн надежду, что она проживет хотя бы до утра. Приедет почтальон и постучит в дверь…

- Я не понимаю… Вы отняли у меня все, просто убейте, прошу…- разрыдалась несчастная во весь голос. Тело сотрясалось, голова безвольно повисла на груди.

- Хватит рыдать и жевать сопли! – резко закричал мужчина, схватив ее за плечи. Опустившись на колени, безумец заглянул жертве в лицо. Приставленный к ее щеке нож, холодил кожу. В ту же секунду исчезла злая маска убийцы, сменившись состраданием и  безумным волнением. – Я не хотел… Нет, я не хотел им причинять боль, - прохрипел он, а из глаз брызнули слезы.

- Тогда зачем вы убили их? Зачем мучаете меня? – снова зарыдала она. – Прошу, не надо…

- Я не могу! Не могу, он заставляет меня убивать, – жалобно застонал мужчина, вытирая рукавом бегущие слезы. – Это все он! Я просто не могу остановиться, понимаешь, Джейн? Не могу, черт возьми! Я должен тебя мучить, потому что… потому что этого требует мой больной мозг… Да, Джейн, я чекнутый псих… Мне необходимо убивать, как тебе дышать. Я просто не могу… Не могу… - начал бормотать он, кусая кулаки и нервно расхаживая вокруг стела.  – Нет, не  могу…
Нож полоснул женщину по бедру, затем по другому, затем еще и еще. Брюки стали красными, мокрыми, под стопами начинала медленно собираться лужица. В жуткой тишине было слышно, как капли стучат по полу. Кап… Кап… Жуткий человек снова начал бросаться из стороны в сторону, словно загнанный зверь, терзаемый своим же безумием.

- Убей меня… - прошептала обессилевшая Джейн. Она больше не могла терпеть издевательств. Смерть представлялась ей теперь самым прекрасным, что могло с ней произойти в жизни. Она манила… Мужчина резко остановился, испуганно глянув на женщину. Лицо приобрело сероватый оттенок. В глазах метался огонь какого-то неведомого одному ему понятного чувства. Он снова подошел к ней и медленно присел на корточки. Нож мягко прошелся по ключице, слегка царапнув выступающую кость. Затем лезвие заскользило вниз, к животу, сделало петлю вокруг пупка и опустилось ниже к лобку. Женщина затряслась, в ужасе соображая, что ее ожидает.

- Я убью тебя, Джейн. Рано или поздно, убью… Но сейчас еще не время… Он хочет играть. Я не хочу, но мне придется это сделать. Прости… - смотря широко раскрытыми глазами, безумец начал с силой давить на рукоять ножа. Женщина закричала, когда лезвие начало медленно погружать в ее плоть. Он с наслаждением и слезами на глазах улыбался, слушая крики своей жертвы. Для него это была музыка ангелов, а для нее трубы ада. Крик Джейн сорвался. Убийца, дважды провернув зазубренный клинок, резко вынул его. Изо рта женщины полилась кровь.
 
- Ничего, Джейн… Ничего, ты умрешь лишь через час… Потерпи…  - бросив нож, он начал метаться взад и вперед, хватая себя за волосы. – Что я делаю?! Я так больше не могу!

- Но ты ведь можешь меня просто отпустить, - с надеждой прошептала Джейн.
 
- Отпустить… Нет! Снова он. Так больно! Я не могу!  - в руке сверкнул нож. Широкое лезвие разрезало нежную кожу на запястье, затем прошлось по бедру и голени, подрезав сухожилия под коленом. Крик заполнил маленькую кухоньку.
 
- Что же я делаю… Я ведь убиваю тебя, убиваю… - причитал безумец, ошалелыми глазами огладываясь по сторонам.– Прости. Я не должен… - рука судорожно развязывает веревки. – Беги, слышишь, беги… - прошептал он на ухо несчастной. Но как только она попыталась встать, жесткий удар в живот опрокинул ее на пол, вышибив последний дух.
 
- Ты же обещал? – прохрипела женщина. – Почему?

- Потому что вы были слишком счастливы… - произнес сухой голос, беспощадный и злой. Улыбка скользнула на губах, как острие ножа по горлу. Кровь залила пол. Мужчина встал, вытер руки полотенцем и направился к выходу. Ему вслед смотрели потускневшие глаза Джейн, проклиная на вечные муки. Пальцы несчастной дергались в судорогах, горло хлюпало и хрипело. Кровь растекалась большой лужей, медленно ползла по натертому воском паркету…

Мужчина вышел на террасу. Лицо сияло, на нем играла странная улыбка удовлетворенного безумия… Солнце медленно поднималось, окрашивая алым деревья и просыпающееся небо. Его фигура брела навстречу рассвету, оставляя на песчаной дорожке кровавый след протекторных подошв…